Второй шанс

— Мандарин. Юнги поднял щипающие от слез глаза на русоволосого парня. Он был очень красив: курносый носик, мягкие черты лица, стройная фигура и яркая улыбка. Легкая светло-серая кофта, оголяющая ключицы, идеально сидела на хрупком теле, а зауженные черные джинсы с дырами на коленях подчеркнули упругие бедра. — Ты плачешь? — он подошел ближе к столу секретаря и, упершись руками в столешницу, ближе наклонился к Мину. — Тебя этот обидел? Незнакомец указал пальцем на дверь кабинета. — Что? — спохватился Юнги. — О, нет-нет! Все в порядке. Вы не подумайте ничего такого. Я… — Секретарь президента Чона, Мин Юнги, верно? — блондин кивнул. — А я Ким Хосок, муж Ким Тэхёна. Хосок протянул утонченную руку с красивым обручальным колечком на безымянном пальце, которую секретарь сразу же пожал. «Я хотел бы такое же», — проскользнуло в мыслях Мина. — Если вы… — Давай на «Ты», — перебил его Ким. От этого человека исходил приятный сладкий карамельный аромат, а сам он был похож на солнышко: теплый, светлый, нежный и яркий. — Если вы, — продолжил гнуть свою линию Юнги, — к президенту, то он сейчас свободен. — Да сдался он мне, — фыркнул Хо. Уголки его губ взлетели вверх. — Я к тебе. Мне тут стало интересно, на кого это наш Чонгуки запал. Из Тэ правду и клещами не вытянешь, вот я и решил разузнать сам, — Ким не мог оторвать взгляда от Юнги. — Ты очень красивый и хорошо пахнешь. То, что Мин красивый, он и сам прекрасно знал, но вот второй комплимент от Хо больно кольнул где-то под ребрами. Обида, что теперь его постоянно будут сравнивать с бывшим его босса, сдавила стальным обручем горло, больно впившись в кожу и перекрыв доступ к кислороду. Блондин потер рукой шею и прокашлялся. — Как он, да? — с обидой в глазах посмотрел Мин на стоящего перед ним Хосока. — Как кто? — переспросил опешивший Ким. Юнги повернулся в сторону двери кабинета Чонгука и кивнул в его сторону. — Вы будто не знаете, — полушепотом произнес секретарь. Он подумал, что сможет вытащить Чона из ямы под названием «Прошлое», поможет вырастить за его спиной новые крылья и внести в душу и сердце надежду на светлое будущее, свою заботу и любовь. Как оказалось, не все так просто. Окружающие не поленятся сравнивать его аромат с ароматом Чимина, их внешность и привычки. Такая ноша не из легких. Ему придется все стерпеть, но без помощи он не сможет. Просто не выдержит. — Хэй, не вешай свой очаровательный носик, — Хосок взял омегу за подбородок и повернул к себе. — Пошли выпьем кофе и съедим по вкусному пирожному. Тебе нужен перерыв. — Но только десять утра, — у Юнги было все четко и по графику. Он никогда не изменял своим планам и задумкам. — Если ты переживаешь на счет Чонгука, то я все улажу. А теперь собирайся. Из-за твоего тридцатиминутного отсутствия он не рассыплется. Как и обещал Хосок, они действительно пошли в кофейню напротив офиса. Чонгук, который странно посмотрел на Юнги, отпустил омегу, но пригрозил, чтобы тот не задерживался. На такое поведение альфы Ким лишь отпустил несколько шуточек и утащил его прочь из компании. Сидя в уютной кафешке, Юнги осмотрел интерьер и отметил, что здесь ему понравилось и нужно будет прийти еще. Аромат кофе и нотки карамели, которой пах Хосок, приятно щекотали обоняние. Это заметно подняло настроение Мина. Он был рад, что у него, кажется, появился еще один человечек, которому он небезразличен. — Прости, что так бесцеремонно ворвался в приемную Чона, но мне правда было очень интересно, о ком он взахлеб рассказывал Тэ почти до двенадцати часов ночи, — Ким отломил кусок от кремового пирожного и сразу же съел его, измазав губы в ванильном креме. — Чонгук… Гхм… Президент Чон рассказал обо мне помощнику Киму? — омега подумал, что пока их так сказать отношения не подлежат огласке. Он и подумать не мог, что альфа захочет кому-то рассказать о них. Это одновременно и радовало, и вселяло крупицу обиды. Почему же он не посоветовался с ним? Может быть, Юнги хотел держать все в тайне до определенного момента, но этому не суждено сбыться. Альфа решил все сам. — Знаешь, за пять лет я впервые увидел на его лице такую теплую улыбку. А еще, — Хо сложил руки на столе и подался немного вперед, будто собирается раскрыть всемирную тайну, — Минджэ от тебя без ума. Он все время тарахтит о вкусной мандаринке, которая готовит ему волшебные шарики для супергероев. Я, как бы, ревную. Юнги ласково улыбнулся от такой новости. Значит, лед все-таки тронулся, и огромная холодная глыба в душе Чонгука подтаяла. Это явный успех на пути к покорению сердца альфы. Да и новость касательно Минджэ не может не радовать. Мин готов разорваться мотыльком от того, что он очень понравился маленькому альфе. Омега дал себе обещание приготовить что-то вкусненькое для мальчишки. — Если честно, я очень надеюсь на то, что ты сможешь воскресить старого Чонгука и залечить его раны. Ему пришлось многое пережить, — Хосок поправил спадающую на глаза русую чёлку. — И я рад, что Чон смог устоять и не сломаться. Для него ты панацея, Юнги. — Я постараюсь, — Мина тронул такой откровенный разговор. Он увидел, что альфу окружают очень хорошие люди, которые всегда помогут подняться на ноги и заставят двигаться дальше. Юнги хотел стать частью их дружбы, ведь у него, кроме семьи, никого нет. Он все оставил в прошлом: друзей, коллег, а главное себя. Сейчас он другой. Мин тот, кто смог воскреснуть из пепла и собрать себя заново. Омега собрал свою боль, сложил ее в тяжелый сундук и закопал глубоко внутри себя. — А я тебе помогу. Ты всегда можешь на меня положиться, — тепло улыбнулся Хо. — Может, еще по пирожному? — Можно, — Юнги потянулся к меню, но зазвонивший телефон привлек к себе внимание. Омега взглянул на дисплей, на котором высветилось «Президент Чон» и принял вызов. — Да, президент. Простите. Да. Угу. Уже бегу. Мин поднял на Кима виноватый взгляд, получив взамен яркую улыбку. — Можешь ничего не говорить. Дай свой номер, — он протянул Мину телефон, и тот вбил в контакты свой номер. — Беги скорее. Иначе у собственника Чона разыграется фантазия. — Пока. * * * Вернувшись в офис, Юнги заметил в своем кресле Чонгука. Альфа откинувшись на спинку, прикрыл глаза и постукивал пальцами по столу. Он выглядел расслабленно. Тихонько подойдя к своему рабочему месту, оккупированному Чоном, Мин наклонился к уху мужчины и хриплым голосом прошептал: — Президент? — М-м. — А почему вы сидите на моем месте? — омега сдержался, чтобы не засмеяться. Со стороны, наверное, они выглядели забавно. — Мне здесь нравится, — в тон ему ответил альфа. — И прекрати мне выкать. — Может, лучше пойдете к себе, — проигнорировал просьбу омега. — Я не хочу, чтобы в офисе начали ходить различные слухи. — Что ты подразумеваешь под «различными слухами»? — альфа открыл глаза. Он посмотрел на Юнги, который сразу же утонул в его черных омутах. Омега все также стоял рядом, немного наклонившись вперед. Расстояние между лицами Чонгука и секретаря было ничтожным. Если бы Чон хотел поцеловать Юнги, ему бы не пришлось прикладывать много усилий — лишь немного податься вперед. — Ну… Я и… Вы. Как бы вам объяснить, — Юнги не знал, как сказать о том, что сейчас происходит между ними. Точнее, он не знал, как назвать их поцелуи, обнимашки и томные взгляды в стороны друг друга. — Отношения, — альфа коснулся большим и указательным пальцами подбородка омеги и нежно провел по бледной коже. «Прекрасен», — проскочило в мыслях альфы. — Что? — Мин опешил от такого заявления. В душе был слышен звон бокалов, взрывы фейерверков и радостный вопль маленького омеги, живущего в его душе, который праздновал свою маленькую победу. Все же для Чонгука он не замена Чимина. Юнги действительно ему нравится, раз альфа сам произнес такое заветное и долгожданное слово. — Слухи о наших отношениях. Ты это хотел сказать? — он слегка приподнял уголки губ. Чону нравилось наблюдать за смущенным секретарем. Юнги выглядел беззащитным и таким уязвимым, что ему захотелось спрятать его от всего мира за своей спиной. Альфа боится этих чувств, которые ранее испытывал к СВОЕМУ омеге. И теперь, когда совсем другой человек растопил лед в его душе, а снежные лавины превратил в прозрачные лужи, Чонгук пытается возродить Чимина с помощью Юнги. Он глубоко вдыхает цитрусовый аромат, насыщается и, прикрыв веки, представляет истинного. Когда сизая дымка рассеивается, альфа снова тянется к хрупкому омеге, к которому привязался Минджэ. Не СВОЕМУ. — Да, — голос Мина дрогнул. — На данный момент мы уже не интересны моим подчинённым, — альфу позабавила реакция секретаря. На его лице можно увидеть стыд, радость и шок. — Теперь они делают ставки на то, когда же залетит Хосок. Забавно, не так ли? Юнги опустился на корточки рядом со стулом, на котором сидел Чон, и уперся лбом в свои худые коленки. — Стыдоба, — прошипел омега. Все это время сотрудники ласково улыбались ему, спрашивали о самочувствии и настроении президента не из-за того, что он — секретарь Чонгука. Что же теперь подумают о нём? Наверное, еще и шлюхой назовут за спиной. — Ну ты чего? — Чон отъехал назад на стуле, из-за чего Юнги оказался между его разведенных ног. Альфа провел языком по губам, представив, как будет выглядеть обнажённый Юнги в его спальне, стоя перед ним на коленках. Он четко увидел картинку, как тонкие трясущиеся ручки Юнги будут пытаться расстегнуть кожаный ремень на его брюках, которым он туго свяжет хрупкие запястья. — Мне так стыдно, — Мин поднял глаза на альфу. — Как мне теперь работать? Этот жест стал последней каплей. Чонгук резко вскочил со стула и, схватив Юнги за плечи, заставил его подняться. Не ожидая такой реакции альфы, омега широко распахнул глаза, полные слёз. — Сахарочек, — мягко растаяло на языке Чона. — Что же ты делаешь со мной? Он подхватил Юнги под ягодицы и усадил к себе на талию, которую сразу же обвили стройные омежьи ножки. — Нас же могут увидеть, — запротестовал Мин. — Я и так чувствую себя грязным. Чонгук понес свою ценную ношу в кабинет и, придержав омегу одной рукой, второй защелкнул замок на тяжелой двери. Все тело альфы обдало жаром. Возбуждение неприятно сдавливала прочная ткань дорогих брюк. Аромат омеги вскружил голову и плотно засел в легких. Чонгуку хотелось разложить это хрупкое тело на своем столе, медленно раздеть, а затем доводить до исступления ласками и поцелуями. Он покроет все тело Юнги своими метками, чтобы никто не смог завладеть им. Личным шансом Чонгука возродить ЕГО. — Перестань нести чушь, — Чон оставил еле ощутимый поцелуй за ушком. — Никто не посмеет тебя обидеть, понял? Юнги обвил шею альфы руками и, уткнувшись в ее основание, вдохнул пленительный аромат бергамота. В душе разлилось тепло, которое заставило когда-то мертвый пустырь снова пестрить красками. — Ты обещаешь? — в этом «обещаешь» прозвучало столько надежды и ласки, из-за чего альфе стало немного не по себе. — Обещаю.