Второй шанс

Прикупив по дороге сладостей для детей и бутылку красного полусухого вина, пара наконец-то добралась до дома четы Ким. — Наконец-то! — вскрикнул Хосок, как только распахнул входную дверь. — Я уж думал в розыск подавать. — Дядя Хо! — вскрикнули мальчишки. — Привет! — Привет, мои хорошие! — Ким потрепал альфочек по чёрным макушкам. — Как ваши дела? Дети перебивали друг друга, пытаясь рассказать о чем-то своем, но были остановлены Чонгуком. Мальчики сразу же притихли, но улыбаться Хосоку во весь рот не перестали. — Мы, — Чон перевел взгляд на Юнги, — не могли определиться с выбором наряда. На лице альфы появилась легкая ухмылка. Чонгук уже забыл, как это, наблюдать за взбалмошным омегой, но благодаря Юнги ему удалось снова вспомнить. Чон готов каждое утро терпеть мини-истерики омеги, лишь бы тот всегда был рядом. — Эй! — возмутился Мин, передавая пакеты Хосоку. — Ты думаешь, это так легко? — Нет, что ты, — съехидничал Чон. Мужчина приподнял руки вверх и состроил невинную мордашку, заставив Кима улыбнуться во все тридцать два. — Это же альфы, что с них взять. Хоть раз бы сходили на интимную эпиляцию, вот тогда бы поняли, как нам, омегам, тяжело всегда быть красивыми для них, — поддержал Хосока Юнги. — И не говори. — Так, — вмешался в диалог омег Чон. — Где Тэхён? Он быстрее хотел покинуть Юнги с Хосоком, чтобы избежать нареканий и жалоб, а самое главное — обвинений. — Тэ с Минкёном в детской. Кажется, они рисуют. — Отлично, — обрадовался Чонгук. — Я пошел. Ребятки? — мужчина позвал детей. — Пойдемте поиграем. Когда мини-компания альф скрылась за дверью гостиной, Юнги взглянул на Хо. — Не думал, что Чонгук так круто будет выглядеть в роли прилежного семьянина и многодетного отца, — Ким проводил взглядом альфу, держащего в каждой руке по маленькой ладошке. — Почему ты так думаешь? — Юнги проследовал за ним в светлую кухню, которая была выполнена в различных оттенках зеленого: темно-зеленый кухонный гарнитур и такого же цвета обеденный стол со стульями; выкрашенные в салатовый стены, украшенные парочкой картин и фоторамок. Пока хранитель очага вносил последние штрихи в свои творения, Мин сидел за столом и наблюдал за его стараниями. — Кажется, это его. Понимаешь, о чем я? — ласково усмехнулся омега, когда увидел утвердительный кивок Юнги. — Вам нужно родить еще одного карапуза! — Не думаю, что сейчас нам нужно именно это. Слова Хо вселили грусть в сердце Мина. Он был расстроен из-за своей «проблемы», а мысли о будущем неприятно впились иголками в легкие. Конечно же, омега сотни раз представлял себе совместную жизнь с Чонгуком. Это помогло ему решиться посмотреть в лицо своему страху, а течка как раз-таки поспособствует этому. — Все будет хорошо. Не переживай, — Ким оторвался от своего занятия и похлопал Мина по плечу. Поверь, тебе еще предстоит узнать Чонгука. То, что ты видишь сейчас, — далеко не все, что тебя ожидает. Даю максимум неделю, и он перетащит тебя с Инсу к себе, — Юнги вопросительно выгнул бровь. — Этот альфа — ужасный ревнивец и жуткий собственник. — Это мы еще посмотрим. — Поверь, ты не сможешь противостоять его щенячьему взгляду и жалостливому голосу. Он так однажды меня до слёз довел. Юнги прекрасно понял, что в этом альфе заключены сотни, а может и тысячи загадок и сторон, которые он день за днем будет разгадывать и изучать. Уже сейчас ему захотелось посмотреть на милашную моську строгого, в какой-то мере деспотичного президента «Jeon Construction». — Похоже, в Чонгуке живет талантливый актер. — Не то слово, — впихнув в руки Мина две тарелки со вкусно пахнущими блюдами, Ким пошел в гостиную, где стоял сервированный стол. — Пошли, а то Тэ будет снова гундеть о том, что пещерные люди мамонта быстрее приготовили. — Хорошо. Гостиная Кимов действительно впечатляла. Юнги она показалась очень уютной и по-домашнему теплой. У стены находится электронный камин, над которым висел большой плазменный телевизор, а напротив него стоял темно-серый угловой диван с несколькими подушками, устеленный махровым пледом. Стены были отделаны декоративной штукатуркой и покрыты серебристой краской. Огромное окно прикрывала серая штора с выбитым плетением, за которой скрывался белоснежный тюль. — Присаживайся где тебе удобно. Я сейчас позову альф и усажу малышню в детской, чтобы не мешали нам общаться. — Давай я тебе помогу? — Юнги уже несколько раз предлагал свою помощь, от которой Хо вежливо отказывался. — Не нужно. Я сам, — Ким направился в сторону детской. — Тэхён! Хватит у ребенка отбирать игрушки! Из-за крика омеги Юнги сморщил нос. Чонгук предупредил, что Хо слишком громкий и энергичный, но эти качества не испортили впечатление о нем. В семье Минов так не заведено. Любые проблемы они решали путем разговора, а хорошие новости сопровождались нежными улыбками и теплыми объятиями. Единственным, кто разбавлял спокойствие семейства, был Инсу. Малыш любил пошалить. — Уже идем, — из комнаты послышался грудной голос Тэ, а затем веселый писк детей. — Говорю тебе, эта штука реально затягивает, — Ким несколько раз взмахнул руками. — Мы больше предпочитаем рубиться в приставку, — ответил Чонгук и, подойдя к Юнги, опустился на соседний стул. Чмокнув супруга в щеку, глава семейства Ким вошёл в гостиную и остановился рядом со столом. — Привет, секретарь Мин, — поприветствовал гостя альфа и сел напротив пары. — Можно просто Юнги, — поправил мужчину омега. — Точно. Прости. Уже привык к тебе так обращаться на работе, — добавил Ким с улыбкой на устах и повернулся к присоединившемуся к ним Хосоку, который похозяйничал в детской. Омега окинул друзей серьезным взглядом, а затем стукнул ладошкой по столу и сказал: «Вы почему ничего не едите? Я что, зря все это готовил?» Ужин проходил в теплой дружеской атмосфере. Мужчины смаковали виски, наслаждаясь его терпким вкусом, а омеги наслаждались полусладким вином, обсуждая обыденные заботы, касающиеся семьи. — Эти засранцы, — Хосок указал пальцем на двух расплывшихся в улыбках альф, — были еще теми ловеласами. Тэхён был ужасным бабником, — омега картинно скривился. — Он перепробовал почти всех омег на своем потоке. Юнги широко распахнул глаза, не зная, на ком сосредоточить свой взгляд. Изначально Ким показался ему именно таким: ветреным и падким на любовь слабого пола. — Правда? — Ага, — вмешался Чонгук, попытавшийся скрыть свой смех в кулаке. Тэхён кипел, как котелок, из-за воспоминаний о его студенческой жизни. Не вытерпев насмешек со стороны друзей, он нахмурил брови и серьезным тоном выкрикнул: — Хватит ржать! Хосок не собирался останавливаться. Омега продолжил свой рассказ, не обратив внимания на мужа. — Он приперся ко мне домой с букетом хризантем и начал клеить моего папу, подумав, что он — мой старший брат, — теперь к Чону присоединились омеги, заливаясь звонким смехом, и лишь один Тэ пялился на компанию с легкой улыбкой на устах. — А что было потом? — поинтересовался Мин. Он давно мечтал проводить свое свободное время в такой душевной компании, с шутками, подколами и рассказами о прошлом. Мин точно знал, что больше не сможет отказаться стать частью жизни Чонгука. — Папа отлупил его букетом и сказал, что если еще раз увидит на пороге нашего дома, то сделает его евнухом, — Хо развел средний и указательный пальцы на манер ножниц, еще больше рассмешив друзей. Чонгук хорошо запомнил эту ситуацию с Тэхёном. В тот день он согласился подвезти друга и подождать его рядом с домом омеги. Веселые были деньки. Углубившись в разговор, Юнги не сразу заметил, что ему стало слишком жарко. Он не придал этому особого значения, спихнув все на взбудораженное состояние из-за встречи, и продолжил смаковать вино и общаться на различные темы. По истечении сорока минут аромат Мина стал ярче и насыщенней, что не укрылось от всех присутствующих и самого омеги. — Мне нужно припудрить носик, — пробормотал Юнги и кое-как поднялся со своего места. — Первая дверь слева, — подсказал Хо и стрельнул взглядом в Чонгука. Он был напряжен: брови сведены к переносице; губы образовали тонкую полоску; кулаки сжали белоснежную салфетку, превратив ее в бесформенное нечто; а желваки играли под гладко выбритой кожей. — Спасибо. Как только омега скрылся в коридоре, Чон тяжело вздохнул и потер ладонью шею. Юнги соврал о том, что течка закончилась. Альфа не мог понять, почему Мин поступил так безрассудно не только по отношению к себе, но и к нему. — Чего сидишь как истукан? — обратился Тэхён к растерянному другу. — Не хочешь помочь своему омеге? — Мы решили не спешить с этим. Хосок показательно хмыкнул и повернулся к Чону, состроив недовольную мину. — Если ты сейчас же не пойдешь к нему, то будешь полным кретином, — омега сложил руки на стол и, немного подавшись вперед, тише добавил: — Он, что, зря накачался блокаторами и терпел все это время? Чон не мог поверить в то, что Юнги смог такое вытворить. Омега же сам просил не торопить его, дать понять, готов ли он снова принять альфу и довериться ему. А сейчас… Чонгук не мог подобрать нужные слова, чтобы описать все его чувства, которые вызвал Мин. С ним такое впервые. Этому омеге каждым своим поступком удается удивить альфу. Ему действительно сложно принять все, что сейчас произошло, но злой взгляд Хосока и выгнутая бровь Тэ будто кричали «Это все для тебя!» — Быть того не может, — Чон сделал два больших глотка из бокала и рванул к Юнги. — Ванную мне не разнесите, — выкрикнул Тэ, обняв за плечи супруга. — Пускай. Я давно хотел новую плитку. — Ты удивительный, — шепнул альфа на ушко Хосоку, проведя языком по ушной раковине. — Хочу тебя ночью в костюме учителя. Омега прильнул к мужу и, заглянув в его глаза, томно прошептал в самые губы: — Я накажу тебя, мой несносный ученик, — сжав при этом тонкими пальцами бедро мужа.

***

С каждым шагом становясь ближе к двери ванной комнаты, Чонгук все четче ощущал аромат течного омеги — пряного мандарина. Он делал глубокие вдохи, жадно втягивая воздух, пропитанный цитрусовой свежестью. На кончик языка оседала сладость, которая все глубже проникала в вены и наполняла собой организм альфы. Чон слышал, как громко билось его сердце, норовившее с каждым ударом пробить грудную клетку. Подойдя к двери, альфа несколько раз постучал об деревянную поверхность костяшками пальцев, произнеся: «Можно?» В ответ раздался шум воды и сдавленный полустон «Да». Как только распахнулась дверь, Чонгук опешил. Легкие скрутило спазмом из-за насыщенного аромата. Он увидел склонившегося над раковиной Юнги с расстёгнутыми джинсами и вытянутой из них футболкой. — Гуки. Омега дрожал, что было заметно невооруженным глазом, и прогибался в спине, виляя задом. Течка снова овладела им, разнося по всему телу заряды возбуждения и заставляя зуд в заднице дойти до точки «нетерпения». Юнги нуждался в своем альфе, который стоит истуканом и наблюдает за его мучениями. Он представлял, как широкие ладони пройдутся по его бедрам, сомнут их и заставят судорожный стон вырваться из груди. Все эти дни он так мечтал ощутить горячий и крепкий член альфы в себе, что сейчас ему все кажется нереальным. — Маленький проказник, — Чон закрыл за собой дверь на щеколду, чтобы никто не смог потревожить их уединение. Он, будто хищник, приблизился к своей добыче. Альфа хотел медленно мучить Юнги за такой опрометчивый поступок, оттягивая момент их сближения, чтобы больше в голову не лезли дурацкие мысли. — Ты что вытворяешь? Голод по омежьей ласке взял верх над самоконтролем Чонгука. Он остановился позади омеги и опустил взгляд на поясницу, заметив резинку кружевного белья. — Блять! — вырвалось из уст Мина, когда широкая ладонь проскользнула под его футболку и очертила круг по плоскому животу. — Я задал вопрос. Сталь в голосе альфы с новой силой разогнала дрожь и заставила омегу попятиться назад, упершись попой в крепкие бедра. — Хочу… Тебя. Юнги несколько раз потерся мягкими половинками об жесткую ткань брюк Чона, ощутив, как окреп его член, и зашипел от сильной хватки на своей талии. Мин уверен, что на коже останутся налитые синим метки Чонгука, по которым он обязательно проведет пальцами, встав перед зеркалом. — Очень сильно? Чон наклонился к омеге, соприкоснувшись грудью с его спиной, и горячо выдохнул в место линии роста волос на затылке. Из-за этого действия сотни мурашек пробежались по спине Юнги. — Да… Хочу, — с придыханием сказал Мин, подавшись назад и сильнее прижавшись во внушительный стояк. — Тогда прости, сахарочек. Я не смогу с тобой понежничать. Чонгук отстранился от омеги, услышав разочарованный вздох, и стянул с него джинсы до колен. Его взору открылась аккуратная попа, облаченная в черное кружево, выгодно подчеркнувшее алебастровую кожу. Одной рукой альфа сжал мягкую ягодицу, а второй погладил плоский живот. В руках мужчины Юнги ощущал себя пластилином, который с каждым прикосновением становился мягче. Мин поддавался, терся об его ладони, таял от горячего дыхания в шею и манил стать ближе. Стать единым целым. Чонгук покрыл шею омеги поцелуями и темными метками. Он остановился лишь на мгновение, засмотревшись на основание шеи. Именно в этом месте метка бы выглядела идеально. — Юнги? Альфа провел пальцами по ложбинке между ягодиц Мина. Он почувствовал горячую липкую смазку, выделившуюся из пульсирующего ануса. — Что? — прозвучало с хрипотцой. — Ты бы хотел мою метку? — Очень. По-другому и быть не может. Только от этого альфы Юнги хочет метку и только ему желает принадлежать. Он нуждается в Чоне: его ласках, тепле, крепких объятия и собственнических замашках. Мин обещал, а Чонгук поклялся, потому что Мин Юнги только для Чон Чонгука. — Тогда, — альфа приспустил бельё своего секретаря и, дрожащими пальцами расстегнув свои джинсы, высвободил стоящий колом член. — Имеет ли значение место и время? — С тобо-ах… Не имеет значения. Два пальца легко проскользнули в горячее нутро Юнги и были разведены на манер ножниц, огладив нежные стенки. Чонгук изо всех сил сдерживался, чтобы не причинить вреда омеге. Их первый раз после примирения он представлял совсем по-другому да и не так уж скоро. Чон хотел брать Юнги нежно, лаская его тело и сводя с ума. Он хотел растягивать удовольствие, насыщаясь любимым ароматом, но этот омега решил переиграть все по-своему. Мин вводил свои правила, чертил свои границы и медленно, шаг за шагом, подчинял себе альфу. Сделав несколько поступательных движений, Чонгук с хлюпом вытащил пальцы из ануса омеги, заставив того разочарованно простонать и буркнуть несколько проклятий. — Потерпи немного, — предупредил альфа и плавным толчком заполнил Юнги. Рот омеги раскрылся в немом стоне, потому что это невероятно… Чонгук такой большой и горячий, из-за чего у Юнги перед глазами звезды рассыпались, и все планеты сошли с орбит. Омега подался назад, соприкоснувшись ягодицами с гладко выбритым лобком альфы, и жалостно попросил не останавливаться. Он осядет пылью на руках Чона, если тот остановится. — Ты игрался со своей дырочкой? — не замолкал альфа. Он наблюдал за тем, как плавно входил его член в горячее нутро и как плотно смыкалось розовое колечко вокруг него. — Да-а-а, — честно ответил омега. — Чем именно? — прошептал Чонгук в раскрасневшееся ушко Мина. Ему хотелось услышать о шалостях омеги, но еще больше он бы хотел посмотреть на это, он уверен, завораживающее действо. — Пальцами, — выстонал Юнги, сразу же прикрыв рот рукой, а второй вцепился в край многострадальной раковины. — Двумя. Представив, как удовлетворяет себя Мин, Чонгук энергичней задвигал бедрами. Он с силой вбивался в хрупкое тело и наслаждался звонкими шлепками. С каждым прикосновением между телами тянулись нити смазки, пачкающие бедра альфы. Ладошки Юнги соскользнули с белоснежной керамики, сбросив несколько тюбиков с кремами на кафельный пол. Когда член Чона несколько раз проехался по простате, омега до хруста позвонков выгнулся в спине, упершись рукой в зеркало. Мин поднял взгляд и столкнулся с черной бездной глаз альфы, которая навсегда пленила его. Чонгук наслаждался податливостью Юнги, наблюдая в отражении за каждой эмоцией на его раскрасневшемся лице. Он жадно смотрел на то, как розовый язычок скользил между приоткрытых губ, оставляя после себя блестящий след. — Я… я сейчас. Омега содрогнулся, когда спазм прошиб его тело, заставив мышцы во всем теле напрячься. Юнги кончил, запачкав спермой бежевый пол и край раковины. Из глаз потекли слёзы, которые одна за другой украсили щеки мокрыми полосами. Чонгук почувствовал, как плотно обхватили стенки ануса его член, и, сделав несколько мощных толчков, излился глубоко в ослабшее тело. — Сцепка, — прошептал Мин, упершись лбом в сложенные на раковине руки. Выполнив просьбу омеги, Чон вынул член и прислонился грудью к взмокшей спине. — Я люблю тебя. Эти три слова, которые могли никогда не появиться в жизни Юнги, заставили его сердце сойти с ума. Они прошибли грудную клетку и золотыми витиеватыми узорами расписали душу омеги, в которой навсегда поселилась любовь. Мин просто не мог не ответить тихим: — И я тебя люблю. — Тогда… Аккуратно наклонив голову Юнги в сторону, Чонгук оттянул ворот его футболки и впился в молочную кожу, которая порвалась под натиском белоснежных зубов. Горячая кровь со вкусом мандарина наполнила рот альфы, заставив его прикрыть глаза. По всему телу разлилась сладкая, как патока, нега, принесшая потрясающее чувство эйфории. От неожиданности Мин вскрикнул и напрягся. Разум заволокла сизая дымка, а место укуса ужасно запылало, будто бы к нему приложили раскаленный метал. Как только Чон разомкнул захват и выпустил хрупкое плечо, тело Юнги ослабло, и он повалился в родные объятия. Бережно пройдясь языком по укусу, альфа собрал сладкую кровь, и, удобнее перехватив Мина, крепче прижал к себе. — Теперь Мин Юнги для Чон Чонгука, — вкрадчиво прошептал Чон. — Навсегда. — Да, сахарочек. Навсегда.