***
Чонгук отметил, что сегодня Юнги выглядел немного растерянно и дёргано. За время поездки омега несколько раз перепроверил содержимое своей сумки, вывернув всё добро на свои колени, запихнул обратно, позвонил родителям и расспросил, чем же занят самый маленький альфа в их семье. Он от корки до корки перечитал документацию для предстоящей встречи и отметил некоторые пункты, которым стоит уделить особое внимание. Альфа нахмурил густые брови, так как его взволновало поведение Юнги, и аккуратно припарковал авто на подземной парковке офиса его компании. Он повернулся всем корпусом к явно нервничающему омеге и мягким голосом произнёс: — Тебя что-то беспокоит? — Есть кое-что, — Юнги сглотнул колючий ком, царапающий нежные стенки горла. — Эта тема очень важна для меня и… тебя. Нужно все хорошо обсудить и взвеси… Речь омеги прервал звонок Тэхёна, который, кажись, впал в истерику, как Хосок во время беременности. Он попросил чету Чон как можно скорее притащить свои задки в офис, иначе ему придется взять недельный отгул из-за этой встречи. Альфа был застигнут врасплох, когда японская делегация из четырех человек ввалилась в приёмную Чонгука на час раньше и попросила провести встречу как можно скорее. — Прости, малыш, — Чон сбросил вызов и перевел взгляд на притихшего Юнги. — Поговорим позже, хорошо? — Да, конечно, — с тяжелым вздохом произнёс омега и, подхватив сумку, вышел из авто. — Обязательно поговорим.***
— Да чёрт бы побрал эти сраных… — Чонгук зарычал, чем напугал вошедшего в его кабинет Хосока и Юнги, — говнюков! Двадцать один процент, мать их! А рожи не разорвет от такого нахальства?! Альфа негодовал. Его выбесило предложение якобы партнёров, которые ими уже и не являлись, о новом проекте. Чон готов собственноручно вышвырнуть их из своей компании да еще и устроить какую-нибудь гадость, касающуюся бизнеса. Он вложил все свои силы, чтобы превратить этот проект во что-то грандиозное и значимое, поэтому не позволит обесценить труд своей компании. — Чонгук, прекрати! — выкрикнул Тэхён, бросив взгляд на притихшего Юнги, который уронил лицо в раскрытые ладошки. — Ты перегибаешь! — Да блять, что с этими су… людьми не так? — немного снизил тон Чон, пропустив слова друга мимо ушей. — Я предложил идеальные для них условия, а взамен получил нож в спину! Альфа не мог успокоиться, поэтому метался из стороны в сторону, как обозленный зверь. Ему хотелось рвать и метать, из-за чего он не обращал никакого внимания на дрожащего омегу. — Давай закроем эту тему и рассмотрим другие компании для сотрудничества? — предложил Юнги. Он выпрямил спину и расправил плечи, чтобы придать своему образу уверенности, иначе щипающие глаза слёзы вырвутся наружу. Омега знал, насколько важным является этот проект для мужа и сколько сил и нервов он ежедневно вкладывает в него. Для Чонгука такой закидон — предательство. Юнги знает, что пройдет ни один день, пока альфа будет беситься и переживать. Он приложит все усилия, дабы шаг за шагом усмирять собственного зверя. — Ты считаешь, что я должен закрыть глаза на вот это? — Чон взмахнул рукой в сторону выхода из кабинета. — Смириться с той грязью, которой меня облили? — Я предлагаю тебе взять себя в руки и не терять контроль, — омега поднял глаза на перекошенное от злости лицо супруга. — Нужно продумать новый план. — Пока я не отвечу тем же, ничего мы продумывать не будем! В голосе Чонгука можно было ощутить металлическую стружку, которая больно впилась в нежную кожу и принесла боль. Юнги был неприятен тон, с которым к нему обратился его альфа. Чон ни разу не позволил себе такого, за что омега был благодарен, но все же стерпеть такое обращение к себе не смог. Юнги соскочил со своего места и, постаравшись не разрыдаться на глазах у мужа и друга, покинул кабинет. Он со всего размаху громыхнул дверью и покинул приемную со словами: — Чёрт бы тебя побрал, Чон Чонгук. Альфы проследили за омегой, а затем переглянулись напряженными взглядами. — Юнги прав, — встал на сторону омеги Тэхён. — У нас не так много времени на разборки с японцами. Ты сам это прекрасно знаешь. — Но если я все спущу им с рук, тогда всегда буду получать вот такие сюрпризы. — Я не предлагаю пускать это дело на самотёк, просто отложим его на некоторое время, — предложил такой вариант Тэ, налив себе стакан виски. Он залпом опрокинул в себя его содержимое, а затем плотно сомкнул губы в ровную полоску. Чонгук плюхнулся в своё любимое кресло и, прикрыв глаза, помассировал виски. — Давай на сегодня закроем эту тему, а завтра обсудим новое положение дел. — Да, — утвердительно кивнул Тэхен. — Так и поступим.***
Чонгук остановился напротив входной двери своей квартиры и, подтянув узел вниз, ослабил галстук. Он сделал глубокий вдох и ощутил, как усталость бетонной пылью осела на его плечах. Вкусовые рецепторы окутала горечь стыда за своё неподобающее поведение в офисе. Чон прекрасно понял, как глубоко он ранил своего омегу, и сейчас ему нужно максимально искренне извиниться перед ним. Альфа вставил ключ в замочную скважину и, дважды провернув его влево, опустил ручку и потянул на себя. Он вошёл в прихожую и стянул с себя пиджак и идеально начищенные туфли. — Юнги? Вместо ответа последовал шорох и быстрый топот ног. Когда Чонгук вошёл в гостиную, его взору открылась шокирующая картина: омега метался из стороны в сторону и складывал вещи в большой серый чемодан. Альфе показалось, что на мгновение у него сердце остановилось, а кровь застыла в жилах густым мазутом. — Что происходит? — произнёс Чон, окинув растерянным взглядом гостиную. Юнги обиженно что-то фыркнул себе под нос и, даже не подняв глаза на альфу, продолжил свои сборы. В душу омеги закралась обида из-за грубости со стороны Чона, которую он пропустил через себя еще в офисе. В тот момент Юнги захотелось разрыдаться, как сопливой девчонке, но он смог сдержать режущие его эмоции и уже выпустил их дома. Омеге еще никогда не было так больно и обидно. Ухудшало ситуацию то, что его обидчиком был собственный муж, который обещал беречь, уважать и заботиться о нём до конца своей жизни. Похоже, это обещание не так уж и важно для него, раз он сумел так глубоко ранить хрупкое сердце. — Юнги, почему ты собираешь вещи? — более строгим тоном произнёс альфа, заставив омегу остановиться на пороге их спальни. — Потому что ты, Чон Чонгук, эгоистичный чурбан, который заботится лишь о своих чувствах, — в сердцах выкрикнул Юнги и бросил в супруга свою любимую рубашку. — Что снова не так? Омега устремил на Чонгука полный раздражения и злости взгляд, а затем сквозь зубы прошипел только ему известные ругательства. Альфа отметил, что такое поведение несвойственно его сладкой конфетке, в которой нежности и ласки больше, чем в пушистых щенках. — А ты будто не догадался, — вскрикнул Юнги и вошёл в спальню за новой стопкой сложенных вещей. — Знаю, что не должен был кричать на тебя, — Чон последовал за мужем. — За это прости. Развернувшись к альфе, одну руку омега положил на поясницу, а второй провёл по растрепанным волосам. — И все?! Несколько минут Чонгук пытался вспомнить, не оставалось ли за ним ещё каких-либо косяков. Сколько бы он ни рылся в своей памяти, все его попытки были безрезультатными. Он думал об их последних ссорах, но все они заканчивались вкусными ужинами, нежностями и горячим сексом. — Что значит «и все»? — в недоумении произнёс альфа, уставившись на перекошенное от злости лицо супруга. — А то, что за весь день ты ни разу не позвонил и не зашел ко мне, — выкрикнул Юнги. — Ты даже не заметил, что я на два часа раньше ушел домой! — Я был занят, — из груди Чона вырвался звериный рык. Он вплотную подошёл к омеге, заглянув в его наполненные слезами глаза. — Ты сам понимаешь, какая сейчас ситуация в компании. — А то, что я хотел тебе сказать, не важно? — по бледным щекам Юнги потекли хрусталики слёз, которые альфа аккуратно стер. — Ты даже об этом не вспомнил. — Я как раз хотел об этом поговорить. — Не ври, — голос омеги стал хриплым из-за сжимающего горло кома. Чонгук положил ладонь на щеку Юнги и притянул его ближе к себе. В родных глазах напротив скопилась вселенская обида, которая вот-вот выплеснется наружу. — Не вру, — альфа оставил короткий поцелуй на приоткрытых устах мужа. — Для меня важно все, что касается тебя и наших детей. Слова Чона для омеги безумно ценны. Он любит те моменты, когда его альфа выражает свои чувства и эмоции, поэтому бережно хранит их на отдельной полочке в своей душе. Юнги готов растекаться густой патокой в сильных руках Чонгука от одного «Люблю тебя». — Помнишь… Ты говорил, что в нашей семье не хватает еще одного омеги? — Ты мне секс втроем решил предложить? — усмехнулся альфа, за что схлопотал слабый удар раскрытой ладошкой по плечу. — Я пытаюсь донести до тебя важную информацию, а ты дурацкие шуточки вздумал шутить. — Всё, не злись, — Чон поднял руки в примирительном жесте. — Я весь во внимании. На несколько минут Юнги уставился на улыбающегося супруга, а затем, шикнув, отступил назад. — Ты меня расстроил, — вскрикнул омега. — Ничего не скажу! Чонгук потер лицо ладонью и устало произнёс: — Даже во время беременности ты себя не вел, как истеричка. — Ну, значит в этот раз я буду самой настоящей капризной омегой, которая будет закатывать тебе истерики по пустякам и гонять ночами напролет в магазин по бананы, шоколад и анчоусы. Альфа широко распахнул глаза и несколько раз медленно моргнул, будто в замедленной съемке. «В этот раз» — эта фраза отчетливо отпечаталась под коркой головного мозга. — Ты… беременный? — осторожно спросил Чон, мелкими шагами двинувшись в сторону мужа. — Да! И все благодаря тебе! Юнги был очень зол. Он готов отлупить чем-то тяжелым своего упрямого супруга, который не побеспокоился о защите во время течки. Благодаря этому он снова уйдет в декрет, не проработав даже полгода. Тэёну еще и двух лет не исполнилось, как омега уже снова в залете. — Я же просил позаботиться о контрацептивах, — обиженно выпалил Юнги. — А ты пообещал предохраняться. — Конфетка, — ласково произнёс Чонгук и притянул омегу к себе, заключив его в свои медвежьи объятия. — Тебе снова удалось сделать меня самым счастливым альфой, — поцелуй за ушком. — Мне и жизни не хватит, чтобы отблагодарить тебя. — Лучше бы ума хватило надеть презерватив, — огрызнулся Юнги, откинув голову в сторону, чтобы получить больше поцелуев от мужа. — Ты родишь мне омежку, — горячо прошептал в покрасневшее ушко Чон и широким мазком языка провел по ушной раковине. — С таким же маленьким носиком, лисьими глазками и светлой кожей. — Не факт, что будет омежка, — в тон альфе прошептал Юнги и томно простонал. — Если ты сильно этого хочешь, то… — Ты обманешь свою омегу и заделаешь ей еще одного карапуза. Чонгук зарылся носом в высветленные пряди Юнги, вдохнув потрясающий аромат мандаринов, к которому еще не успел добавиться запах их малыша. Альфа готов помолиться всем богам, чтобы в этот раз Юнги родил омегу. — Спасибо, моя самая сладкая конфетка. Я сделаю все что угодно, лишь бы ты был счастлив. Юнги потерся носом об щеку супруга и в самые губы прошептал: — Возьму это на заметку. Только запомни свои слова.***
Восемь месяцев спустя
Чонгук сидит на стуле рядом с родовым залом, куда забрали Юнги несколько часов назад. Альфа находился в офисе, когда ему позвонил муж и очень громко сообщил, что направляется в роддом, так как схватки усилились. Чон не помнил, как под удивленные взгляды своих работников бежал на выход из офиса, как на парковке его перехватил не менее взволнованный Тэхён и то, с какой скоростью они добрались до больницы. — Все будет хорошо, — Тэ похлопал друга по плечу и крепче обнял Хосока. — Да, спасибо, — дрожащим голосом ответил альфа и поднялся с места. Чонгук попросил родителей забрать мальчишек из школы и садика и сообщил, что сам направится в больницу к омеге. Родители очень обрадовались, что скоро на свет появится еще один внук, и попросили сына не нервничать. — Юнги справится. Он настоящий боец, — с улыбкой на устах произнёс Хосок и в следующую секунду вздрогнул от крика друга и его благого мата. — Оу. — Я даже представить боюсь, как ему сейчас больно, — Чон уронил лицо в раскрытые ладони и плотно сомкнул веки. Ему казалось, что в душе все переворачивается и выворачивается наизнанку. Его малыш, сладкая конфетка и вкусная мандаринка, сейчас старается изо всех сил, чтобы привнести в их жизнь еще одну маленькую частичку, которая с каждым днём будет делать их еще счастливее. — Чон Чонгук! — завопил Юнги, чем заставил своего альфу подскочить на ноги. Затем в палате раздался звонкий плач ребенка. Через несколько минут в коридор вышел врач и пригласил Чона пройти к супругу. В родовой палате было очень светло, из-за чего Чонгуку пришлось несколько раз моргнуть, чтобы привыкнуть к свету. Когда он подошел к креслу, на котором лежал омега с малышом на груди, плотину прорвало: по его щекам скатились слёзы, которые он не спешил стереть. — Я люблю тебя, — севшим голосом произнёс альфа, склонившись над мужем. — Ты моя жизнь, Юнги. Самый сладкий и любимый омега. — Чонгук? — ослабшим голосом позвал Юнги, но взамен получил россыпь поцелуев на лице. — Спасибо, конфетка, — Чон наклонился к спящему малышу и поцеловал его во влажный лобик. — Такой кроха. Тэён был немного крупнее, а вот Минджэ был похож на сморщившуюся помидорку. Его кожа была очень красной. А Суён похож на клубничную сладкую вату, — альфа снова заплакал, но в этот раз утёр слёзы. — Чонгук? — Да, любимый, — Чон поднял глаза на омегу. — Я хочу, чтобы ты сначала дал мне обещание перед тем, что я тебе скажу, — серьезным тоном произнёс Юнги. — Все что угодно. — Впредь мы будем осторожны во время течек и больше никаких беременностей. Я больше этого не выдержу, правда. Чонгук взял руку омеги в свою и оставил по поцелую на каждом пальчике. — Как скажешь, конфетка. — Суён — альфа, — осторожно произнёс Юнги, словив удивленный взгляд супруга. — Знаю, что на УЗД нам сказали, что мы ждем омегу, но врачи иногда ошибаются. — Знаешь, это не главное. Я рад, что малыш родился здоровым и с тобой все в порядке. — Ты не расстроен? — с тонной ласки и нежности в голосе произнёс омега, погладив Чонгука по гладко выбритой щеке. — Нет конечно. У нас еще будет время, чтобы родить омежку. — Чон Чонгук! — шикнул Юнги. Малыш прокряхтел и заерзал на груди своего папочки. — Ты обещал! Да и я не виноват, что ты делаешь лишь одних альф! Альфа тепло улыбнулся на слова мужа и быстро чмокнул его в пересохшие губы. — Шучу я, сладкий мой, — а затем еще тише добавил: — Но все может быть.