***
— Чёртов альфа! — заорал во всю глотку Юнги, попытавшись добиться правды. Он около двадцати минут оббивал порог кабинета Кима под писклявый вопль его секретаря, который не пропускал омегу дальше своего стола. Он уговаривал Мина прекратить наседать с дурацкими вопросами и клялся, что Намджун давно покинул рабочее место. Юнги не верил. Такое понятие, как доверие, не существует в этом месте. Все работники компании — лживые сволочи, которые когда-то проводили Мина насмешками и осуждающими взглядами, а также осыпали не самыми лестными словами. Они не прочь развести «обсуждение» за спиной, но в глаза сказать было не по силам. У омеги мурашки по коже пробежались, как только он переступил порог приёмной — его бывшего рабочего места. Если бы не тревога за сына, он ни за что в жизни не пришел бы сюда. Лучше вечное заточение в четырех стенах, чем взглянуть в глаза каждому, кто здесь работает. Подчиненные Кима полны ненависти и зависти, возможно, это было причиной того, почему Юнги так тяжело было прижиться в этом коллективе. — Я вам уже в который раз повторяю, президент Ким ушел, — раздраженно выпалил секретарь. Он готов вырвать себе клок волос, лишь бы омега отстал от него. — Так позвони ему! — наплевав на вежливое обращение, не отступал Мин. Его не остановит какая-то надоедливая мошка, особенно — работающая на Кима. — Он отключил телефон. — Куда он ушел? — О таком мне не докладывают, — огрызнулся бета. Юнги пнул ногой дверь кабинета и громко выкрикнул несколько ругательств. Из-за его появления весь персонал сбежался в приемную, но, как будто по щелчку пальцев, испарился. Причиной такого поведения работников стал Джин. Омега, будто расфуфыренный павлин, спокойной походкой вплыл в офис своего мужа. Нельзя отрицать, выглядел он сногсшибательно: волосы в творческом беспорядке, нежно-розовая блуза подчеркнула бледность кожи, джинсы-скинни обтянули подкачанные бедра, а в начищенных лаковых туфлях можно увидеть свое отражение. Джин окинул Юнги брезгливым взглядом и подошел ближе, встав между ним и секретарем. — Где Намджун? — продолжал гнуть свою линию Мин. — Понятия не имею, — сквозь зубы прошипел Ким. — Добрый день, секретарь Чхве. Что здесь происходит? — Здравствуйте, — бета сделал поклон почти в девяносто градусов, вызвав усмешку на устах Юнги. Здесь прижились подколодные твари, готовые сделать все ради своей выгоды. В этом омега убедился лично. — Господин Мин при… Юнги сделал широкий шаг и встал вплотную к Джину. Он вцепился руками в рубашку омеги, немного наклонив его к себе. Его бы воля, Мин бы всю душу из него вытряхнул. — Твой чёртов муж похитил моего ребенка, — рыкнул Юнги. В нем было столько злости и ненависти, что он готов любого, кто встанет на его пути, превратить в порошок. На несколько минут Ким подвис: он широко распахнул глаза и состроил серьёзное лицо. Такое заявление шокировало Джина. Он не мог поверить в то, что Намджун пошел на такое. — Когда? — прохрипел омега. Они никогда не говорили об Инсу и о том, что альфа хотел бы видеться с сыном и принимать непосредственное участие в его воспитании. Омега старался обходить эту тему всеми возможными путями в то время, как Намджун не подавал виду, что планирует нечто подобное. Такое в их семье случалось впервые. Альфа всегда считался с мнением Джина и был идеальным мужем и отцом, но это… Он подорвал свой авторитет образцового семьянина и верного мужа в глазах своего омеги. Джин был растерян так же, как и Юнги. — Примерно в обед. Он забрал его из садика, — голос Мина дрогнул. Омега был на грани истерики. Силы на исходе, а количество новостей о том, где его ребенок, равно нулю. — Мне папа сообщил. — Секретарь Чхве, — обратился Джин к бете. — Оставьте нас и проследите, чтобы никто не совался в приёмную. — Да, конечно, — поспешил ответить мужчина и удалился за дверь. — Отпусти мою рубашку, — фыркнул Ким. — Нормально поговорим. Но Юнги не повиновался просьбе. Он дернул ткань на себя, из-за чего послышался треск. В прошлый раз Джин не захотел с ним разговаривать, так почему он должен с ним нормально говорить? — Сначала ты мне скажешь, где твой альфа. — В последний раз я говорил с ним утром, — Джин резко сбросил руки Мина и толкнул его к столу. — Сядь, истеричка. На минуту Ким задумался, каково это, быть на месте Юнги. Как папа он его прекрасно понял, поэтому не стал закатывать истерику и снова засыпать различного рода угрозами. Мин дал ясно понять, что ему плевать на Намджуна и все, что его касается. Было ясно одно: не вмешиваться в жизнь Инсу. Этого же пожелал и сам Джин. — Почему они отдали ребенка без твоего ведома? — Детей часто забирали Тэхён или Хосок, а новая няня еще их не видела, поэтому позвонила воспитателю, а тот дал разрешение, — сделал глубокий вдох Мин. — Намджун представился Тэхёном. Юнги плюхнулся на один из стульев, которые находились в приемной для посетителей, и с опаской принял стакан, наполненный водой, от Кима. Ранее омега не заметил, насколько сильной была его жажда, поэтому в считанные секунды осушил весь стакан. — Тогда почему Инсу пошел с ним? — в голосе Джина проскользнули нотки удивления. — Папа показывал Инсу фото Намджуна и… Все ему рассказал, — дрожащим голосом проговорил Мин. — Где он может быть? — Я ему звонил и писал, но трубку он не взял и даже не прочел сообщения, — Джин развернулся к Юнги лицом и оперся бедрами об стол секретаря. — Я не знаю. Многим известно чувство, которое захлестывает с головой, и ты ощущаешь себя бессильным. Это чувство — отчаяние. Мин ощущает его всеми фибрами души; тонет в нем, глотая горькие сгустки, застревающие в глотке; захлебывается; размахивает руками и ногами, но все же пытается найти выход из сложившейся ситуации. Омега готов на все — даже примириться с врагом, если тот может помочь. И он делает шаг, на который никогда бы не решился. — Помоги мне. Ты его муж. Ты должен знать, — Ким не поверил своим ушам. — Попробуй еще раз его набрать, — Юнги словил на себе прищуренный взгляд омеги. — Мне нужен только Инсу. И Джин поверил, потому что столько боли в голосе он никогда не слышал и сам ни за что не хотел бы испытать. Намджун не ответил ни в первый, ни во второй раз. — А Чонгук? — задал вопрос Ким. Он заметил, как остолбенел омега. — А он-то тут причем? — неуверенно промямлил Мин. — Он же твой альфа, — хмыкнул Джин, взглянув на Юнги с легким прищуром.— И не смей отпираться. В наших кругах всем об этом известно, и даже «охотники на папиков» сдались на его счет. — И… Что? — Ты должен был пойти сразу к нему. Он — твой альфа, и от тебя разит Чоном за километр. Мин подумал, что его уже ничто не удивит, но слова Кима заставили поднять ошарашенный взгляд. Юнги ничего не рассказал Чонгуку. Мин — ужасный омега. Он причинил альфе боль, в буре эмоций оттолкнув его, а теперь и еще ситуация с Инсу. Чон не простит. Юнги просто не заслужил. — Ты ему не рассказал, — сказал Джин то, что и так было очевидно. — Не знаю, почему говорю это, но ты будешь полным кретином, если оттолкнёшь его. Говорю это не потому, что мне жаль тебя, а из-за того, что не хочу, чтобы в нашу с Намджуном семью кто-то лез. Чем дальше ты и Инсу будете находиться от моего мужа, тем крепче будет моя нервная система. Юнги ничего не ответил. Он лишь несколько раз кивнул и пошел на выход. Было странным видеть Джина таким, но Мин прекрасно понял, что ему также было неприятно услышать такое о Намджуне. На все остальное Юнги было плевать. Он хочет вернуть своего ребенка и желательно поскорее.***
Чонгук смотрит на экран смартфона и не может решиться набрать любимый номер. Альфу угнетала ссора с Мином, его слова и холодное отношение, но потребность в нем не собиралась исчезать. Она опускала в выжженную землю свое семя, заботливо орошала его и шептала ласковые слова, а надежда на скорое примирение согревала, заставляя пускать корни и укреплять свои позиции. — Чёрт! Альфа потер ладонью шею. Он посчитал, что Юнги должен первым сделать шаг и попросить прощения, но невозможность прикоснуться к нему, поцеловать розовые сладкие губки и обнять убили все терпение. Чонгук скучал до дрожи в коленках и хрипотцы в голосе. Его сон сошел на нет, а аппетит практически пропал. Всю ситуацию спас крепкий кофе, которое несколько раз принес ему НЕ Юнги. Внезапно телефон подал признаки жизни и на экране высветилось любимое «Сахарочек». Все же папа Мина дал потрясающее прозвище своему сыну — такое же хрупкое и сладкое, каким являлся Юнги. — Да, — вызов был принят мгновенно. — Чонгук… Я… Знаю, что я свинья и придурок, но… Ты мне очень нужен… «Ты мне очень нужен», — будто бальзам на душу, стакан холодной воды в сорокаградусную жару, таблетка от всех болезней… — Ты мне тоже, мой хороший, — обида мгновенное растворилась, будто облако пара. — Я так скучал по тебе. Альфа отчетливо услышал всхлипы и шмыганье носом. Что-то было не так. — Мне нужна твоя помощь, — голос омеги дрожал, а из-за всхлипов слова было тяжело разобрать. Это насторожило Чона. — Что случилось? — взволнованно произнес альфа. — Инсу, — одно слово заставило Чонгука замереть, а сердце замедлить ритм. — Намджун забрал его. — То есть, как забрал? Видимо, Ким плохо разобрал слова, которые Чон произнес всерьез. Никто не посмеет обижать его семью, а уж тем более детей. Пускай они с Юнги сейчас в ссоре, но это не меняет того факта, что омега станет его законным мужем. Вопрос времени. Да и только. — Когда это произошло? — В обед, — выдохнул Мин. Чонгуку показалось, что еще секунда, и омега разрыдается, чего допустить никак нельзя. Юнги должен быть собранным и мыслить ясно. — Я был в компании Намджуна. Даже Джин не знает, где он. — Сука! Я убью этого козла, — рыкнул альфа, но сразу же поубавил свой пыл. Он подумал о том, что вряд ли Нам причинит вред ребенку, но для самого Инсу эта ситуация станет огромным стрессом. Чон готов помолиться всем богам, которые только существуют, принести любую жертву и даже собственными руками придушить Кима, лишь бы с ребенком все было нормально. — Я не знаю что делать. Не знаю, куда идти и звонить, — истерика полностью охватила Юнги. Он глотал горькие слезы и часто шмыгал носом, иногда запинаясь в своих словах. — Помоги мне. — Возьми себя в руки и перестань реветь, — грубо произнес альфа. Он не хотел этого делать, но ситуация требует быть собранным и, возможно, жестким. — Я скину тебе адрес, постарайся быстрее подъехать сюда. Со мной Тэхён, так что, думаю, он сможет подкинуть несколько хороших идей. — Угу. Хорошо. Чонгук сбросил звонок и, как можно быстрее напечатав адрес ресторана, скинул его сообщением Мину. Сейчас главное не дать панике прорваться наружу и вступить в свои владения. Только холодный разум и только дельные мысли.***
Кажется, Инсу нашел способ высвободиться из стальной хватки альфы — впиться острыми зубами в немного огрубевшую кожу. Намджун схватил левой рукой прокушенный большой палец и громко завопил. Это дало возможность мальчишке дернуться вперед и снова позвать Чонгука, который, кажется, уже закончил разговор. — Отец! Отец! — вырвалось из дрожащих уст. Мальчик сам опешил из-за того, что наконец-то смог назвать Чона таким заветным «отец». Альфа резко вскинул голову, так как услышал очень знакомый голос. Его глаза расширились, когда он увидел зареванного мальчишку, а сердце бросилось в бег. Инсу принял его не просто как альфу его папы. Он принял его как своего отца. Чонгук — отец Инсу. Не Намджун, а именно Чонгук. Альфа так давно хотел услышать это от мальчика, хотел ощутить себя в полной мере отцом двух детей, и сейчас он смог это сделать. Точнее сказать, этот испуганный ребенок подарил ему эту возможность. — Инсу, — облегченно выдохнул Чон. Мальчишка нашелся, но мелькнувший за его спиной Ким заставил насторожиться. Чонгук увидел, как Инсу добежал до края тротуара и, почти перешагнув через бордюр, резко остановился. — Стой там! Я подойду! Альфа попытался перейти дорогу, но владельцы автомобилей как будто специально не захотели его пропускать. Одна за одной машины мелькали перед ним, создавая неразрывную цепочку. — Отец! — снова выкрикнул мальчишка, боязно оглянувшись назад. Ким стоял за его спиной и сверлил Чона грозным взглядом. — Он не твой отец! — выкрикнул Намджун, заставив Инсу закрыть уши ладошками и присесть на корточки. Он сильно зажмурил глаза, из которых с новой силой хлынули слёзы. Увидев, как мальчик сжался от страха, вселяемого Кимом, Чонгук будто озверел: он сделал резкий рывок вперед, проскочив перед белым Ниссаном, а затем и перебежал улицу. — Ублюдок! — крикнул альфа. Он готов разорвать Кима на мелкие кусочки, сжечь их и развеять по ветру его прах, но еще больше напугать Инсу он не хотел. Мальчишка достаточно натерпелся, поэтому его быстрее нужно обезопасить и отвезти к Юнги. — Какого хрена? — Это я хочу спросить, — в ответ рыкнул Намджун. — Отойди от Инсу, иначе я за себя не ручаюсь, — предупредил Чон. Он, будто грозовая туча, надвигался на альфу, выглядящего не менее рассерженно. Злость бурлила в венах, впрыскивала адреналин, разгоняющий кровь и заставляющий сердце биться чаще. — Да ты что! — с насмешкой выкрикнул Намджун, заставив прохожих обернуться. — Может, ты свалишь? — А пиз… — запнулся Чонгук. При ребенке ругаться нельзя. — Отойди от него! — Нет! Чон сделал резкий рывок, схватив Кима за руку, и оттолкнул в его сторону, чтобы не зацепить мальчика. Он сразу же ощутил жжение и боль в скуле, но в долгу не остался. Чонгук схватил Намджуна за плечо и, дернув на себя, пнул альфу коленом в живот. Ким закашлялся, осев на землю, и схватился рукой за пострадавшее место. — Так-то лучше, — Чон потер рукой скулу и повернулся в сторону ребенка. — Инсу! Мальчик вскочил на ноги, испуганно уставившись на альфу. Он мелко дрожал и всхлипывал, но старался не плакать, что Чонгук сразу же заметил. — Пойдем. Чон протянул широкую ладонь, за которую мальчишка схватился, как за спасательный круг. Наконец-то он в безопасности. Он увидит папу, расскажет ему о том, какой у него крутой отец, и попросит их больше не ругаться. Для него Чонгук — супергерой, который всегда придет к нему и папе на помощь, когда они в ней будут нуждаться. — Отец! — мальчик поднял на альфу глаза, в которых было так много любви, благодарности и восхищения. Ради этого стоит жить и стоит идти дальше. Чон в этом уверен. — Я знал, что ты придешь. — Я не мог не прийти. — Ей! — Чонгук повернулся на вскрик Кима и, сразу же получив кулаком по лицу, отшатнулся назад. — Я тебе не позволю! — А тебя никто и не спросит! — к двум взбесившимся альфам подоспел и Тэхён, поманивший к себе ребенка. — Инсу, иди ко мне! — Нет! — выкрикнул Нам, но его перебил Чонгук строгим «Беги к Тэхёну». — Я размажу тебя! Намджун сорвался с места и, схватив Чона за рубашку, толкнул на проезжую часть. Звук тормозов, вскрик прохожих, запах жженой резины и мощный удар широкой спиной об капот минивена, лобовое стекло которого превратилось в паутину, совсем не похожую на плетение пауков-хищников. Время на секунду будто остановилось, но только для Чонгука. Альфа ощутил боль во всем теле и бешеную пульсацию в висках, а также как будто сквозь толщу воды ставшее ему таким дорогим «Отец». Возможно, это предел Чона. Возможно, он больше не увидит своих мальчишек, Юнги и родителей. Не пройдет про своему офису и не пошлет Намджуна на все четыре стороны. Он подумал о том, что не хочет умирать именно так: когда-то авария забрала у него Чимина. Чонгук еще не налюбовался красотой Юнги, не насытился им сполна и недолюбил своих сыновей. Для него сейчас все «не», потому что он хочет вернуться к своей семье. Он хочет выжить.***
Никогда бы Юнги не подумал, что четыре слова выбьют почву из-под ног, заставят сердце остановиться и окрасят весь мир в черное. Белого для него больше не существует, пока он собственными глазами не убедится, что с Чонгуком все в порядке. Альфа нашел Инсу, спас его и даже бросился защищать. А что сделал Мин? Обидел, оскорбил и не признался в самом заветном. Еще минуту назад позвонил Тэхён, сообщил взволнованным голосом, что Инсу с ним, а также: «Юнги, Чонгук в больнице». Если с альфой случилось что-то серьезное, Мин себя никогда не простит. Он закует сердце в цепи и собственноручно воткнёт в него шипы. Он будет день за днем вымаливать прощение, целовать его огрубевшие руки, ластиться самым верным и послушным котенком и будет опорой. Для Чонгука все что угодно. Чон клетка за клеткой растворялся в Мине, плотно вплетался новым набором хромосом в его ДНК, таким образом доказывая, что они — единое целое. Чонгук не просто альфа Юнги, он — его семья, его жизнь, его кислород… Мину показалось, что он за миг добрался до больницы. Он чуть не вынес парадную дверь из петель, когда вбежал в здание, подобно смерчу. Персонал и пациенты, находящиеся в холле, с опаской посмотрели на испуганного омегу, жадно хватающего воздух ртом. На неверных ногах Мин дошел до стойки регистратуры и дрожащим голосом поинтересовался, в какой палате находится Чон Чонгук. Омега, сидевший по ту сторону, несколько раз переспросил Юнги, так как плохо понял, что от него хотели, и, набрав нужное имя и фамилию в свободную графу, ответил на заданный вопрос. — 379, — будто самое сложное заклинание, повторял Мин, рассматривая цифры на дверях. — Юнги! Омега услышал знакомый голос и сразу же развернулся на сто восемьдесят градусов. — Тэхён, — из глаз омеги хлынули слёзы. — Где Инсу? — Все в порядке, — заверил его альфа. — Мальчишки и родители сейчас в палате. — В смысле? — Юнги схватил Тэ за локоть, стиснув пальцы. — Кто-то еще пострадал? Омега ощутил, что его проткнули сразу несколько сотен острых спиц. Если что-то случилось с сыновьями, он сойдет с ума. — Нет. Они находятся рядом с Чонгуком. Он без сознания, но его состояние стабилизировалось. — Где? — лицо Мина было опухшим и покрасневшим от слёз. — Пойдем проведу. Как только заветная дверь оказалась перед взором омеги, он уверенным движением распахнул ее и ворвался в палату. Рядом с койкой на принесенных стульях сидели папа Юнги и родители Чонгука. — Чонгуки! — Тш-ш-ш, — шикнул старший Мин. — Разбудишь. Юнги уставился испуганным взглядом, а затем поприветствовал родителей альфы. Те в свою очередь мягко приобняли его, даже не заметив, что омега не моргая посмотрел на постель. Внутри Мина будто все органы превратились в непонятно кровавое месиво, которое запульсировало, как только в поле его зрения попал альфа. На койке лежал совсем бледный Чонгук в светло-голубой сорочке, прикрытый бежевым пледом. На его лице было несколько ссадин, рассеченную бровь плотно стянул пластырь, а правую руку обрамлял гипс. Сердце Юнги трепетало и вот-вот грозилось вырваться из груди. Видеть альфу таким доставляло огромную боль. Если бы Мин был сдержанней, то Чонгук бы не пострадал. — Что произошло? — на грани слышимости произнес Мин. — Его сбила машина, — объяснил отец Чонгука. Альфа подошел к Юнги и похлопал его по плечу, чем привлек внимание. — С Инсу все хорошо. Он и Минджэ спят в соседней палате. — Спасибо, — омега быстрым движением ладони стер скатившиеся по щеке слёзы. Подойдя к койке, Мин опустился на стул, предложенный Чоном-старшим, и взял прохладную ладонь Чонгука в свою. — Прости меня, — губы омеги коснулись пальцев альфы. — Я так виноват перед тобой. Прости, любимый. — Юнги, успокойся. Все хорошо, — попытался успокоить Мина его папа, но он не послушал. — Я не должен был говорить тех слов, — омега уперся лбом в изгиб локтя Чона, ощутив тепло, исходившее от него. — Знаешь, я так виноват перед тобой. Ты, наверное, никогда меня не простишь. Я не достоин этого. Просто позволь быть рядом и заботиться о тебе и о наших детях. Плечи омеги вздрагивали из-за накатившей истерики и всхлипов. Юнги устал. Очень. Его будто через мясорубку пропустили и вывернули наизнанку, но это ничто по сравнению с тем, что пережил его альфа. Ему намного хуже и больнее. В несколько раз. И во всем виноват Мин. — Чонгуки. Я очень люблю тебя. Пожалуйста, поправляйся быстрее, — омега поднял взгляд на Чона. Ресницы альфы немного подрагивали, что вселило надежду, что Чонгук его слышит. — Ты нужен мне. Нам. Прошу тебя. Очнись. Открой глаза, — шепотом произнес Мин и, привстав со стула, наклонился к уху Чона. — Ты должен очнуться немедленно. Я не выдержу без тебя. Не смогу воспитать троих детей. — Юнги? За спиной послышались удивленные голоса родителей, которые наблюдали за всем происходящим. Омеги заливались слезами, а Чон-старший тяжело вздыхал, стараясь не пустить скупую мужскую слезу. — Если ты не очнешься, то я умру. Я прошу тебя, — Мин потерся зареванным лицом об щеку Чонгука и усыпал ее короткими поцелуями. — Пожалуйста. — У нас будет малыш? — прозвучал охрипший голос. Мин широко распахнул глаза и уставился на щурящегося от яркого света Чонгука. Видимо, ему было очень плохо, так как он часто прикрывал веки. — Угу, — Юнги подался вперед, поцеловав губы альфы. Счастье и радость окутали омегу. Его дом, семья и жизнь снова вернулись к нему. Чонгук никогда не отпустит, не обидит и никому не отдаст своего Сахарочка. — Юнги-я, — Чон сглотнул ком, образовавшийся в горле. — Ты родишь мне омегу? — Я готов хоть футбольную команду родить, только не бросай меня. Пожалуйста, — Мин уткнулся носом в широкую грудь альфы, глубоко вдыхая в себя густой аромат бергамота, который он всегда любил. — Я никогда не оставлю тебя, — на выдохе произнес Чонгук, положив ладонь на затылок Юнги. В груди Чона разлилось тепло, называющееся любовью. Она воскресила сад в душе альфы: окрасив когда-то умершие деревья буйством оттенков зеленого, рассадив цветы и заставив их пьянить своим чудным ароматом. Она дала второй шанс когда-то запертому в сундуке сердцу Чонгука снова пуститься в быстрый бег. И оно это сделало только для одного человека — Мин Юнги. Только он смог растопить толстый слой льда, стереть своими хрупкими ладонями иней и вдохнуть жизнь в альфу. Он подарил ему семью, любовь. Подарил себя и втерся под кожу. Навеки. Навсегда. Мин Юнги только для Чон Чонгука. Чон Чонгук всегда для Мин Юнги.