you're my obsession, my fetish, my religion

Юнги нависает над Чимином, что скрестил ноги на его пояснице, попутно сжимая его ягодицы своими тонкими и длинными пальцами.       — Значит, вот, что тебя возбуждает? — он хмыкает, сжимая задницу сильнее. Упругие половинки приятно ощущаются под руками, и он не может отказать себе в этом. Чимин под ним тихонько хихикает. — Я, значит, зря трачу время на прелюдии? Стоит всего лишь покурить перед тобой. У Чимина между ног тесно и горячо, а шепот Юнги звучит обидчиво, с обещанием отомстить, и становится еще теснее. Чимина кроет с головой от такого Юнги.       — Ага, — отвечает он, окольцовывая шею Юнги своими руками и пропуская сквозь пальцы пряди его волос, пока тот вылизывает его шею. От него приятно пахнет табачным дымом с примесью гвоздики, и Чимин откровенно кайфует от всего этого. — А ты молишься на мою задницу. Юнги фыркает.       — Какой самоуверенный. Что, если нет?       — Умоляю тебя, Юнги. Я слышу все твои комплименты каждый чертов раз, когда ты трахаешь меня.       — Боже мой, ребенок, что за грязные слова?       — Тебе нравится. Юнги кусает его за шею, оставляя свою метку, и Чимин издает тихий вздох. Юнги прекрасно знает, что Чимин просто не может молчать, когда он ставит ему засосы, и за звуки, что он издает, Юнги готов продать душу.       — Сделай это еще раз, — просит Чимин, и Юнги послушно проводит носом по шее, прежде чем засосать мягкую кожу, через несколько секунд выпуская ее с тихим чмоком. Юнги смещает одну руку к лицу мальчика, нежно поглаживая щеку, прежде чем поцеловать его. Чимин под ним весь растрепанный, и, кажется, горит. Юнги толкается вперед, и его бедра трутся о бедра Чимина, задевая возбуждение, и младший стонет в поцелуй.       — Нет, почему ты остановился? — Чимин тяжело дышит, когда Юнги отстраняется от него, и потом практически сразу слезает с кровати. «Сейчас приду» — говорит он, и скрывается за дверью. Не проходит и минуты, как он возвращается с пачкой своих любимых кретеков с гвоздикой в руке. Юнги снова взбирается на кровать, седлая бедра Чимина. Он вытаскивает одну сигарету из пачки, и Чимин признает, что его фетиш — длинные, худые пальцы, меж которыми зажата сигарета. Чимин внимательно наблюдает за тем, как Юнги обхватывает фильтр тонкими губами, после чего зажигает кретек и делает затяжку, отбрасывая пачку на коврик. Чимин глубоко вздыхает от зрелища, что открылось перед ним. Говорите, что хотите, но курящий Юнги для Чимина — образец долбаной эстетики. Он, правда, слишком хорош. Переплет из темных вен на руках только добавляет впечатлений, и Чимин почти не верит в то, что человек может смотреться так чертовски привлекательно с одной лишь сигаретой между пальцев. Юнги выпускает дым причудливой формы к потолку, начиная покачивать своими бедрами. Устраивает представление, он просто невозможен. В растянутой одежде он всегда выглядит до ужаса домашним и мягким, но его рот портит весь образ. Он говорит:       — Нравится то, что ты видишь? — и снова проезжается бедрами, имитируя толчки. — Я стараюсь для тебя, малыш. Чимин проклинает своего парня и его поганый рот, потому что да, черт возьми, ему нравится до поджавшихся пальцев на ногах. Юнги затягивается, снова обхватывая сигарету пальцами. Он склоняется аккурат к лицу Чимина, ухмыляясь, после чего выпуская ароматный дым прямо ему в приоткрытые губы. Чимин открывает рот шире, позволяя старшему поцеловать себя. Юнги целует долго и со вкусом, всасывает чужой язык и прикусывает губу, оттягивая ее. Чимин чувствует горький привкус дыма во рту, но от этого ощущения только острее. Сигарета медленно тлеет, позволяя пеплу осыпаться прямо на кровать, но в действительности это не волнует никого.       — С ума сойти, — шепчет Чимин, когда старший докуривает сигарету, ни на секунду не прекращая движений своими бедрами. — Господи, Юнги, трахни меня. У Чимина так стоит, что ему хочется только цепких пальцев Юнги на своих бедрах и его член внутри. Он стонет от собственных мыслей, слизывая бусинку крови с прокушенной губы. Юнги смещается с его бедер, разводя чужие ноги в стороны и устраиваясь между ними.       — Как ты хочешь сделать это? Чимин оборачивается на живот, становясь в коленно-локтевую. Тут и без слов понятно. Юнги смотрит на его задницу, что обтянута тканью серых спортивных штанов, поднимается взглядом немного выше, где из-за задранной футболки видны две ямочки на пояснице.       — Ты так чертовски хорошо выглядишь, Чиминни, — Юнги цепляет пальцами резинку штанов, спуская их. Как и ожидалось, на младшем нет никакого нижнего белья. На самом деле, не то, чтобы Юнги был против такого расклада. Если уж быть до конца честным, то да, задница Чимина — личный краш Юнги.       — Юнги, сделай уже что-нибудь, нахрен.       — Кто-то очень нетерпеливый. Чимин чувствует, как Юнги раздвигает его ягодицы в стороны, наклоняясь ниже и прикусывая нежную кожу, заставляя младшего вздрогнуть. Юнги не прекращает дразнить чувствительную кожу укусами, оставляя за собой едва заметные следы, постепенно спускаясь ниже. Он медлит секунду, после чего все же решается и широко лижет вход.       — Ох, — вздыхает Чимин, оттопыривая задницу ближе к чужому лицу. Юнги крепче цепляется за бедра Чимина, водя языком вокруг сжатого колечка мышц. Это, практически, новый этап, потому что прежде Юнги никак не мог решиться на подобное, но сейчас он понимает, что реакция Чимина того стоит. Он плотнее прижимается языком, лижет еще несколько раз, после чего проникает внутрь одним только кончиком, моментально выбивая из Чимина короткий, но звонкий стон. Младший поддается еще ближе, и Юнги, наконец, полностью проскальзывает языком внутрь. Бедра Чимина начинают мелко трястись, когда Юнги вытаскивает свой язык, коротко дует на пульсирующее колечко и снова проникает внутрь, раздвигая эластичные стенки.       — Блять, только не останавливайся, — стонет Чимин, отчаянно пытаясь не терять связь с реальностью. Ему так, нахрен, хорошо, что он не знает, чего хочет больше: чтобы это продолжалось как можно дольше или кончить. Чимин и подумать не мог, что Юнги такой чертовски небрежный, но он соврет, если скажет, что ему не нравится. Юнги оглаживает его ягодицы и бедра, пытаясь протолкнуть язык еще глубже. Плевать на небрежность, Юнги слишком нравится вылизывать Чимина, слушая при этом его стоны, и ощущая, как трясутся его бедра, когда он оглаживает языком гибкие стенки внутри. Чимин смещает одну руку на свой член, потому что неимоверно хочется кончить. Он тяжело дышит, чувствуя, как внутри него орудует влажный и горячий язык, и, черт возьми, он просто не сдерживается и хнычет, чувствуя подступающий оргазм. Юнги вынужден отстраниться на несколько секунд, потому что хнычущий Чимин просто выше его сил. Он вытирает подбородок от слюны, наблюдая за тяжело дышащим Чимином.       — Ну же, — Чимин поворачивает к нему голову, и Юнги может заметить, что младший полностью красный. — Я уже почти. Юнги сжимает собственный член через ткань домашних штанов. Он приставляет к влажному входу большой палец, пытаясь его вставить. Он входит почти беспрепятственно, и Чимин снова стонет, сжимая в руке простынь. Чимин зажмуривает глаза, под которыми то и дело проплывают разноцветные круги. Он расставляет ноги еще немного шире, и Юнги снова касается языком его входа, пропихивая второй палец. Юнги трахает Чимина пальцами, дожидаясь, пока сопротивление мышц исчезнет. Когда младшего бьет крупная дрожь, Юнги понимает, что нашел ту самую точку. Это кажется почти неестественным, что Чимин так быстро подходит к пику, но он просто не способен выдержать все то, что Юнги делает с ним своим языком. Стоны Чимина сходят на нет с каждым прикосновением подушечки пальца к комочку нервов, потому что сил уже никаких не осталось. До ушей Юнги доходят лишь тихие всхлипы мальчика, и он начинает резче двигать пальцами внутри, пока Чимин, наконец, не кончает, сваливаясь с дрожащих колен. Юнги сразу же вытаскивает пальцы, заставляя младшего вздрогнуть.       — Блять, — Чимин прерывисто дышит, пытаясь отойти от оглушительного оргазма. — Это было просто десять из десяти. Его тело все еще немного вздрагивает, он лежит весь мокрый и растрепанный, и выглядит абсолютно затраханным. Юнги на минуту ощущает удовольствие от того, что довел его до такого состояния всего лишь языком и пальцами. Он падает на кровать рядом с Чимином. В штанах мокро, и, блять, это позор, потому что — — А ты… — Ни слова об этом, Лепесток, — говорит Юнги, скидывая с себя штаны, потому что в них ужасно липко и неприятно. — Ты кончил из-за того, что вылизывал меня. Юнги стонет. — Это было первый и последний раз. Чимин хихикает и хватает Юнги за запястье, заставляя парня лечь рядом с собой. — Тебе было бы куда проще жить, если бы ты так много не ворчал, — в ответ Юнги что-то буркает, поворачиваясь спиной к Чимину, парень снова пускает смешок, утыкаясь ему в шею и обхватывая его тело всеми конечностями.