Никто не вернулся прежним

      Однажды, Костенко приехал поздно, около часа ночи. Уверенный, что Аня спит, тихо прошел на кухню и достал из шкафчика над холодильником бутылку виски — подарок американских коллег из посольства. Налил один бокал, второй, третий, закусывая аниными котлетами.       Она стояла у двери, в белом атласном халате и смотрела на него. В её душе были ещё живы чувства к Паше, но рациональная часть разума говорила, что он к ней больше не вернётся. Он ушёл слишком далеко и, кажется, насовсем. В то же время, она не могла, да и не особенно хотела, отрицать, что мужчина, находящийся рядом, ей совершенно безразличен. Её совсем не смущало, что он стоит здесь, всего в трёх метрах от неё, и заливает своё какое-то неведомое горе алкоголем. Наоборот, ей хотелось обнять его, почувствовать запах его хорошего парфюма, а за ним и запах его кожи. Ей хотелось ощутить под тонким черным свитером рельеф мышц, провести рукой по его лицу. Почувствовать под пальцами колючую двухдневную щетину, поцеловать его, а может быть и не только… Она не выдержала и решительно шагнула вперёд.       Сергей услышал шорох ткани и шаги босых ступней по полу. Вздрогнул, но не успел обернуться и почувствовал тёплые Анины ладони у себя на груди. Она обняла его, тихо, не говоря ни слова. Так продолжалось несколько секунд: он неловко замер на стуле, она стояла, склонившись над ним со спины, и медленно водила руками по его груди. Иногда её светлые волосы приятно касались его ушей и затылка, а сама нежность прикосновений грела душу. — Ань… Уйди, пожалуйста. — Что? — Иди спать. — Но я… А как же ты?       Она впервые обратилась к нему на «ты». Сергей понял — ещё хоть минута в её объятиях, и он за себя не отвечает. — Уйди… Пожалуйста… — выдавил он. — Чёрта с два. Тебе плохо, а я «уйди»? Ну уж нет.       Она хотела сесть рядом с ним, но он вскочил, рывком прижал её к себе, затем оттолкнул. Девушка оказалась вплотную к стене, а он, не теряя времени, впился в неё поцелуем, прожигающим с головы до ног. Не ожидая такого напора от Сергея, Аня легко упёрлась ему в грудь руками и отодвинула его от себя. — Вот почему я говорил тебе уйти. — А если я не соглашусь?.. — Прикую тебя наручниками к кровати и позволю себе то, что не мог позволить себе ни с кем и никогда. — Я думаю, можно и без наручников, — она сама, по наитию, подалась вперёд и поцеловала его. Нежно, но в то же время страстно.       Он прижал к себе хрупкое девичье тело, поглаживая её. Белый атлас халата скользил под пальцами. Мужчина доверился ощущениям — через тонкий свитер и невесомую ткань халата чувствовались отвердевшие анины соски, — ему не показалось.       Халатик сполз с одного плеча девушки, но Сергей сейчас был мыслями далеко не в просторной кухне. Он аккуратно поднял на руки ту, которой так и не решился признаться в любви, ощущая всем телом невообразимой силы желание взять её здесь и сейчас. — Анька. — Мм? — она прижалась к нему всем телом, не открывая глаз. — А не пожалеешь? — Не-а. Не дождешься.       Через несколько минут они уже были в спальне. Сергей бережно уложил Аню на кровать и одной рукой развязал пояс на ее халате. На девушке остались лишь белые кружевные трусики. Сам он разделся почти за секунду — армейский навык работал безотказно и в ту и в другую сторону. Девушка поманила его к себе обеими руками и мужчина с радостью подростка откликнулся на призыв любимой. Он покрывал её тело поцелуями, медленно спускаясь всё ниже. Внезапно, он остановился перед кружевным бельём, будто перед преградой и посмотрел на Аню. В её глазах было недоумение. — Ты чего? — Прежде, чем я совершу то, о чем впоследствии можем пожалеть мы оба… Ты точно в этом уверена?       Она села на кровати, оказавшись с ним лицом к лицу. — Абсолютно.       Некоторое время спустя, когда Сергей прижимал к себе горячую хрупкую фигурку, стонавшую от удовольствия, он подумал, что если это и ошибка, то чертовски приятная. Он входил в неё снова и снова, не желая, чтобы эта сладкая пытка прекращалась, не желая, чтобы блаженные стоны Ани затихли. Он не хотел ничего, кроме вечности в этом переплетении вспотевших тел.