Я сбросил цепи, я таков — свободен ото всех оков.
А всё-таки ядреная штука, эти заклинания. И почему оригинальный Ичиго их не учил? Дятел. Порвать такие оковы и правда, сложновато. Но, как ни парадоксально, именно этим Рукия и развязала мне руки. Ведь теперь я ощущаю конкретно духовную энергию! Е-ехехе, похоже, потому я и не находил отклика духовной силы — я не знал как ощущается. Но сейчас… Но сейчас кто-то (понятно дело, кто) уже крушит мой, с некоторым оговорками, дом! Вставай, туша! Черт, тело жмет к полу. Так, расслабились, дали заклинанию придти в норму. Судя по всему, чем больше телодвижений я совершаю, тем сильнее стягиваются оковы. Вдохнуть и выдохнуть, сосредоточиться… Ощутить то потустороннее дуновение, что окружает меня… Уходим в себя… Я слышу тебя. Ты течешь где-то глубоко, как подземная река, но мне нужна не ты, не совсем ты. Мне нужен грот, куда ты стекаешься. Во-от оно… Вдыхаю полной грудью и, черт возьми, это прекрасно! И-иха, снова чувствую себя живым! Так, пожалуй чувствует себя птенец, вставший на крыло! Теперь нужно понять, как махать этими «крылышками»… Как разогнать чужой ветер, когда свою силу ощущаешь как реку? Стать её проводником! Сосредотачиваюсь на томящейся внутри меня Силе. Все мышцы напрягаются до предела. Магические кандалы возмущены, пытаются сжаться вокруг того потока, что я интуитивно выпустил. Я теряю над последним контроль. Но и к черту. То, что не удержал я, не удержит и вязь заклятия. Или удержит? Проклятье, похоже, что так. Ну и как теперь помочь своей же силе сотворить необходимое? Рано возрадовался, товарищ Клубника. Слышу снизу крики. Да твою мать! Нет времени думать. Концентрируюсь на том, что мне нужно — а мне нужно вернуть себе подвижность — и снова напрягаюсь. Сквозь сжатые зубы рвется утробный рык. Спина отзывается болью, как и ноги с руками. ВЫТЯГИВАЙ!!! Так мне говорил тренер в качалке! Приседай, еще раз приседай, епта!!! Пока квадры не скажут «хватит»!!! Легкие лишаются воздуха подчистую, тело попадает в метафорическую мясорубку. Все вещи, что не закреплены и не обладают зело большим весом — разлетается по комнате. Я лежу на полу, на который рухнул секунду назад, и жадно пытаюсь вдохнуть. Руки дрожат. Я сбросил цепи, я таков — свободен ото всех оков. Хэ-хэ.***
Кучики Рукия была так близко к пустому, так недалеко от скованного ею подростка, и так не способна достичь разгадки ряда вопросов. Таких, как почему она не услышала пустого раньше смертного, кто этот смертный, и почему пустой явился сюда. Другое дело, сейчас банально не было времени на решение этих вопросов. Кучики Рукия была достаточно сильна, чтобы разделаться с рядовым пустым, достаточно быстра, чтобы не дать тому ответить. И, как она сама надеялась, она достаточно быстра, чтобы лишить этого минуса руки, в которой он уже зажал темноволосую девчонку. Сестра этого рыжего, скорее всего. Встав в стойку, синигами метнулась в смертельном выпаде прямо наперерез. Черная в лунном свете кровь хлестанула фонтаном на дорожное покрытие. Однако чтобы убить монстра этого было недостаточно. Главное, что девчонка теперь свободна. Рукия вскочила на ближайшую каменную ограду, после чего обернулась. И оцепенела. — Не твое, голодная ты поделка.***
Бугага, теперь я знаю, что есмь духовная сила в этом мире. Ощущения… непривычные. Это не «Курок Дьявола», которые дает охренительную мощь в схватках, но приятного в этом всё равно много. По крайней мере… хе… хе-хе… Разум туманит так же!!! Как же я по тебе скучал, безраздельная власть! У-ух, такое впечатление, что сейчас я смогу так же легко оторвать голову любой твари, как и при первом попаданчестве!!! Ах, сейчас бы еще наушники с гремящим роком! The Time Has Come, падлы! Даже не задумываясь, что и зачем, срываюсь с места и вмиг оказываюсь у выхода из дома. И вовремя. Пока наша синигами срезала культю у кошмарной твари, хватаю падающую сестренку и отскакиваю обратно к дому. — — Не твое, голодная ты поделка. Кладу Карин за стол, чтоб побезопаснее, и размеренно, с наслаждением делая каждый шаг, выхожу снова на улицу. — Ты, ведь, кажется, хотел сожрать меня? — хмыкаю, — Ну так попробуй! Даже несмотря на то, что я отдаюсь без остатка пьянящему угару силы, бесконтрольно бушующей вокруг меня, краем сознания задумываюсь — а смекнет ли Рукия воспользоваться ситуацией и попытается ли прикончить этого минуса сзади? — Вот ты где… — шепеляво, с присвистом, отзывается эта химера, — Иди сюда! — Не-е, хе-хе, мне и тут хорошо! — одним прыжком разрываю дистанцию еще на несколько метров. — Идиот! Зачем ты вылез?! — ну блин, кажется легко отделаться не получится, — Тебе не справиться с ним! Если будешь стоять истуканом, ты с ним тоже не справишься, дурашка. Но, как хочешь, я попытался сломать канон в последний раз. Видимо, гнилая была затея — Сюжет стремится случиться во что бы то ни стало. Хлопаю пару раз в ладоши и с гадостной улыбкой жестом маню пустого к себе. Потом буду виноват перед Рукией, и я честно буду чувствовать эту самую вину, но, походу, иначе никак. Пустой совершенно по-кошачьи подбирается и в могучем прыжке летит ко мне. Но, разумеется, не долетает. — Идиот… — стонет моя спасительница, — Хочешь… быть… сожранным? Натужно зарычав, она отталкивает противника от себя. Брызжет во все стороны кровь. Похоже, ей и правда досталось. Невольно сквозь эйфорийную пелену чувствую досаду. Попаданцы против причинения вреда девушкам! Шагаю вперед, рукой не даю ей упасть ничком. — Мне кажется, Рукия-тян, или ты достаточно быстрая, чтобы ты могла его заколоть, пока он болтал со мной? — вздыхаю, ибо оправдание хреновое — я-то знаю, как всё должно было сложиться. Помогаю израненной синигами усесться и облокотиться о фонарный столб. Блин, вот вам жаль было смотреть, как в аниме эта любительница кроликов истекает кровью? И мне тоже, вот только я всё это вижу в реальности! Пичалько. — Я бы… — Рукия зашлась кашлем, — Я бы справилась. И что теперь? Я не могу больше… вести бой. Из-за твоего вмешательства нам всем остается быть сожранными! — Прости, — усилием воли чищу свой разум, — Но давай оставим препирательства. У нас выбор простой — либо сдохнуть, либо победить. Есть идеи? Рукия выдохнула и опустила голову на грудь. — Есть один способ, — сказала она и приподняла свою катану, — Ты станешь синигами!***
Рукия никогда не оказывалась в подобной ситуации. Только за сегодняшний день она встретила столько неожиданностей, сколько не было за долгие годы её жизни. Сначала она не почувствовала присутствие пустого, затем этот рыжий парень сбрасывает демоническое заклятье, теперь он… а теперь он излучает колоссальную энергию! «Вот оно что!» — осенило её, — «Вот почему я не ощутила тогда этого минуса, вот как он сбросил оковы! Но откуда?.. Откуда в нем столько духовной силы?» — Тебе нужно пронзить грудь лезвием меча, — вслух сказала Рукия, — И тогда я передам тебе часть своих сил. Ты… станешь временным синигами. И сможешь победить. Краем глаза она уловила движение слева. «Близко!» — только и успела подумать Рукия, когда почувствовала, что лишилась своего клинка. Два хлестких, свистящих взмаха, и тварь разражается страдальческим воем, вместе с тем отскакивая от неожиданной угрозы. И только потом Кучики понимает, что это её новый знакомый выхватил у нее из руки её же меч, держа оный за полотнище со стороны обуха и, перехватив катану за рукоять, нанес их противнику ранения. Рыжий обернулся к ней, держа асаучи на отлете, а затем вернул его владелице. — Делай, что должна, Кучики Рукия. У Рукии нет времени, чтобы задумываться еще и о том, как этот парень умудрился провернуть всё это. Она просто всадила катану ему в грудь.***
Ах, как было приятно снова ощутить свою силу… как приятно было окунуться в этот горячий гейзер, бьющий прямо из глубин твоей души… но всё это не идет ни в какое сравнение с тем, что испытываешь, становясь синигами! Поток энергии захлестнул не хуже штормового моря, а ощущения что он принес… если до этого я сравнивал это с алкогольным угаром, то это настоящий кокаиновый приход! Возьми я тот тесак, что сейчас висит за моей спиной — всю планету бы рассек как яблоко, нах! И ведь дальше — больше! Хе-е… По губам змеится довольная ухмылка. Ловлю взглядом встающего пустого. Вовремя, браток. Делаю шаг вперед, одеяние Проводника Душ приятно обтекает тело. — Эй, друган, оклемался? — достаю тесачок из ножен и кладу на плечо. Я почти прежний. Почти. — Ты наглый, человечишко, — ворчит минус так, словно и не пострадал, — Да еще с такой привлекательной духовной силой! Так почему бы мне тебя не сожрать? — Э-э, нет, — да, я определенно прежний! — Так дело не пойдет. Я, может, и привлекателен, но люблю красивых девушек, прости. А ты у нас ни девушка, ни, тем паче, красивый. Да и твои предпочтения в еде… они откровенная херня, — тычу большим пальцем левой в землю. Похоже, пустой решил, что болтовни с нас хватит. И бросился вперед. Поехали! Прямо с плеча отвечаю ему косым рубящим ударом, но… черт, это немножко до хрена не Мятежник! Но приноровиться — дело недолгое, если ты знаток этого дела. Удар приходится тварюшке рядом с маской, по шее. Прыгаю и оказываюсь над противником. Еще один рубящий удар — от головы и в землю, чтобы прямо вбить в последнюю тушу оппонента. Надо же, увернулся! Эта тварь определенно сильнее каноничной, а значит, не так уж и прямолинеен этот мир, и мировые весы Справедливости уравнены с оглядкой именно на реальность. Ну что ж… Обращаюсь к духовной силе, что клокочет в моем теле как в кипящем котле, и, пропустив очередной выпад голодающего под собой, оставляю глубокий разрез на его бугристой спине. Всего неделю (плюс полмесяца без заказов в родном агентстве, ага) без этого, но я так соскучился по этому! Но… бросаю взгляд на Рукию, зажимающую свою рану. Ладно, придется с этим покончить. Но вот попробовать что-то из своего арсенала я просто обязан! Встаю напротив пустого и мимоходом отмечаю, что, несмотря на свою «всесильность», мое духовное тело с непривычки близко к уходу в несознанку. Что ж, и правда, пора кончать. Минус снова подбирается, готовясь к прыжку — видимо, решил тоже меня последним выпадом схрючить за раз. Ну-ну, не подавись. И… стартуем! Мельницей проворачиваю огромный меч в ладони… Тварь уже изогнулась в прыжке… Резко выбрасываю в округу вихрь духовной силы… И также резко, уподобившись пущенной луком стреле, устремляюсь к пустому, выставив перед собой лезвие. Помнится, один забавный парень с прозаичным именем Неро при нашем с ним «знакомстве» спасся от этого выпада рукой. У пустого такой читерной культи не было, и потому через мгновение я смотрю и чувствую, как громадный клинок входит в керамическую маску почти без сопротивления. Пуф, так сказать. Невозмутимо гляжу на рассыпающегося в светящийся прах монстра и кладу меч на плечо. Эх, и всё-таки не совсем мой профиль клинки с односторонней заточкой. Полцарства за мой родной Мятежник! Оборачиваюсь к пострадавшей синигами и, пока подхожу к ней, мимолетом отмечаю, что в моей оригинальной реальности я тащился как раз таки по катанам. Но одно дело — тащиться, а я и сейчас считаю их произведениями искусства, а другое — владеть мечом и ценить практичность. Половину своих приемов я не мог сейчас выполнить не только потому, что тело еще не приучено, а потому что половина моих ударов пришлась бы обухом меча — а он, понятное дело, не заточен. — Ты как? — выдыхаю. Рукия ответила немым взглядом. Хм, это что, настороженность? Она подумала что я сейчас её прирежу что ли? Интересно, однако, с чего вдруг такие идеи? — Ладно, и так вижу, что неважно, — в аниме и манге этот момент с чистой совестью опущен, но, если не ошибаюсь, сейчас должен припереться Урахара. Вот и познакомимся. Сдается мне, что этот небритый хрен мне еще во многом поможет. Интересно, а огнестрельное у него есть? Е-есть, уж нам ли не знать. Ладно, разберемся. Беру Рукию на руки (а на русском это забавно звучит, при желании можно скороговорку состряпать) и иду к дому. Нда… ну и дыра. Минуя дверь, прохожу напрямик. Дохожу до своей комнаты и кладу Рукию на свою кровать. — Отдыхай уж тогда, я схожу помогу сестрам. Я ни разу не медик, и этим все сказано, всё, что я могу сделать, это уложить сестер с отцом на кушетки и убедиться, что им ничего не угрожает. Ну, царапины обработать. Хотя, если вспомнить, что на следующее утро мои родственники ничего не вспомнили… стоп. А почему Ичиго не помнил, как исчезла Рукия и как он вернулся в свое тело?! Надо вернуться в комнату, срочно! Стоило мне обернуться, как я понял, что с этой здравой идеей я опоздал. Тьмущая тьма с радостью взяла меня в свои объятия.***
— Да-а, влипла ты в переплет, Рукия-тян, — непринужденно поделился своими мыслями высокий, светловолосый мужчина, одетый в свободного кроя одежду, деревянные гэта и дурацкую шляпу, — Одолжить гигай? — Да, пожалуйста. Оба говоривших сейчас стояли над бессознательным Куросаки Ичиго, благополучно возвращенном в свое тело и лежащем на своей кровати. — Что же вынудило тебя отдать ему всю свою силу, а, Рукия-тян? — Урахара Кисуке обмахнулся своим неизменным веером. — Я хотела отдать разве что половину, — Рукия нахмурилась, — Но он умудрился забрать её всю. — Вот как? — резким движением Урахара закрыл веер, — Занятный юноша, могу заметить. И что теперь будешь делать? — экс-синигами с интересом взглянул на девушку из-под своей шляпы, — Зачистите на пару всех пустых, сотрешь ему память, и будешь такова? — А что еще делать? — Рукия подняла на Кисуке взгляд, — Он вообще не должен был быть во всё это втянут. Уверена, он еще сам попросит забыть обо всём этом. — Как знать… — протянул Урахара и снова раскрыл веер, — У него прорва духовной энергии, он интуитивно управляет ей. Что-то мне подсказывает, что он еще сыграет свою роль, притом весьма и весьма значительную. Может, ты сама не захочешь его отпускать, Рукия-тяяян? Он был так мил с тобо-ой… — мужчина наклонился, стоя у нее за спиной сложил губки бантиком. Ровно до того момента, пока Рукия не выбросила вверх кулак, впечатавшийся Урахаре в нос. Кисуке ойкнул и заскулил, только вот актер в нем однозначно умер. — Ты излишне жестока, Рукия-тян, будь милосерднее, — жалобно прогнусавил он, потирая переносицу. — Пошли, еще нужно снабдить его семью ложными воспоминаниями, — и Кучики вышла за дверь, не дожидаясь ответа от побитого мужчины. — Яре-яре, не надо так беспокоиться, — беспечно вздохнул тот и встал, словно забыв о своей травме. Перед тем как уйти, он еще раз оглянулся на спящего подростка. — И всё-таки… а, ладно, всё потом, — и оставил новоиспеченного синигами в одиночестве.