— Мне нужна ваша помощь, — прошептал Генрих и тяжело вздохнул, положив два пальцы на переносицу и прикрыв глаза всего лишь на одно мгновение.
— Должно быть, вы опять принимали в своих покоях какую-нибудь знатную даму? — ее слова напоминали по своей фактуре яд, расплывающийся по всему организму и дурманящий сознание.
— Вы можете хотя бы раз в жизни не паясничать? — раздраженно проговорил мужчина, приближаясь с каждым пройденным шагом к трюмо, напротив которого сидела Екатерина.
— А вы можете хотя бы раз в жизни разобраться с чем-либо без меня? — в таком же тоне продолжила разговор женщина, откладывая золотые сережки с рубинами в небольшую шкатулку, подаренную совсем недавно графом.
— Я бы и не явился на порог вашей спальни, если бы все не было настолько серьезно, — под этим словами он подразумевал действительно что-то ужасное, и это напрягало Екатерину, хоть она и не подавала вида и сохраняла прежнюю хладнокровность.
— Ладно, я слушаю вас, — Екатерина развернулась на пуфике и посмотрела на него, а он в свою очередь опустился на край кровати и начал рассказ.
— Как вы уже сказали ранее я принимал в своих покоях даму, причем действительно знатного происхождения, — после этих слов она заливисто захохотала, чуть ли не сгибаясь пополам от волны нарастающего смеха. — Чего вы смеетесь? В этом есть и ваша вина.
— Извините меня за грубость, Генрих, но в няньки я вам не нанималась, — серьезным тоном проговорила она, перестав смеяться.
— Вот именно, Екатерина! Вы моя жена, но при этом как-то умудряетесь увиливать от супружеского долга, — тут же припомнил король о сегодняшнем инциденте.
— Так вы пришли сюда, чтобы мне напомнить об этом? — она усмехнулась и вздернула брови кверху, а затем повернулась обратно к зеркалу, поправляя свою и без того идеальную прическу.
— Не в этот раз… — тонко намекнул мужчина, что однажды навестит ее по-другому поводу. — Так вот, я принимал в своих покоях одну даму и, кажется, немного переборщил с алкоголем, поэтому быстро уснул. А когда проснулся, то девушка уже была мертва.
— Кончено, это очень трогательно, раз вы решили со мной поделиться столь сокровенным, — Екатерина приподняла кончики губ в ехидной улыбке, после чего повернулась и посмотрела на супруга. — Но чего вы хотите от меня?
— Вы должны мне помочь избавиться от трупа, Екатерина, — вкрадчиво проговорил Генрих, не отрывая взгляда от нее. — Я выполню любое ваше пожелание.
— Не берите на себя так много всего, Генрих. Поверьте, за годы нашего брака я поняла многое, к примеру, хотя бы то, что все ваши обещания — пустая ложь, — голос ее был ровным и спокойным, но чувствовались в нем нотки злости и обиды.
— Екатерина, я пришел сюда не для того, чтобы ссориться с вами или оправдываться. Мне нужна ваша помощь, — он взял ее за руку и заглянул в карие глаза.
— Ладно-ладно, но это в последний раз, а то это, не дай Бог, войдет в круг моих обязанностей. А мне не очень-то хочется разбираться с вашими мертвыми любовницами, — согласилась наконец она и поднялась на ноги, направляясь в сторону двери. — Кто-то еще знает об этом?
— Нет, разве мне нужны лишние слухи? — он скептически изогнул брови и последовал за своей женой, стараясь остаться незамеченным и не привлекать к себе лишнего внимания.
В столь позднее время коридоры замка пустовали, поэтому добраться до покоев короля было куда проще, тем более стражники уже вовсю дремали. Генриха это, конечно, не очень-то обрадовало, все-таки эти люди должны в случае чего защищать его, а так к нему ночью может пробраться кто угодно, но это совершенно другая история.
Генрих потянул на себя ручку и открыл дубовые двери, пропуская вперед свою супругу, которая сразу же переступила порог спальни, с интересом оглядывая обстановку. Однако, как только она осмотрелась, то сделала вывод, что в помещении нет тела мертвой любовницы короля.
— Что за ребяческие шутки, Генрих? — недовольно проговорила женщина и повернулась лицом к нему, тот же в свою очередь недоуменно посмотрел на нее.
— Вы это о чем? — он прищурился, приближаясь к кровати, на которой несколько минут назад лежала мертвая графиня, он был уверен в этом на сто процентов.
— Здесь нет никакого тела, — тут же выдала свой вердикт Екатерина и развернулась, намереваясь как можно быстрее покинуть покои короля.
— Этого не может быть… Я же видел, как она лежала и не дышала… она была мертва! — тут же прокричал мужчина, однако ему пришлось замолчать после осознания того, что за дверью могут стоять слуги или кто-нибудь еще. — Не могла же она сквозь землю провалиться!
— Если это не очередной повод заманить меня в ваши покои, — она в мгновение ока сощурилась и хмыкнула, замерев в паре шагов от дубовой двери; в то время как её супруг усмехнулся и захохотал.
— Дорогуша, если бы я захотел, то вы бы уже давно выстроились в очередь из многочисленных дам, желающих провести со мной хотя бы ночь, и стали бы умолять меня… — на его лице появилась ухмылка, а она, в свою очередь, скривилась и презрительно на него посмотрела.
— Мечтать невредно, слышали такое выражение? — на её безупречном лице появилась многозначительная улыбка, а в уголках губ показались практически незаметные морщинки.
— Вы сомневаетесь во мне? — сразу же возмутился он, после чего добавил достаточно популярную фразу, при этом повысив тон. — Да я мужчина в самом расцвете сил!
— Да, конечно. Кто бы в этом сомневался? — Екатерина продолжала играть с огнём, ощущая как внутри загорается та самая искорка, а по венам разгоняется кипучая, прямо как в молодости, кровь.
— Ну всё, мне это надоело, — заявил король и решительным шагом направился в её сторону, заметив, что она на несколько секунд заколебалась, совершенно не зная, что же предпринять.
Тем временем он вплотную приблизился к ней, вжимая, как ему показалось в данный момент, её хрупкое тельце в эту чёртову дверь. В карих глазах промелькнул едва уловимый страх, сменяемый злостью и равнодушием. Кто-кто, а он за эти долгие годы брака научился распознавать практически все её эмоции, замечать незначительные детали. И сейчас его нутро подсказывало, что она опять надела очередную маску, скрывая ту страстную, умеющую любить женщину.
Ту женщину, которую он однажды
полюбил.
— Ч-что вы делаете, Генрих? — её голос предательски задрожал, а по позвоночнику атласной лентой прошёлся холодок, разбежавшийся по всему телу волной мурашек.
Ответа не последовало: несколько секунд в комнате стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь биением двух сердец. Они смотрели друг друга в глаза, играли в эту вечную, нескончаемую игру, в которой нет победителей. И он сделал шаг назад — прямиком в бездну — наклонился и, поддавшись вперёд, коснулся столь манящих и желанных губ.
Сначала женщина не могла пошевелиться, недоумевающе глядя на своего супруга, а потом просто ответила на поцелуй со всей своей страстью, на которую только была способна, и прикрыла глаза. Он ещё более настойчиво целовал её, казалось, что всё происходящее ничто иное как сон, словно пройдёт ещё одна секунда — и она безвозвратно исчезнет в прозрачной дымке тумана. Этот страх заставлял ещё крепче сжимать её в объятиях, наслаждаться каждым мгновением и этой запретной для них двоих близостью.
Но… в это мгновение в этом страстном поцелуе сплетались ни король и королева, а два любящих сердца, ускоренно бьющихся, словно вот-вот выскочат из грудных клеток. Они тянулись друг к другу как два разных полюса магнитов, прекрасно осознавая одну неопровержимую истину — минус на минус даёт плюс.
— Екатерина… — с его губ непроизвольно сорвалось имя, обжигающее воздух, да и всё вокруг.
Он почувствовал, как на лице появилась искренняя улыбка, и посмотрел ей прямо в глаза — это было последней каплей. Более он не мог сдерживать нахлынувшие эмоции и вновь поцеловал её в губы, а та и не сопротивлялась, лишь наоборот поддавалась его темпу, разместив свои руки на его груди.
В данный момент это всё казалось таким правильным: у них в головах даже не проскользнула, что это может быть чудовищной ошибкой, которая перечеркнёт их и без того сломанные жизни на «до» и «после», что уже случалось неоднократно. Однако сердца, в которых тлела та не до конца убитая любовь, не желали подчиняться разуму.
Лучше полностью сгореть в этом разбушевавшемся пламени, а затем воскреснуть из собственного пепла, как это делает бессмертная птица-Феникс. Возрождение и гибель — их вечные спутники жизни.
***
Екатерина облегчённо вздохнула, как только приоткрыла глаза, радуясь тому, что всё произошедшее ничто иное как сон. Однако через несколько секунд, когда её взгляд полностью сфокусировался на предметах, а мысли были приведены в порядок, то она осознала свою глупость и беспомощность перед ним в тот роковой вечер.
Нет, всё должно было выйти иначе, по-другому, не так. Она не могла просто сдаться, прекратить это сопротивление и утонуть в его объятиях, совершенно позабыв о чести и достоинстве. Она не могла забыть то мучительное прошлое, перечеркнуть его, переступить эту непозволительную черту.
— Вот вы и проснулись, — раздался мелодичный, радостный и в какой-то мере оживлённый голос короля, который только что переступил порог комнаты, и сразу же обратил свой взор на неё, а та сразу же прикрылась тонкой простынёй и окинула его с ног до головы недовольным взглядом.
— Какого чёрта?.. — прошипела она и с долей не понимая уставилась на трёх музыкантов, поспешно ворвавшихся в покои короля и заигравших торжественную мелодию, а он всё также продолжал улыбаться, словно солнце взошло над его королевством.
— Радуйтесь, дорогая, королева Англии мертва, — всё так же воодушевлённо говорил он, будто бы в нём открылось второе дыхание, хотя, последние события явно повлияли на его боевой настрой.
— Неужели? — ядовито подметила женщина и закатила глаза, посмотрев с некой тоской вслед уходящим музыкантам. Теперь они остались в замкнутом пространстве абсолютно одни, наверное, он не упустит шанса напомнить ей о вчерашнем.
— Да, именно поэтому вам стоит как можно быстрее собраться и спуститься на первый этаж, где уже собрались наши дети, — в очередной раз заметив её недоуменный взгляд, он пояснил. — Семейный завтрак, на котором мы обсудим важнейшие государственные дела.
— Но… — как-то слишком хрипло проговорила она, чувствуя как щёки наливаются румянцем, и добавила. — Мои вещи… они…
— Ах, точно! Я совершенно забыл… — мужчина свёл брови к переносице и на несколько секунд погрузился в свои мысли, после чего прокричал и похлопал несколько раз в ладоши, прямо как в детских сказках. — Слуги!
В комнату сразу же вошли две светловолосые девушки, одна из которых держала совершенно новое платье, а другая различные приборы и украшения, о которых Генрих практически ничего не знал. Всё-таки мужчины не должны интересоваться подобными вещами, это не в их компетентности.
— И, прошу вас, не задерживайтесь, — тут же добавил он, прежде чем скрыться за той же дубовой дверью, с которой и началась (или продолжилась?) вся эта неприятная любовная история.
В ответ Екатерина ничего сказала: не успела, да и желания отвечать в своей обычной манере не было — уже порядком надоело испускать этот накопившейся за многие годы в её сердце яд. Она чувствовала, что-то прошло после этой, увы, незабываемой ночи растворяется в туманной дымке, упуская место настоящему. Это пугало и радовало одновременно.
Совсем юные девицы старались абсолютно во всём угодить своей королеве, начиная от выбора многочисленных украшений и заканчивая красивой и весьма сложной в исполнении причёской. Они забавляли Екатерину — такие невинные и чистые на первый взгляд особы, наверное, никто бы и не подумал, что их честь уже запятнана навеки королём.
Лишь от одной мысли об этом её передёрнуло, а с лица пропала только что появившаяся улыбка, однако она не хотела показывать свои слабости. Сегодня она будет улыбаться целому миру, вызывающе кричать всем остальным своим сияющим лицом: «Смотрите! Смотрите же! У меня всё в порядке, и меня не задевают ваши сплетни и слова короля!»
Вот только куда сложнее притворяться, что всё в порядке, когда все с точностью да наоборот. Всё, что у неё осталось — мимолётные эмоции, равнодушие и всё то же поломанное им сердце.
***
После весьма длительных сборов королева направилась в столовую в сопровождении всё тех же девиц, что шли позади неё, разумеется. Она ступала уверенно по каменной поверхности, грациозно проплывая пространство, словно странствующий лебедь, гордо приподняв заострённый подбородок. Завернув за угол, она оказалась в нужном месте.
— Присаживайтесь, — любезно улыбнулся король, подав знак своим слугам, которые в сию же минуту отодвинули назад стул с бархатной обивкой. Она сразу же заняла своё место рядом с супругом, даже не одарив его своим взглядом.
Так нужно.
— Ну-с, матушка, полагаю, что отец вам уже сообщил о столь приятном известии? — взгляд Франциска переметнулся с задумчивой и весьма серьёзной супруги на мать, которая в данный момент была не в лучшем распоряжении духа.
— Да, мне даже кажется, что он уже успел объявить это всему миру, — саркастично ответила женщина, делая глоток холодной воды с листиками мяты.
— Вы переоцениваете мои возможности, дорогая, — он мягко улыбнулся и наконец посмотрел на неё, а на её лице ничего не переменилось — она продолжала смотреть на возлюбленных, которые о чём-то переговаривались. Мария даже преобразилась: ушла та угрюмость.
— Наверное, это одна из моих самых больших ошибок в жизни, — она повернулась и ядовито усмехнулась, приподнимая уголки губ в полуулыбке, выступающей в данный момент средством защиты.
Король хотел что-то сказать в знак протеста, даже, возможно, привести несколько примеров из жизни, однако это сделать ему не позволил Франциск, который не хотел допустить очередной перепалки между родителями.
— Кхм, давайте не будем забывать про цель этого завтрака? — мягко проговорил юноша, отложив в сторону столовые приборы.
После этой фразы все сразу же переключились на изначальную тему, предполагая, что нужно делать дальше, чтобы захватить английский трон, никак иначе. Ведь Мария уже назначила своей преемницей Елизавету, у которой прав на престол практически не было, тем более она незаконнорожденная дочь Генриха VIII, да и эта информация не может быть точной, если брать в учёт всех любовников Анны Болейн, а их было немало, уж поверьте.
Разговор всё время переходил с одной темы на другую, начиная от предположений о настоящем отце Елизаветы и заканчивая обсуждениями законных прав Марии на английский престол. У каждого были свои умыслы и идеи — никто не хотел соглашаться и идти на компромисс. Младшее поколение умело выдвигало свои условия, ведь известно, что без соглашение королевы Шотландии их действия просто бессмысленны. Они закончили разговор на весьма неприятной ноте.
— И почему они такие упрямые? — недовольно проговорил король, глядя на растворявшиеся в темноте силуэты возлюбленных.
— Они юны и амбициозны, — согласилась с ним Екатерина, после чего добавила. — Неужели ты не помнишь себя в их возрасте, Генрих? Ими движет желание завладеть миром и доказать, что они хоть чего-то стоят.
— Да, но нам-то что с этим делать? — тяжело вздохнул мужчина, глядя на совершенно спокойную и уверенную в себе и своих силах супругу.
— Просто подыграть им. Пускай думают, что им удалось нас обхитрить, но мы-то будем знать, что их маленькая победа — пущенная пыль в глаза, — она коварно улыбнулась и отодвинула нетронутую тарелку с едой в сторону, вставая из-за стола.
— Очередная совместная тайна? — он ухмыльнулся, склонился над её ухом и прошептал это, опаляя молочную кожу горячим дыханием. — Меня это вполне устраивает, дорогая.
— Вот и замечательно, — на этом их разговор был завершён, и женщина грациозно упорхнула, оставив короля наедине со своими мыслями, которые, как казалось ему, рождались нескончаемым потоком в его голове. Это весьма напрягало.
