Танцы драконов

      — А вот уже два дня, как в доме чертовщина какая-то творится. Ведьма там живёт, господин инквизитор. Истину говорю. — Староста деревушки в два десятка домов шумно выдохнул, промокнул лоб рукавом рубахи.       — Так почему в собор не сообщили, если ведьма? — Староста Джону не нравился. Бегающие глазки и заискивающий тон напоминали о вороватых торговцах, постоянно пытавшихся обсчитать его в детстве. Да ещё и потел обильно, хотя середина осени выдалась холодной.       — Так мы это, господин инквизитор… Мы думали, да вот как-то всё никак… — Всё с ними понятно, хотя всё и так было понятно. В такой глуши не только до инквизиции, до ближайшей церкви дня три скакать. А лошадей на деревню всего пять, да и те для пахоты. Вот и мирились крестьяне с ведьмой, которая, конечно, существо опасное и тёмное, но и с лечением помочь может, и вредителей с полей прогонит, и вылезшую с соседнего болота или из оврага нечисть успокоит. Так часто бывало. Крестьяне своих ведьм даже от мимоезжих инквизиторов прятали. Пока ведьма от тёмной силы не сходила с ума и не начинала вредить уже по-настоящему. Тогда бежали на поклон к инквизиции, плакались, бормотали нелепости, отводили глаза и ужасно трусили. Вот и здесь. — Дак, поможете вы нам?       — Помогу. — Джон поморщился, коснулся головы белого волка на навершии меча. Подарок дяди, признание, что племянник всё же что-то значит для него. Лучше бы уж про отца рассказал, меч Джон и сам мог себе позволить. — Какая именно чертовщина происходит в доме?       — Дак это… — Староста опять замялся, покосился на приземистый домишко, почти у самой кромки леса. — По первости сверкало что-то и бухало, а теперь, как ночь настанет — воет, да так, что душа замирает.       — Воет значит. — Выть могло что угодно, от волколака до какой-нибудь нежити. Хотя предваряющее световое представление скорее говорило о неудачном заклинании, так что скорее нежить. И тогда крестьянам очень повезло, что он проезжал через их деревню. Ещё несколько дней и оголодавшая тварь, устав выть в запертом доме, выломала бы дверь и пошла кормиться в деревню. — Ваша ведьма никакими запретными заклятьями не пользовалась? Некромантия, призыв демонов?       — Да что вы, господин инквизитор. Никаких зап… То есть, откуда нам знать, мы люди простые, но ничего такого не замечали.       Искушение спросить какими не запретными заклинаниями пользовалась местная ведьма было велико, но Джон его переборол. Он не с глупыми крестьянами сюда воевать приехал. Лучше сосредоточиться на заведшейся в бывшем доме ведьмы твари, пока она не съела всю деревню. И чем быстрее он закончит, тем лучше. На улице смеркалось, но это было не слишком важно. То, что нечисть с наступлением ночи становится сильнее — предрассудки, порождённые темнотой, в которой легче укрыться. А нежить свет пусть и не любит, но и не боится. Шанс того, что днём она выпрыгнет на тебя из шкафа или из-под кровати, где пряталась от света, только растёт.       — Хорошо, значит проблем возникнуть не должно. — Джон ещё раз коснулся меча, убеждаясь, что тот легко ходит в ножнах, развернулся было к странному дому, но сделав шаг замер и вновь повернулся к старосте. — И если кто-то в моё отсутствие хоть пальцем прикоснётся к лошади или вещам, останется без рук.       Староста поспешно закивал, вновь протирая лоб рукавом. В городе, да даже селе побольше, необходимости в таком предупреждении бы не возникло. Там никому бы даже в голову не пришло ограбить инквизитора. Но в глухих деревнях вроде этой в божью кару почти не верят, угроза реальная им куда понятнее, больше шансов, что осторожность возобладает.       Вблизи дом ведьмы оказался не настолько таинственным, каким выглядел из села. Одноэтажный крепкий сруб из потемневших от времени брёвен, маленькие окошки, затянутые мутной плёнкой бычьих пузырей, крытая соломой крыша… и смутное ощущение чего-то потустороннего, не из этой реальности. От простой магии такого не будет. Что-то было не так.       Дверь легко поддалась, будто ждала его. Замок был, но его не заперли. Значит не нежить, через открытую дверь та бы выбралась сразу, да и ставни на окнах не заперты. Неужто волколак? Но откуда бы ему там взяться, крестьяне бы заметили. Хотя домик на отшибе, ночью тварь могли и не заметить, а свет, что видели в окнах мог быть отблесками боевых заклинаний. Волколак мог и затаиться, ему на это ума хватит. Но зачем тогда выть по ночам, привлекая внимание?       Дверь с грохотом захлопнулась за спиной, стоило переступить порог. За нею последовали ставни на окнах, мгновение и дом погрузился в абсолютную темноту и тишину. Или не абсолютную?       Бархатный шорох справа, едва слышный скрип половицы, мягкий звук удара, точно щепка на пол упала. — Ну здравствуй. — Голос. Мягкий, обволакивающий, звучащий будто одновременно отовсюду. Ничего страшного, но Джон предпочёл бы услышать вой разъярённого волколака или стоны и хрипы нежити. Так, говорить могло только одно существо — демон. — Инквизитор на охоте. Как романтично. И какая красивая стойка. — По голосу не определишь где она, но шаги были хорошо слышны. Она даже не пыталась их приглушать. Тихие мерные щелчки. Копытца? Джон повернул голову на звук, но успел заметить лишь силуэт, да и тот краем глаза. Он, как и все инквизиторы, неплохо видел в темноте, без этого порой не обойтись, но демон видела всяко лучше. — И на кого же ты охотишься?       Джон не ответил. Выпрямился, провёл мечом перед собой, прошептал короткую молитву. Кончик меча, а за ним и очерченная полусфера, на мгновение вспыхнул белым, слева раздалось возмущённое шипение.       — Так нечестно, инквизитор. — Теперь голос звучал обиженно. — Я могла бы убить тебя, если бы хотела, но даже не подошла. А ты молитвами кидаешься, защиты ставишь.       — Предупреждаю следующие фокусы. — Разговаривать с демонами для инквизитора было не просто нежелательно, категорически запрещено, но Джон никогда не понимал смысла этого запрета. Что может случиться от разговора? Демон его соблазнит, а после маленькой проверки с защитой Джон был уверен, что ему «повезло» столкнуться с суккубом, или убедит отречься от церкви и сменить сторону? Так демону ничто не помешает говорить, даже если Джон ему ни слова не скажет. И убедительность не пострадает. Скорее теперь, когда из-за щита демон не может к нему приблизиться, только возрастёт.       — Какие фокусы? — А теперь обиженно. Какой-то на редкость эмоциональный демон ему попался. Молодая ещё совсем что ли? Какая-нибудь девчонка лет пятидесяти, всего пару раз бывавшая среди людей, а инквизитора и вовсе впервые увидевшая. — Если об окнах, то это не я.       А вот тут она, пожалуй, не врёт. Демону проще было подождать пока он зайдёт поглубже в дом и напасть со спины. Смыл в такой ловушке, выдающей твоё присутствие? Да и воющий по ночам демон это за гранью реальности. Слишком они умны, порой даже умнее людей. Джон чуть повернул голову, взглянул на дверь. По петлям расползалась сеточка тёмной магии. На ставнях наверняка такая же. Выходит, ведьма ещё жива и всё это её работа. Вот только где она? На их с демоном разговор можно было много раз успеть выйти. Или наоборот, спрятаться поглубже.       Джон опустил меч, который руки сами при звуке голоса выхватили из ножен, и двинулся вдоль стены. Должны же были остаться следы того, что здесь произошло. Хоть бы пентаграмма, через которую демона вызвали.       — Приглядываясь к стенам ты выглядишь на редкость очаровательно. — Голос демона вновь зазвучал размеренно и обволакивающе. — Особенно для человека, который не заметил сотворённую тёмной магией ловушку.       — Сомнительной эффективности ловушка. — На демона Джон больше внимания не обращал. Навредить она не сможет, а значит лучше сосредоточиться на доме. Здесь вполне могли быть ещё ловушки. Ещё бы знать на кого они ставились. — Дверь и одного удара молитвой не выдержит.       — Не без этого. — Почти мурлыкнула невидимая собеседница. — Но вы люди вообще мало понимаете в ловушках.       По сравнению с демонами, возможно. Мысленно согласился Джон, но отвечать не стал. Заинтересовался развешенными вдоль стены травами. Вороний глаз, синий колокольчик, пара веточек крылатки, которую в народе окрестили демоновой травой. Такую часто использовали, считая, что она защищает от демонов. Помогало редко и только против самых слабых, но суеверие было устойчивое. А здесь это было лишь доказательство того, что ведьма практиковала призыв, и демон здесь объявился вовсе не случайно.       — Какие травки. — Голос прозвучал совсем рядом, над плечом, на расстоянии ладони скользнула чужая рука. Джон тут же ударил мечом в ту сторону, но демона даже не зацепил. По тёмному дому разнёсся весёлый смех. — Хорошо, но чтобы ранить меня, нужно лучше.       Джон вновь не ответил, только сжал зубы и вернулся к осмотру комнаты. Демон играется. Дотронуться и причинить вред не может и пытается вывести из себя. Хочет, чтобы он попытался поймать её. Вот только в тёмном доме это бесполезно. Скорее он себе шею свернёт, запнувшись обо что-нибудь, чем поймает вёрткого демона. С ней он разберётся потом, когда найдёт ведьму и поймёт, что происходит.       — Ты под ноги внимательнее смотри, инквизитор, а то там люк какой-то. Сломаешь себе ещё что-нибудь. — Он опустил глаза как раз вовремя, чтобы заметить тяжёлое железное кольцо. Такие ставили на люки в подполы, а в подполах частенько прячут что-то интересное. — Тяжёлый люк? — Или он сходит с ума или в голосе демона прозвучало что-то вроде сочувствия, вероятнее первое, но в крепости своего рассудка Джон был вполне уверен. — А как тебя зовут, инквизитор?       Кольцо выскользнуло из рук, крышка с грохотом рухнула на пол, к счастью уже с другой стороны от люка. — Так я и сказал. — Коротенькая молитва и пол под люком на мгновение осветился. Кажется ловушек нет и не слишком высоко, можно спрыгивать. Лестницы видно не было.       — А что такого, веришь что демон может проклятие через имя наслать? — Она вновь тихо фыркнула. Теперь над ним ещё какие-то суккубы смеяться будут, будто он какой-то суеверный крестьянин.       — Нет, очаровать. И не верю, а знаю.       — Очаровать. — Она будто поперхнулась, захихикала, что её так рассмешило то? — Ну ладно, ладно. Пусть так и будет. — Демон затихла, и Джон уже примерился спрыгнуть, но не успел. — Инквизитор, а ты честный человек?       — Да. — Отозвался он, изучая пол, и тут же понял, что попался. Он ещё не знал как, но демон своего уже добилась. Вот ему и ответ, почему с ними запрещено разговаривать. Если переживёт этот день, то никогда больше не поставит под сомнение это правило.       — Это же замечательно. Честных людей так мало. — Голос у демона стал совсем уж проникновенный. — Жаль только все они такие нерешительные, бедной девушке первой представляться приходится. — Пауза, в которой почти слышно удовольствие демона. — Я Дени.       Хитрая. Джон уже успел отказаться от мысли, что она маленькая. Они бывают умными, но вот с хитростью у них проблемы. А это всё просчитала и так быстро. Теперь придётся ей ответить. Так полагается. Даже с демоном. А имя она сказала наверняка краткое. Об их полные язык сломать можно. Можно было ответить ей тем же, но сократить своё и без того короткое имя ещё больше у Джона никак не получалось. — Джон. — Он убрал меч в ножны и, пока она не успела сказать ещё что-то, спрыгнул.       В подполе было ещё темнее. На расстоянии одного, двух шагов он ещё видел, дальше была тьма. Хорошо, что он мог ориентироваться не только на зрение. Способность как-то особенно ощущать пространство наверняка досталась ему от матери. Волшебницы, одной из тех, кому собор разрешал заниматься магией под строгим надзором. Расти Джон с ней, в инквизиции вряд ли бы оказался. Но она умерла, когда ему не было ещё и двух лет, а вырастивший его дядя Эддард был принципиален, правилен и религиозен. Выбор у Джона был невелик, либо инквизиция, либо монашество. Инквизиторов, по крайней мере, не заставляли постоянно сидеть в одном монастыре.       — За той полкой, на которую ты смотришь, есть тоннель. — Он никак не ожидал услышать её голос. Она должна была остаться наверху, может захлопнуть крышку люка. К этому он готов был. К тому, что она спрыгнет за ним в маленький подпол, где даже демону не спрятаться, попытайся он её убить, нет.       — Что тебе нужно? — Про тоннель он догадывался, чувствовал пустоту там, где должна была быть стена, но как открыть пока не понимал. Не выбивала же ведьма эту полку каждый раз магией. А значит и он без молитвы может обойтись.       — Ничего, просто любопытно. Подвинь банку с луковицами и потяни за правую сторону полки.       — Просто любопытно и поэтому ты помогаешь, вместо того, чтобы мешать? — Он всё же прочёл коротенькую молитву, прежде чем трогать указанную банку. Но ни заклинаний, ни какого-нибудь яда на ней не оказалось. Что-то щёлкнуло в стене, и полка легко поддалась.       — Зачем мне мешать? — Коридор оказался низким и узким. Ни развернёшься, ни в полный рост не встанешь. Неприятное место. Хотя и не слишком опасное. Устраивать тут магическую дуэль ведьма не решится, поддерживающие потолок заклинания могут рассыпаться, и выкопаться отсюда вряд ли получится. А уж руку с кинжалом он перехватит. — Твоё присутствие не противоречит моим планам. — Чужое дыхание коснулось шеи, и Джон невольно вздрогнул. Она не могла причинить ему вреда, даже коснуться, но её присутствие так близко… Это было невероятно неправильно. В висках мерно стучала кровь, кружилась голова. Это из-за узкого прохода или из-за ауры очарования суккуба? Только последнего ему не хватало. Он слышал от старших об этом. Противная вещь, ничего общего с нормальными чувствами не имеющая.       Коридор расширился неожиданно, сразу после поворота, из-за которого сочился мягкий свет. Круглая комнатка всё ещё была небольшой, но здесь уже могли разминуться два человека, а Джон, наконец, смог выпрямиться. На одной из стен, возле массивной деревянной двери, был закреплён факел.       — Давно прикрепили, уже почти прогорел. — Вновь отметилась его спутница. Теперь можно было бы развернуться и посмотреть на неё, даже такой быстрый демон не сможет спрятаться в крохотной освещённой комнате. Но Джон предпочёл сосредоточиться на двери. Присутствия демона он рядом больше не ощущал, отстала и ладно.       На двери были простенькие запирающие заклинания, но это не представляло проблемы. Джону даже молитву читать не пришлось, просто провести рукой, разрывая нити заклинаний. Вот и всё, дверь открыта, можно зайти и проверить, что за ведьма в этой деревне. И только ли прятаться она умеет.       — Джон, а ты точно уверен, что тебе туда нужно? — Собственное имя голосом демона, неприятно царапнуло слух. Когда она называла его инквизитором было лучше. Так его называли почти все. Джоном — только близкие и хорошие знакомые.       — Уверен. — Он положил ладонь на ручку двери, слишком качественную, для такого места. Явно не местного кузнеца поделка. Интересно, зачем ведьме такая?       — Ну как скажешь. — А в следующее мгновение руку отшвырнуло назад. Среагировать Джон не успел, она оказалась даже быстрее, чем он думал. А ещё он наконец смог рассмотреть её, замершую меньше чем в шаге от него. Точёное безупречно красивое лицо в обрамлении волн серебристых волос, спокойные и холодные аметистовые глаза и никаких намёков на копытца, хвост или рожки. Зато за спиной два белоснежных кожистых крыла. Она не была суккубом. Перед ним стояла одна из князей демонов. Одна из тех, против которых инквизиторы ходили не меньше чем впятером и при поддержке десятка воинов церкви. Та, кого поставленная им защита не остановила бы и на мгновение. — Ещё увидимся. — Она приподняла уголок безупречно очерченных губ в улыбке, надавила на ручку двери и шагнула в неё спиной вперёд.       Что-то протяжно взвыло, ярким сиянием вспыхнуло, ослепив Джона на несколько томительных мгновений. Но когда радужные круги перестали плавать перед глазами он всё ещё был жив, а вот демона нигде не было. За дверью оказалась просторная круглая комната, отделанная тёмным камнем, и посреди неё кто-то лежал.       Наверное, это и была та самая ведьма. Джон подошёл ближе, перевернул лежащую на животе женщину. Она была немолода, но и не совсем ещё старуха. Должно быть когда-то весьма привлекательна. Каштановые волосы всё ещё сохранили гладкость, а на коже не было морщин. Пожалуй, он бы даже назвал её красавицей, если бы встретил до того, как увидел демона, Дени. Из носа, рта и даже глаз ведьмы стекали струйки крови. Жутковатое зрелище, но он уже такое видел. Она получила удар собственной же силой. И, кажется, он знал, что здесь так полыхало.       Так и оказалось. Рисунок на полу возле дверей оказался открытой пентаграммой. Стоит жертве переступить границу, и она окажется в надежнейшей клетке. Вот руна тьмы, крови, обратного щита, а рядом перевёрнутый символ инквизиции. Руна блокирующая дар. Молитвы станут лишь словами, растеряв всю вложенную в них силу. Кажется, он знал для кого готовилась эта клетка. Вот только одной руны, самой важной, не хватало. Там, где должна была быть руна силы, лишь полустёртый меловой контур. Демон. Дени. Она знала о ловушке, специально провела ногой по полу, чтобы повредить рисунок. У него не было защиты против неё, она могла бы убить его десятки раз, оглушить, сделать всё, что захочется. Но она не только не воспользовалась его беспечностью, но и помогла. Зачем?       Джон опустился возле пентаграммы, внимательно осмотрел пол. Чистый. Никаких следов пепла, что должен был остаться от посмевшего стереть руну силы. Впрочем, он ничего другого и не ожидал. Князья демонов живучие. Силой одной посредственной ведьмы их не возьмёшь. Она лишь вернулась на свой план. Вряд ли надолго. Старшие инквизиторы как-то рассказывали ему, что демон, проявивший к человеку интерес не связанный с убийством или жертвоприношением обязательно вернётся. А значит, они с Дени действительно ещё встретятся.       А сейчас у него есть ещё одно дело. Джон вспомнил бегающие глазки старосты, каким запыхавшимся тот был в начале разговора, словно бежал откуда-то, как он потел, как заикался. Заложил он инквизитора ведьме или они и вовсе были в сговоре, собираясь поделить приобретённое пополам, жизнь инквизитора ведьме, вещи старосте, было неважно. Поступок старосты в любом случае был преступлением против собора. Джон резко поднялся, чувствуя, как губы растягиваются в хищной усмешке. Вряд ли местные видели других представителей собора, кроме священника ближайшей церкви. Милого старичка, исповедующего всепрощение. Что же, кажется настало объяснить им почему инквизиторов принято уважать и бояться.