***
В открытое окно орут хриплые голоса из динамика и летит сизый дым. Он почти проезжает дом Уилеров, как замечает Стива на черепице дома и тормозит. — Эй, мужик, — смеется Джонатан, — у Рапунцель нет настроения на спуск волос? — И давно ты куришь? — Джонатан тушит сигарету на земле носком кроссовок, поднимая взгляд на Стива. — Можешь подняться? — Харрингтон выглядит озадаченно. Байерс поднимается на крышу к другу и смотрит в окно Нэнс. — Чел, я в ебаном дне сурка. Сначала ты, теперь этот новенький, — улыбающаяся Нэнси мило болтает с каким-то парнем. Милая Нэнс, которая аккуратными ноготочками вскрывала его панцирь на сердце, сейчас отрывала смущенной улыбкой едва заросшие ранки на бедном органе.***
— У тебя еще есть сигареты? — Харрингтон облизывает губы, нервно сжимает ткань джинс в руках, пока Джонатан достает пачку кэмела из кармана. Они курят под разрывающих грудную клетку The Cure. Стив резко бьет по кнопке стоп на магнитоле. Они едут куда-то в сторону пустырей, вываливаются из машины у автобуса, где Харрингтон с детьми прятался от демопсов. Парни сидят в какой-то разваленной тачке на слое пыли и грязи и Джонатан вываливает ему все на духу. — А вчера я забрал его от Уилера, выебанного, с засосами на всю шею. И поставил новые, — Джонатан смотрит перед собой, но как будто в другую галактику. — Пиздец.***
Они докуривают пачку, Джонатан отвозит его до дома. Стив предлагает остаться и набухаться до чертей. — У меня дома эмоционально-нестабильный пубертатник, которого я отверг. Мне стрёмно оставлять его на такой большой срок одного. — Чел, ты просто соскучился. И ты его не отверг, а просто струхнул. Не проебись и тут, — Стив жмёт руку Байерсу и заходит в дом.***
— Пока, Оди. Уилл кладет рацию на пол и вытирает слезы, но заливается в плаче с новой силой. Свет фар ложится оранжевым на закрытые веки и парень открывает глаза. По звуку мотора он понимает, что это брат. Он почти успевает прошмыгнуть в ванную, как его сильной рукой хватают и прижимают к пахнущей табаком куртке. Уилл задыхается в плаче и начинает икать, как на его лицо ложится мокрая ладонь, остужая кожу. — Прости, маленький, я во всём виноват, — он чувствует никотиновое дыхание в области шеи, а в следующую секунду его разворачивают к себе и целуют.***
Уилл смотрит на миллиард галактик, открыв глаза. Расцветающее чувство радости в груди колет, как и колет укол совести. Он отвечает, утыкается носом в шею, вдыхая любимый запах и молчит. Молчит о том, что его боль закончилась и началась чужая.***
Джонатан встречает брата у дома Уилеров, улыбаясь машущей Нэнс в окне на втором этаже. Взгляд падает на посеревшего Майка. Уилер выглядит совсем помятым: начиная от рубашки и заканчивая волосами. Уилл, сидящий рядом, вжимает голову в плечи и просит уже ехать. Тревога накрывает с головой, и он думает, что волноваться о всех детях Радиоклуба забота Харрингтона, как в памяти всплывает взгляд красивых потухших глаз. Байерс чертыхается и разворачивает машину. Уилл лишь поднимает брови и открывает рот в удивлении. Джонатан широким шагом проходит к подвалу, поворачивается к Уиллу и стучит единожды. Дверь едва заметно приоткрывается, показывая вихрастую макушку. — Ночуешь у нас, собирайся, — бросает парень Майку и возвращается в машину, в нетерпении стуча по рулю. Он подкуривает сигарету и протягивает еще одну брату. — Эээ… — младший удивленно принимает из рук никотиновую палочку. — Еще успею отшлепать, — усмехается Джонатан, а Уилл краснеет, забирая у него зажигалку. Когда они докуривают, из дома выскакивает Уилер и садится в машину. — Что происходит? Джонатан и Уилл вздыхают синхронно. — Нужно поговорить.