Любовь, как в кино

      Припарковавшись на стоянке Торгового дома, Максим закрыл автомобиль, поставил его на сигнализацию и сразу отправился на склад. На рампе царило обычное для этого времени оживление — отгрузка продукции на магазины шла полным ходом.       Завидев Томилова, Бутко уверенно направился в его сторону, приблизившись, поздоровался. Федор Иванович молча кивнул, вынул из кармана ключ и жестом пригласил следовать за ним.       Завернув за угол, мужчины оказались возле широких железных ворот, обшитых листами крашеного профнастила. Отомкнув большой амбарный замок, Федор потянул на себя тяжелую створку и первым вошел в полутемный ангар. Макс заинтересованно последовал за ним. Открывшееся его взгляду зрелище было впечатляющим и шокирующим одновременно.       Потеряв дар речи, Бутко рассматривал огромное, скудно освещенное помещение, плотно забитое практически до самого потолка полуфабрикатами в рваной упаковке или вообще без нее. Он пораженно пялился на синие куриные тушки, небрежно сваленные в кучи на грязном земляном полу. Все это имело довольно отталкивающий вид.       — Ты не преувеличивал, — еле слышно произнес Максим, — здесь действительно тонн пятьдесят, не меньше.       Томилов направился в дальний угол, где полумрак рассеивался лишь благодаря небольшому решетчатому окну.       — Иди сюда, — позвал он Максима. — Именно здесь изготавливают фальсификат, если это можно так назвать.       Подойдя ближе, Макс окинул взглядом коробки, наполненные рулонами этикеток. Взяв один из них в руки, он спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:       — Как это здесь оказалось? — И, посмотрев на Федора, пояснил: — Эти этикетки просто так на фабрике не валяются, их можно получить только по запросу и под роспись, никак иначе. — Пнув одну из коробок с фирменными мешочками для упаковки кур, добавил: — И это тоже.       — Ну, вот и прекрасно, поезжай на фабрику и найди того, кто их украл.       — Блин, я замерз, — поежился генеральный директор.       — Ага, — Томилов скривил губы в саркастичной усмешке, — а мужики здесь часами сидят, крутят подложки по четыре копейки за десять килограмм, — и вышел из ангара. Бутко, бросив обратно в коробку рулон этикеток, поспешил за ним.       Повесив на ворота замок, Федор распорядился:       — Сейчас иди к себе. Я посмотрю, как дела на складе, и поднимусь в офис. Жди меня и ничего не предпринимай.       Ошарашенный увиденным и услышанным, Максим спорить не стал, прямиком отправился в свой кабинет, где, скинув дубленку, тяжело рухнул в кожаное кресло, нервно схватил со стола карандаш и сжал в кулаке. Его мучили вопросы, на которые он не мог найти ответов, поэтому терпеливо ждал, когда же заявится Федор Иванович и поделится с ним своими мыслями.       Минут через пятнадцать Томилов без стука зашел к генеральному, закрыл дверь на замок, снял пуховик, бросил его на один из стульев и уселся поближе к столу, за которым с удрученным видом сидел Максим Игоревич.       — Первым делом распорядись о машинах, нужно все это срочно вывезти со склада, иначе, нагрянет внезапная проверка, и не только твоя башка полетит с плеч, — посоветовал ему Федор. — Потом поезжай на фабрику и вышли мне акты о несоответствии нормам на отпущенную продукцию, копии накладных у тебя на руках. — И, помолчав с задумчивым видом, задал неожиданный вопрос: — Ты кому здесь доверяешь?       Бутко смотрел на него озабоченно:       — Теперь уже никому.       — Нам нужен надежный человек, который сможет забрать фальшивую продукцию с точек без лишнего шума и суеты. Как думаешь, Лариса подойдет?       — Не знаю, я все еще в шоке, — потерянно ответил Макс. — Скажи, а для чего такая секретность?       — Кто бы там ни был твой вредитель, думается мне, цель у него не только легкая нажива: сделано все слишком нагло, без страха понести ответственность. Или он идиот, или деньги для него не главное. Уверен, тебя откровенно пытаются подставить. Нам нужно быть проворнее и не позволить твоему недоброжелателю сделать внезапный финт. Кому ты успел так нагадить?       Бутко неопределенно пожал плечами:       — Да понятия не имею. Со мной такая фигня первый раз приключилась. Не знаю я, кому на любимую мозоль наступил и забыл извиниться.       — Ладно, это оставим на потом. На говно в ангаре нет документов, нужно немедленно от него избавиться.       — Можно же сделать?       Федька помотал головой.       — Нет, здесь нет. Оригиналы на приход уничтожены, на руках только копии, в компьютерах все подчистили, искать концы нет времени.       — А куда вывозить-то? — наивно спросил Бутко.       — На фабрику, в цех утилизации, — пожал плечами Федор.       — Исключено. Ты знаешь, сколько стоит утилизировать пятьдесят тонн?       — Мне до этого дела нет. Не хочешь тратиться, вези на свалку или продай на корм собакам, но убери все со склада в срочном порядке. Кстати, на фабрике ты сможешь этот мусор провести, как брак?       — Могу, — согласно кивнул Максим.       — Тогда действуй. Поезжай, разведай, что почем, и возвращайся, попробуем поговорить с Ларисой. — Хлопнув ладонями по коленям, Федор поднялся со стула. — Пойду, у меня еще есть дела.       — Пойдем вместе, — предложил Бутко, торопливо надевая дубленку.       Мужчины вышли из кабинета, спустились на первый этаж и, распрощавшись на проходной, разошлись в разные стороны: Томилов на склад, а гендиректор на автомобильную стоянку.       Завернув за угол, Федор осмотрелся по сторонам, убедившись в том, что никого поблизости нет, вынул из кармана телефон и набрал номер:       — Егор, что у тебя? — спросил ответившего на вызов.       — Копаю помаленьку. Ты, Федор Иванович, прав был. Мне нужно еще немного времени.       — Хорошо, жду. — Убрав мобильный обратно, Федор застегнул пуховик, обмотался шарфом и как ни в чем не бывало отправился на склад заниматься обычной текучкой.       После обеда Томилов поднялся в офис и позвал Ларису покурить. Девушка с готовностью ответила на его приглашение и, прихватив с собой пачку сигарет с зажигалкой, накинула шубку.       На улице стояла удивительно тихая погода, мягкий, пушистый снег лениво сыпался с неба, устилая грешную землю пуховым одеялом. Лариса, прикуривая, завороженно наблюдала за магическим танцем снежинок и, только сделав глубокую затяжку, перевела взгляд на Федора:       — Тебя прям не узнать, куда подевались очки и жуткие рубашки в клеточку? — спросила она и, повертев ладонью над своей головой, добавила, сделав притворно смущенный вид: — И прическа твоя, лучше бы тебе вернуть все назад.       — Лариса, ты же сама меня разоблачила, теперь маскарад бесполезен, — хохотнул Федор.       — Все же такой, ты… Обратил внимание, как девчонки на тебя пялились? Не боишься, что накинутся и изнасилуют? — пошутила она.       Томилов рассмеялся, весело, от всей души.       — Буду надеяться на их благоразумие, — и без предисловий сменил тему разговора, — Лариса, что ты будешь делать, если тебя уволят?       — За что? — спросила она, удивленно округлив глаза и возмущенно поджав пухлые губки.       — Ну, мало ли… — неопределенно протянул Федор.       — Не знаю, — ответила Лара, немного подумав, — работу искать буду, мне же кредит за машину выплачивать.       — Слушай, а если я предложу подзаработать? Риска практически никакого, зато если выгорит, то сразу рассчитаешься с долгами. У меня назрела хорошая схема, как можно обуть Бутко на добрый куш.       Девушка уставилась на Томилова, ее лицо скривилось в крайней степени брезгливости.       — Знаешь, я была о тебе лучшего мнения. — Выбросив недокуренную сигарету, она повернулась к нему спиной с намерением удалиться.       — Да ладно тебе, — принялся уговаривать ее Федор, придержав за рукав шубы, — никто же не пострадает, подумаешь, Бутко обуем, так у него денег вагон, он даже не заметит.       Лариса обернулась.       — Федя, я думала, что ты другой, а ты на поверку оказался такой же, как и все до тебя. Только они помаленьку со склада щипали, а ты… — Не закончив мысль, девушка выдернула рукав из его пальцев и пошагала на проходную, всем своим видом выражая презрение.       Федька догонять ее не стал, молча провожал взглядом, широко улыбаясь. Заметив, как на территорию Торгового дома заруливает первый двадцатитонник, побежал к грузчикам.       Поставив Нариняна за старшего, Томилов приказал мужикам, не привлекая лишнего внимания, подогнать машину к задним складам, вытащить все из ангара и погрузить в грузовик. Убедившись в том, что его распоряжение выполняется как надо, набрал номер Бутко.       — Что у тебя? — спросил, дождавшись ответа.       — Еду, скоро буду. Я отправил три машины. Пришли?       — Грузим, — коротко ответил Федор, — про акты не забыл?       — Везу с собой.       — Хорошо, как приедешь, позови Ларису и набери мне.       — Все, тут пробки, — отчеканил Максим и отключился.       Сунув руки в карманы, наблюдая за тем, как грузят фургон, Федор думал о событиях последних двух дней. Возвращаясь сюда, он надеялся на физический и моральный отдых, на то, что наконец-то выспится, почитает вволю. После месяца, проведенного в своем особняке, где без конца шла какая-то движуха, от которой он не мог ни убежать, ни спрятаться, Федя рассчитывал в полной мере насладиться одиночеством и тишиной своей хрущебы. И здесь, на складе, он чувствовал себя свободным от условностей общества, в котором вращался в обычной жизни: ему не нужно было держать марку и скрывать эмоции, он мог расслабиться и быть самим собой в окружении людей, что ему безусловно нравились и безоговорочно ему доверяли. Однако, как ни крути, он попал из полымя да в пламя.       Незаметно его мысли переметнулись на Бутко. Он подумал о Максиме, о его наивной доверчивости, о том, что тот далеко не дурак, раз смог с нуля создать такое дело, и о том, что он полный идиот, доверившийся не тем людям, окунувшись с головой в расширение, пустивший все на самотек.       Федя знал, что обязательно его выручит, по-другому и быть не может. Он поможет замять это дело и спрятать концы в воду, а потом пусть Максим сам разбирается с финансовой стороной вопроса, подсчитывает убытки и выискивает своего врага.       Кутаясь в шарф, уже изрядно озябнув, он задумался над тем, что как только все утрясется, найдет себе достойную замену и напишет заявление по собственному, с огорчением признавая поражение, прекратит идиотский эксперимент. В конечном итоге, ему все равно рано или поздно придется вернуться в свою настоящую жизнь, оттягивать этот момент смысла не было. Оставаясь здесь, он уже ничего не добьется, только глубже увязнет в своих безнадежных чувствах.       Вынув руку из кармана, взглянул на экран вибрирующего телефона, который так и сжимал в кулаке, прочитал сообщение от генерального директора, состоящее из одного слова: «Поднимайся». Подозвав Нариняна, негромко приказал ему:       — Когда все сделаете, машину не отпускай, пусть уедет с территории Торгового дома, встанет неподалеку и ждет документы на груз. Сами не расходитесь, еще две машины на подходе. Их тоже не отпускай, пусть ждут. Проследи, чтобы выгрузили все здесь, и то, что успели перефасовать, тоже.       Дав указания, Федор отправился в офис. В кабинете его уже ждали: Бутко сидел на своем месте, бесцельно играя с карандашом; Лариса, с удобством разместившись за столом для совещаний, перебирала документы и аккуратно складывала их в папку. Завидев Томилова, она вопросительно взглянула на генерального.       — Не волнуйся, все в порядке, — ответил он ей на невысказанный вслух вопрос.       Федька улыбнулся:       — Лариса, мы заодно, заговорщики, так сказать, и ты теперь одна из нас.       Она еще раз недоверчиво взглянула на Томилова и молча вернулась к своему занятию. Федор присел, как и в прошлый раз, поближе к директорскому столу.       — Что думаешь делать? — спросил у Максима.       — По твоему совету на фабрике ничего ворошить пока не стал. Акты Лариса разберет и поедет по точкам. Как думаешь, сколько там этого добра наберется?       — Судя по копиям накладных, тонны две уже отпустили.       Макс присвистнул:       — Ни фига себе, когда успели-то?       — Я не знаю, сколько продали, так что в любом случае нужен грузовик.       Макс взял со стола телефон и набрал номер.       — Слава, у тебя машина свободная есть? — Выслушав ответ, распорядился: — Пусть водитель подготовится, поедет с Ларисой по нашим магазинам с проверкой. У тебя десять минут. — Прервав возражения, рявкнул: — Мне нет дела до твоих забот, через десять минут машина должна стоять у главного входа.       Сбросив вызов, посмотрел на свою помощницу и пустился в объяснения:       — Забери все, что у них осталось. Адреса в накладных. Скажи, что это обычный сбой, по ошибке ушла не та партия, мы дико извиняемся и так далее. Если будут претензии, пусть адресуют все лично мне. Как объедешь магазины, сразу поезжайте на фабрику, я буду там ждать. — Лара с серьезным видом на все слова кивала. — Ну, все, иди собирайся, — отпустил ее Бутко.       Лариса к этому времени закончила сортировать документы. Подхватив папку со стола, она еще раз недоверчиво окинула взглядом Томилова и вышла из кабинета.       — Так, что теперь? — спросил Макс у Федора.       — Теперь будем ждать, — ответил он, улыбнувшись одним уголком широкого красивого рта.       У Макса от этой улыбки екнуло что-то внутри, сердце ускорило ритм. Он неподвижно сидел за столом, пожирая взглядом Томилова, такого свободного, уверенного в себе, чертовски сексуального и привлекательного: так и завалил бы его немедленно на столе для совещаний, впился в манящий рот грубым поцелуем, содрал бы с него брюки с трусами и вобрал глубоко в горло его член, так глубоко, как только возможно, до болезненного давления в глотке. Тяжело вдохнув, Макс попытался справиться с нахлынувшим вожделением, прекрасно понимая, что приставать к своему логисту сейчас не лучшее время и уж совсем не подходящее место.       — Ладно, пойду на склад. Отправляйся на фабрику, а завтра подведем итоги и наметим дальнейшие действия. — Попрощавшись, Федор вышел из кабинета, оставив Бутко в полном одиночестве и с каменной эрекцией в штанах.