Любовь, как в кино

      Максим задумчиво постукивал ручкой по столу: он только что закончил совещание с Алёной Викторовной, своей бывшей главбухшей, а теперь финансовым директором. Алена Викторовна, как и ожидалось, проявила себя толковым руководителем и талантливым финансистом. Они больше часа обсуждали денежные вопросы: после инцидента с просроком Бутко испытывал серьёзные трудности с финансированием свинокомплекса, но ему все же удалось, не без её, конечно же, советов и участия, выжать из бизнеса средства, выкупить племенных поросят и досрочно запустить первый цех. Но теперь перед ним стояла не менее серьёзная задача: в ближайшие шесть месяцев, кровь из носу, он должен достроить и заставить заработать ещё два цеха, в противном случае окажется чуть ли не банкротом. Параллельно он расширял штат, полностью сменил управление отделом безопасности, пусть и с неохотой, но увольнял работников, валяющих балду, которых раньше терпел лишь по доброте душевной.       Постучав и не дожидаясь приглашения, впрочем, как всегда, в кабинет вошла Лариса.       — Максим Игоревич, я чего-то не знаю? Там, — она махнула большим пальцем руки через плечо, указывая на дверь за своей спиной, — господин Тарасов из «Сапфира» с предложением о слиянии.       — Каком слиянии? — не понимая, о чем речь, спросил Макс.       — Я не знаю, он пришёл без предварительной договорённости, весь такой важный, с крокодиловым портфельчиком под мышкой и потребовал аудиенции с генеральным директором.       — Чушь какая-то, — буркнул Максим, собираясь отдать распоряжение гнать взашей незваного гостя, но в подкорке неоновыми буквами высветилось название «Сапфир».       — Откуда, ты говоришь, этот господин?       — Холдинг «Сапфир», — подтвердила его озарение Лара.       В голове Бутко заскакали мысли, закрутились, как бешеная карусель, сменяя одна другую со скоростью кометы. Он прекрасно знал, вот нутром чувствовал, что за этим визитом кроется что-то очень нехорошее, и надо бы послать нежданного посетителя на три известных буквы, но, подумав хорошенько, он все же решил с ним увидеться, по крайней мере, выслушать, а затем с наслаждением указать на порог.       — Зови, пусть заходит, — хмыкнул Макс в предвкушении триумфа, пусть хоть так, но он поквитается с Томиловым за бессонные ночи и тянущую боль в груди, не дающую ему ни дня покоя с их первой встречи.       Лариса пожала плечами и распахнула дверь, по-шутовски махнув рукой, слегка склонилась, молчаливым жестом приглашая визитёра пройти внутрь и тут же скользким ужиком проскользнула в коридор, оставив мужчин один на один.       — Ваши работники дурно обучены, но это мы исправим, — заносчиво произнёс лощёный тип в дорогущем костюме и впрямь с портфельчиком под мышкой. — Позвольте представиться, я правая рука Фёдора Ивановича Томилова, Тарасов Артём Зиновьевич. Мне поручено довести до вашего сведения принятое решение: взять ваш бизнес под наше крыло, — не меняя тона, высказался пришелец. Поправив кудрявую рыжую чёлочку, он по-хозяйски уселся за стол, вынул из пафосного аксессуара кожаную папочку и подтолкнул к Бутко: — Прошу ознакомиться с нашим предложением.       Макс ошарашенно смотрел на чудо в перьях, не зная, то ли рассмеяться, то ли сразу послать его на хрен, однако папочку взял и даже ознакомился с содержимым.       — Что ж, забавно, — усмехнулся он. — Но с чего вы решили, что я соглашусь на это?       — В вашем положении глупо отказываться от такого предложения, — не сбавляя гонора, снисходительно ответил заносчивый товарищ.       Напыщенное высокомерие сидящего за столом хлыща, вещающего глупости с умным видом, безумно раздражало: Макс с неприязнью рассматривал красивое лицо, испещрённое мелкими веснушками, огненно-рыжую чёлку, тугими завитками спадающую на высокий лоб, презрительно искривлённые губы, испытывая дикое желание запульнуть папкой, что лежала перед ним, в рыжую башку. С трудом сдержавшись, Макс все же ответил.       — Вы предлагаете стать ещё одной дочкой в «Сапфире»? Нет уж, увольте!       — Мы предлагаем взаимовыгодное сотрудничество. Вы сохраните за собой место генерального директора, мы же обеспечим безопасность этого бизнеса и финансовую поддержку. Естественно, придётся провести реорганизацию, возможно, сокращение и замену на ключевых постах, но все это будет только во благо.       — Я об этом просил? — вспылил Бутко в ответ на наглое заявление. — С какого перепуга я буду пополнять коллекцию Томилова? Идите к чёрту!       — Тогда вы не оставляете нам выбора, — спокойно, не сводя с него глаз, заявил кучерявый хлыщ, — мы разорим вас в два счета и скупим всё до последнего гвоздика за бесценок.       — Что за беспредел? — теперь уже точно сорвавшись с тормозов, взревел Максим.— Томилов там совсем с ума сошёл? Короче, я не буду с тобой разговаривать, пусть он лично приедет и, глядя мне в глаза, повторит своё идиотское предложение!       — Фёдор Иванович не занимается подобными вещами, — так же невозмутимо ответил рыжий.       — И чем же он занимается? Скачет по чужим складам и койкам от скуки? — съязвил Макс, еле сдерживая ярость и жуткую обиду: он никак не ожидал, что Томилов подложит ему такую свинью.       — Фёдор Иванович разрабатывает стратегию, а переговоры и дальнейшую работу провожу и контролирую я.       — Все! Разговор окончен! — Бутко вскочил на ноги и нависнув над представителем «Сапфира», прошипел: — Если Томилов хочет моё предприятие, пусть сам явится на переговоры, — с усилием хлопнув ладонью по столешнице, он со злостью толкнул папку, лежащую перед ним, и ринулся прочь из кабинета.       Артём неторопливо собрал разлетевшиеся листки, аккуратно сложил их в папочку, папочку убрал в портфельчик, портфельчик зажал под мышкой и невозмутимо направился вслед за Бутко, а затем, высокомерно ни с кем не прощаясь, и из Торгового дома. На улице уселся в поджидающий его автомобиль, дал водителю знак двигаться и, широко растянув губы в совершенно преобразившей его улыбке, вынул телефон:       — Фёдор Иванович, все в порядке, я действовал точно по инструкции, и он действительно потребовал вас лично, — с трудом сдерживая весёлый смех, отчитался перед ответившим на вызов.       Федя отложил телефон и сладко потянулся. Бутко в полной мере оправдал его ожидания: на предложение о слиянии, что по сути являлось чистой воды поглощением, ответил яростным отказом. Вывести его из себя таким образом не представляло труда, так как Федя прекрасно знал, насколько трепетно Максим Игоревич относится к своему бизнесу, как его любит и как им дорожит.       — Что ж, я и так потерял много времени, провалявшись в больнице, пора в бой, — предвкушающее улыбаясь, произнёс Федька вслух, несмотря на то, что сидел в своём кабинете в полном одиночестве.       Макс, убедившись, что Тарасов покинул Торговый дом, вернулся в свой кабинет и принялся нервно мерить шагами помещение, — он никак не мог успокоиться. А ещё он не мог понять, для чего это нужно Томилову, чем он так обидел своего бывшего логиста, что тот решил подмять его под себя, забрать у него самое дорогое, можно сказать, смысл жизни. Говна он ему не подкладывал, вообще к нему не лез, не совался, и даже смирился с тем фактом, что Фёдор отдал своё предпочтение противному мажорчику Степану.       Макс никогда не забудет тот вечер, когда они с Филькой завалились в столичный клуб в надежде напиться вдрызг и от души надрыгаться под музыку. Напиться Максим всё же напился, правда, не в этом клубе, а в захудалом баре, куда сбежал, увидев, как Томилов нежно воркует со Стёпой, страстно прижимает его к себе, что-то шепчет на ушко в пустующем фойе. Нет, он, безусловно, знал, что Томилов далеко не монах, но знать — это одно, а увидеть собственными глазами совсем другое. Зрелище оказалось шокирующим: сердце Максима болезненно забухало, все внутри затряслось-запрыгало, руки непроизвольно сжались в кулаки, ноги обмякли, только усилием воли он смог удержать вертикальное положение и не опуститься на корточки в немом отупении.       Испугавшись своей реакции, опасаясь нечаянно столкнуться со сладкой парочкой и не сдержать разбушевавшиеся эмоции, Макс махнул Фильке ручкой и выскочил вон из клуба. Пошатавшись по незнакомым улочкам, осел в первом попавшемся баре и до утра заливал свою сердечную рану и горечь обиды, окончательно признаваясь самому себе, что его действительно настигла первая, но такая поздняя во всех отношениях, настоящая любовь.       Вернувшись на следующий день домой, он решил забыть о Томилове, оставить его в прошлом и начать жизнь с чистого листа, но ноющая боль в груди не отпускала, и в конце концов он с ней смирился, а позже даже свыкся. Что ж, пусть Томилов рискнёт и объявится перед ним. Он выскажет ему все, что думает, он плюнет ему в лицо или заедет кулаком в мерзкую рожу, посягнувшую на самое святое — его драгоценный бизнес и девственное сердце.       Прошёл день, за ним второй и третий, а от Томилова так и не поступило предложения о встрече. Макс провёл эти дни в томительном ожидании, желание набить Томилову морду прошло, теперь он хотел хотя бы его увидеть. Но прошёл ещё один день…       — Максим Игоревич, — ворвалась в кабинет Лариса буквально за полчаса до конца рабочего дня, — Томилов предлагает встречу завтра, в пятницу, в три часа дня, ждёт подтверждения.       Макс облегчённо вздохнул и кивнул, давая согласие.       На следующий день он стоял у окна, наблюдая за тем, как во двор Торгового дома заруливает автомобиль представительского класса, ослепительно сверкая черными лаковыми боками, как водитель услужливо распахивает перед Томиловым дверцу, как тот выходит, осматривается по сторонам, весь такой из себя важный и деловой.       У Макса внутри все затрепетало: кто скажи, ни за чтоб не поверил, что этот человек с королевской осанкой, в сопровождении двух амбалов в черных костюмах, от которого за три версты несло породой и деньгами, скакал по его рампе в стоптанных башмаках, натянув на лоб дурацкую вязаную шапчонку и, укутавшись в шарф, наравне с грузчиками закидывал коробки в грузовики, отжигал на новогоднем корпоративе, наливал Максу чай в старой облезлой хрущебе и до одурения дарил обжигающие ласки.       Фёдор поднялся на второй этаж, где его встречала Лариса.       — Федя, — радостно воскликнула она, но, прижав пальчики к губам, поправилась, сделав серьёзное лицо, — Фёдор Иванович?       — Лариса, — улыбнулся Федя, — не суетись, я сам, дорогу ещё помню, — и указав хитрым взглядом на дверь генерального, спросил: — Ждёт?       Лара улыбнулась в ответ, согласно кивнув.       Томилов вошёл в знакомый до боли кабинет, обвёл взглядом обстановку — здесь ничего не изменилось. Макс поджидал его в зоне для гостей, вальяжно рассевшись на диване, закинув ногу на ногу.       — Проходи, — предложил ему, не меняя позы.       Федя принял приглашение, присел в мягкое кресло и принялся без стеснения разглядывать Максима: он заметно похудел, осунулся на лицо.       — Ты неважно выглядишь, много работы? Совсем замотался? — участливо спросил. Максим Игоревич молча пожирал его недобрым взглядом. — Ладно, перейдём к делу, ты рассмотрел моё предложение?       Бутко нетерпеливо его перебил:       — Мне не интересны твои предложения. Я согласился на встречу только потому, что хотел тебя увидеть.       — Зачем? — холодно спросил Фёдор, нервно дёрнув уголком губ.       — Морду тебе набить, — пожав плечами просто ответил Макс.       — За что? — поинтересовался Томилов.       — Да за всё. За твоё дурацкое предложение, за угрозы разорить меня и за то, что ты предпочёл того мажора.       — Какого мажора? — удивлённо спросил Федя.       — Стёпу, твою единственную любовь на все времена, — язвительно процедил Бутко.       — Что за бред.       — Я видел вас в клубе, видел, как вы обжимались и ворковали.       — Когда?       — Месяца полтора назад, в Метросе, кажется.       Федька понимающе ухмыльнулся.       — И до какой поры ты наблюдал за нами?       — Недолго, сердце не выдержало, — не подумав, ляпнул Максим.       — Жаль, что ты не остался и не досмотрел до конца. В тот вечер я популярно ему объяснил, что у него нет шансов. Ни одного, — и автоматически прижал руку к груди.       — Как же, — с сомнением в голосе выдал Макс.       — Подожди, как это у тебя сердце не выдержало? Приревновал, что ли? — восторженно поглядывая на Бутко, спросил Томилов.       — Вот ещё, — буркнул Макс, отводя взгляд в сторону.       — Нет так нет, — согласился Федя, — тогда вернёмся к нашим баранам. Я могу изменить условия, например, сохранить твою автономность.       — Иди ты к чёрту, Томилов, ты же знаешь, я никогда на это не соглашусь, — перебил его Бутко.       — Тогда не понимаю, зачем ты меня вызвал? Мог бы сразу отказаться.       — Я по-прежнему хочу тебя, знаешь ли, — ответил Макс, с вызовом вздернув подбородок.       — И это все?       — Мне не хватает твоего тела. И я не знаю, что с этим делать. Думал, увижу тебя и все пройдёт. Не прошло. Ещё хуже стало. Я схожу с ума от желания с тобой переспать.       Возникла пауза, мужчины сидели напротив, пристально смотрели друг другу в глаза, не разрывая зрительный контакт ни на секунду.       — Мне этого мало. Секса недостаточно, — наконец сказал Томилов.       — Что ещё тебе нужно? Что я могу сделать такого, чтоб ты остался со мной? — вспыхнул Бутко, находясь под влиянием момента, не задумываясь выпалил то, что терзало его душу последние месяцы.       — Люби меня. Можешь? — взгляд Томилова был пытливым, он пронизывал Макса насквозь.       — Я не знаю, что такое любовь, и никогда не любил. Но с тобой могу попробовать, — ответил Максим, расслабленно откинувшись на спинку дивана. Он, понятное дело, врал, теперь он знал, что такое любовь, но гордость и страх быть отвергнутым не позволяли обнажить перед Фёдором душу и признаться ему в своих чувствах.       — Попробуй, — согласился Фёдор, встал с кресла и приблизился к нему вплотную. Склонившись, обхватил ладонями его лицо, долго всматривался в жёлтые глаза, затем прикоснулся губами к его губам и прошептал: — Попробуй.       Максим заключил его в объятия, притянул, усаживая на колени. Он нежно прижимал к себе Федю, чувствуя, как обида, разочарование, злость и отчаяние, поселившиеся в его душе, уступают место чему-то прекрасному, тёплому, переливающемуся всеми цветами радуги.       — Боже, как же я скучал по тебе, как скучал, — зашептал Максим, покрывая лицо Фёдора лёгкими поцелуями. Немного отстранившись, посмотрел на него: — Подожди, а что ты? Что у тебя ко мне?       Фёдор улыбнулся.       — Я люблю тебя. Я влюбился ещё тогда, в Дюне.       — Тогда зачем избегал столько времени?       — Это длинная история, давай в другой раз?       — Хорошо, — согласился Макс, прижимая его к груди, с облегчением вздыхая. Именно в этот момент он осознал, что наконец-то обрёл душевное равновесие, то самое, к которому стремился и о котором мечтал с самой первой встречи с Томиловым. Скорее нет, он мечтал о покое и душевном равновесии всю свою жизнь, не признавая своей внутренней тоски и пустоты.       Возбуждение нахлынуло как-то внезапно. Он торопливо стянул с Фёдора пиджак и принялся дрожащими пальцами расстёгивать мелкие пуговки на сорочке, охваченный безумным желанием как можно скорее прикоснуться к его коже, обхватить губами напряжённые соски, пройтись широким влажным языком по рельефу мышц и, стянув наконец штаны, освободить из плена одежды горячий, увесистый орган.       Расстегнув пуговки, Макс взглянул на обнажённую грудь Томилова.       — Что случилось? — спросил, широко распахнув глаза, то ли от неожиданности, то ли из-за беспокойства внимательно рассматривая пластырь чуть ниже левой ключицы ближе к плечевому суставу.       — Это тоже оставим на потом, — выдохнул Фёдор в ответ на ласковые прикосновения Максовой ладони к головке его члена: похоже, его руки жили своей жизнью и только и мечтали о том, как бы поскорее добраться до возбуждённого Федькиного достоинства.       — Как-то на этом диване неудобно, — пожаловался Федя, сползая с Максовых колен.       Макс жалобно взглянул на него снизу вверх.       — Федь, я уже не могу, давай сейчас по-быстрому, а потом ко мне поедем или к тебе. Ты где остановился?       Взглянув на часы, Федька ответил:       — Нигде, у меня самолёт через три часа.       — Ну уж нет. Я тебя не отпущу, — улыбнулся Макс и заглотил маячивший перед его лицом стоящим колом член Томилова.       Он сосал яростно, страстно, громко причмокивая. Вдруг выпустил член изо рта, вскочил с дивана, спустив с себя джинсы, встал на колени, упираясь руками и лбом в мягкую спинку.       — Федь, вставь, сил нет терпеть.       Федька погладил ладонью меж ягодиц, попытался протолкнуть палец в тесную дырочку.       — Не получится, ты слишком тугой. У тебя хоть смазка-то есть?       — Какая смазка? Давай так, — возбуждённо потребовал Бутко.       Федька обильно смочил пальцы слюной, прилагая усилия, все же ввёл в него сначала один палец и сразу другой.       — Федь, кончай там шебуршиться, вставляй, говорю.       — Больно будет, — возразил Фёдор.       — Плевать.       Федька крепко зажал ствол Максима в ладони и задвигал ей от головки к основанию и обратно, при этом пытаясь протолкнуть свой член в тугую дырочку меж его ягодиц. С трудом, но все же ему удалось проникнуть наполовину. Макс зарычал:       — Черт, больно.       — Я предупреждал, — выдохнул Фёдор и сильным толчком вошёл до конца, замер на некоторое время, позволяя Максиму привыкнуть к наполненности, и как только тот двинул задницей ему навстречу, неторопливо задвигался в расчёте найти правильный угол. Наконец Макс всхлипнул, содрогнулся под ним и застонал от удовольствия. Федька улыбнулся и уже чётко и размеренно долбил по его простате до тех пор, пока Макс не выгнулся и не задрожал всем телом, протяжно выстанывая его имя, судорожно сжимая член Томилова и изливаясь перламутровой спермой на чёрную обивку дивана.       — Макс, я без презика.       — Кончай в меня, — простонал Макс, и Федька себя отпустил.       Тяжело дыша, совсем не удовлетворённые краткой близостью они упали на диван, откинувшись на мягкую спинку.       — Давай немного так посидим, а потом ко мне, — предложил Максим, Федя согласно кивнул в ответ.       Спустя пару минут Томилов нарушил любовную идиллию — снова принялся уговаривать Бутко.       — Почему ты не хочешь принять мое предложение? Я не посягаю на твоё дело, полностью сохраню автономию. Если ты согласишься, у меня появится возможность обеспечить твоему бизнесу безопасность и необходимую финансовую поддержку, ты от этого только выиграешь. Введу тебя в совет директоров, переедешь ко мне, здесь поставим толкового управляющего.       — Нет, спасибо. Я не хочу терять независимость, — ответил Максим, расслабленно запрокинув голову и уставившись в потолок.       — Тогда, что же делать? Я не вижу другой возможности быть вместе, ты здесь, я от тебя в двух часах полёта на самолёте.       — Переноси свою штаб-квартиру сюда, — легкомысленно предложил Бутко.       — А ты прав, — неожиданно согласился Томилов и даже подскочил на месте, развернувшись корпусом в сторону Макса, — я могу управлять своим бизнесом из любой точки планеты, чем же плох этот город? Здесь и зарплаты на уровень ниже по сравнению со столичными. Понятно, возникнут проблемы со штатом, думаю, не многие согласятся на переезд в провинцию, но это их забота, я же и здесь без труда найду талантливых сотрудников.       — Ты это серьёзно? — ошарашенно посмотрев на него, спросил Максим.       — Что в этом такого? Всего и делов-то — купить подходящее здание и переехать. — В его глазах вспыхнули азартные искорки: — Это даже интересно!       — Черт, как же у тебя все просто, — усмехнулся Бутко, снова откинувшись на спинку дивана. — Я шарахаюсь от одной мысли, что придётся кому-то искать замену, а ты готов сменить практически весь штат и находишь это забавным.       Фёдор оседлал его колени, снова обхватил ладонями лицо и, с нежностью вглядываясь в жёлтые крапчатые глаза, широко и счастливо улыбнувшись, поправил:       — Не забавным, а интересным.       Эх, если бы Димка услышал его слова… Однажды Федькино ИНТЕРЕСНО действительно доведёт его до инфаркта. 