романтика подъездов

blink-182 – i miss you В этих старых подъездах полуразрушенных хрущёвок с почти отпавшей штукатуркой и каким-то своим своеобразным запахом есть какая-то своя романтика, западавшая в сердце каждого жителя этого дома. На низком подоконнике, на котором только и есть что какой-то еле-живой цветок, который так усердно пытается «оживить» Нина Семёновна со второго этажа, да и пепельница с кучей окурков и пепла, сидит странный мальчик с ярко-синими волосами. Медленно выдыхая клубы густого дыма из своих лёгких, молодой человек задумчиво смотрел в окно, время от времени поправляя спадавшие с переносицы очки. Большой, явно не по размеру нашему герою, полосатый свитер отлично вписывался в эту «своеобразную» атмосферу и отлично сочеталась с необычным цветом волос парня. Рядом с парнем «приземлился» на злополучный подоконник блондин, доставая пачку самых дешёвых сигарет, прикуривая их от слабого огонька зажигалки, предложенной ему синеволосым. В немой тишине раздавался лишь только еле-слышные звуки выдыхания клубов дыма.  — И долго ты так молчать собрался? Даже не поздороваешься? — казалось бы, равнодушно промолвил блондин, выдыхая очередной клуб неприятнопахнущего дыма.  — Ну, привет, Саш, — еле-различимо проговорил синеволосый, даже не повернувшись в сторону блондина. — Давно не виделись. Резко выдохнув воздух из лёгких, Саша потушил окурок и развернулся всем корпусов к своему собеседнику:  — Вась, не обижайся, я не хотел, чтобы всё так получилось, — проговорил блондин, пытаясь взять за руку парня. Вася резко выхватил свою ладонь из хватки блондина, отодвинувшись от парня как можно дальше:  — Серьёзно, Саш, не обижайся? НЕ ОБИЖАЙСЯ?! — уже переходя на крик, проговорил это в лицо блондина Вася. — Сначала ты, буквально, сбегаешь от меня и не выходишь на связь полгода, а потом просто так говоришь: «не обижайся»? Ты сам осознаёшь, что говоришь? Я искал тебя, где только мог, обзвонил всех твоих знакомых и друзей. Я себе место не находил, Саш, я так беспокоился, — постепенно переходя на шёпот, парень уже не сдерживал слёзы и громко всхлипнул. Саша взял Васю в охапку и начал нежно поглаживать его по спине, тем самым пытаясь успокоить «друга». Блондин нежно взял в ладони лицо синеволосого, вытирая пальцами дорожки слёз, бежавшие из покрасневших глаз парня:  — Милый, прости, прости меня, милый. Я был такой дурак, что бросил тебя. Я так виноват, что бросил тебя одного. Я испугался, Вась, я испугался собственных чувств. Я так был глуп, что пытался заглушить собственные чувства, оправдывая непонятное мне влечение к тебе, «очень крепкой настоящей мужской дружбой». Я так испугался, когда ты меня поцеловал там, под сиренью. Я решил попытаться сбежать от этого, сбежать от тебя. Но с каждым днём всё становилось только хуже. Я запивал свою боль литрами дешёвого алкоголя, но это, конечно же, не помогало. Я такой дурак, Вася, я такой дурак, — сам уже сквозь слёзы, проговаривал блондин. — Я так скучал по тебе, так скучал… Вот уже оба парня плачут взахлёб, крепко обнимаясь на этом подоконнике, на котором только и находится что еле-живой цветок и пепельница, полная окурков.  — Знаешь, здесь холодно, пошли ко мне, — поднимая голову, улыбаясь сквозь слёзы, промолвил Вася. Два парня медленно поднялись на нужный этаж в маленькую квартирку и весь вечер только и делали, что крепко обнимались и целовали друг друга заргоречёнными губами.