***
Контрольная неделя тянулась бесконечно долго. И если Джон, пребывая в неведении, просто-напросто не догадывался, что по истечении семи дней наступит время Ч, то Шерлок, сам назначивший эту дату, нервничал в её ожидании. Он каждый вечер принимал душ и с нетерпением ждал Джона с работы, а тот, явно нарочно, работал всю неделю каждый день допоздна, отговариваясь тем, что его коллега на больничном, и его некому подменить. Шерлок ворчал: «Зачем нужны врачи, которые болеют? Какое может быть доверие врачу, который не в состоянии проводить профилактику собственных болезней?» Джон не спорил, он понимал, что Шерлок вредничает и обижается на его излишнюю занятость работой. А как ему сказать правду, почему приходится торчать в больнице каждый день? Джон пропадает на работе, чтоб побыть без него — без Шерлока; чтобы осмыслить всё произошедшее в последнее время; понять, что происходит между ними; усвоить желанное открытие: Шерлок хочет его. Джону нужно было решить, что делать со всем этим дальше. Вернее, не так: что делать, он знал твёрдо, а вот как это сделать в первый раз, приходилось думать. И снова не так: как сделать это с чисто практической стороны вопроса, он, конечно же, знал — он был опытным любовником, пусть и не геем. Но необходимо было подумать, как это сделать правильно, как вообще подвести к этому, как должно быть в подобных случаях… А подобных случаев у Джона не было ни разу. Было всякое, но такого не было. Были отношения без секса, был секс без отношений, была страсть, была влюблённость… Но любви ещё не было. И парня никогда не было. И уж тем более никогда не было длительных совместных проживаний с объектом своей любви, не открываясь ему в своих чувствах. Душа, воспитанная на прочитанных книгах, и разум, воспитанный обществом, настоятельно советовали Джону следовать незыблемым правилам для начала установления долгих любовных отношений. Главный пункт правил гласил: всё полагалось начать именно с открытия своих чувств — признаться в любви в романтичной обстановке (например, в ресторане на ужине при свечах), и обязательно подкрепить это дело помолвочным кольцом (желательно с бриллиантом). Следующие пункты правила уже не являлись такими строгими, расходясь с церковными уставами в корне, и позволяли приступить к сексу в любое удобное после помолвки время. В принципе, современное общество не осудило бы и секс до помолвки, как не осудило бы и секс вовсе без намерения строить долговременные отношения. Однако Джон хотел сделать всё правильно. Но «правильно» отнюдь не означало «по правилам». По правилам он делать не собирался: зная характер Шерлока, свечи и кольцо послужили бы лишь поводом для создания долговременного язвительного словесного потока. Джон принял твёрдое решение, мысленно назначил время и место для своего признания и, чтобы не сорвать план и не пойти на поводу слабовольного тела, старался не оставаться с Шерлоком наедине более нескольких минут. Он приходил домой только ночевать, ужиная на улице едой навынос, и обязательно приносил порцию Шерлоку. Шерлок не ел ничего, все эти коробочки так и стояли нетронутыми в холодильнике. Джон проскальзывал к себе в спальню, не задерживаясь в гостиной и на кухне, отговариваясь усталостью и желанием выспаться. Видеть Шерлока он не мог, это было невыносимо. Невыносимо горячо и томительно. Перед глазами мелькали будоражащие воспоминания: Шерлок танцующий — гибкий и распущенный; Шерлок в такси — хмельной и развязный; Шерлок на кровати — доступный, обнажённый, предлагающийся… Джон сжимал кулаки и удирал вверх по скрипучей лестнице подальше от соблазна, закутанного в синий шёлковый халат. Шерлок провожал его побег разочарованным взглядом, но Джон этого не видел.*
Расследований никаких не было, Шерлок скучал, мучил скрипку и химичил на кухне. Пятновыводитель он всё-таки изобрёл, но не для пятна на полу, а для платья миссис Хадсон. От радости, что спасено её любимое вишнёвое платье, она простила испорченный пол и пожертвовала хлопчатый светлый ковёр — прикрыть пятно и чтобы у Шерлока не мёрзли босые ноги. Впрочем, насчёт появления новых пятен, только уже не на полу, а на ковре, она ничуть не сомневалась. Джон столь явно избегал уединения с Шерлоком, что тот было подумал, не собирается ли он снова уйти в отель или в запой. Но Джон пил лишь чай и пропадал на работе. Шерлок не понимал, почему он тянет время, ведь всё прояснилось, их взаимный интерес получил наглядное подтверждение: внушительная эрекция Джона, раздвинутые ноги Шерлока и почти-почти поцелуй. Неужели Шерлок где-то ошибся, где-то недопонял правила игры? Но ведь Джон ясно сказал: «Я люблю тебя». Тогда чего он ждёт? Ждёт, когда Шерлок сделает первый шаг, как было с поцелуем в такси? С поцелуем, так и не случившимся из-за неуверенности и неопытности Шерлока.*
В итоге они оба, независимо друг от друга, жаждущие одной цели, приняли решения и разработали планы. Одинаковые решения и совершенно разные планы. Контрольная неделя заканчивалась завтра. Этот день удачно совпадал с долгожданным выходным Джона. Шерлок решил завершить его испытательный срок прямо с утра.*
Прямо с утра, увы, не получилось. Джон проспал до десяти часов, а Шерлок остерёгся будить его раньше, памятуя ту историю с чулками, и каким хмурым он был при раннем пробуждении. Джон спустился одетым, быстро умылся, хлебнул кофе, заглянул в холодильник и ушёл в магазин, проворчав, что «кроме человечины и химреактивов, в их доме есть нечего». Вернувшись из магазина с пакетами продуктов, подобревший Джон занялся готовкой обеда. Шерлок, за неделю соскучившийся по Джону, крутился рядом, но, конечно же, не помогал. Хорошо, что не мешал. Джон удивился чисто убранному обеденному столу, похвалил за это Шерлока и накормил его паэльей с курицей. После обеда они занялись своими делами: Шерлок завалился на диван и продолжил изображать вселенскую скуку, выжидая нужного момента, а Джон начал писать новый рассказ в свой блог, бездумно складывая буквы в слова и тоже выжидая момента. В голове у обоих крутилось: «Сейчас, вот сейчас… нет, чуть позже… чёрт, сейчас…» Джон прочистил горло и максимально ровным голосом поинтересовался: — Шерлок, надеюсь, у тебя на вечер нет никаких планов? Ещё более незаинтересованным голосом Шерлок ответил: — Хотелось бы, но нет. Ты же видишь, насколько оскудела фантазия преступников, если с раскрытием дел справляется полиция. А у тебя какое-то Дело для меня? — Ну… это не совсем Дело. Просто у меня есть идея, куда сходить вечером и приятно провести время. Шерлок хмыкнул: — Звучит устрашающе. Повисла неудобная пауза. Джон соображал: это да или нет? Если нет, то что делать? Не принуждать же Шерлока идти в ресторан под дулом пистолета, а по-хорошему он может и не согласиться. Шерлок тоже молчал, у него зародилось страшное подозрение: уж не собрался ли Джон делать ему предложение руки и сердца? С прежней ленивой интонацией он проговорил: — Вообще-то, я надеялся, что сегодня ты будешь — как всегда — работать, и хотел записаться к тебе на приём. Джон вскинул недоумённое лицо. — На приём? Зачем? У тебя какие-то проблемы со здоровьем? Почему ты мне не говорил? Что у тебя болит? Шерлок отвёл глаза и замялся. — Джон… Это я скажу тебе только как врачу на приёме в кабинете. Джон продолжал недоумевать. — Шерлок, я ничего не понимаю. Что такого ты не можешь сказать мне как врачу здесь, дома, но можешь сказать в кабинете? Тебя беспокоит что-то… хм, ниже пояса? Шерлок отвернулся к спинке дивана и сердито буркнул: — Откуда ты такой догадливый?.. Не на шутку встревоженный Джон демонстративно захлопнул ноутбук, показывая намерение выслушать жалобы больного. — Шерлок, хотя бы намекни, что у тебя болит. Возможно, я не смогу помочь, и тебе нужно на приём к урологу или… хм, проктологу. Шерлок вскочил и сел на диване. Гневно зыркнул на Джона и выплюнул: — Проктолог? Зачем? У меня один геморрой — это ты. Джон не сдержал смешка, то же самое он мог сказать и про Шерлока: геморрой, язва, болячка любимая. — Так, хорошо. Проктолог не нужен. Значит, уролог? Какие неполадки в организме? Затруднённое или же частое мочеиспускание? Рези и болевые ощущения при этом? Посторонние примеси в моче? Кровь, слизь? Что? Шерлок, не молчи. Ты же разбираешься в медицине и понимаешь, насколько важно своевременное выявление проблемы. Шерлок поджал губы и согласно кивнул. — Джон, не паникуй. У меня ничего не болит. Просто я вычитал, как полезен массаж предстательной железы для мужского здоровья, — а ведь я слежу за своим здоровьем — поэтому хотел бы научиться проводить эту процедуру сам. Но мне нужно, чтобы в первый раз мне всё объяснил и показал специалист. Джон усилием воли удержал на месте отваливающуюся челюсть. Ага, за здоровьем своим он следит… Когда питается раз в три дня, обклеивается никотиновыми пластырями, не спит целыми сутками напролёт и носится за преступниками, подставляясь под кулаки, ножи и пули. Но массаж простаты, конечно, залог здоровья. Вот же клоун кудрявый, не наигрался ещё. «Хорошо, ты получишь, что желаешь. Не обессудь, если получишь чуть больше». — Шерлок, ты абсолютно прав. Эта процедура несложная, её вполне можно проводить самому. Не только можно, но и нужно. Даже здоровому человеку. Ведь массаж простаты увеличивает потенцию и уменьшает риск возникновения воспалений. Ты молодец, что беспокоишься о своём здоровье. Но зачем ради простой процедуры записываться на приём к врачу и платить за это деньги? Иди на кухню, спускай штаны и ложись грудью на стол. В туалет не ходи — мочевой пузырь должен быть полным. А я сейчас аптечку принесу. Шерлок настолько не ожидал подобной реакции Джона, что даже растерялся. Он рассчитывал, что тот будет отговариваться неумением, отсылать к специалисту, или же согласится провести массаж, но только на приёме в больнице. Шерлок готовился к длительной — полчаса или час — осаде Джона и совершенно не был готов влететь в открытые ворота осаждаемой крепости. Отступать было некуда. Да и как можно идти на попятную, если цель — вот она, в нескольких мгновениях. Он скинул халат, оставшись в майке и пижамных штанах, и побрёл на кухню. Облокотился о стол, но с оголением зада повременил. Джон с деловым видом принёс из ванной коробку, служившую им аптечкой, раскрыл её и цокнул языком. — Чёрт, перчатки закончились. А без перчаток нельзя. Шерлок тихо вздохнул. Неужели Джон настолько трусит, что готов придумывать нелепые отговорки? Ведь с утра там была новая пачка нитриловых перчаток. Джон порылся в коробке с озабоченным видом и произнёс: — Стой здесь, не смей никуда уходить, я сейчас приду. Джон бегом поднялся к себе в спальню и принёс тюбик лубриканта. Шерлок облегчённо вынырнул из поглотившего его разочарования: а Джон не так-то прост. Доктор вымыл руки и нарочито серьёзным тоном поинтересовался: — Мистер Холмс, вы не будете против, если процедуру массажа я проведу без перчаток? Шерлок с готовностью подыграл: — Против не буду, так как на данный момент мне жизненно необходима ваша помощь. Но после я обязательно сообщу об этом вашему начальству, а также напишу в вышестоящие инстанции. Это недопустимо — лезть внутрь пациента голыми руками! Ещё и в таких нестерильных условиях: почему на процедурном столе стоит ваш недопитый чай? — Он кивнул на собственную кружку. Джон смиренно выслушал скандального пациента, спокойно отодвинул на край стола кружку и неспешно смазал указательный палец лубрикантом. — Снимите, пожалуйста, брюки и ложитесь грудью на стол, — попросил он. Шерлок выполнил указание и лёг, уткнувшись лицом в предплечья подложенных рук. Его пижамные штаны съехали на колени, майка задралась, открывая докторскому взору нежную картину, написанную в сливочных тонах. Джон уставился на вожделенный зад и, не отводя глаз от ямочек на пояснице, дотянулся до кружки с чаем и смочил пересохшее горло. Голосом скучного доктора он заверил: — Расслабьтесь, больно не будет. Его тёплые ладони прикоснулись к прохладным ягодицам, развели их и просунули смазанный палец в анус. Шерлок внешне никак не отреагировал, он и без того был уверен, что стук его сердца отдаётся эхом от столешницы и слышен на всю кухню. Он не знал, что сердце Джона билось ещё громче, поэтому тот, оглушённый, ничего не слышал. Проникновение пальца было не особо приятно, но последующие манипуляции оказались необыкновенно возбуждающими. Аккуратный палец, нажимая подушечкой, поглаживал чувствительное место, массируя его направленными неторопливыми движениями. Шерлок закусил губу и плотнее прижал лицо к своим рукам. Сдавленным голосом поинтересовался: — Доктор, какова продолжительность процедуры? Не менее сдавленным голосом ему ответили: — Минута — максимум две. Хотите продлить до двух минут? Шерлок хотел бы продлить до вечности, но просто кивнул и промычал «угу». Счётчик времени сбился, тело не слушалось разума, легкомысленно возбуждалось и ликовало от наслаждения. Шерлок чувствовал себя порабощённым, готовым сделать что угодно, лишь бы Джон не выпускал его из своих ласковых рук, лишь бы неиспробованное ранее удовольствие не прекращалось никогда. Недопустимая слабость! Отдавая свой зад в руки Джона, он вовсе не подразумевал отдавать в его руки победу. Во что бы то ни стало нужно ослабить Джона. И по возможности низвергнуть. — Доктор, можно мне самому попробовать? Нет-нет, свой палец не вынимайте, иначе как я разберусь, где и как массировать? Шерлок, не поднимаясь со стола, завёл руку за спину и всунул свой палец рядом с Джоновым, погружаясь на ту же глубину. Джон еле сдержал грязное ругательство, но свой член удержать не мог: тот натягивал джинсы и рвался туда, к их пальцам. Шерлок продолжил играть роль блондинки с простатой. — Ой, как там тесно… Доктор, вот тут? …вот это округлое уплотнение, да? Боже, как хорошо… как хорошо, что теперь я знаю, что это предстательная железа, а то подумал бы, что опухоль. Можно, на секундочку, я попробую самостоятельно, а потом вы продолжите? Джон молча — говорить он мог только нечленораздельно — вынул из Шерлока палец и позволил ему провести краткий ознакомительный массаж. Красивейшая кисть Шерлока изящно сгибалась в запястье, длинный палец, плотно зажатый мышцами, наполовину проникал в отверстие, плавными движениями поглаживая нутро. Джон смотрел на это, не отрывая глаз и вцепившись в молнию на собственных джинсах, боясь, что она лопнет от натяжения. Он не обольщался и понимал, что это был всего лишь очередной Шерлоков эксперимент по проверке его выдержки, но от осознания сего факта, представление не становилось менее возбуждающим. Тем временем наблюдаемый палец проник внутрь во всю длину, а движения поменяли характер, став резкими толкательными. Шерлок удовлетворял себя пальцем, а Джон не знал, что с этим делать: смотреть, помогать или прекращать? Решив следовать порядку, он добавил смазки себе на руку и присоединил к одинокому пальцу два своих. Отверстие туго, но поддалось растяжению, Шерлок при этом издал первый глухой стон и прогнулся в пояснице, поднимая зад выше. Свою руку он убрал и с придыханием произнёс: — Доктор, продолжайте, прошу. У меня плохо получается. Джон сглотнул скопившуюся слюну и глупо возразил: — Да нет же, у вас отлично получается. — И ещё более глупо добавил: — Но если вы настаиваете, я с радостью вам вставлю. Осознав, что ненароком проговорился, он всунул третий палец в Шерлока и принялся откровенно трахать его, не прикрываясь массажем. Маленький конфуз можно было замаскировать только бóльшим стыдом. Шерлок развёл ноги шире, его брюки сползли на щиколотки, руками он взялся за край стола и стал плавно подаваться бёдрами навстречу «лечебным» манипуляциям, чем окончательно лишил Джона выдержки. Пальцы покинули горячее отверстие, вжикнула расстёгнутая молния, тюбик лубриканта щёлкнул крышечкой, и через недолгое мгновение ягодиц Шерлока коснулось нечто другое — гораздо более крупное, чем докторские пальцы. Медленно, но уверенно это новое раздвинуло ослабленный анус своим твёрдо-упругим навершием и, туго скользя, проникло внутрь на разведанную пальцами глубину. Шерлок сжал край столешницы до побелевших костяшек и закусил нижнюю губу: боль оказалась неожиданно сильной. Джон замер, молчал и чего-то выжидал. Руками он придерживал Шерлока под низ живота, и руки его слегка подрагивали. Шерлок расценил заминку как неуверенность и подал голос: — Доктор, ваш палец опять без перчатки? Джон смешливо хмыкнул. — Можете жаловаться моему начальству. — Обязательно так и сделаю. Почему вы остановились? Уверяю вас, что все необходимые подготовительные процедуры я провёл. Джон замутнённым сознанием отметил этот странный факт — выходит, Шерлок заранее знал, чем закончится невинный массаж простаты, — и толкнулся глубже. Шерлок не сдержал болезненного стона. — Шерлок, больно? — С Джона спала маска равнодушного доктора. — Немного. Прошу, продолжайте. Джон поддался уговорам настойчивого пациента и совершил аккуратное движение туда-сюда, потом ещё раз и ещё. Войдя по основание и прижавшись бёдрами к его ягодицам, он снова ненадолго замер в горячей тесноте, не в силах поверить, что происходящее не сон и не бред, а самая что ни на есть явь. Не так он рисовал в своих мечтах первый секс с Шерлоком, ох, совсем не так. Но что вообще может быть «так» с Шерлоком? Ладно хоть всё это творится не на пьяную голову, как могло бы случиться неделю назад, и происходит в домашних условиях, а не где-нибудь на помойке под влиянием адреналина после беготни за преступником. Боль слегка утихла, Шерлок сам качнулся вперёд-назад-вперёд и вновь подался к Джону, плотнее прижимаясь к нему приподнятым задом. Тот понял намёк и наконец занялся делом, оставив ненужные сомнения. Размеренные плавные толчки постепенно набирали скорость и частоту, член проникал неглубоко, но резко, задевая чувствительную простату и выбивая из Шерлока сдавленные стоны. Джон поддерживал его под бёдра, направляя на себя, нанизывая растянутое розовое отверстие на толстый, блестящий от смазки член, и сопровождал каждый толчок мысленным заклинанием: мой, мой, ты мой. Свершилось. Отныне Шерлок его и только его. Джон не отдаст его никому, не отпустит, не позволит. Да, Джон эгоист и собственник. Как и любой другой влюблённый мужчина. Заполучив и крепко держа в своих руках любимого человека, жадно вбиваясь в него и получая при этом необычайно острое наслаждение, Джон совсем упустил из виду, что человек этот вовсе не женщина, и требует немного иного обхождения. Спохватившись, он просунул руку Шерлоку под живот и взял его твёрдый налитой член в ладонь, но успел совершить лишь пару торопливых движений. Шерлок издал глубокий стон, его член запульсировал, внутренности сжались, струйки семени брызнули на новый кухонный ковёр. Джон, зажатый в тесном нутре, дёрнулся было наружу, но одумался и в несколько быстрых толчков достиг освобождения. Излился он внутри Шерлока, оставив в нём свою тёплую густую сперму, утвердив право собственности и поставив печать: мой. Вынув член из своего Шерлока, он с упоением смотрел на результат их совместного труда: дрожащий, растянутый большим членом анус, покрасневший и припухший, обильно сочился белёсой спермой, капающей на спущенные пижамные штаны и многострадальный светлый ковёр. Шерлок бессильно лежал на столе, его спина в серой майке заходилась от бурного дыхания, а руками он продолжал держаться за край стола, словно утопающий за борт шлюпки. Внизу в прихожей хлопнула наружная дверь и раздался голос миссис Хадсон: — Мальчики! Вы дома? Джон чуть было не перекрестился, убрал член в джинсы и застегнулся. Дружелюбно крикнул: — Да, мы дома! Шерлок отлепился от стола и, не поднимая глаз на Джона, натянул испачканные спермой штаны. Обычно бледные его щёки разрумянились, искусанные губы покраснели, движения были неловкими и болезненными. Как же Джону хотелось обнять его и поцеловать! Утешить, сказать, что боль пройдёт, что он любит его, и никогда больше не поступит так по-скотски. Он качнулся к Шерлоку с намерением обнять, но тот отстранился, тихо произнёс «Пожалуй, я в душ» и удалился в ванную. Шаги на лестнице приближались, Джон окинул взглядом «процедурный» стол, бросил лубрикант в аптечку и захлопнул крышку. Ногой размазал капли спермы на ковре и, поминая всех чертей, с милой улыбкой повернулся к вошедшей домовладелице. — Добрый день, миссис Хадсон. Он очень надеялся, что её обоняние с возрастом ослабло, и она не учует запах спермы, смешанный с ароматом лубриканта. А если и учует, то опять же в силу возраста, не вспомнит, что это такое. Но нюх у миссис Хадсон оказался как у собаки, а память как у слона. Она повела носом и поинтересовалась: — Чем это пахнет? — И подозрительно посмотрела на коробку-аптечку. Джон не растерялся и ухватился за подсказку. — А, это гепарино-троксерутиновая мазь. — Длинное название выдумалось само собой. — Я мазал Шерлоку ушиб. Миссис Хадсон со сдержанной улыбкой приняла отговорку и, не подавая виду, что заметила лежащий на стуле халат Шерлока, поставила на стол пакет с покупками. — Джон, я вам тут купила кое-что по хозяйству: средство для мытья посуды, салфетки, бумажные полотенца, таблетки для посудомойки и всякое такое. Вы же, мальчики, о таких вещах не думаете. А если и покупаете, то совсем не умеете экономить. Я прошлась по магазинам и всё купила со скидками. Не благодари меня, — отмахнулась она. — Я всё включаю в счёт за жильё. А где Шерлок, что-то не слышно его? Джон кивнул на дверь ванной. — Он там. Миссис Хадсон понимающе улыбнулась, пробормотала «Ах да, не забыть купить средство для чистки ковра» и довольная пошла к себе.*
Шерлок включил воду, но не торопился раздеваться и вставать под душ. Задумчиво присел на бортик ванны и тут же поднялся, болезненно зашипев. Он осторожно устроил больной зад на ящике для грязного белья и попытался разобраться в произошедшем. Под ноющим анусом было липко, низ живота болел, организм просился оправить свои физиологические нужды. Шерлок отложил потребности тела на потом и погрузился в анализ ситуации. Радости от победы почему-то не было. Да, он вынудил Джона сдаться и последовать своим желаниям, но результат оказался неприятен, несмотря на испытанный оргазм. И физическая боль тут совершенно ни при чём — эта боль была ожидаема. Дискомфорт имел отнюдь не телесное происхождение. Шерлок чувствовал себя отжаренной шлюшкой Вилли, и это было… больно. «А что ты хотел? Ужина при свечах и томных занятий любовью под эротическую музыку? Ты сам хотел жёстко и быстро. И вообще, не ты ли мечтал быть изнасилованным Джоном где-нибудь на помойке в дурмане адреналинового кайфа? Не стони». Шерлок тихо застонал, уткнув лицо в ладони.*
Джон наматывал круги по гостиной и прислушивался к звукам в ванной. Шерлок сидел там уже десять минут. Именно сидел, так как звук льющейся воды звучал монотонно и ровно. Когда прошла четверть часа, Джон подошёл к двери и приложил ухо: вроде бы Шерлок начал мыться. Через полчаса Шерлок всё ещё не вышел, и у Джона лопнуло терпение. Он понимал, что если не исправит ту чертовщину, что случилась между ними, пустит всё на самотёк или ещё хуже — отдаст в руки Шерлока, то можно ставить жирный крест на их дружбе, не говоря уж про любовь. Он постучался в дверь ванной и занудно объявил: — Мистер Холмс, заканчивайте водные процедуры и поднимитесь в мой кабинет. За дверью что-то сбрякало, Шерлок чертыхнулся, но ничего не ответил. Джон понадеялся, что он послушается.*
Шерлок послушался. Он вошёл в его спальню, кутая нагое влажное тело в свой любимый синий халат и старательно отводя глаза от лежащего на постели голого Джона со стоящим членом. Глаза не отводились, член притягивал их словно магнит. Менее часа назад этот самый член побывал в нём, но Шерлок видел его впервые. Член представлял из себя занятный экземпляр: крупный, толстый, перевитый венами, с большой лоснящейся головкой — очень мужественный член. Джон лежал, закинув руки за голову, и с интересом наблюдал за реакцией Шерлока. Вежливо предложил: — Присаживайтесь. — И указал место посадки на себе самом. Шерлок в доли секунды придумал шесть язвительных ответов-отговорок, но язык опередил его и сказал чистую правду: — Я не умею. Джон кивнул и похлопал постель рядом с собой. — Тогда прилягте. На удивление покорно Шерлок скинул халат и опустился коленями на кровать. Собственная победа не принесла ему удовольствия — теперь надо дать Джону шанс отыграться. Он был согласен на ничью. Джон привстал, чуть помедлил, смотря в глаза Шерлоку, обнял его за плечи и потянул на себя. Шерлок поддался, укладываясь на его грудь и оказавшись лицом к лицу. Пальцы Джона зарылись в его кудри и притянули голову ближе к себе — для поцелуя. Шерлок приоткрыл рот и позволил Джону целовать себя, подстраивая губы под его движения и усваивая новую для себя поцелуйную науку. Выяснилось, что целоваться очень приятно. Шерлок удобнее устроился на Джоне, закинул на него ногу, нарочно задевая бедром возбуждённый член, и погрузился в изучение его губ и языка. Руки Джона гладили любимое тело, лаская плечи, спину и больше всего, разумеется, упругий зад. Палец скользнул меж ягодиц и проник в тёплое отверстие — такое желанное и доступное. Джон с неохотой оторвался от упоительно-сладких губ и заботливо спросил: — Как себя чувствуешь? Болит? — В его вопросе звучало не только беспокойство, но и намёк на продолжение. Шерлок кивнул. — Болит. Но я хочу ещё. Джон согласился: — И я хочу. Давай? Шерлок с готовностью лёг на спину и поднял разведённые колени. — Хочу вот так — видеть тебя.*
— Джон, сильнее! Не бойся! Бери глубже! — Шерлок, я и так по самое основание, я не могу глубже! Какой ты ненасытный. Скажи: у тебя был кто-нибудь до меня?.. Секс был? — Это что-то изменит, когда ты во мне по самое основание? — Не изменит, но… мне хотелось бы знать. — Зачем? — Странный вопрос. — Странный вопрос у тебя, Джон. Какая разница, первый ты у меня или нет? — Шерлок, ты не настолько социопат, чтобы не понимать элементарных человеческих взаимоотношений. Знать, первый ли ты у своего партнёра, это естественно. — Поэтому все друг другу лгут. Хочешь, я тоже тебе солгу? Нет? Тогда догадайся сам. — Дай подсказку. С какого раза мне можно угадать? — С двух раз. — Уф, шансы угадать невелики. Я у тебя второй? — Нет. — Я у тебя третий? — Джон, ты не можешь думать одной головой, когда вторая занята другим делом? Джон рассмеялся. — Я войду в историю, как тот, кто лишил невинности самого Шерлока Холмса.*
Проснулся Джон в одиночестве. Очевидно, как только его, счастливого и разморённого после секса, погрузило в сон, Шерлок удрал из его постели. Что ж, это было ожидаемо. В высшей степени наивно было бы надеяться, что лишённый девственности Шерлок вмиг изменит свой диковатый норов. Предстояло долгое и терпеливое приручение. Джон спустился вниз, в тихую пустую квартиру, и без всякой надежды заглянул в спальню Шерлока, будучи уверенным, что она пуста, а хозяин шляется неизвестно где. Чудеса. Шерлок спал в своей кровати, укутавшись в одеяло. По всей видимости, переживания предыдущих дней, события дня сегодняшнего и два оргазма в довесок свалили с ног неутомимого жеребца. Джон принял душ, оделся и разбудил любимого. — Шерлок, вставай. Уже седьмой час вечера. Пошли в ресторан, поедим. Я забронировал столик у Анджело. Шерлок предсказуемо заартачился. — С чего это вдруг? — Он сел в постели. — Господи, Джон, только не говори, что купил кольцо и собираешься сделать мне предложение. Джон улыбался. — Нет, не купил. Но могу. Хочешь? Шерлок мотнул кудрями и гневно фыркнул, явно готовясь ответить гадость, как вдруг его взгляд зацепился за джемпер Джона — тот самый, вязаный серый, который Джон носил в первый день своей жизни на Бейкер-стрит, в котором они бегали за таксистом, в котором ужинали у Анджело. Шерлок передумал язвить и встал с постели. На совершенно законных основаниях ничуть не смущаясь своего великолепного обнажённого тела, он прошёл к шкафу с одеждой и распахнул дверцы. — Джон, напомни: в какой сорочке я был тогда? В белой?*
— Шерлок, боже, твоя походка… — Джон, не смешно. — Я не смеюсь, я сочувствую. Возьмём такси? — До ресторана идти пять минут. Не развалюсь. — Как знаешь. Поберёг бы ты силы — у меня впереди три выходных дня. — Не волнуйся, завтра я планирую начать осваивать оральные методы стимуляции пениса и… — Шерлок, а ты не хочешь начать сегодня?*
Анджело, сияя улыбкой на добродушном лице, пожал им обоим руки и положил меню на стол. — Шерлок, Джон! Всё, что есть в меню, за счёт заведения. Джон благодарно кивнул и, как тогда — в первый раз, сел спиной к окну. С улыбкой пронаблюдал за Шерлоком, с мученической гримасой усадившим свой зад слева от него, и принялся выбирать блюда. Анджело заботливо пообещал: — Я принесу свечи, чтоб было романтичнее. Джон одобрил: — Да, у нас свидание. И шампанское, пожалуйста. Когда принесли свечи и разлили шампанское по бокалам, Джон поинтересовался у Шерлока: — Подружки у вас нет? — Подружки — не моя сфера. Простите, Джон. — Понятно… А дружок есть? Это теперь нормально. — Сам знаю. — Так дружок есть? — Нет. Есть любимый мужчина.КОНЕЦ