Монохром

Yiruma — Picture Me ('f r a m e' Ver.)

Восемнадцать месяцев спустя. Светло-коричневый бумажный стаканчик с кофе стоял на подоконнике, остывая. От него вверх поднималась тонкая струйка пара: на самом деле, аппетитным было только на вид. Сехун терпеть не мог кофе из автомата — гадкое, горькое, вдобавок налитое всего на две трети и без того крошечного стакана, но сейчас он был ему просто необходим. Страшно было признаться даже самому себе: толпа журналистов пугала его гораздо больше, чем пациенты на операционном столе — они, по крайней мере, не пялились на него в процессе и не задавали лишних вопросов. Он достал из внутреннего кармана черного пиджака телефон: до пресс-конференции оставалось не многим больше двадцати минут. Если фронтальная камера не врала ему, вид был вполне презентабельный и достойный, волноваться было не о чем. Быстро найдя нужного адресата в последних контактах, он отправил фото в чат и погасил экран смартфона. Откинувшись на жестком сидении, он взял в руку стаканчик с кофе. — Мерзость, — Сехун поморщился, сделав глоток, а затем отпил еще немного. В широком светлом коридоре кроме него не было ни души — единственное место, где он смог уединиться до начала конференции, избежав заинтересованных взглядов и предварительных вопросов. В связи с последними событиями в его жизни, пришлось расширить род деятельности и освоить искусство держать лицо на публике, старательно пряча неловкость и дикое желание поскорее оттуда смыться. Из бесконечного потока мыслей о предстоящем интервью его вырвала короткая вибрация телефона. «Ужасный галстук. Тебе не идет зеленый *vomit*» Сехун недоуменно вскинул бровь: у Кёнсу внезапно поменялись вкусы, или когда это личный чат успел превратиться в общий? Начав набирать сообщение, он стер его на полпути, минутой позже получив следующее. «Это Чонин. Не слушай его, выглядишь отлично! Желаю удачи» Сехун улыбнулся, простив дерзость своему пациенту: поддержка лучшего друга сейчас была куда важнее. Он отставил полупустой стаканчик в сторону. «Когда-нибудь мне надоест, и я начну брать вас с собой ㅠㅠ Даже не хочу спрашивать, как у вас дела, явно лучше, чем у меня *sad*» Он отправил сообщение, нетерпеливо постукивая пальцами по задней крышке смартфона. Как врач Сехун, конечно же, поддержал идею отправить их обоих к морю на время реабилитации Чонина, подальше от вездесущих репортеров, заставляющих сотни раз пересказывать одну и ту же историю. Но иногда эгоистично хотелось вернуть их обратно и заставить проходить через все это вместе, особенно Чонина, не испытывавшего порой и капли уважения к его, Сехуна, драгоценному труду. «Вчера весь вечер уговаривал меня покрасить волосы в вишневый. Уверяет, что мне очень пойдет» Сехун усмехнулся, на секунду представив друга с другим цветом волос. Во вкусах Чонина, конечно, сомневаться не приходилось — его выбор пал на Кёнсу — но для него, Сехуна, знавшего Кёнсу столько лет, из года в год одним и тем же, это были бы слишком большие перемены. «Не поздновато ли для экспериментов с внешностью? *lol*» Ответ пришел почти сразу же. К его большому сожалению, Кёнсу проигнорировал его сарказм, ответив добродушным: «Для нас, думаю, самое время» Сехун с улыбкой погасил экран смартфона, ответив молчаливым согласием. Иногда вместо того, чтобы, как сейчас, сидеть в мучительном ожидании очередного важного мероприятия, ему отчаянно хотелось нарушить их образцовую идиллию. Но он тут же напоминал себе о том, что это именно он, Сехун, приложил к этому руку. Слишком честолюбиво было бы сказать «благодаря ему», ведь он был первым и главным лицом, заинтересованным в том, чтобы сделать Кёнсу счастливым. Кофе почти остыл, и у него не было совершенно никакого желания допивать его. До урны у автомата было около десяти шагов, увлеченный перепиской с Кёнсу, он не сразу заметил возле него еще одного любителя растворимого кофе. Должно быть, такого же, как и он: Сехун наблюдал за тем, как невысокий и довольно странно одетый парень уже с пару минут стоял с рукой, протянутой в нерешительности к горящим кнопкам. — Сложный выбор между привычкой и желанием попробовать что-то новое? Паренек испуганно обернулся, застигнутый врасплох, и тут же неловко улыбнулся. Белая рубашка, серый кардиган, черные брюки и ботинки на толстой подошве, наверняка, чтобы казаться хоть на пару сантиметров выше, тяжелая, на вид, темно-серая сумка через плечо и бейджик на принципиально черной ленточке на шее. Сехун усмехнулся, незаметно покачав головой. — Не думаю, что он у меня есть, — негромко ответил незнакомец, вернувшись к выбору напитка. — Чушь, — Сехун поднялся на ноги, прихватив с собой стакан. — Выбор есть всегда. Он опустил стаканчик в урну. Паренек действительно был почти на голову ниже него и выглядел совсем юным: судя по всему, именно неопытность не позволила ему наброситься на доктора с вопросами прямо посреди коридора, уличив момент. Если он вообще был в курсе, что тот, ради кого его сюда и отправила редакция его — какого-нибудь маленького и малоизвестного — журнала, стоял сейчас прямо перед ним. — Думаете? — он поднял на него взгляд, и Сехун позволил себе беззастенчиво рассмотреть его миловидное лицо. Жаль, что паренек и не догадывался об очаровательном румянце, вспыхнувшем на его щеках, стоило их взглядам встретиться. Его глаза округлились, он тут же отвернулся, схватившись руками за широкую лямку сумки на плече, и уставился себе под ноги. Первый журналист, что при виде его испытывал смущение, пусть даже большую часть времени Сехун был уверен в собственной неотразимости. Он улыбнулся своим мыслям и, обогнув парня, бодрой походкой зашагал к лестнице. — Попробуйте ванильный латте, вам понравится, — не без издевки усмехнулся Сехун напоследок, оставив парня одного стоящим напротив разноцветных мигающих кнопок кофе-автомата. Сехун всегда надеялся, чтобы все это, именуемое пресс-конференцией, прошло как можно быстрее, но одинаковые вопросы, на которые ему приходилось отвечать, никогда не кончались, будто задаваемые каждый раз с надеждой на то, что ответ на них изменится. — Доктор, первая успешная операция по восстановлению цветовосприятия родственной душой была проведена под вашим чутким руководством не так давно, можете ли вы сказать о том, что количество подобных случаев за последний год увеличилось? Думаю, всех нас, особенно тех, кому еще не посчастливилось повстречаться со своей родственной душой, волнует вопрос: как обезопасить себя от подобной ситуации? Возможно, существуют какие-то меры профилактики? Глубоко в душе Сехун закатил глаза, но на лицо натянул приветливую улыбку. Жаль, что возможность видеть в цвете не обретается вместе с достаточным интеллектом, чтобы ею обладать. — Благодарю за вопрос! Спешу Вас заверить, этот случай совершенно уникальный, — он наклонился ближе к микрофону. — Однако никто не может быть застрахован от подобного. Возможно, существует вероятность обнаружения патологии на ранней стадии, но для этого… Задавший вопрос журналист едва удержался на ногах: с силой пихнув его в бок, кто-то настойчиво ухватился за микрофон в его руках. — Дай сюда!.. В низкорослом нарушителе порядка Сехун узнал недавнего знакомого — паренька у кофе-автомата. Подав ассистенту знак оставить юного журналиста в покое, он с интересом сложил руки на столе, не без удивления наблюдая за тем, как скромный ценитель кофе в бумажных стаканчиках ухватился за трофей, победоносно вырванный из чужих рук. — Бён Бэкхён, — рявкнул он в микрофон, поправив съехавшую с плеча лямку. — «Честный монохром». Сехун в изумлении приподнял бровь, с любопытством глядя на раскрасневшегося от недавней борьбы парня. Журналы для одиноких душ никогда не были особо популярны, за исключением нескольких крупных изданий, не удивительно, что ни лицо этого парня поначалу, ни название журнала не показались ему знакомыми. — Скажите, — вперившись в Сехуна взглядом, начал Бэкхён. — Все это время вы говорили только о невозможности видеть для одного из соулмейтов. Что если… Что если до встречи с тобой твоя родственная душа уже видела? — Случаи множественности родственных душ доселе не были известны науке, — Сехун скрестил пальцы в замок, улыбнувшись. — Думаю, это маловероятно. Паренек заметно сник, закусив нижнюю губу. Каверзные вопросы редко вводили Сехуна в ступор. Попытка малого издания выделиться подобным — очевидно дешевый ход. Бэкхён уже почти опустился на стул, отдав микрофон ассистенту, но тут же снова вскочил, вырвав его обратно. — Подождите! Что если… — он замялся на мгновение, по залу прошелся возмущенный шепот. — Что если я скажу, что у вас просто отвратительный зеленый галстук? Сехун сузил глаза, наблюдая за тем, как с каждой секундой журналист терял уверенность в себе и только что произнесенном вслух. Оставь он его вопрос без ответа еще секунд на тридцать, и ассистенту не потребовалось бы применять силу, чтобы вернуть себе микрофон. — В таком случае вас должны уволить за профнепригодность, — Сехун расплылся в улыбке. Лицо парня вспыхнуло еще ярче, в зале послышались смешки. Он сжал микрофон двумя руками и уже было открыл рот, чтобы возразить, но Сехун продолжил. — И как только это произойдет, — он наклонился ближе к микрофону, понизив голос. — Жду вас на прием, Бён Бэкхён.