Зло всегда невидимо и всегда от человека. Оно делит с нами постель, ест с нашего стола. Уистен Хью Оден
Не успел сонный и жутко уставший Юнги залезть под одеяло, как резкий звонок вынудил его вновь принять вертикальное положение. — Тэхён, ёб твою мать! Ну сколько раз я тебе повторял: не звони мне среди ночи! — гаркнул он в трубку, предчувствуя неладное. Стали бы его беспокоить так поздно по пустякам? Но возмутиться и наорать на младшего коллегу — дело святое. — Сонбэ, сейчас же бросай всё и приезжай на работу! Точнее по адресу, что я тебе скинул! То есть скину сейчас. Не-мед-лен-но! — по слогам повторил помощник и внезапно отключился, чем вызвал у Юнги новый приступ бешенства. Что этот мальчишка себе позволяет? Звонит ему в четыре ночи, или это утро уже? Ведь он вернулся домой только два часа назад, успел лишь бегло записать составленный по дороге отчёт, закинуть вещи в стирку и, напялив свои любимые чёрные пижамные штанишки, завалиться в кровать. А этот засранец Тэхён его снова беспокоит. Юнги подумал, что однажды точно не выдержит и размажет смазливую рожу помощника по стенке, ведь не зря веками убивали всех гонцов, приносящих плохие вести. Телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении, потом звук повторился ещё дважды. Одно сообщение от Тэхёна — адрес, куда нужно приехать; второе от дежурного из отдела — сообщающее о новом убийстве. И ещё одно, рекламное: создатели японского крема «Трахи-сан» грозились увеличить член за два сеанса как минимум на двадцать сантиметров. Юнги задумался, по каким каналам они находят клиентов, как решают, кому нужны их услуги, и пора ли обижаться? С чего они там вообще решили, что у него маленький член? Не удержавшись, он оттянул резинку на поясе, удовлетворённо хмыкнул, оценив увиденное. Всё на месте, всё в порядке. Затем, подтянув слегка растянутые штаны, направился на кухню заваривать очередной кофе. Однако телефон снова требовательно зазвонил, пришлось возвращаться, чтобы ответить. Настроение испортилось окончательно. — Сонбэ! Ну, где вы? Уже едете? — Издеваешься? Я тебе что, телепорт? Или у меня электровеник в заднице? — Сонбэ, скорее приезжайте. Ночной Охотник объявился… Трубка выпала из ослабевших пальцев, а кофе был моментально забыт. На сборы у Юнги ушло не больше минуты, прямо как в армии, и вот он уже летит на автостоянку, на ходу доставая из кармана куртки ключи от машины. Он три года гоняется за неуловимым Ночным Охотником, а из улик до сих пор одни только трупы да дуля с маком. Ни отпечатков, ни ДНК, ни даже самого завалящего свидетеля. Целый год о серийном убийце не было ничего слышно, и где-то в душе Юнги надеялся, что тварь подохла в страшных муках где-нибудь в подворотне. Убийца оставил за собой внушительную гору искорёженных тел, посеял панику не только среди простого населения, но даже среди стражей правопорядка. Он неуловим, не оставляет следов, но любит внезапно и эффектно появляться, выставив на всеобщее обозрение свой новый «шедевр». Вдавив педаль газа в пол, Юнги два раза проскочил на жёлтый, а потом, объехав торговый центр, свернул к парку, как раз к памятнику влюблённых. Территория уже оцеплена полицейскими и спасателями, неподалёку стояло несколько машин скорой помощи: шум, гам, мигалки, суетящиеся люди — всё создавало такую дикую какофонию звуков, заставляя морщиться. Ещё немного, и тут соберутся зеваки со всего района. Неужели нельзя всё это дело оформить по-тихому? Тем более такое дело. Он припарковал машину у обочины и направился к месту, обнесённому жёлтой полосатой лентой. Навстречу выбежал запыхавшийся помощник, глаза у него горели похлеще, чем у любого маньяка, светлые волосы взъерошены, а от губ по щеке тянулась красная растёртая полоса. — Хён! То есть сонбэ! Я еле дождался! — Да не ори ты, — поморщился Юнги и брезгливо скривился, тыкая пальцем в его лицо: — Это кровь? Ты трогал тело? — Ай, — парень небрежным жестом провёл по губам, — это помада. Не стирается, зараза. Водостойкая. Помада? Не один Юнги не выспался, Тэхён, похоже, ещё даже не ложился, и его оторвали от очередной подружки. Помощник схватил детектива за рукав и потащил к месту преступления, не переставая трещать о том, насколько ужасающее убийство произошло, и как вообще возможно такое совершать, будучи человеком. При этом голос его был настолько возбуждённым, что даже немного пугал. Растёртая помада лишь добавляла жути к его образу. Жертва «сидела» на лавочке, её аккуратно сложенные на коленках руки создавали впечатление, будто она просто присела отдохнуть, да только вот где-то забыла свою кожу. Освежеванное тело издалека создавало иллюзию диковинного глянцевого костюма, отражающего блики полицейских мигалок. Нетронутым оставалось только лицо: идеальные черты не были искажены болью или страданием, на губах играла лёгкая полуулыбка, а широко раскрытые глаза неестественно блестели, но были пусты, словно сделаны из пластика. Юнги надел перчатки и, стараясь ни к чему не прикасаться, наклонился поближе, почти к самому лицу убитой. От линии челюсти и по всей окружности шеи шёл идеально ровный разрез, всё тело ниже было лишено кожи, обнажая розоватые мышцы и сухожилия. Руки в запястьях связаны белым воздушным бантом из капрона. Он навёл фонарик, внимательно присмотрелся, нахмурил брови, а потом осторожно коснулся оголённых мышц кончиком пальца. Затем посветил на палец в перчатке и показал Тэхёну. — Крови нет. И ещё, чем это пахнет? Донхён, стоящий рядом с вытаращенными глазами, зажал рот рукой и согнулся пополам, сдерживая рвотные позывы. Младший коллега, который работал в убойном отделе всего год, ещё не привык к виду расчленённых или освежёванных трупов. С Ночным Охотником он столкнулся впервые. — Только не это, Донхён! Не смей блевать на месте преступления, — завопил Тэхён и оттолкнул его в сторону. Когда дело касалось расследований, он становился очень дотошным и немного фанатичным. — Все улики похеришь. Парня увели другие коллеги и остальные облегчённо выдохнули. Один раз его уже стошнило рядом с трупом, но тогда повезло, и улики не пострадали. Однако там было рядовое убийство, а не очередное шоу от серийного маньяка. — Хён, ты тоже заметил? — когда Тэхён волновался, то забывался и называл начальника хёном, а иногда и вовсе мог позвать по имени, но сейчас Юнги на это не обратил никакого внимания. — Запах. Его нет. Точнее пахнет… мёдом? Воском? — детектив наклонился ближе. — Тело покрыто тонким слоем воска, именно поэтому вокруг совсем нет следов крови. Хотя, судя по виду, в теле крови тоже не осталось. Это даёт нам крохотный шанс найти отпечаток. Воск очень хорошо сохраняет пальчики. Помощник кивнул, не переставая смотреть на тело. — Кажется, он стал действовать иначе, — Юнги отступил на шаг, сложил руки на груди и окинул всю картину взглядом. — Он совершенствуется, превращает всё это в долбанное искусство. Рот проверили? — Не хотел бы я с таким искусством сталкиваться, — заметил один из коллег. — Рот пока не проверяли — тебя ждали. Тэхён наклонился и попытался приоткрыть рот жертве. Тот не поддавался, а потом челюсть с громким хрустом отсоединилась, часть воска у рта потрескалась, образовав белые комочки, которые посыпались на землю. Подцепив пинцетом краешек показавшегося лепестка, Тэхён осторожно достал изо рта жертвы большой распустившийся бутон ромашки. Неподалёку послышалось, как надрывно начал блевать Донхён. — В этот раз ромашка. — Он непоследователен. — Он осторожен. Даже по цветам можно найти предполагаемого убийцу. Подобные ромашки можно купить в любом магазине. — Я думаю, он пытается этим что-то нам сообщить… Домыслы посыпались как из рога изобилия. Последнее время им ничего не оставалось, кроме как только строить версии да теории. Распорядившись, чтобы место преступления тщательно осмотрели ещё раз, качественно отсняли с разных ракурсов, а все возможные улики собрали и отправили на экспертизу, Юнги устало присел на капот машины и закурил. Любимые сигареты с ментолом в этот раз показались безвкусными. Он задолбался. Если не найдёт маньяка в ближайшее время, то его могут лишить значка. За полгода затишья общественность немного поутихла, народ успокоился, а теперь новая бомба, которая грозит расхерачить вдребезги и без того непростую и унылую жизнь Юнги. Он ненавидел Ночного Охотника всей душой, и не только потому, что тот мешал ему спокойно жить и работать, а просто потому, что не мог понять, как живое существо вообще способно быть настолько жестоким и бессердечным. Убийца явно наслаждался своими деяниями и жаждал славы. И ему с лёгкостью удалось её добиться.***
Наутро все газеты пестрили яркими заголовками о возвращении «Ночного Охотника», или «Ночного Сталкера» — журналисты не поскупились, фантазируя, красочно описывали детали жестокого убийства. Отчасти подробности были надуманными и не имели ничего общего с реальностью, но цели они своей достигли — люди стали паниковать, а убийца стал звездой. В полицейском отделе телефон не переставал звонить ни на минуту. «Свидетели» трезвонили постоянно, сообщая всё новые и новые подробности, которые никак не совпадали с произошедшим, но пропустить даже одного фантазёра было нельзя. Кто знает, может, среди этого потока обнаружится и настоящий свидетель?