Пари

Рэй решила поддаться. Она не могла сказать, когда именно эта идея пришла к ней в голову, когда оформилась и стала навязчивой, но было ощущение, что так правильно. Подмога прилетела быстрее, чем ожидали, и Чуи уже вовсю занимался ремонтом. В ближайшие десять часов обещал закончить. Рэй не могла бездействовать или не рисковать. И ещё она не могла позволить, чтобы имперцы снова прыгнули за ними. Поэтому Рэй должна хочет поддаться. А ещё – поговорить с генералом Органой. Однако нельзя же просто прийти к ней и сказать: «Я сплю с вашим сыном, чтобы он не трогал повстанцев. Позвольте мне попробовать и на этот раз во всём разобраться»? На самом деле Роуз решила, что можно, и Рэй пришлось призвать всю свою убедительность, чтобы не пустить её. Убедительность включала Силу и обещание поговорить с генералом самой немедленно. И вот она стоит у стены ангара и кусает губу, обняв себя за локти, пока наблюдает за тем, как главнокомандующая общается с кем-то из совета и двумя пилотами. «Иди», – говорит она себе и не двигается с места. «У тебя нет больше времени», – нагнетает форсъюзер, но только сжимает локти покрепче. «Нет времени на что?» – от этого голоса в голове по коже пробегают мурашки, и Рэй моментально перекрывает все каналы связи и кричит: – Генерал Органа! Рэй срывается на бег к принцессе, и четверо людей поворачиваются к ней. Все повстанцы напряжены – они знают, как близко спасение. Они знают, как легко имперцам снова сесть им на хвост. Они готовы положиться на удачу, поэтому боятся. – Да? – её голос был, как всегда, с одной стороны безукоризненно спокоен, а с другой – выдавал то, что ей далеко не всё равно. Она не была сухим человеком, жёсткость и строгость давались ей тяжело. Рэй вдруг понимает, что женщина с радостью передала бы свои обязанности кому-то другому, если бы могла быть в ком-то достаточно уверенна. – Мне нужно с вами поговорить, – главное, звучать решительно, так Лея делает? Ведь совсем скрывать эмоции не обязательно? Она же так и не стала джедаем в полном смысле этого слова, их кодексом её мерить нельзя. – Наедине, – бегло оглядывает моментально ставших подозрительными спутников генерала. Та глядит на девушку пристально, неторопливо, словно у них есть на размышления несколько тысячелетий, а не какие-то сутки. Рэй старается отвечать уверенным и открытым взглядом. И Лея видит то, что решительность форсъюзера болезненная. Спустя какое-то время она кивает спутникам со словами: – Оставьте нас. – Пожалуйста, перейдём в другое место, – Рэй чувствует, как количество просьб начинает приближаться к критической отметке, и сама не знает, что позволяет ей не пасовать под пристальным взглядом Леи. И она пока не может объяснить, почему с ней снова соглашаются. До коридора Рэй идёт стремительно, сжав кулаки и челюсти. Заводить подобный разговор с матерью Кайло Рена странно и попросту страшно. Опасно? Но она уже перебрала все возможные аргументы «за» и «против» – сомневаться больше не в чем. – Я не хочу, чтобы то, что я собираюсь сказать, прозвучало самонадеянно. Развернувшись, она смотрит в глаза Леи неотрывно и не удерживается – снова прикусывает губу изнутри. Прикрывает веки, сглатывает, облизывает губы и решительно выпаливает, распахивая глаза: – У меня есть предложение по спасению сопротивления. – Слушаю. Голос звучит нейтрально, и это придаёт сил. – Кайло Рен хочет заполучить моё тело. Он на многое готов ради этого, я... проверяла. Хочется вжать голову в плечи. Наверное, так чувствуют себя птенцы, которых выкидывают из гнезда. На лице Органы почти ничего не меняется – только что-то смутное мелькает в глубине точек-зрачков. Рэй выдерживает совсем коротенькую паузу, только чтобы убедиться, что её не перебьют, и набирается смелости. Она по порядку вдруг рассказывает всё, с самого начала – единственное, что без подробностей, и назревающая опасность в глазах генерала сменяется чем-то щемящим и причиняющим боль самой Лее. Рэй, совладав с собой, не просит прощения. Возможно, это её и спасает. – Я могу убедить его не преследовать нас после гиперпрыжка. «Могу ли?» Воцаряется тишина, и Рэй вдруг понимает, что за весь разговор едва ли услышала от Леи больше пяти слов. И теперь генерал не смотрит ей в глаза. – Мы не торгуем людьми. За её словами, как за стенкой котла, кипят другие. – Зато жертвуем их жизнями? – Рэй вдруг понимает, пока говорит это, что Лея уже согласна, а всё, что будет дальше – фикция. Просто старой женщине нужно успокоить свои чувства и совесть. И Рэй говорит всё, что от неё требуется, отбивая жаркие, горестные уверения престарелой принцессы в том, что она не может принять такую «услугу». Рэй рада, что она говорит с нею, как её командир, а не как мать мужчины, которым форсъюзер повстанцев планирует (подумать только) манипулировать. Когда Лея соглашается и обещает придумать убедительное объяснение происходящему, у Кайло Рена на имперском корабле мурашки бегут по голове от слышного только ему: «Я иду к тебе». Верховный лидер откладывает все свои дела и срывается с места. *** Рэй смотрит исподлобья, как если бы не знала с самого начала, чем всё закончится и не ждала этого. Она не понимает, почему сейчас Кайло Рен медлит, почему в его глазах нет торжества? Чувствует подвох? Рэй не нужно, чтобы он думал. Она отодвигает доску в сторону и медленно поднимает взгляд. Его глаза мерцают недоверием, как может чёрный прожигать? Рей сглатывает, специально так, чтобы Кайло видел, и его лицо начинает дрожать от нетерпения. Оно напоминает гнев. – Ну? – только Рэй нарушает тишину, как её подбрасывает на пару сантиметров вверх. Она судорожно выдыхает, задирая подбородок, расправляя плечи и отрываясь коленями от пола. В тело врывается волна энергии и бьёт изнутри в грудь, закрепив невидимыми шарнирами в воздухе. Это Рен поднял руку в чёрной перчатке, напряжённо глядя на то, как часто вздымается крепко обтянутая тканью женская грудь. Рен смотрит на сильное и гибкое тело, которым только что так запросто овладел с помощью Силы, и жадно подбирается по клеточкам её тела к голове, стараясь проникнуть в мысли, ведь он заметил. – Что ты от меня скрываешь? – спрашивает он и пытается грубо ворваться в мысли, ведь это кажется сейчас таким простым, когда она, специально проигравшая, застыла перед ним, почти распятая в воздухе, мягкая и покорная. Но Кайло Рен натыкается на стену, такую необъятную, как будто та простирается по всей Галактике, и сиплый голос напоминает: – Ты выиграл только тело, – она даже не пытается сопротивляться, часто дышит и подрагивает, глядя на него из-под полуприкрытых век. Голова слегка завалилась набок, глаза смотрят так туманно-туманно, что у Кайло вдруг дыхание перехватывает, когда он понимает: ей нравится то, что она чувствует. Нравится ощущать его власть. – Вот и бери его... «Великий Вейдер...» – внутренний голос это простонал. Кайло Рен хотел держать себя в руках, не поддаваться на уловки и отыграться за то, как Рэй пользовалась его слабостью одержимостью, но то, как она это сказала... В этом не было ни вызова, ни издёвки, ни жёсткости. Была просьба. Кайло Рен не смог держать себя в руках. Нервным движением пальца он рванул к себе тело девушки и поймал своим ртом удивлённый вскрик. Впрочем, следующий уже поймала она. Хватка Силы ослаблена, и Рэй умудряется повалить верховного лидера Империи на спину, зарывшись двумя руками в его волосы. До Рэй доносится их запах вместе со вздохом Кайло, распахнувшего глаза. У неё снова по телу бегут мурашки, хотя колоссальная энергия Силы больше её не распирает. И она целует его так требовательно, что ситху поначалу даже не приходит в голову мысль о том, чтобы перенять инициативу. Рен не может понять, что конкретно изменилось, и почему его это так будоражит, и переворачивается как-то неуклюже, подминает под себя Рэй – неудобно, целует – неумело. А она часто дышит, жмётся, елозит, обхватывает ногами и сама устраивается, как надо, рьяно отвечает на поцелуй, мягко скрадывает неловкости и сглаживает углы. Кайло как с цепи срывается, когда она стонет ему в рот в ответ на сжатую под одеждой грудь. До него доходит: Рей перестала сдерживать свои желания. Со стороны выглядит так, словно ему перестаёт хватать воздуха, и он ворует его из чужих лёгких. Ни с одной другой женщиной он бы не стал так упорно добиваться доказательств её взаимности (пусть хотя бы только влечения), а стонов Рэй искал, как когда-то эту пресловутую карту. Ученица джедая извивалась и вздыхала под его руками, губами и зубами, как игрушка, вся растрепалась, раскраснелась и стала ещё красивее. А затем вдруг села, снова толкнув его, распустила волосы и снова оказалась сверху, закрыв его голову от внешнего мира завесой каштановых прядей и прижавшись голой грудью к наглухо затянутой в униформу – только ладони Рен освободил, чтобы чувствовать кожу Рэй, гладя. Совсем забылся в этих открывшихся новых перспективах. И она его раздевает, нетерпеливо юркая под одежду руками, чтобы скорее прикоснуться, и постоянно ищет новых поцелуев. Рен не понимает, что происходит, и не рискует спрашивать. Когда у Рэй вырывается вместо стона его имя, он замирает на секунду и приподнимается, ошалело глядя на неё через растрепавшиеся чёрные пряди. – Что такое?.. – разочарованно выдыхает она, по инерции ещё раз подаваясь вверх смуглыми бёдрами. Она смотрит на него и словно не видит, но пытается сосредоточиться на лице. Хотя это трудно сделать, когда весь он всей своей громадой навис, нагой, распалённый и встревоженный. – П-повтори это, – он запинается от волнения и застывает с приоткрытыми губами. Он громко дышит, его взгляд всё время бегает по её лицу, пока Рэй морщится, вдыхает, выдыхает и приподнимает брови, кажется, поняв, чего он хочет. – Кайло?.. – и её голос срывается на гортанный крик от толчка, при котором Рен стискивает челюсти и снова проникает в неё ещё и при помощи Силы. – Ещё! – он рычит, приказывая, и она говорит снова и снова, едва не плача и захлёбываясь в собственном голосе, закатывая глаза, хватаясь за него и изгибаясь, как только получается. А он не может позволить себе закрыть глаза и всё смотрит-смотрит, а жажда только увеличивается. Рэй не может нормально сфокусироваться, поэтому не замечает пограничных ноток безумия. Она чувствует только его огромное горячее тело и переполняющую Силу его Силу, словно ласкающую изнутри там, где не могут достать ни руки, ни губы, ни всё остальное. *** – ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК СО МНОЙ ПОСТУПИТЬ! – Я не могу больше ПРИХОДИТЬ, когда каждая моя отлучка, как на ладони! – она тоже повышает голос, чтобы он знал – у неё тоже сдают нервы. Рэй зашнуровывает свою обувь, затылком чувствуя, каким взглядом Кайло Рен прожигает её. Так он смотрел на неё, когда она не приняла его руку. – Тебя что, волнует, что они о тебе подумают? Эти жалкие остатки Сопротивления? – он пытается держать себя в руках и действовать по-умному, но вот скрыть страх у него не получается – кажется, он почти перестал блокировать связь со своей стороны. – Да, важно, – отрезает она, и он беспомощно глотает все заготовленные аргументы, потому что она не начинает ничего доказывать. Кайло смотрит, как она в последний раз затягивает шнур и поднимается спиной к нему. И ему самому не верится, что он говорит то, что говорит. – Чёрт подери, но почему, Рэй?! Почему они, а не я?! – Какое это имеет значение? – она резко разворачивается и прямо смотрит ему в глаза. Прямо и внимательно. – Наши споры не имеют никакого смысла, мы оба не поменяем своё мнение, – делает шаг вперёд, не глядя ему в глаза. – Отойди. Давай не устраивать драк, которые ни к чему не ведут, – это она говорит, чувствуя, как мысленно он тянется к рукоятке меча, и поднимает, наконец, глаза. Её сердце щемит от того, как он смотрит на неё. От страха и чего-то другого. Кажется, что он сейчас готов убить и себя, и её, лишь бы это всё с ним больше не происходило. – Скрестим клинки на поле боя, – шепчет она ему в губы, приподнявшись на носках, и тогда её сгребают медвежьей хваткой так, что Рэй вскрикивает от боли. Но это отступает на второй план, потому что она застывает, услышав глухое: – Чего ты хочешь? Сердце Рэй переходит в такой темп, с каким, разве что, бьются в агонии. Она почти перестаёт себя ощущать и сама не понимает, как умудряется поднять руки и обнять его в этих нечеловеческих тисках в ответ. – Отпусти повстанцев. Мы сделаем ещё один прыжок – не преследуй. Сделай вид, что совершил ошибку, – хрипит она и, хотя может приложить усилия и вырваться из этого издевательства, только терпит, жалобно охнув, когда он сжимает её ещё крепче со словами: – Я не могу начинать правление с неудач! – он цедит это с ненавистью, и непонятно, что сейчас он ненавидит сильнее: повстанцев, джедаев или свой титул? «Ты начал с того, что успешно завершил своё обучение, как ситх». Кайло Рен дышит, как дикий зверь, и грудь его ходит ходуном. Рэй кажется, что в любую минуту в неё могут воткнуться когти или клыки. И она никак не может вместить в себя понимание того, что это он сейчас загнан, а не она. «Он откажется и нам конец», – думает Рэй за барьером. «Я сейчас умру. Он просто может сломать мне хребет, я даже меч выхватить не успею. Только если прямо сейчас его от себя отшвырнуть, но если он этого ожидает?..» . . «Пообещай, что продолжишь приходить ко мне». У Рэй кровь отливает от лица. *** Пока повстанцы пировали, смеялись над имперцами и благословляли удачу, Рэй сидела чуть в стороне ото всех. Чуть позже её начнут развлекать Финн и По, а пока ей позволяют побыть одной. Роуз и Лея держатся на расстоянии, то ли из солидарности, то ли не зная, что сказать ей наедине. Рэй тоже не знает. Чувство победы осталось где-то вдалеке. Из головы никак не идут слова Кайло Рена. «Почему они, а не я?» – спрашивает он её раз за разом, а она не может ответить. Рэй хотела бы больше никогда его не видеть, чтобы эта пластинка внутри со временем затихла, но позволить этого себе не может. Она сказала: «Обещаю».