Не стоит дразнить Эндрю Линкольна

«Чёрт, Энди, какого хрена ты творишь?..» — только и успел ошарашенно подумать Норман, вздрагивая от щекотки наглых пальцев, прошедшихся по его бедру и колену. Блядь, ну знает же, как это на него действует! Норман почувствовал, как уже вовсю пылают уши, потому что Линкольн продолжал без остановки сыпать недвусмысленными фразами, которые уже даже не флиртом надо было называть, а практически прямым предложением трахнуться прямо тут, на этом диване. Самое невинное Эндрю произносил в микрофон, заставляя зал шумно аплодировать, а остальное, прикрыв его рукой, шептал практически Норману в ухо. Норман сдвинул колени и наклонился вперёд, пытаясь хоть как-то сосредоточиться на вопросах фанатов, а не на грёбаном стояке у себя в штанах. Блядский Линкольн со своим грязным языком разошёлся не на шутку. Норман едва держал лицо, выдавая какие-то шуточки и пытаясь хоть как-то смутить Эндрю, чтобы тот сбавил обороты. Но Линкольн лишь широко улыбался ему и отвечал, что его жена как раз уехала из города, и всё так же не сводил с него своего грёбаного я-поимею-тебя-одними-глазами взгляда. «Вот же сволочь…» — только и успевал ругаться про себя Норман. На словах про ревность Эндрю кинул на него пристальный взгляд, а Норман вдруг понял, что это изощрённая месть, и нервно покрутил в руке микрофон. Что-то подсказывало ему, что он попал. Едва интервью закончилось, он подскочил и сбежал, на этот раз проигнорировав просьбы фанатов о совместных селфи. Между лопаток чувствовался всё тот же чёртов взгляд. Попетляв по запутанным коридорам, он наконец добрался до туалета и, запершись в кабинке, с мучительным приглушённым стоном сжал себя через штаны. Через ткань уже чувствовалось влажное пятно от смазки на белье. — Блядь… — выдохнул Норман, пытаясь расстегнуть неподдающуюся пряжку. В кармане вдруг завибрировал телефон. «Возвращайся на диван, Норман». Секунду он пялился на экран, а потом вспыхнул, кажется, до самых кончиков ушей. «А не послать ли его к чёрту?» — мысль мелькнула и исчезла, а Норман уже поправлял штаны и выходил из туалета, как привязанный возвращаясь по извилистым коридорам обратно на сцену. С трудом, но он нашёл единственный незапертый вход обратно в зал. Вокруг было очень немноголюдно, видимо зрителей уже попросили покинуть место проведения мероприятия. В пустом зале царил полумрак, горели только редкие лампы у запасных выходов и несколько тусклых прожекторов над сценой. Занавес был опущен, отсекая от зрительских мест сцену, на которой всё также стоял серебристый диван. Норман закрыл за собой дверь и, задвинув щеколду, сглотнув, двинулся вперёд. Линкольна нигде не было видно, и он достал телефон, чувствуя, как от атмосферы вокруг напряжение в паху скручивается всё сильнее. В момент, когда он подошёл к дивану и попытался набрать текст сообщения, ему на лопатки легли горячие руки и мягко толкнули его на диван, вынуждая упереться ладонью на низкую спинку, роняя телефон. — Пришёл, значит, — раздался над ухом хрипловатый голос с британским акцентом, а его обладатель прижался сзади, огладив бёдра. Норман дёрнулся, ощущая, как всё тело обдаёт жаром, и всё же с вызовом спросил вмиг охрипшим голосом: — Какого хрена ты творишь? Ну, то есть он хотел спросить с вызовом, но прозвучало это почти как просьба. Голос выдавал его с головой. Никогда Норман не мог играть в эти игры, особенно не сейчас и не с Линкольном. — Думаю, ты знаешь что, — мягкий голос вливался в уши, и ему казалось, что его уже трахают, вот прямо сейчас. — Чёрт… — только и смог выдохнуть Норман и, не выдержав, подался бёдрами назад, чувствуя, как в задницу упирается крепкий стояк Линкольна. — Я не видел тебя месяц, пока ты разъезжал на мотоцикле по стране. Очень мило, конечно, что ты присылал мне все эти фото с Джеффри, я это оценил. Думаю, теперь за тобой небольшой должок. Всё это Эндрю произнёс всё тем же низким хриплым полушёпотом, от которого у Нормана и не в таком состоянии подгибались колени. А сейчас уже хотелось просто взвыть и умолять взять его прямо на этом грёбаном диване посреди грёбаной сцены. Но Энди лишь слегка притирался к нему сзади, не вжимаясь плотнее и не дотрагиваясь до его возбуждённого члена, вместо этого кружа ладонями по груди, совсем невесомо задевая соски. Норман понял, что доигрался. Теперь ему пиздец. Линкольн мог быть очень изощрённым, когда мстил. Норман мучительно застонал и выгнулся назад в попытке прижаться посильнее, но Эндрю крепко сжал его бёдра, издевательски выдыхая на ухо: — Куда-то спешишь? И прикусил мочку, отчего по всему телу Нормана прокатилась дрожь. — Я сегодня совершенно свободен, Норман. Язык прошёлся по уху, а пальцы сильнее вжались в бёдра, вырвав из горла Нормана очередной хриплый стон, который он попытался подавить, прикусив свою ладонь. Но Эндрю имел на этот счёт своё мнение и тут же отвёл его руку ото рта, заставив упереться обеими ладонями в диван. — Нет уж, я хочу тебя слышать. Он провёл горячими ладонями от лопаток до задницы Нормана и надавил на поясницу рукой, заставляя его прогнуться сильнее, и Норман ощутил, как сзади наконец крепко прижались чужие бёдра, а в волосах сжалась ладонь Линкольна. Эндрю наклонился вперёд, вжимая твёрдый член в его ягодицы, и впился зубами в шею, оттягивая его голову за волосы назад. Норман застонал уже в голос, чувствуя, как болезненно ноет член, упираясь в натянувшуюся ткань штанов. Начать умолять казалось уже не такой уж плохой идеей. — Ну давай же, Норман, — жарко прошептали ему на ухо, а под футболку пробрались горячие руки, чувствительно сжавшие соски. Норман весь горел от заливавшего его жара, ноги дрожали, а возбуждение стало почти мучительным. От прошедшей по телу новой горячей волны, вызванной умелыми руками Энди, он не выдержал и сквозь стон выдохнул: — Пожалуйста… Трахни меня уже… Энди, чёрт тебя возьми… — Ну если ты так просишь, — усмехнулся Линкольн и крепко сжал его, качнув бёдрами вперёд, заставляя Нормана задрожать в своих руках. А затем он в пару движений расправился с его штанами, спустив их до колен и практически стреножив его. Норман задохнулся от нахлынувших ощущений от ладоней Энди на голой коже. До одурения хотелось, чтобы он действовал быстрее, но Линкольн опять издевательски замедлился, кружа пальцами по его телу, мягко поглаживая бёдра и едва задевая лёгкими касаниями поджавшиеся яйца Нормана. А потом раздался щелчок крышки, и через секунду его сзади коснулись влажные пальцы, чувствительно надавившие на плотное кольцо мышц. Норман судорожно выдохнул и постарался расслабиться, сдерживая желание толкнуться назад и ощутить наконец его внутри. Эндрю надавил сразу двумя обильно политыми смазкой пальцами и медленно протолкнулся вперёд, преодолевая небольшое сопротивление. Его пальцы вошли глубоко вовнутрь, и Норман замер, глотая ртом воздух. Боже, как ему этого не хватало… Мягко двигая рукой, растягивая плотные мышцы, Эндрю наклонился вперёд и отвёл взмокшие волосы Нормана от лица. Щеки коснулось дыхание, и Эндрю хрипло прошептал: — Если захочешь, можешь кричать. Одновременно с этим он толкнулся пальцами глубже и согнул их, находя бугорок простаты, а его вторая рука легла на истекающий смазкой член Нормана, крепко сжимая его. — Бля-я-ядь… — простонал Норман, выгибаясь и толкаясь навстречу. Перед глазами поплыло, он с трудом удерживался трясущимися руками, сжав их на спинке дивана, и уже совершенно беззастенчиво стонал, чувствуя, как собирается внутри тягучее сладкое наслаждение. Было хорошо, настолько хорошо, что он уже не видел ничего вокруг и слышал только собственные стоны, отражающиеся от стен пустого зала. Мышцы на животе напряглись, Норман почувствовал, что уже приближается к пику, и тут пальцы Энди исчезли, а его рука крепко сжала его член у основания. Норман разочарованно застонал и дёрнул бёдрами. — Не торопись, это ещё не всё, — в голосе Энди звенело напряжение, он явно тоже был на грани и не собирался давать Норману кончить одному. Вжикнула ширинка, и через пару мгновений к заднице Нормана прижался горячий твёрдый член, проехавшийся головкой по промежности. Норман почти заскулил от ожидания и сжал пальцы на серебристой кожаной обивке. Эндрю не стал больше тянуть и, приставив головку ко входу, медленно толкнулся вперёд. Сегодня всё было так издевательски неторопливо, но отчего-то куда более остро. Норман прочувствовал каждый сантиметр члена Энди, погружающийся в него, и то, как упруго раздвигаются мышцы внутри, и как подрагивающие пальцы Энди сильнее вдавливаются в бёдра, когда его член наконец входит до упора. Он почти кончил только от одного этого тягучего медленного движения и от того, как Энди сдавленно застонал сквозь сжатые зубы, кажется, уже еле сдерживая себя. А потом он стал неспешно двигаться внутри, едва выходя из него. Его руки заскользили по телу, не касаясь напряжённого члена, а язык провёл влажную дорожку по спине вздрагивающего от этой сладкой пытки Нормана. Норман уже весь дрожал, мокрые от пота волосы прилипли к лицу, а по телу проходили горячие волны, вымывая из головы последние мысли. Казалось, что сознание уносит куда-то далеко, и остаётся только чистое наслаждение, разливающееся по венам. Всё так же плавно Эндрю начал ускоряться, почти полностью выходя и снова до упора толкаясь вперёд. Норман, не выдерживая, стал подмахивать бёдрами, закусив губу и зажмурив глаза. Долго он не продержался. Его тело напряглось, а все ощущения скопились внизу живота, взрываясь наконец яркой вспышкой накрывшего оргазма. Удержав его за талию, Энди ещё несколько раз резко толкнулся и хрипло застонал, сжимая Нормана в объятьях. Он рухнул на диван, не в силах больше держаться, и Энди обнял его сзади, мягко целуя шею и плечи. Норман удовлетворённо вздохнул и хмыкнул. — Чёрт, Энди, я, конечно, хотел добиться какого-то эффекта, но чтоб такого… Линкольн улыбнулся и огладил его поясницу, утыкаясь носом в затылок. — Будешь продолжать в том же духе, следующий раз будет на твоём мотоцикле.