Легенды викингов. Загадка ледяного острова

Давным-давно, когда люди ещё верили в старых богов и воздвигали языческих идолов на капищах, жил-был в суровой Скандинавии некий Тор, первенец конунга Одина. Тор был сильным, отважным и своенравным малым. Матерью его являлась Ёрд, которая умерла сразу же, едва успев разродиться сыном. Один недолго горевал и уже через полгода привёл в дом новую жену – Фриггу. Все вокруг роптали, думая, что мачеха невзлюбит пасынка, но, как потом оказалось, Тор от этого только выиграл. Фригга полюбила кроху, как родного сына, а тот всегда считал именно её матерью и был удивлён, когда узнал, что они неродные. Впрочем, сие никак не повлияло на их отношения, и Тор с Фриггой по-прежнему жили душа в душу. Когда Одинсону стукнуло пятнадцать, мачеха произвела на свет близнецов - Бальдра и Хёда, и он впервые в жизни напился до беспамятства от радости, ибо всегда хотел иметь младших братьев. Тор мастерски умел обращаться с любым оружием: мечом, луком, топором, копьём, булавой, пращой и другими, но любимым для него всегда был молот Мьёльнир, так как не требовал особой сноровки. Как говорится, дубась всё подряд, пока не надоест, или же покрути, а потом снова дубась до изнеможения. Эта простота обращения и нравилась Одинсону. Он постоянно тренировался вместе со своими закадычными друзьями: Вольштаггом, Фандралом и Огуном, которые даже втроём не могли его одолеть. Возмужав, Тор начал помогать отцу в управлении земель, восседал рядом с ним на тингах и судил споры между ярлами. Как будущий правитель, он старался быть беспристрастным и вникал в любое прошение, но и спуску никому не давал. Он не был красноречив, скорее косноязычен, но это ему прощалось, так как все видели, как он каждому старается помочь и рассудить по справедливости. Кроме всего прочего, Тор был весёлого нрава, высок ростом, хорошо сложён и пригож на лицо, а посему за ним толпой бегали девушки. Хотя случалось, что и парни кидали на него двусмысленные взгляды. Особо отличились в рвении стать невестой наследника Одина четыре подруги: красавица Сиф с локонами цвета золота, рыжекудрая Ярнсакса, чернявая Ангрбода и каштановолосая Сигюн. Тор время от времени пользовался их благосклонностью, но ни одной не отдавал предпочтения, полагая, что рано ему ещё жениться и обзаводиться семьёй. Когда Тор справил свою двадцать пятую зиму, он внезапно задумался о походе в чужие края. Ему захотелось ощутить ярость битвы, сойтись один на один с достойным противником, почувствовать вкус чужой крови на губах, а заодно пополнить казну. Эти мысли преследовали молодого мужчину днём и ночью, превратившись в навязчивую идею, и в конце концов он рассказал о них отцу. Конунг, узнав о намерениях сына, едва не свалился в обморок; это было в его характере, когда проблема оказывалась слишком глобальной, или когда случалось нечто экстраординарное. Один прослыл миротворцем, так как всю свою жизнь старался не участвовать в военных конфликтах, прибегая в большинстве случаев к дипломатии. Конечно, он воевал и даже лишился в сече правого глаза, но это было очень давно и только единожды. А нынче его преемник вознамерился пустить его старания псу под хвост. Было от чего потерять сознание! Но тут на помощь конунгу пришёл его давнишний советник, Хеймдалль. Он вручил Тору какую-то старинную карту и поведал, что почти на самом краю земли есть ледяной остров, на котором живут древние чудовища – снежные великаны – ётуны. У них свирепые лица, светящиеся ночью алые глаза, исполинский рост, окрашенная в лазоревый кожа, что предохраняет их от трескучих морозов, и эти инеистые великаны очень любят поживиться человечиной. А уж золота у них видимо-невидимо… Сперва Один хотел было накричать на Хеймдалля, что тот несёт околесицу, и ётуны – лишь детские сказки. Но потом до него дошло, что это всего лишь обман, дабы отвлечь Тора, и он с охотой поддакивал. Ну а сам Тор слушал басни Хеймдалля с отвисшей челюстью и всему верил. Даже Бальдр и Хёд, сидевшие у ног старшего брата, тотчас раскусили хитрого советника, а вот Тор принял всё за чистую монету. В итоге Одинсон собрал дружину викингов-берсерков, прихватив в путешествие троих лучших друзей, снарядил драккар и отчалил на север, поставив себе целью победить ётунов и отобрать у них всё золото. Провожали их всем скопом, желая удачи и скорого возвращения. Один с Хеймдаллем усмехались про себя, мня, как ловко они обтяпали это дельце, авось Тор перебесится и прекратит грезить о войне; Фригга утирала слёзы; Бальдр и Хёд обиженно взирали на брата за то, что он не взял их с собой, и завидовали отплывающим; Сиф, Сигюн, Ангрбода и Ярнсакса махали на прощание платочками своему герою. Близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли плыли викинги по морю, но по прошествии недели так и не увидели не то что острова, но и захудалого клочка суши. Воины уже пригорюнились, потихоньку роптали и всё чаще вспоминали родной дом. Запасы воды и еды мало-помалу таяли. - Эй, Тор, мы точно плывём в правильном направлении? – вопрошал Огун, стоя на корме. - Всё верно. Я вчера проверял, - откликнулся Одинсон, доставая в тысячный раз из-за пазухи заветную карту. - Ничего не говорю, но я сейчас не отказался бы от наваристой похлёбки… - мечтательно произнёс Вольштагг, уминая полкурицы. - Хватит уничтожать провиант! – цыкнул на него Фандрал. – Нам и так приходится экономить, а ты съедаешь львиную долю и никак не можешь остановиться. - Это нервное, - буркнул Вольштагг. Тем временем Тор развернул карту и пристально на неё воззрился. - Странно… Намедни она показывала иное… - пробормотал Тор. – Остров был сверху и справа, а сейчас он в другом месте. Вольштагг, Огун и Фандрал подскочили к нему и уткнулись носами в манускрипт. - Ты ж неправильно держишь, – Фандрал перевернул карту. – Вот как надо! Тор хлопнул себя по лбу. - Точно! А я думаю, что не так? Был остров, и вдруг нет его! - А, может, мы назад повернём? – заныл в очередной раз Огун. Вторя ему, остальные дружинники закивали головами. - Вот вечно ты всё портишь! – Вольштагг кинул в него обглоданной костью. – Тьфу на тебя! Прошла ещё одна неделя, за ней другая, на третью почти вся провизия иссякла, а воины уже в открытую высказывали недовольство и сомневались в существовании ледяного острова. Тор уговаривал их успокоиться и убеждал потерпеть ещё чуть-чуть. Вольштагг вновь что-то жевал, Фандрал понуро смотрел на морскую рябь, Огун мечтал о возвращении домой. Но однажды, когда бунт достиг апогея, и, казалось, смена власти неизбежна, на горизонте показался краешек земли, окутанный туманом. Революция моментально сдулась, и воины принялись грести пуще прежнего. По мере приближения к острову можно было различить, глядя в подзорную трубу, высокие горы и густые леса, и это несказанно радовало. Ведь если есть лес, то наверняка есть и живность, которой можно прокормиться, а, следовательно, голодная смерть уже никому не грозила. Вскоре викинги причалили к берегу и с изумлением обнаружили, что грунт был слишком холодным. Твёрдые льдинки вперемешку с камнями убили надежду разбить лагерь и вольготно заночевать на земле. Поэтому пришлось втащить драккар на побережье и опять спать на корабле, как и в плавании, гуртом. Следующим утром Одинсон, взяв с собой друзей и нескольких дружинников, миновал неприветливую прибрежную полосу и двинулся вглубь острова. Ледяное взморье скоро сменилось земной твердью, к которой мужчины были более привычны. Повсюду виднелись разбросанные там и сям и покрытые мхами и лишайниками валуны, а под ногами произрастала невысокая бледно-зелёная трава. Серые облака лениво ползли по небу, периодически открывая взору тусклое солнце. Вдоволь поохотившись в лесу и отыскав источник пресной воды, скандинавы возвратились в лагерь и, разведя костёр, устроили пир в честь благополучного прибытия на столь интересный остров. Тор поведал остальным, что сия юдоль бесспорно безлюдна, так как нет даже и следа человека, и здесь обитают только животные да птицы. Назавтра Тор, Фандрал, Вольштагг и Огун вновь отправились изучать местность. В этот раз Одинсон изменил маршрут, и викинги тронулись вдоль острова по диагонали. Оставив позади небольшой пролесок, чахлый луг, каменную пустошь и ручей, они вышли к холму, на котором возвышалось некое строение. - Это ещё что за диво? – разинул рот Тор. Огун, Фандрал и Вольштагг молча выпучили глаза и уставились на деревянный терем. То, что это творение человека или ему подобного, не подлежало сомнению. Видно было, что чертог сбит добротно и на совесть, смутно повторяя архитектуру жилищ скандинавов. Это не была полуразвалившаяся халупа, а прямо-таки дворец с украшениями и древними рунами по всей конструкции. Но ведь намедни разведка не встретила на пути ни одного человека… Так как данную находку понимать? - Кто вы такие? И что вы здесь делаете? – нежданно-негаданно раздалось сзади. Викинги резко обернулись и оцепенели, позабыв про оружие и возможную опасность. Перед ними стоял некто худощавый, с сапфировой кожей, испещрённой узорами, чёрными волосами, ниспадавшими ниже поясницы, заострёнными ушами и красными глазами. Из одежды на незнакомце были только набедренная повязка да золотые украшения: браслеты, разной толщины цепочки, украшавшие как тело, так и волосы, и серьги. - Вы что, язык проглотили? – чудное создание смотрело на незваных гостей строго и недобро. Первым оклемался от сюрприза Тор и провещал: - Я Тор, сын Одина. А это мои друзья. Огун, Вольштагг и Фандрал. Мы искали ледяной остров, чтобы сразиться со снежными великанами, ётунами, и добыть их сокровища. - Возможно, не надо было всё сразу рассказывать незнамо кому? - прошептал Огун Одинсону на ухо. Некто усмехнулся в ответ. - Я Локи, сын Лафея, владыки ётунов, и хозяин этих земель. А также последний представитель снежного народа, - Локи скользнул взглядом по всем четверым и цокнул языком. – Значит, вы приплыли в такую даль, чтобы сойтись со мной в схватке? А после прибрать к рукам то, что вам не принадлежит? Что ж… Люди не изменились за тысячу лет. - Ётун?! – воскликнул Вольштагг и расхохотался. – Как-то мелковат для инеистого великана. - А кое-кто толстоват для человека! – саркастически ввернул Лафейсон. Вольштагг вмиг перестал смеяться и приосанился, втянув пузо. - Не сочтите за дерзость, уважаемый, - елейно запел Фандрал. – Но вы упомянули про последнего из народа и тысячу лет. Хотелось бы узнать детали. - Зачем? – спросил Локи с вызовом. – Вы же не за исторической справкой прибыли сюда, а чтобы грабить и убивать. Так давайте не будем тянуть время. Нападайте! Тор осклабился. - Нападать на безоружного? Ты за кого нас принимаешь, сын Лафея? По-твоему, мы бандиты без чести? - Именно так, - признал Локи. – Я видел, как вы высадились на берег. Видел, как вы вчера охотились в моих лесах и черпали воду из моей реки. А нынче вы заявились к моему порогу и жаждете обобрать меня! Так кто же вы такие, ежели не воры и разбойники? Разве вы не знали, что сначала надо засвидетельствовать почтение хозяину, а уж после набрасываться на угощение? - Мы не предполагали, что этот остров обитаем. Мы думали, что тут нет людей, - возразил Одинсон. - А тут никогда их и не было! – с горячностью молвил Лафейсон, сверкнув глазами-рубинами. – Вы, люди, изгнали нас с наших законных земель тысячу лет назад. Называли нас отродьем и монстрами, боялись нашей магии, хотя мы всегда были мирным народом. Мы ушли и долго бороздили морские просторы, пока не наткнулись на этот остров. Мы возрадовались, ибо чаяли, что тут нас никто и ничто не потревожит, и мы будем процветать в мире и согласии. Но, к несчастью, этот остров стал для большинства ётунов могилой, неизвестная болезнь выкосила почти всех, отняв у меня отца. А теперь прибыли вы и стращаете, взыскивая золото. Знайте же! Я без боя не сдамся, и не думайте, что если я безоружен, то слаб! - Ну вот теперь всё более-менее ясно, - закивал головой Фандрал. - Нет, не ясно! Почему он ест людей? Ведь ётуны едят людей, - встрял Вольштагг. - Кто поведал такую глупость? – поразился Локи. Вольштагг пожал плечами. - Все это знают… - Бред! – фыркнул Лафейсон. – Если ётуны едят людей, так отчего мой отец не съел мою мать? Не находите, что это извращение: жениться на еде? - Постой-ка… - Огун подскочил к Локи и запрыгал вокруг него. – Выходит, твоя мать была человеком? Вот почему ты ростом с нас? - Верно, - кивнул Лафейсон. – Я полукровка. Моя мать отправилась за моим отцом в изгнание и нашла свой последний приют здесь. Её и меня не коснулась загадочная хворь. Мать умерла дряхлой старухой от старости. - Стало быть, ты не станешь нас есть, - обрадовался Вольштагг. Локи закатил глаза. - Уж кто-кто, а ты, пузан, можешь спать спокойно. Я не употребляю в пищу жирное. Фигуру берегу. - Послушай, Локи, - слово опять взял Тор. – Если ты тут один, то зачем тебе такие большие угодья? И золото зачем? - А тебе зачем моё золото, сын Одина? – откликнулся Лафейсон. - Ну как зачем… - замялся Тор. – Как трофей… Не возвращаться же мне с пустыми руками домой… Локи вперился в него огненными очами и процедил сквозь зубы: - С обагрёнными кровью руками ты вернёшься в родные пенаты, но не с моим золотом! Отведя взор от викингов, Лафейсон прошествовал мимо них и приблизился к терему. Открыл дверь, но перед тем, как войти, он бросил: - Я дам вам время, дабы вы запаслись едой и водой на обратный путь. Когда снарядите свой корабль, то сразу же отплывайте. - А если мы не последуем твоему совету? Что тогда? – допытывался Тор. - Тогда пеняйте на себя, - отозвался Локи и исчез в доме, хлопнув дверью. Одинсон выдохнул и поглядел на друзей. - Что думаете? Есть идеи? - По крайней мере, он не собирается нас есть. Уже хорошо! – подытожил Вольштагг. - У тебя все мысли только о жратве! – вспылил Фандрал, что случалось редко. – Мы должны решить, что делать дальше. Уплыть не солоно хлебавши? Или всё же нам придётся… - Мы не будем его трогать, - перебил друга Тор. – В этом нет необходимости. Он один, а нас целая дружина. Может так статься, что он сам отдаст нам золото. Или хотя бы часть его. В любом случае нам надо с ним договориться. - Договориться?! – обалдел Фандрал. – Ты же сам нас сюда притащил, рвался драться с ётунами, сулил горы сокровищ и песни скальдов о наших подвигах. - Хорош подвиг: убить одного полуголого ётуна! – рявкнул Тор. – Да, я взял вас с собой, наобещал с три короба, но не этого я жаждал! Пойти войной против одного, который, вероятно, ничего тяжелее палки в жизни не держал, - больше смахивает на трусость! - И что же делать? – поинтересовался присмиревший Фандрал. - Пока ничего, - сказал Тор. – Я поразмыслю над этим. А сейчас возвращаемся в лагерь. Он поправил молот на поясе и зашагал, что-то прикидывая в своей голове. За ним поспешили Фандрал и Вольштагг. - Ох, лучше б мы воротились домой, - вздохнул Огун и поплёлся за товарищами. Узнав, что кроме них на острове имеется ещё и ётун, дружинники всполошились и схватились за секиры и саксы. Но Тор их утихомирил, сказав, что ётун вполне дружелюбен и не причинит никому вреда. - Не беспокойтесь, он не ест людей, - в который раз повторил Вольштагг.