***
Гарри никогда раньше не гулял по Лондону. А Хагрид хотя и знал, куда им надо, но обычным способом туда никогда не добирался. Для начала он застрял в турникете метро, а после громко жаловался, что сиденья в вагонах слишком маленькие, а поезда слишком медленные. — Не представляю, как маглы без магии обходятся, — сказал он, когда они поднялись вверх по сломанному эскалатору и оказались на улице, полной магазинов. — Конечно, когда привык все делать с помощью магии, все остальное будет казаться, мягко говоря, хуже, — буркнул Гарри. — Хотя я привык к маггловскому миру, и если бы не мои родственники, то даже не против и впредь жить там, но, конечно, я ни за что не откажусь от магии. — Дитя двух миров, — подняв вверх указательный палец, сказал Дин. — Я даже думаю, что нам, магглорожденным, легче, чем чистокровкам, потому что мы прекрасно адаптированы в магловском мире, но при этом быстро приспосабливаемся и к магическому, поэтому эксцессы хоть и случаются с нашим участием, но редко. Про полукровок не говорю, так как там все зависит от того, какое воспитание выберут родители в большей мере. — А вы ведь правы, мистер Томас, — задумчиво проговорил Снейп; поймав на себе удивленные взгляды, тот лишь отмахнулся. Хагрид был так велик, что без труда прокладывал себе дорогу сквозь толпу, от Гарри требовалось лишь не отставать. Они проходили мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, но ни одно из этих мест не было похоже на то, где можно купить волшебную палочку. Это была обычная улица, забитая обычными людьми. — А ты чего ожидал? — засмеялся Блейз. — Что по улице вдруг станут разгуливать пегасы и единороги, а на каждой витрине стоять котлы и всякие книги с заклинаниями? Что перед тобой забегают гоблины и другие волшебные существа… — Ну, что-то типа того, — смущенно улыбнулся Гарри. Гарри на мгновение показалось, что это сон. Ну разве может находиться под землей волшебный банк, набитый золотом? Разве существуют магазины, которые продают книги заклинаний и метлы? А может, все это ужасная шутка, которую придумали Дурсли? Если бы Гарри не знал, что у Дурслей нет чувства юмора, он бы так и подумал, но он почему-то верил Хагриду, хотя все, что тот говорил, было невероятно. — Да ты что, Гарри! — воскликнули близнецы. — У твоих родственников абсолютно нет чувства юмора. Если нужны будут какие-нибудь розыгрыши, лучше сразу обращайся к нам. — Хорошо, я так и сделаю. — Пришли, — произнес Хагрид, остановившись. — «Дырявый котел». Известное местечко. — Известное среди таких пьянчужек как он, — не удержался Рон. На что друзья тихонько прыснули. Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, Гарри бы его даже не заметил. — Иногда ты бываешь поразительно невнимательным, — покачала головой Гермиона. — А иногда наоборот замечаешь все что надо и не надо. — Есть такое, — согласился Гарри. — Вот не знаю, как сделать так, чтобы у меня внимательность всегда была активна, а не выборочно. Проходящие мимо люди на бар не смотрели. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. У Гарри даже возникло странное чувство, что только они с Хагридом видят его. Но прежде чем он успел спросить об этом, Хагрид завел его внутрь. — Они и не видят, — ответила Падма. — На нем маглоотталкивающие и различные скрывающие чары. Для известного местечка бар был слишком темным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. В зале раздались смешки. — Еще никто не сравнивал Тома с орехом, — смеялся Люпин. — Не устану повторять, что твои описания, Гарри, просто невероятны, — улыбнулась Тонкс. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали — ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами: — Тебе как обычно, Хагрид? — Только попробуй, — прошипела МакГонагалл, но Хагрид не сильно смутился, ведь на тот раз он действительно не пил. — Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Гарри по плечу своей здоровенной ручищей, так что у того подогнулись колени. — О-о-о, — протянул Гарри, — сейчас начнется представление. — Боже милостивый, — произнес бармен, пристально глядя на Гарри. — Это… Неужели это… В «Дырявом котле» воцарилась тишина. — Дамы и господа! — воскликнули близнецы, вскочив со своих мест. — Вашему вниманию гвоздь программы. Мистер Гаааааарри Поооооттер. Аплодисменты нашему герою! В зале рассмеялись над небольшой проделкой близнецов, хотя те и получили довольно увесистыми подушками по головам от этого самого героя. — Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер… какая честь! — Надо было за каждый раз, когда мне это говорят, брать по галлеону, — проговорил Гарри, — сейчас бы уже еще один сейф можно было открыть. Так ведь можно? — обратился он к Биллу. — Уставом банка это не запрещается, — ответил тот. — Хотя обычно не больше двух сейфов у одного человека. Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слезы. — Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой. — Это точно, именно волшебный мир стал для меня домом, а не эти маглы. Гарри не знал, что сказать. Все смотрели на него. Старуха сосала свою трубку, не замечая, что та погасла. Хагрид сиял. Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, и следующий момент Гарри уже обменивался рукопожатиями со всеми посетителями «Дырявого котла». — Ох, что сейчас будет. Очередной бедлам, вызванный одним моим присутствием. — Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец встретилась с вами. — Большая честь, мистер Поттер, большая честь. — Всегда хотела пожать вашу руку… Я вся дрожу. — Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу передать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл. — А я вас уже видел! — воскликнул Гарри, и Дедалус Дингл так разволновался, что его цилиндр слетел с головы и упал на пол. — Вы однажды поклонились мне в магазине. — Он помнит! — вскричал Дедалус Дингл, оглядываясь на остальных — Вы слышали? Он меня помнит! — Ну, хоть одного человека осчастливил, — пожал плечами Гарри. Гарри продолжал пожимать руки. Дорис Крокфорд подошла к нему во второй раз, а потом и в третий. — Она какая-то странная, — нахмурилась Джинни. — Почему-то многие при встрече со мной начинают терять голову, — отмахнулся Гарри. Вперед выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дергалось одно веко. — Профессор Квиррелл! — представил его Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл — один из твоих будущих преподавателей. — Кстати мы так и не узнали куда он делся, — спохватился Терри. — Ну вот в конце этой книги и узнаешь, — сказала Гермиона. — Я уже начинаю ненавидеть этот ответ. — П-п-поттер! — произнес, заикаясь, профессор Квиррелл и схватил Гарри за руку. — Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-полыцен встречей с вами. — Какой раздел магии вы преподаете, профессор Квиррелл? — Защита от Т-т-темных искусств, — пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. — Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? — Профессор нервно рассмеялся. — Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести все н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах. Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах. — И этот человек преподавал Защиту? — удивилась Тонкс. — Да, как же мы намучались, слушая его заикание, — ответили студенты. — Мистер Люпин был лучшим преподавателем за все это время, вот бы он вернулся. Ремус был очень польщен таким признанием, конечно он знал, что его уроки нравились студентам, но лишний раз убедиться в этом тоже хотелось. — Вот видишь, Ремус, как дети тебя любят, — сказала Тонкс. — Да, но тем не менее я действительно представлял для них опасность, так что это даже к лучшему, что я ушел. — Вовсе нет! — хмурилась мракоборец. — Просто ты сам такого низкого мнения о себе. — Давай не будем продолжать этот бессмысленный спор. — Нет, мы еще вернемся к этому! Но остальные не желали мириться с тем, что Квиррелл безраздельно завладел вниманием Гарри. Прошло еще минут десять, прежде чем зычный голос Хагрида перекрыл другие голоса. — Пора идти… нам надо еще кучу всего купить. Пошли, Гарри. — Ну наконец-то, — облегченно вздохнула миссис Уизли, — давно надо было его увести оттуда. Дорис Крокфорд напоследок опять пожала Гарри руку. — Да уж, Поттер, — протянул Малфой, — не завидую я тебе. — А я о чем уже столько лет говорю… — удивленно глядя на слизеринца, сказал Гарри. Хагрид вывел его из бара в маленький двор, со всех сторон окруженный стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков. — Ну, что я тебе говорил? —Хагрид ухмыльнулся.— Я ж тебе сказал, что ты знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел… хотя, если по правде, он всегда трясется. Студенты засмеялись, а вот взрослые не нашли в этом абсолютно ничего смешного. — Он всегда такой нервный? — Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял… э-э… отпуск, чтоб кой-какой опыт получить… Говорят, он в Черном лесу вампиров встретил, и еще там одна… э-э… история у него произошла с ведьмой… с тех пор он все, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится… Так, куда это мой зонт подевался? Вампиры? Ведьмы? У Гарри кружилась голова. А Хагрид тем временем считал кирпичи в стене над мусорной урной. — Три вверх… два в сторону, — бормотал он. — Так, а теперь отойди, Гарри. Он трижды коснулся стены зонтом. Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задергался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица. — Добро пожаловать в Косой переулок, — произнес Хагрид. — Ура! — зааплодировали студенты. — Наконец-то вы там, — улыбнулась Джинни. — Прекрасное место, — закивала Гермиона. — Там столько всего интересного. — Самое лучшее место там — Лавка доктора Фойерверкуса! — воскликнули близнецы. — Нет, Магазин мадам Малкин! — воскликнула Парвати. — А вот и нет, — возмутилась Анджелина, — Магазин «Все для квиддича» лучше всех. — Мне там больше всего нравится Кафе Флориана Фортескью, — облизнулся Рон. — Кому что, а Рональд только о желудке своем думает. — Студенты посмеялись над смутившимся гриффиндорцем. Он усмехнулся, заметив изумление на лице Гарри. Они прошли сквозь арку, и Гарри, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену. Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила висевшая над ними табличка. — Серьезно? — удивился Энтони. — Там столько всего, а первое на что ты обратил внимание это котлы? Снейп удивленно смотрел на мальчика, думая, не отбил ли он у мальчика всю охоту к зельеварению своим поведением. — Ну, этот магазин находится прямо напротив входа, — ответил Гарри. — Вот и обратил внимание. — Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать. Гарри пожалел, что у него не десять глаз. — Или четыре головы, — засмеялся Дин. — Хотя это бы не помогло. Я уже пять раз там был и еще очень многое не успел рассмотреть. — Не переживай, — улыбнулась Алисия. — Я там уже семь раз была, и тоже еще не все рассмотрела. Пока они шли вверх по улице, он вертел головой, пытаясь увидеть все сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки. Полная женщина, стоявшая перед аптекой, мимо которой они проходили, качала головой. — Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию — да они с ума сошли… — Тогда еще дешево было, — хмыкнул Блейз. — Я уже второй год слушаю стенания своей матери о том, что печень стоит двадцать девять сиклей. Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. «Торговый центр «Совы». Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы» — прочитал Гарри. — У тебя такая красивая сова, Гарри, — улыбнулась Ромильда Вейн. — Спасибо, — ответил тот. Несколько мальчишек примерно его возраста прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней метлы. — Смотри, — донеслось до Гарри, — новая модель «Нимбус-2000», самая быстрая. — Хорошая была метла, — вздохнул Гарри. — Зато теперь у меня вообще лучшая метла в мире. — Откуда ты ее взял? — спросил Драко. — В третьей книге, — ответил Гарри, удивляясь, что Малфой проявил хоть какой-то интерес. Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами, каких Гарри никогда не видел. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезенками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны… — Хотя в некоторые магазины я все-таки не хочу заходить, — задумался Дин. — Верно, мистер Томас, — сказала профессор Стебль. — Некоторые магазины и не предназначены для детей. — «Гринготтс», — объявил Хагрид. Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял… — Здание банка на самом деле очень красивое, — вздохнул Билл. — Но, как это часто бывает, красивая обертка скрывает гнилую сердцевину, — это было сказано очень тихо. — Да, это гоблин, — спокойно сказал Хагрид, когда они поднимались по белым каменным ступеням. Гоблин был на голову ниже Гарри. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. — Красавчик, — хихикнула Парвати и, вздохнув, добавила: — Какие они все-таки страшные, хорошо, что нам не приходится с ними часто встречаться, только раз в год. — Как с ними вообще работать? — обратился Невилл к Биллу. — На самом деле очень даже не плохо, — ответил тот. — Если следовать Уставу банка, не пытаться ими командовать и не ставить себя выше них, то и они будут вести себя соответственно. Лично у меня никогда проблем в общении с ними не возникало. Он поклонился, когда они входили внутрь. Теперь они стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы строчки: Входи, незнакомец, но не забудь, Что у жадности грешная суть, Кто не любит работать, но любит брать, Дорого платит — и это надо знать. Если пришел за чужим ты сюда, Отсюда тебе не уйти никогда. — Хорошие слова, — улыбнулась Полумна. — Да уж, — прошептал Симус. — После такого точно ни один нормальный человек не захочет даже приходить туда лишний раз. — К сожалению, это не всех останавливает, — хмыкнул Билл. — Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк, — сказал Хагрид. Два гоблина с поклонами встретили их, когда он прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела еще сотня гоблинов — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело больше дверей, чем Гарри мог сосчитать, — другие гоблины впускали и выпускали через них людей. Хагрид и Гарри подошли к стойке. — Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера. — У вас есть его ключ, сэр? — Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов. — Почему ключ Гарри был у Хагрида? — удивилась Нарцисса. — Я ему дал, — ответил Дамблдор. — Хорошо, — не уступала Нарцисса. — Почему тогда этот ключ был у вас? Но ответа она так и не услышала. Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. — Ой, ему это не понравится, — сморщился Билл. — На самом деле такое никому бы не понравилось, — добавил Чарли. Гоблин сморщил нос. — Я ж сказал, — самодовольно улыбнулся старший Уизли. — Так с тобой никто и не спорил, — буркнул Рон. Гарри наблюдал за гоблином, сидевшим справа и взвешивавшим груду рубинов, огромных, как пылающие угли. — Нашел, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик Гоблин изучающе посмотрел на него. — Кажется, все в порядке. — А как он узнал, что это тот самый ключ? — спросил Стюарт Акерли. — У гоблинов своя магия, — ответил Билл. — Вот только волшебники склонны недооценивать других волшебных существ. — Верно, мистер Уизли, — вздохнула Амелия. — И потом мы мучаемся от недопонимания или даже взаимной ненависти друг другу. — И у меня тут еще письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора, — с важным видом произнес Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчет Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать. — Хагрид! Зачем ты так говорил при Гарри? — воскликнула миссис Уизли. — Да, будто хотел, чтобы Гарри это обязательно услышал и заинтересовался, — покачала головой декан Гриффиндора. — А потом будет весь год попадать в истории. Гоблин внимательно прочитал письмо. — Прекрасно, — сказал он, возвращая письмо Хагриду. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват! — Крюкохват, пожалуй, самый адекватный гоблин, — вздохнул Билл. — Хотя с ним тоже лучше не связываться. Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, они с Гарри последовали за Крюкохватом к одной из дверей. — А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? — спросил Гарри. Профессор МакГонагалл выразительно посмотрела на лесничего, как бы говоря, о чем я и говорила. Тем временем Дамблдор думал о том, что Хагрид вел себя именно так, как ему советовал директор. И тем не менее, профессор понимал, что к концу этой книги у волшебников наберется множество вопросов к его действиям. Оставалось надеяться, что его причины будут понятны и книги, в конце концов, покажут, что он был прав. — Не могу я тебе сказать, — таинственно ответил Хагрид. — Очень секретно. Это школы «Хогвартс» касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать. — В итоге практически все выложил, — прошептал Гарри друзьям. — И не только нам. — Главное, чтобы в будущем он не нажил себе проблем своей доверчивостью, — вздохнула Гермиона. Крюкохват открыл перед ними дверь. Гарри, ожидавший увидеть вокруг мрамор, был удивлен. Они стояли в узком каменном коридоре, освещенном горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка. Они забрались внутрь — Хагриду это удалось с трудом — и поехали. — Ненавижу эти тележки, — вздохнул Нотт. — Слишком уж они быстрые и неустойчивые, как мне кажется. — Ты не один такой, — согласился Забини. — Я тоже терпеть их не могу. Сначала они неслись сквозь лабиринт петляющих коридоров. Гарри пытался запомнить дорогу— налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево, — но вскоре оставил это бесполезное занятие. — Готовишься к ограблению? — снова подначил Джордж. — Разумеется, — засмеялся Гарри. — Уже составил карту и план. — Это невозможно. — Билл с трудом представлял, чтобы кто-либо смог сделать это, тем более Гарри Поттер. Ведь он слишком честный и порядочный, да и зачем ему чужие сокровища. У Гарри и своих достаточно. Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял. Гарри обдало ледяным воздухом, глаза защипало, но он держал их широко открытыми. В какой-то момент ему почудилось, что он заметил вспышку огня в конце коридора, и он быстро обернулся, чтобы увидеть, не дракон ли это, но опоздал — тележка резко ушла вниз. — Это он и был, — пробормотал Билл. — Сколько проблем с ним было. Старшие братья Уизли переглянулись: им двоим пришлось поработать с тем драконом, и это, мягко говоря, было неприятно. Сейчас она проезжала мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты. — Знаешь, Хагрид, — громко произнес Гарри, пытаясь заглушить шум тележки. — Я никогда не знал, в чем разница между сталактитом и сталагмитом. — Сталагмиты, — ответила Гермиона, — это натечные минеральные образования, растущие в виде конусов, столбов со дна пещер и других карстовых полостей. — А сталактиты, — добавила Падма Патил, — соответственно свешиваются с потолка, чем-то похожи на сосульки. Удивительно, что в Гринготтсе они до сих пор не образовали сталагнаты. — Теперь я это знаю, — улыбнулся Гарри, — но объяснение Хагрида мне больше понравилось. — В слове сталагмит есть буква «м», — ответил Хагрид. — И больше не спрашивай меня ничего… меня, похоже, сейчас наизнанку вывернет. — Отличный ответ, — улыбнулся Ли Джордан, пока студенты посмеивались над лесничим. Хагрид был весь зеленый. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из нее, прислонился к стене и подождал пока у него перестанут дрожать колени. — Бедный Хагрид, — вздохнула Лаванда. — Хотя мне мама рассказывала, что ей тоже не очень хорошо после таких поездок, поэтому она предпочитает, чтобы я в банк ходила с папой. Тем временем Гарри заерзал — он не хотел, чтобы кто-либо узнал о содержимом его сейфа, особенно семья Уизли. Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов. — Это все твое, — улыбнулся Хагрид. «Все твое» — это было невероятно. Дурсли наверняка не знали об этих деньгах, иначе они отняли бы их у него, не успел бы он и глазом моргнуть. Сколько раз они жаловались, что Гарри им дорого обходится? — Дорого обходится? — нахмурилась Эммелина Вэнс. — Они абсолютно ничего ему не покупали, так какое они имеют право, чтобы так говорить. — Успокойся, Эм, — вздохнула Гестия. — Давай просто не будем думать об этих ужасных маглах, нервы целее будут. А все это время глубоко под Лондоном хранилось принадлежащее ему сокровище. Хагрид помогал Гарри бросать монеты в сумку. — Золотые — это галлеоны, — пояснил он. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да? — А вот и не просто, — нахмурился Дин. — Я около года пытался разобраться. — Да, я однажды по ошибке потратил несколько галлеонов, — буркнул Колин. — А продавец даже не подсказал. — Конечно, он не стал бы подсказывать, — улыбнулся Забини. — Ему же тоже надо зарабатывать. Ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит. — Он повернулся к Крюкохвату. — А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… э-э… пожалуйста, нельзя ли помедленнее? — У тележки одна скорость, — закатил глаза Билл. — У тележки только одна скорость, — ответил Крюкохват. — Билл, ты говоришь как гоблин, — засмеялся Рон. — Сравнение, конечно, не очень, — хмыкнул тот. — Но, если учесть, что я с ними работаю, то это вовсе неудивительно, что я знаю о банке практически все. Теперь они спускались еще ниже, а тележка ехала почему-то еще быстрее, чем раньше. Воздух становился холоднее. Когда они проезжали над подземным ущельем, Гарри перегнулся, чтобы разглядеть, что скрывается в его темных глубинах, но Хагрид со стоном схватил его за шиворот и втащил обратно. — Совсем что ли, — прошипела Джинни. — Это же опасно! — Да ладно, — отмахнулся Гарри, — если вспомнить все мои приключения, то эти тележки просто мелочи. В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины. — Отойдите, — важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла. — Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосет внутрь, и он окажется в ловушке, — произнес Крюкохват. — А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — поинтересовался Гарри. — Примерно раз в десять лет, — ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой. — С чего вдруг он улыбается? — спросил Терри. — Им нравится осознавать, что они настолько умны, раз создали такую великолепную систему защиты, которую еще ни разу не обошли, — ответил Билл. — А уж когда они находят неудавшихся воришек, они вообще чуть ли не на седьмом небе. — И все-таки ужасные создания, — скривилась Парвати. Гарри был уверен, что в этом сверхсекретном сейфе лежит что-то ужасно важное, как минимум, драгоценные камни невероятных размеров, и он поспешно шагнул вперед, чтобы увидеть, что там. — Что же там? — спросил Деннис. — Философский камень, блин! — воскликнул Драко. — Криви, заткнись, пожалуйста. В конце книги все будет. Золотое трио переглянулось: хоть Малфой явно не знал, что там, но ткнул в небо и угадал. Удивительно! Сначала ему показалось, что там вообще пусто. Затем он заметил на полу маленький невзрачный сверток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки. Гарри хотелось узнать, что там, но он понимал, что спрашивать не стоит. — Похоже это правда Философский камень, — прошептала Астория. — С чего ты взяла? — спросила у сестры Дафна. — А как книга называется? — Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге. Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, — сказал Хагрид. — Бедный Хагрид! — вздохнула Полумна.***
Еще одна бешеная гонка на тележке — и вот они уже стоят на улице у банка, щурясь от солнечного света. Сейчас, когда у него в руках была сумка, полная денег, Гарри не знал, что с ними делать, и с трудом подавлял в себе желание начать покупать все подряд. — Знакомое чувство, — засмеялись студенты. — Помню чуть не купил себе какой-то непонятный дорогой артефакт, — засмеялся Симус. — Даже не знал что это, хорошо, что мать меня вовремя остановила. Потом еще долго пришлось слушать нотацию о бережливости и… ну не важно. И только Рон сидел нахмурившись, он ненавидел бедность своей семьи. Ему даже не было интересно, каков курс галлеона по отношению к фунту, — важно было, что сейчас у него денег больше, чем за всю его жизнь. Даже больше, чем когда-либо было у Дадли. О том, что это волшебные деньги и их можно тратить только в волшебном мире, он как-то забыл. — В волшебном мире очень много интересных вещей, которые хотелось бы купить, — мечтательно улыбнулась Гермиона. — Так что это не страшно, что их можно тратить только там. — Тем более что можно их обменять на маггловские деньги, — добавил Люпин. — Галлеон эквивалентен 4,97 фунтам стерлингов; ну, а остальные надо соответственно переводить. — Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — Слушай, Гарри, ты… э-э… не против, если я заскочу в «Дырявый котел» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»… мутит меня после них. — Хагрид! — воскликнула МакГонагалл. — Как ты мог оставить ребенка в совершенно незнакомом месте в одиночестве?! — А если бы он потерялся или наткнулся на нехороших людей, что тогда? — волновалась миссис Уизли. — Не переживайте, пожалуйста, — поспешил успокоить женщин Гарри. — Со мной все было хорошо, я даже никуда не влез на тот раз, — тут он позволил себе улыбку и взглянул на Малфоя, — хотя своеобразная встреча, конечно, состоялась, но в ней не было ничего страшного или опасного. Хагрид на самом деле был все еще бледным, поэтому Гарри кивнул. Хотя он немного нервничал, входя в магазин мадам Малкин в полном одиночестве. — С кем же ты там встретишься? — сделав вид, что задумался, спросил Рон. Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды. — Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Гарри успел объяснить ей цель своего визита. — Ты пришел по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится. — Так, так, — улыбнулся Забини. — И с кем же из студентов ты познакомился первым? — Может, ты подружишься с ним? — вдохновенно спросил Колин. — Нет, — улыбнулся Гарри. — С тем студентом у нас сразу возникло недопонимание. Все удивленно смотрели на Поттера, поэтому не заметили, как стал нервно ерзать на своем месте Драко Малфой. В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку. — Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс? — Да, — ответил Гарри. — Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова. — Ну теперь понятно, кто это был, — хмыкнул Забини. — Удивительно, что именно вы двое встретились изначально, но при этом стали чуть ли не врагами. — На самом деле, — вздохнул Гарри, — я не считаю Малфоя своим врагом, просто у нас слишком разные взгляды на вещи. Поэтому мы так и не добились взаимопонимания за эти пять лет, но, как известно, никогда не поздно. Все в шоке уставились на Гарри, ведь об их постоянных стычках можно слагать легенды, но со стороны слизеринца ответных шагов для налаживания отношений не последовало… пока. — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу. Мальчик сильно напомнил Гарри его кузена. — Чем? — удивились слизеринцы. — У тебя есть родители, которые тебя любят и все для тебя делают, — глядя прямо в глаза Малфою, ответил Гарри. — Я, конечно, крайне отрицательно отношусь к твоему отцу, это всем известно, но не могу не согласится с тем, что он тебя действительно любит. — Потом, уже отвернувшись и вздохнув, он обратился уже к обоим Малфоям, присутствующим в зале. — Как бы за его ошибки не решили отыграться на вашей семье, в частности на тебе, Драко… Все студенты и взрослые смотрели на Поттера, не переставая удивляться поведению гриффиндорца, а также обдумывая его слова. Студенты же, склонные не обращать внимания на действительно важные моменты, больше удивились, что гриффиндорец обратился к слизеринцу по имени. Больше всего начала переживать Нарцисса, ведь в словах Поттера было зерно истины. Темный Лорд крайне разочарован Люциусом, очень зол на него, так что вероятность того, что он попытается использовать Драко, очень велика. — А у тебя есть своя собственная метла? — продолжал тот. — Нет. — Гарри отрицательно кивнул головой. — А в квиддич играешь? — Нет, — повторил Гарри, спрашивая себя, что же это такое — квиддич. — Да если бы кто-нибудь сказал, что Гарри Поттер не знает квиддича, я предложила бы тому человеку обратиться в Мунго! — воскликнула Алисия. — Это точно, — согласилась Анджелина. — Гарри будто создан для полетов и квиддича. Мне кажется, ты смог сделать впечатляющую карьеру на этом поприще. — Мне нравится квиддич, хоть меня и отстранили в этом году, — ответил Гарри, не обратив внимания на возгласы: «Как это отстранили?!» и продолжил: — Но профессионально им заниматься не собираюсь, хотя кто знает… — А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете? — Никто не знает этого заранее, — мягко проговорил Дамблдор, — даже если все поколения семьи учились на одном факультете, всегда могут быть исключения. — Нет, — в третий раз произнес Гарри, с каждой минутой чувствуя себя все большим дураком. — Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы, а ты? — Эй! — возмутились пуффендуйцы. — У нас хороший факультет, и из него тоже вышло очень много достойных волшебников! — Простите, — потупился Драко, хотя раскаяния в его голосе было не очень-то много. — М-м-м, — неопределенно промычал Гарри, жалея, что не может сказать что-нибудь более содержательное. — Ну и ну, ты только посмотри на этого! — внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно. За окном стоял Хагрид, улыбаясь Гарри и показывая на два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь. — Это Хагрид, — радостно пояснил Гарри. Ему было приятно, что он знает что-то, чего не знает этот мальчик — Он работает в Хогвартсе. — А-а-а, — протянул тот. — Я о нем слышал. Он там что-то вроде прислуги, да? — Он не прислуга! — воскликнул Невилл и уже тихо, чтобы его услышали только друзья, добавил: — И он уж точно получше некоторых «аристократов» будет, может он и не очень образован, чего уж греха таить, но он прекрасный человек. Это намного важнее. — Верно, Невилл, — поддержали друга Ханна и Полумна. — Он лесник, — сухо ответил Гарри. С каждой секундой этот мальчик нравился ему все меньше и меньше. — Да, точно. Я слышал, он настоящий дикарь. Живет в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а все кончается тем, что вспыхивает его собственная постель! — На самом деле в этом был виноват Джеймс, — вздохнул Люпин, — ну и конечно без Сириуса там не обошлось и еще нескольких различных штучек из Хогсмида. — Лично мне он очень нравится, — холодно парировал Гарри. — Вот как? — На лице мальчика появилась презрительная усмешка. — А почему он с тобой? Где твои родители? — Драко, — вздохнула миссис Малфой. — Что за фарс ты там устроил? — Они умерли, — коротко ответил Гарри. Ему не хотелось разговаривать с мальчиком на эту тему. — О, мне очень жаль, — произнес тот, хотя по его голосу нельзя было сказать, что он о чем-либо сожалеет. — Но они были из наших или нет? — Молодой человек, где же ваши манеры, — продолжила та. — Стоило нам с отцом отвлечься, как ты сразу стал вести себя как невоспитанный шалопай! — Прости, мам. — Драко сильно напрягся, вспоминая сколько всего он натворил, точнее наговорил за предыдущие годы. Похоже его ждет серьезный разговор с матерью… и не один. — Они были волшебники, если ты об этом. — Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. — В каком-то смысле мистер Малфой прав, — вздохнула Джоан. — Что?! — воскликнули некоторые взрослые. — Детей из семей маглов нужно брать в школу, тут нет сомнений, — продолжила волшебница, — но они действительно ничего о нас и наших традициях не знают, поэтому чистокровным кажется, что они пытаются установить в нашем мире свои правила. Это вовсе не так. У них действительно другой менталитет, поэтому некоторые вещи, являющиеся для нас нормой, для них зачастую возмутительны. Но это не значит, что мы теперь не должны их принимать в свой мир, просто нужно создать условия, чтобы маглорожденные волшебники выучили и приняли некоторые традиции нашего мира как данность. Хотя и от некоторых наших традиций давно пора отказаться. — То есть можно ввести специальный предмет, который как раз-таки будет рассказывать о нашем мире, как маггловедение о неволшебниках, — сказала МакГонагалл. — Именно. — Что ж, похоже в школе появится новый предмет, — кивнул директор, уже продумывая как вставить подобный предмет в нынешнюю учебную программу. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Кстати, а как твоя фамилия? — Не говори ему, — буркнул Рон. — Пусть обломится. За что сразу получил тычок от Гермионы. Но прежде чем Гарри успел ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин. — Все готово, — произнесла она. Нельзя сказать, чтобы Гарри был огорчен тем, что у него появился повод закончить разговор, и он поспешно спрыгнул со скамеечки. — Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед мальчик. — Если ты так хотел подружиться с Поттером, — шепнул Нотт Драко, — то ты не лучшую стратегию выбрал. — Заткнись, — вяло огрызнулся Малфой. — Тем более на тот момент я не знал кто он. Гарри молча ел купленное Хагридом мороженое — ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Мороженое было настолько вкусным, что есть и одновременно разговаривать было бы слишком. Но Хагрид заметил, что Гарри какой-то притихший и грустный. — Чой-то случилось? — спросил он. — Все в порядке, — соврал Гарри. — Ох, Гарри, — покачала головой миссис Уизли, — не пытайся все держать в себе. Поверь, есть люди, которым ты не безразличен. — Верно, — согласился Артур. — Ты уж прости, что никто столь долгое время даже не попытался поинтересоваться твоим благополучием, но теперь все будет иначе. Гарри кивнул, а в душе разливалось тепло — все-таки он очень любил семейство Уизли, и было очень приятно осознавать, что и он для них как родной. Они зашли в магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немного развеселился, купив флакончик чернил, которые меняли цвет в процессе письма. — Хагрид, а что такое квиддич? — спросил он, когда они вышли из магазина. — Черт меня подери, Гарри, разве можно не знать, что такое квиддич?! Извини… э-э… все время забываю, что ты почти ничего не знаешь. — Да уж, очень приятно было это услышать, — мрачно улыбнулся Гарри. — Да ладно тебе, сейчас же все более или менее в порядке. Ты дома, уже адаптировался в волшебном мире, а на тех кто тебе нервы портит просто не обращай внимания. — Невилл хлопнул друга по плечу и улыбнулся. Их отношения явно становились все теплее. — Перестань. Мне и так плохо, — мрачно сказал Гарри. И рассказал Хагриду о том, что произошло в магазине одежды. — И еще он сказал, что детей из семей маглов не следует принимать в школу, и… — Но ты же не из маглов, — горячо возразил Хагрид. — Знай этот мальчишка, кто ты есть… Он твое имя с детства знает, если он из наших… Ты ж видел, как тебя встречали в «Дырявом котле». И вообще ничего он в этом не понимает, да! Ты мне поверь, среди лучших магов такие есть, которые от маглов родились и с ними жили. Да вот хоть маму твою возьми и сестру ее… — Ты мне так и не ответил: что такое квиддич? — Это наш спорт. Спорт волшебников. Что-то вроде… э-э… футбола у маглов. Все играют в квиддич, и болельщиков куча. В него в воздухе играют, на метлах, и там четыре мяча… ну, сложно это, в общем, тебе все объяснять, правила и все такое… — Да, из такого объяснения действительно ничего не поймешь, — шепнула Кэти своим подругам. — А что такое Слизерин и Пуффендуй? — Школьные факультеты. Их четыре всего. Про Пуффендуй говорят, что там самые тупицы учатся, но… Пуффендуйцы обиженно посмотрели на лесничего, тот очень смутился и отвел взгляд. — Готов спорить, что я попаду в Пуффендуй, — мрачно заметил Гарри. — Лучше в Пуффендуй, чем в Слизерин, — еще более мрачно ответил Хагрид. — Все те, кто потом плохими стали, они все из Слизерина были. Ты-Знаешь-Кто тоже оттуда. — Если уж на то пошло, — вздохнул Снейп, — то Мерлин тоже учился на Слизерине. — Волан… извини… Ты-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе? — С трудом могу представить Волди ребенком, — задумался Майкл Корнер. — Хотя понимаю, что он не мог миновать этот период. — Много-много лет назад, — ответил Хагрид. — Если быть совсем точным, то Волди учился в Хогвартсе примерно в одно врем с Хагридом, только был на пару лет старше, — добавил Гарри. — Что?! — воскликнули студенты. — Откуда ты это знаешь? — в шоке спросил Забини. — Узнаете, — улыбнулся Гарри, решив сохранить интригу. После этого они зашли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс», где было столько книг, сколько Гарри ни разу в жизни не видел, — они стояли на полках, занимая все пространство магазина от пола до потолка. — Лучший магазин в Косом переулке, — мечтательно улыбнулась Гермиона. — Конечно, Грейнджер может думать только о книгах, — съязвила Паркинсон. — В отличие от тебя у Грейнджер обширные знания в разных областях магии, — парировала Астория. — Ты же не знаешь абсолютно ничего. Лично мне тоже нравится этот магазин. Гермиона благодарно улыбнулась заступившейся за нее слизеринке и получила добрую улыбку в ответ. Там были гигантские фолианты в кожаных переплетах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шелковых обложках; там были книги, испещренные непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который никогда ничего не читал. Хагриду пришлось буквально силой оттаскивать Гарри от учебника профессора Виндиктуса Виридиана «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас» («Очаруйте ваших друзей и одурманьте ваших врагов. Самые современные способы взять реванш» — гласил подзаголовок книги. — «Выпадение волос. Ватные ноги. Немота и многое-многое другое). — Я пытался узнать, как наслать проклятие на Дадли, — объяснил Гарри. — Отлично, Гарри, — улыбнулся Люпин. — Но ты все равно не смог бы ничего сделать, ведь несовершеннолетним нельзя колдовать. — Но помечтать же можно. — Не скажу, что идея плоха, но ты пойми, нельзя… э-э… пользоваться магией в мире маглов. Хотя, если по правде, иногда можно… н-ну… от ситуации зависит. — Хотя даже если ты не колдовал получишь выговор от Министерства, а если и колдовал, чтобы защитить себя — получишь разбирательство полным составом Визенгамота, — хмыкнул Гарри. — Какой вывод напрашивается? Правильно… Министерству надо получше проработать систему контроля за ограничением волшебства, а не просто действовать, как вздумается. — О чем вы говорите, мистер Поттер? — сразу напряглась мадам Боунс. — Вторая и пятая книги, — спокойно ответил тот. — Хагрид покивал, показывая, что с пониманием относится к тому, что сказал Гарри, — ведь это именно из-за Хагрида у Дадли вырос поросячий хвостик — Но ты ж все равно так не сможешь пока — этому не сразу учат. Тебе сначала многое другое надо будет узнать. Хагрид не позволил Гарри купить котел из чистого золота. Снейп удивленно посмотрел на гриффиндорца. Неужели у того действительно был интерес к зельеварению, а он своим поведением отбил его. — В списке сказано, что тебе оловянный нужен, значит, оловянный и купим. — Тут великан был неумолим. Зато они купили очень красивые и точные весы, а еще приобрели складной медный телескоп. Затем они посетили аптеку, в которой все было так волшебно, что Гарри даже не обратил внимания на ужасный запах — там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчеными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. — Зачем ты обращаешь внимания на всякую гадость? — скривилась Лаванда. — Это всего лишь ингредиенты, — ответил Поттер, — уж какие есть. Снейп уже устал удивляться… Пока Хагрид разговаривал с аптекарем — им нужно было купить всякие ингредиенты для приготовления волшебных снадобий, — Гарри изучал серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галлеон каждый и крошечные глаза жуков, блестящие и черные (пять кнатов за ковшик). — Сейчас рога единорога стоят чуть ли не пятьдесят галлеонов, — вздохнул зельевар. — Единорогов с каждым годом становится все меньше. Не дай Мерлин, они вымрут. Это будет огромная потеря. Выйдя из аптеки, Хагрид попросил Гарри показать ему письмо и еще раз внимательно его изучил. — Не, еще не все… еще одна вещь осталась, — сказал он. — Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня. Гарри почувствовал, что краснеет. — Но вы совсем не обязаны… — Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от него Хагрид. — Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. Невилл смутился. — Ничего подобного! — воскликнула Ханна. — Тревор у тебя классный, — обратилась она к гриффиндорцу. — Спасибо, — улыбнулся тот. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота. Тут полувеликан явно нажил себе недоброжелателей в лице завхоза Филча и профессоров Минервы МакГонагалл и Долорес Амбридж. Во — купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и все такое. — Обожаю свою сову, — улыбнулся Гарри. — Хотя она слишком гордая и обидчивая, ну ничего… Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр «Совы», и Гарри зажмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке Гарри держал огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. — У тебя просто невероятно красивая сова, — вздохнула Дафна. — Я подобных больше не видела. — Спасибо, — улыбнулся Гарри, не заметив направленных на него взглядов: ревниво-обиженного — от Чжоу, удивленного — от Гермионы и Джинни, насмешливого — от Блейза и Рона. Сова спала, засунув голову под крыло. Гарри распирало чувство признательности, и он никак не мог остановиться, в сотый раз говоря Хагриду большое спасибо и начиная заикаться, как профессор Квиррелл. — Не сравнивай себя с ним, — скривился Рон. — Ну хватит тебе, — ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение — он явно был очень польщен. — Я ж так понял, что Дурсли эти тебя… ну, не особо подарками баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут… э-э… по-другому все будет. — Вообще подарков не было, — хмыкнул Гарри. — А тут первый подарок, да еще какой! Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В «Олливандер» пойдем, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да! Гарри затаил дыхание: получить волшебную палочку ему хотелось больше, чем все остальное, что было в списке. Все, даже взрослые, согласно закивали. Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. — Интересно, чья она? — сразу поинтересовалась Гермиона. — Я уже столько в книгах различных фактов видела, но один невероятнее другого. — К сожалению, никто этого не знает, — ответил Дамблдор, — а семейство Олливандер не разглашает данную информацию. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Гарри чувствовал себя очень странно — словно он попал в библиотеку, в которой были очень строгие правила. — У меня тоже возникло такое ощущение, — своим «потусторонним» голосом сказала Полумна. — Люблю этот магазин, во время каждого посещения Косого переулка захожу туда. Мистер Олливандер столько всего интересного рассказывает. У него возникла куча новых вопросов, которые он собирался задать Хагриду, но здесь не решался. Вместо этого он рассматривал тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Гарри почувствовал, как по коже побежали мурашки. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов, казалось, издавали почти неслышный звон. Грюм удивленно уставился на Поттера, думая: «А мальчишка и вправду хорош, такая восприимчивость к магии. Его бы хорошенько подучить, и тот станет прекрасным мракоборцем, лучшим даже. Пожалуй, если он решит делать карьеру в Мракоборческом отделе, то я возьму его к себе в ученики. Такие таланты — редкость». — Добрый день, — послышался тихий голос. Гарри подскочил от неожиданности, Хагрид по-видимому тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося стула. Перед ними стоял пожилой человек, от его почти бесцветных глаз исходило странное, прямо лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. — Здравствуйте, — выдавил из себя Гарри. — О, да. — Старичок покивал головой. — Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. Это был не вопрос, а утверждение. — У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. — О, у твоей мамы была палочка из ивы? — удивилась Полумна. — Интересно… — М, что интересного? — не понял Гарри. — Ива — редкая для волшебных палочек древесина с целительной силой, и мистер Олливандер говорил, что идеальным хозяином для ивовой палочки будет несколько неуверенный человек, старающийся это скрывать. Но зато они очень красивы и подходят для продвинутой, часто невербальной магии. Все в шоке уставились на когтевранку. — Откуда ты это знаешь? — удивился Терри Бут. — Мистер Олливандер рассказал. Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему стало не по себе. — Не тебе одному, — хмыкнул Дин. — Похоже он на всех так смотрит, — улыбнулся Люпин. — А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. — А про его палочку можешь что-нибудь рассказать? — обратился Гарри к Полумне. — Древесина красного дерева используется редко, но постоянно пользуется спросом, так как считается, что оно приносит своему владельцу удачу. Но если быть совсем точным, то такая палочка выбирает очень удачливых волшебников, — ответила та. — Вполне соответствует Джеймсу, — задумался Люпин. — Он и вправду умел выходить сухим из воды. И волшебником он был достаточно сильным. Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, носы почти соприкасались. Гарри даже видел свое отражение в затуманенных глазах старика. — А, вот куда… Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри. — Не люблю, когда так делают, — поморщился Гарри. — Все как будто хотят мне лишний раз напомнить о том что случилось. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку которая это сделала, — мягко произнес он — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… — Он не мог этого знать, — мягко улыбнулся директор. — Никто не мог. — Кстати, Полумна, расскажи о тисовой палочке, — обратился к сокурснице Энтони Голдстейн. — Тис является одной из наиболее редких пород дерева, и идеальные пары для них такие же необычные, а иногда и печально известные, — начала когтевранка. — Уже совпадение есть, — буркнул Гарри. — Считается, что тисовые палочки наделяют своего обладателя властью над жизнью и смертью; тис подходит для дуэлей и всех проклятий. Но это не значит, что все обладатели тисовых палочек приверженцы Тёмных искусств. Волшебник, которому больше всего подходит тисовая палочка, может точно так же явить себя ярым защитником других. Владельцами волшебных палочек из этого долговечного дерева были как герои, так и злодеи. Там, где волшебник был похоронен вместе со своей тисовой палочкой, она обычно вырастала в дерево, охраняя могилу своего хозяина. — Ого! — удивились студенты. Многие взрослые тоже слушали девочку с неослабевающим вниманием, ведь обычно секреты волшебных палочек хранятся в семьях изготовителей. — Мистер Олливандер также отметил, — закончила Полумна, — что тисовая палочка никогда не выберет себе посредственного или робкого хозяина. Он потряс головой, и вдруг, к облегчению Гарри, который больше не мог выдерживать этот взгляд, заметил Хагрида. — Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли? — Может, ты и про дуб расскажешь? — обратился лесничий. — Да, да, — закивали студенты. — Это ведь и вправду очень интересно. — Палочка из дуба очень верна хозяину. Она такой же верный друг, как и волшебник, который ее заслуживает. Палочки из английского дуба требуют от своих партнеров силы, смелости и преданности. Менее известна склонность владельцев дубовых палочек к мощной интуиции и зачастую к родству с магией природы, с животными и растениями, которые необходимы волшебникам как для магии, так и для удовольствия. — Так и было, да, сэр, — ответил Хагрид. — Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, ее переломили надвое, когда вас отчислили? — Мистер Олливандер внезапно посуровел. — Э-э-э… Да, так и было, сэр, — согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял. — Но зато у меня остались обломки. — Надеюсь, вы их не используете? — строго спросил мистер Олливандер. — О, конечно нет, сэр, — быстро ответил Хагрид. Гарри заметил, что Хагрид очень крепко сжал свой розовый зонтик. — Так вот где эти обломки! — заверещала Амбридж. — Немедленно изъять этот зонт. — Успокойтесь, Долорес, — холодно отозвалась Амелия Боунс. — Это еще с прошлых глав было понятно, что мистер Хагрид колдовал с помощью этого зонта. И позор вам, если вы только об этом догадались! — Гм-м-м, — задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя с Хагрида испытующего взгляда. — Ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать — Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку? — Я?.. — замялся Гарри, наконец спохватившись. — А, я правша! — Вытяните руку. Вот так. Старичок начал измерять правую руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы. — Зачем все эти измерения? — спросила Чжоу. — Чтобы выбрать длину и гибкость палочки, — ответил Дамблдор. — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой. — Что?! — воскликнул Невилл. — В чем дело, мистер Лонгботтом? — поинтересовалась у своего ученика Минерва. — Ну, я пользуюсь старой палочкой моего отца, — ответил он, потупившись. — Может, именно поэтому мне так плохо все дается?.. — Не волнуйтесь, я напишу вашей бабушке и все ей объясню, думаю никто не будет против, если вы на день уедете из школы и купите себе новую, — сказала декан Гриффиндора, директор согласно кивнул, давая разрешение покинуть школу. — Спасибо, профессор, — просиял Невилл. Гарри внезапно осознал, что линейка сама его измеряет, а мистер Олливандер давно отошел к полкам и снимает с них одну коробочку за другой. — Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните. — Не, — засмеялась Полумна. — Бук тебе не подойдет. — Почему? — спросила Джинни. — Идеально подходящим для буковой палочки будет человек молодой, но мудрый не по годам, или понимающий и многоопытный взрослый. Ограниченным и нетерпимым людям палочки из бука служат слабо. — Хочешь сказать, я ограниченный и нетерпимый? — удивился Гарри. — Нет, конечно, но ты и не настолько мудрым был тогда, я в этом уверенна. Ты все-таки развиваешься постепенно, и в одиннадцать лет особой мудрости от детей ожидать не следует, в том числе и от тебя, — просто ответила когтевранка. Гарри взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки. — Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте. — Кленовые палочки больше подходят для путешественников и исследователей, — вновь сказала Полумна. — Так что это тоже не для тебя. Гарри попробовал — хотя едва он успел поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандера — Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее. — Эта палочка слишком короткая для тебя, хотя эбонит тебе бы подошел, — вновь подала голос Полумна. — Черные, как смоль палочки из этого дерева имеют эффектный внешний вид и репутацию подходящих для всякой боевой магии и Трансфигурации. — Точно для тебя, — улыбнулся Невилл, — ты ведь хорошо владеешь боевой магией, и как сказала профессор МакГонагалл, довольно неплох в Трансфигурации. — Черное дерево лучше всего чувствует себя в руке того, у кого хватает смелости быть самим собой. Идеально подходят тем, кто будет держаться за свои убеждения независимо от внешнего давления и кто не отступится от своих целей, — закончила свои объяснения Полумна. — Действительно про тебя, — согласились многие, на что Гарри смущенно улыбнулся — он был рад, что его способности так высоко оценивают. Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждет мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел. — Да, — засмеялся Дамблдор, — он любит трудных посетителей. — Но почему Гарри было так сложно выбрать палочку? — удивился Симус. — Лично я свою нашел со второго раза. — Да, — закивал Дин. — Я тоже. — И я. — Я тоже. — Я с третьего, — послышалось со всего зала. — Видимо, мистер Поттер обладает довольно большим количеством качеств, которые доминируют в различных ситуациях, но при этом не лишен противоречий, — задумалась Амелия. — А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка. — Моя любимая палочка, — прошептал Гарри. — А расскажи про эту палочку, Лавгуд, — попросил Забини. — Остролист очень редко используется для изготовления волшебных палочек, — начала Полумна. — Так, так, — засмеялся Блейз, — ты и здесь решил выделиться, Поттер. — Конечно, — ухмыльнулся Гарри. — Куда ж без этого. — Палочки из него традиционно считаются защитными и лучше всего служат тому, кому может понадобиться помощь в преодолении склонности к гневу и импульсивности. В то же время, палочки из остролиста часто выбирают себе хозяина, занятого в несколько опасном и часто духовном поиске. Остролист относится к такому дереву, чья характеристика резко варьируется в зависимости от сердцевины, и общеизвестно, что оно трудно совместимо с пером феникса, потому как непостоянство остролиста странным образом не сочетается с индивидуализмом феникса. Однако в случае такого необычного соединения образуется идеальная пара, становиться на пути у которой не следует ничему и никому. — Ну надо же! — удивились все. И уставились на Поттера, будто он немедленно продемонстрирует им какое-нибудь неведомое колдовство. — Зато как точно, — думал директор. — Жаль, нет возможности облегчить его бремя. Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах. — О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так, очень любопытно… чрезвычайно любопытно… — Что любопытно? — спросил Деннис. Но на этот раз его все проигнорировали. Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать: — Любопытно… очень любопытно… — Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным? Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами. — Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам. — Что?! — закричали все студенты и взрослые. — Гарри, почему ты об этом не рассказал никому из взрослых? — спросила миссис Уизли. — Я знал об этом, — опередил с ответом Дамблдор. — Мистер Олливандер сразу написал мне. — Даже если бы рассказал, — задумался Гарри. — Что бы это изменило? — Я так и знала, Поттер склонен к темной магии, как и Тот-Кого-Нельзя-Называть! — заверещала Амбридж. — Не говорите глупостей, коллега, — нахмурилась мадам Боунс. — Только выбор волшебника определяет его принадлежность к той или иной стороне. Мистер Поттер никогда не демонстрировал склонностей к черной магии. Гарри судорожно вздохнул. — Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих. — Как он может называть убийства и пытки великими делами? — возмутилась Джинни. — Не переживай, думаю кроме него и его идиотов-последователей так никто не считает, — пожал плечами Гарри. Гарри поежился. Он не был уверен, что ему нравится мистер Олливандер. Он заплатил за палочку семь золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил их с Хагридом до двери.***
Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось все ниже, когда они с Хагридом прошли обратно сквозь Косой переулок, потом сквозь стену и вошли в «Дырявый котел», в котором уже не было ни единого посетителя. Выйдя оттуда, они оказались в другом мире, но Гарри шел молча и словно не замечал этого. — Да, я тоже была будто бы оглушена, — вздохнула Гермиона. — Столько впечатлений за один день, — добавил Дин. Он даже не обратил внимания на то, как смотрели на них люди, когда они с Хагридом ехали в метро, нагруженные разнообразными свертками причудливой формы и вдобавок ко всему со спящей совой. Они поднялись по эскалатору и оказались на Пэддингтонском вокзале. А Гарри, мысленно все еще пребывающий в Косом переулке, осознал, где они находятся, лишь когда Хагрид потрепал его по плечу. — Надо б немного перекусить… как раз до твоего поезда успеем, — произнес Хагрид. — А вот это правильно, — одобрила миссис Уизли. — А то вы весь день проходили и ничего не ели. Он купил себе и Гарри по гамбургеру, и они уселись на пластиковые стулья. Гарри, очнувшись от своих мыслей, озирался по сторонам. Мир, к которому он привык, в котором прожил одиннадцать лет, теперь казался ему каким-то странным. Все маглорожденные согласно закивали. — С тобой все нормально, Гарри? — спросил Хагрид. — Что-то ты очень тихий. Гарри не был уверен, что сможет объяснить свое состояние, и жевал гамбургер, пытаясь подобрать нужные слова. Да, сегодня у него был лучший день рождения за всю его жизнь, но все же, все же, все же… — Все думают, что я особенный, — наконец произнес он. — Все эти люди в «Дырявом котле», и профессор Квиррелл, и мистер Олливандер… Но я же ничего не знаю о магии. Как они могут ожидать от меня чего-то великого? Да, я знаменит… но я даже не могу вспомнить, как произошло то, из-за чего я стал знаменитостью. Я ведь совсем не знаю, что случилось, когда Волан… извини, я хотел сказать Ты-Знаешь-Кто… В общем, я не знаю, что случилось в ту ночь, когда умерли мои родители… — Я и сейчас так думаю, — отрезал Гарри. — Какой-то бред, что годовалый ребенок победил сильнейшего темного мага. Хагрид перегнулся через стол. Трудно было поверить в то, что этот ужасающего вида великан с заросшим бородой лицом и кустистыми бровями может так тепло улыбаться. — Да ты не волнуйся, Гарри, — посоветовал он. — Ты всему быстро научишься. В Хогвартсе все начинают с самого начала, так что ты будешь в полном порядке. Просто будь собой — и все дела. Я понимаю, тебя выделили из всех остальных, ты знаменитость. Таким, как ты, всегда непросто. Но поверь мне, тебе будет очень здорово в Хогвартсе… как мне было здорово, да и до сих пор здорово, если по правде. — Молодец, Хагрид. — Гермиона улыбнулась лесничему. — Он всегда умел поднять настроение и утешить, хотя особо и не скажешь, что он может быть чутким и понимающим. Когда подошел поезд, на котором Гарри должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид втащил в купе все его вещи и на прощанье протянул конверт. — Это твой билет на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал «Кингс-Кросс» там все написано, в билете этом. Если с Дурслями… э-э… какие проблемы, ты мне… ну… письмо пошли с совой, она знает, где меня найти… Ну, скоро свидимся, Гарри. — Хагрид, — ужаснулась МакГонагалл. — Ты же не сказал ему как попасть на платформу! — Ничего, — улыбнулся Гарри. — Мне помогут. И он переглянулся с семьей Уизли. Поезд тронулся. Гарри пытался получше рассмотреть Хагрида, пока тот не исчез из виду, — он встал с сиденья и прижался носом к окну. Но стоило ему моргнуть, и Хагрид растворился в воздухе. — Да уж, — вздохнула Лаванда. — Мы столько всего интересного узнали. Кстати, это конец главы. — Отлично! — воскликнул Рон. — Давайте обедать. Но некоторые подошли к странной когтевранке с просьбой рассказать об их палочках, на что та с радостью согласилась.