Красота чудовища

У Киришимы была открытая, но ужасно одинокая душа. Годы уединения, проведённые в поместье, и короткие вылазки в город под кучей одежды для маскировки без сомнения оказались для него ударом. Даже несмотря на заявление Бакуго заебать его настолько, чтобы тот дрался «серьезно», Киришима, полный неподдельного счастья, принял Бакуго с распростертыми объятиями. Сочетающий в себе абсолютное одиночество и врожденное доброе сердце, Киришима хотел быть лучшим хозяином, каким только можно быть! Он предложил Бакуго комнату в западном поместье, разрешил пользоваться всем, что тот захочет, выполнит все, что тот пожелает! Бакуго категорически отказывался от всех приглашений и, когда они вернулись в поместье в ту судьбоносную ночь, устроил уютный лагерь прямо под открытым небом. Киришима смотрел на его действия наполовину с непониманием, наполовину с восхищением. Устраивать лагеря очень круто и мужественно! Но в то же время... Зачем отказываться от приглашения в дом и устраивать лагерь прямо рядом с этим домом? Здесь играла гордость Бакуго, и это было просто очаровательно. В самом глупом виде. Всю следующую неделю они придерживались какого-то чудного расписания. Каждое утро Бакуго, стоило ему проснуться, впускал самого себя в поместье и взрывал первую попавшую в его руку вещь. Киришима был умилен уверенностью Бакуго в том, что такой грубый метод пробуждения и уничтожение вещей выведет его из себя. Дело было в том, что Киришима просыпался раньше Бакуго и не волновался о вещах на первом этаже. Вся мебель там была ненужной показухой их богатства, на которую отец впустую потратил деньги. Киришима был более, чем счастлив, видеть, как все эти безвкусные вещи превращаются в груду пепла. Когда бы Киришима ни спускался по лестнице, Бакуго выглядел ужасно раздражённым тем, насколько расслабленным тот был. Если честно, было очень забавно наблюдать за его лицом. Оно превращалось из нахальной улыбки, полной гордости из-за разрушенных вещей, в нахмуренные брови и губы, сжатые до бешенства. Этот парень был настолько сильно настроен на то, чтобы вывести Киришиму из себя, что бесил самого себя в процессе! Но Бакуго быстро справлялся со своим раздражением и вызывал Киришиму на бой. Иногда он делал этот вслух, но обычно Бакуго просто набрасывался на него. Сражения с Бакуго были удивительно полны веселья. Во время того первого боя в середине ночи Киришима мог думать только о том, как бы случайно не покалечить незнакомца, оказавшегося в его доме. Конечно, вышеуказанный незнакомец сломал огромное окно в фойе, ворвался внутрь и попытался надрать ему зад, но Киришима был уверен, что Бакуго милый парень! Дело было в проклятье: ни один человек с плохими намерениями не мог пройти через эти земли без ведома Киришимы. То, что Бакуго удалось застать его врасплох означало, что он обязан быть добропорядочным человеком. Поэтому да, Киришима был настроен на то, чтобы закончить бой, а не продолжать его. Но черт. Киришима скучал по спаррингам. Отбиваться от бандитов было совсем другим. Против них в силу вступало проклятье, и Киришима использовал и когти, и клыки, чтобы защитить людей. Но эти бандиты не были достойными противниками для такой силы и всегда убегали от его могущества. Нет, то, по чему Киришима скучал так давно, — это равный соперник. В те дни, когда он ещё не был проклят, Киришима всегда дрался с рыцарями, и это было так весело! Существует огромная разница между боем с другом ради собственного развития и боем с врагом ради победы. Что может быть лучше царившего во время боя чувства товарищества и мужественного показа силы? Киришима считал, что драться во имя дружбы — самый мужественный вид битвы. Не то чтобы Киришима рассматривал Бакуго, как друга, но тот был определенно сильнейшим противником, которых он встречал с тех пор, как началось проклятье. Его взрывная сила стояла на одном уровне с непробиваемой чешуей Киришимы. Впервые за долгое время Киришима мог искренне смеяться и получать удовольствие от настоящего боя. Бакуго, скорее всего, взорвет ему лицо, услышав такое, но Киришима действительно считал, что они становятся ближе друг к другу с каждым боем. — Ты до сих пор не дерёшься со мной всерьёз! — заорал Бакуго, прижимая Киришиму к земле; его рука была опасно близка к чужому лицу в немой угрозе. И да, он не ошибся. Как и в любое другое утро, они устроили спарринг, но Киришима все ещё не выпускал когти и вообще не заботился о том, чтобы серьезно ранить Бакуго. Но Бакуго тоже больше не собирался всерьёз взрывать ему лицо. Его взрывы стали слабее. Не сказать, что Бакуго стал менее агрессивным, но он дрался с желанием продолжать бой и завтра, а не просто отключить Киришиму. Почему Бакуго не собирался уходить, Киришима не знал. Но ему не на что жаловаться. Он рассмеялся и поднял руки в знак поражения. — Я полностью серьёзен! То, что я не хочу ранить тебя, не значит, что я несерьёзен! Клянусь! Хочешь позавтракать со мной? Как и в любое другое утро Бакуго отстранился и посмотрел на него с отвращением. — Никогда в жизни, Волосы вместо Мозгов. Я не хочу твою ебанную еду. Я хочу драться с тобой. — Но я дерусь с тобой, Взрывчик! Не понимаю, чего ещё ты хочешь, — проскулил Киришима, выпячивая нижнюю губу и поднимаясь в сидячее положение. К огромному неудивлению, Бакуго раздраженно зарычал и потопал в сторону поместья. Насмешливо фыркнув, Киришима выкрикнул: — Сообщи мне, если передумаешь! Очевидно, что завтрак с Киришимой будет противоречить коду: «Я выбешу тебя настолько, что ты применишь насилие во время битвы со мной». Но это вряд ли смогло бы омрачить его восторг. Просто знать, что там, за стенами дома, бродит кто-то, кто знает правду о нем, было достаточно. Ладно, было бы намного лучше, если бы Киришиме удавалось держать себя под контролем. В первый день появления Бакуго Киришима старался изо всех сил придерживаться своего расписания. Это была среда, а значит, день цветочного сада. Киришима имел строгое расписание, чтобы быть всегда занятым, несмотря на свою изоляцию. Он убирался в доме, заботился о цветах и целебных травах, даже развёл огород. Наличие хоть каких-либо целей между битвами с захватчиками не давало ему окончательно сойти с ума. Но дело было в том, что даже с прибавлением новых обязанностей в лице разрушенных благодаря Бакуго вещей Киришиме нечем было себя занять после обеда. Обычно он шёл в библиотеку и читал или убегал глубоко в лес, чтобы в конец изнурить себя. Но когда существовала такая возможность: другой человек, там, снаружи... нет, это было слишком заманчиво. Поэтому это быстро вошло в привычку: идти и докучать Бакуго после того, как покончил со всеми обязанностями. Бакуго не был социальной личностью и отказывался отвечать на вопросы Киришимы, которые тот задавал, несмотря на ворчание. Не то чтобы это имело значение для Киришимы. Это было великолепно: иметь возможность поговорить с кем-то, кроме пустого воздуха! Поэтому Киришима говорил, и говорил, и говорил о днях и книгах, которые он любил читать, о разных битвах, в которых участвовал. У него скопились океаны историй, с которыми он не мог поделиться ни с кем. Он продолжал говорить до тех пор, пока Бакуго, в конце концов, не надоедало игнорировать его, и они снова дрались. Бакуго всегда становился более раздражённым после обеда, как если бы болтовня Киришимы служила вместо физического насилия. Киришиме нравилось думать, что Бакуго тоже открывается ему. Бои были его способом поделиться о себе, как и разговоры были способом для Киришимы. По крайней мере, он надеялся на это. Бакуго был хорошим парнем в глубине сердца, Киришима знал это благодаря связи с землёй. Он был милым парнем, немного странной, жестокой версией милого парня. Послеобеденные разговоры были тем, чего Киришима, честно говоря, ждал с нетерпением, стоило ему услышать сигнальный взрыв от Бакуго рано утром. Поэтому он был расстроен тем, что должен отправиться в деревню вместо того, чтобы доставать Бакуго. Обычно он совершал такие походы не чаще одного раза в месяц. Он разговаривал с людьми, покупал забавные вещи и снова разговаривал с людьми. Загвоздка была в том, что он должен был полностью скрывать свой внешний вид. Жители деревни были напуганы страшным монстром, живущим на вершине холма, где когда-то обитал помещик. После наложения проклятья ведьма отпугнула солдат страшными сказками о чудовище, убившем их хозяина. Именно эти солдаты в дальнейшем стали распространять на землях слухи о монстре. Последнее, чего хотел Киришима, — это пугать людей, с которыми дружил ещё до проклятья. Поэтому он надел на себя длинную рубашку, чтобы скрыть чешую, плотные перчатки, чтобы спрятать когти, повязку, чтобы ни рогов, ни чешуи на лице не было видно, и накинул сверху огромный плащ. Жителям он представлялся, как одинокий отшельник, живущий в глубине леса. Эти милые, добрые люди верили его историям и делали все, чтобы помочь «отшельнику Эй», когда он входил в деревню. Совсем по-другому было разговаривать с Бакуго, когда чудовищные рога ничего не скрывало. Бакуго, казалось, вообще не волновало, как он выглядит, пока Киришима был достаточно сильным соперником для веселого боя. Или, лучше сказать, для веселой победы. Бакуго знал его, как Киришиму, проклятого парня, покрытого чешуей. Между ними было понимание, чего не было с жителями, смотрящего на него через всю эту одежду и видящие только отшельника по имени Эй. Но откладывать поход в деревню было бы не самым умным решением в связи с приближением лета. Послеобеденные ливни могли обрушиться на них уже в следующую неделю, и Киришиме не очень нравилась идея иметь большое озеро на первом этаже (спасибо Бакуго и разбитому окну). Так что поход в деревню был, мягко сказать, необходим, чтобы избежать подобного. Киришима утешал себя тем, что это не займёт много времени, и он ещё успеет потусоваться с Бакуго, когда вернётся! Именно это он повторял себе, пока делал круг внутри леса, чтобы войти в деревню с противоположной стороны от поместья. Он делал все возможное, чтобы ни у кого в деревне не возникло подозрений. Конечно, кто может подумать, будто монстр поместья время от времени маскируется, чтобы спуститься в город? Это было глупо, но все же. — Эй! Как у тебя дела? Давно не виделись! — кто-то крикнул ему, стоило Киришиме войти в деревню. Яркая улыбка озарила его лицо, пускай её никто бы и не увидел под всеми повязками и тенью капюшона. Киришима тут же отбросил разочарование, что не смог провести время с Бакуго, ведь как он не мог радоваться всем этим людям? Прошло так много времени! Киришима медленно продвигался в сторону главной улицы, где после обеда работал рынок. Он останавливался каждый раз, чтобы весело поболтать с любым, кто проходил мимо него. Он расспрашивал о самочувствие тех, кто был болен, поздравлял недавно помолвленную пару, играл с маленькими детьми. Если честно, как он мог вообще не хотеть спускаться в деревню? Даже если они не видели, что он скрывает под одеждой, они все равно любили его и жаждали встречи с ним, как и он с ними. Подпрыгивая при каждом шаге, Киришима, наконец, нашёл продавца, которого искал. Месяц назад трое купцов-путешественников открыли лавку в деревне и быстро получили славу тех, у кого можно достать все, что угодно. С радостной улыбкой Киришима поприветствовал высокого мужчину, работавшего за прилавком. — Хей, Иида! Как продвигаются дела! Иида поправил очки и посмотрел на него поверх своей книги. На его лице засияла доброжелательная улыбка, и он махнул Киришиме в ответ. — Добрый день, мистер Эй! Приятно снова видеть вас в городе. Дела продвигаются хорошо, хотя немного медленно. Мы ожидаем много работы, ведь скоро созреют летние урожаи. Каждый человек стремится купить что-нибудь новое, интересное, когда у него появляются лишние деньги. Хотя я всегда советую таким людям вложить эти деньги в какое-нибудь дело, чем тратить их на... — Надо же, замечательно! У меня есть заказ для вас, ребята. Киришима всегда чувствовал вину из-за того, что перебивал Ииду, когда тот начинал одну из своих занудных лекций, но так делали все, и парень не выглядел никогда обиженным. Иида едва ли обратил на это внимание и кивнул, открытая книгу заказов. — Конечно, мистер Эй, это то, для чего мы здесь! Что я могу достать для вас? Киришима облокотился о прилавок и заглянул в книгу заказов. Она была абсолютно пустая. — Хорошо, я на самом деле хочу получить несколько оконных стёкол примерно к следующей неделе? Штук десять четыре-на-четыре. Думаете, вы, ребята, сможете это сделать? — О, конечно! Мы сможем отправиться в большой город на этой неделе, даже завтрашним утром! — Иида принялся записывать заказ, но вдруг остановился и посмотрел на Киришиму с застывшим выражением. Словно он пытался скрыть своё замешательство и подозрение. — Но для чего вам нужно так много стекла в лесу? Вот дерьмо. Это был действительно, блин, хороший вопрос. Киришима был очень рад, что его лицо скрывали повязки, иначе Иида смог бы разглядеть на нем наступающую панику. Какого черта отшельнику, живущего в лесу, понадобилось так много стекла? Он разразился нервным смехом и постарался сделать снисходительный вид. — Я обновляюсь, — первое, что пришло ему в голову, так что он продолжил. — Да! Почему я не могу немного подправить место, где живу, даже если никто этого не увидит? Большие окна будут впускать свет и я стану ближе к природе, как никогда до этого! Иида почувствовал стыд из-за своего вопроса и поспешил дописать заказ. — Конечно, мистер Эй. Нет ничего плохого в том, чтобы улучшить качество жизни ради собственного удовольствия. Простите мне мою грубость. В этот раз Киришима с нежностью рассмеялся. Честно, Иида был слишком искренним парнем. — Эй, не нужно извинений! Это действительно странный заказ для человека, вроде меня. Мне бы тоже стало интересно на твоём месте. Так когда вы, ребята, сможете раздобыть их? Мне очень хочется пережить летние штормы. Они некоторое время обсуждали заказ, потом принялись сплетничать о жителях деревни и о провалах друзей. Киришима жалел, что не познакомился с группой Ииды до проклятья. Он не сомневался, что они стали бы хорошими друзьями. В конце концов подошёл новый клиент и Киришима попрощался с Иидой, чтобы тот смог принять заказ. Он уже спускался к выходу из деревни, когда чей-то голос окликнул его. С противоположного конца улицы к нему бежал один из напарников Ииды, Мидория. Киришима усмехнулся и тоже направился к нему. — Хей! А я только с вашей лавки и разговаривал с Иидой о тебе и Урараке. Но я хочу услышать все от тебя! Как поживаешь? Что-нибудь интересное происходило? Мидория робко засмеялся, почёсывая голову. — Ну, я немного напутал с нашим последним заказом, но... Не будем сейчас об этом! — он усмехнулся и быстро сменил тему. — На самом деле я рад, что смог встретить тебя! Мне интересно, знаешь ли ты что-нибудь о тех громких звуках, раздающихся из леса в последнее время? Громкие звуки, раздающиеся из леса? Что за... Ох. Ох, Боже. Его желудок дернулся. Взрывы Бакуго, ужасный шум разбившегося окна в ту ночь. Киришима даже никогда не задумывался о том, насколько далеко разносится шум от них. — Что за звуки? — пропищал он в безуспешной попытке изобразить любопытство. Мидория, казалось, ничего не заметил и задумчиво прикусил губу. — Ну, несколько ночей назад раздался настоящий громкий бу-ум и разбудил половину города. После этого некоторые люди начали слышать более тихие, но похожие звуки каждое утро. Они беспокоятся, что монстр в поместье разбушевался. С тобой было все в порядке в лесу? Чертов Бакуго! Киришима напряжённо кивнул. — Ого, правда? Я не слышал ничего подобного в своей части леса. Ты уверен, что люди точно слышали эти звуки? Может, некоторые медведи рычат очень громко или ещё чего? — Хм-м, я уверен. Нам придётся попросить помощь у соседних лордов, если это так и продолжится. Если это чудовище, то оно, наверное, достаточно разгневанное, чтобы напасть на деревню. — Что? Нет! Это смешно! — Киришима нервно захихикал и потрепал Мидорию по плечу. — Если этот монстр будет буйствовать, я узнаю об этом раньше всех, знаешь ведь? Мой дом намного ближе, чем деревня! Я уверен, что нет причин для беспокойства! Мидория посмотрел на него своими огромными зелёными глазами, и они были полны беспокойства. — Если ты так уверен, Эй. Ты ведь знаешь, что в случае беды мы все прибежим к тебе на помощь, да? Все, что нужно, — это попросить. Мы поможем, несмотря ни на что. Его хихиканье быстро оборвалось под таким решительным и заботливым взглядом. Мидория был очень хорошим парнем. Все в городе были слишком хорошими. Было поразительно, как они могут так беспокоиться о человеке, о котором едва ли что-то знают. Киришиме пришлось проглотить обратно комок в горле прежде, чем ответить. — Да, да, я знаю. Вы все слишком добры, дружище. Не волнуйся так об отшельнике, вроде меня. Я в порядке, честно! Но я точно дам вам знать, если что-то случится, хорошо? — Хорошо... — Мидория не выглядел убежденным, но небрежно улыбнулся. — Что ж хорошего пути, Эй! Надеюсь, что смогу тебя увидеть, когда ты придёшь за заказом? Киришима потрепал его по спине, утешающе смеясь. — Разумеется, друг! И серьёзно, не волнуйся ты так! Поседеешь раньше времени! Мидория выглядел счастливее, когда они расставались, и Киришима оставался доволен. Он чувствовал просто смешную вину из-за того, что заставил волноваться, ведь это он был монстром, который всех переполошил. Но что он мог сделать? Раскрытие его секрета уж точно никого не успокоит. Так что он возложит вину на свои плечи. Это было правильным мужественным решением. Обратная дорога заняла даже больше времени, чем дорога в деревню. Весть о его прибытии разнеслась по всей деревне, и каждый отбросил свои дела, чтобы найти его. Многих интересовало в порядке ли он, и Киришима делал все, чтобы успокоить их, как и Мидорию. Когда над головой наконец выросли ветки деревьев, в руках он держал несколько корзин хлеба и свежих овощей и фруктов. Все это было подарками. — Ты слишком тощий! Недостаточно кушаешь! Не волнуйся, бери! Как жители пришли к выводу, что он похудел, когда Киришима был с ног до головы укутан в одежде, осталось между ними, но он ценил их беспокойство и подарки. Киришима с удивлением заметил, что солнце уже садилось, когда он вернулся в поместье. Он действительно потратил весь день в деревне? А ощущение, словно прошла лишь секунда! Счастливо посмеиваясь, Киришима поставил корзины на кухонный стол и принялся снимать с себя одежду. Ох, дорогой славный свежий воздух! Как приятно чувствовать его на чешуе и... — Где, бля, ты был, Дерьмоволосый? — Бакуго прижал его к стене, рукой в перчатке сжимая его горло, а другую, без неё, приблизил к лицу Киришимы в немой угрозе. Его брови были сведены к переносице, а губы презрительно искривились. Несмотря на вопиющую ярость и угрозы насилия, первое, что пришло в голову Киришиме: — Оу, ты скучал по мне? Бакуго отшатнулся, губы скривились даже больше, чем прежде. Но Киришима заметил на его лице проблеск паники, возможно, даже смущения. — Какого хуя ты говоришь, ебанный идиот? Конечно, я нихуя не скучал по тебе. Это самое глупое, что я когда-либо слышал! Какого хуя! Меня просто бесило, что я не надрал задницу тебе после обеда! Это, бля, все! Блять! — он развернулся и потопал прочь. Он был смущён! Смущён! Киришима еле сдерживал хихиканье, когда схватил руку Бакуго. — Ладно, ладно, ты не скучал по мне! Моя ошибка! И прости, что не сказал, что иду в город. В следующий раз я точно тебя предупрежу, — Киришима усмехнулся: Бакуго не повернулся к нему лицом. Это очаровательно! — Хочешь со мной поужинать? У меня есть свежие овощи, и фрукты, и хлеб! — Нет, блять! — Бакуго вырвал свою руку и развернулся, чтобы яростно посмотреть на Киришиму. — В последний раз говорю: не нужна мне твоя чертова благотворительность! Тебе лучше не быть завтра куском дерьма, ведь ты совсем обленился сегодня! — Ох, черт! — Киришима вспомнил о шумах, беспокоящих жителей. — Кстати об этом, ты можешь сделать мне одолжение и не взрывать мебель по утрам? Бакуго посмотрел на него так, словно это он взрывал его вещи, поэтому Киришима быстро продолжил: — Клянусь, я буду драться с тобой даже без этих твоих выходок! Честно говоря, я уже просыпаюсь, когда ты взрываешь мебель. Мне все равно на неё! Проблема в том, что звуки доносятся до деревни, и жители начинают что-то подозревать. Я бы не хотел иметь дело с солдатами с соседних земель из-за того, что люди боятся атаки чудовища. Бакуго задумался. Как может быть чей-то взгляд настолько полон ярости? В конце концов он раздраженно выдохнул, придя к какому-то заключению. — Прекрасно. Но только потому, что я не хочу, чтобы другие бляди увели мою добычу. Ты не будешь ни с кем больше драться, потому что я собираюсь завалить тебя, когда ты наконец-то перестанешь быть женоподобным куском говна и начнёшь драться в полную силу! Это было легко! Киришима рассмеялся. — Спасибо! Я ценю это! Уверен, что не хочешь присоединиться ко... — Пошёл нахуй! — выкрикнул Бакуго, уходя во двор. Киришима проводил его взглядом все с той же улыбкой. Бакуго был самым злобным парнем, которых он когда-либо встречал. Это странно, что Киришима считал его и самым милым тоже?