Слово

Сон отчаянно избегал компании Северуса. Он не был уверен, кого именно следует в этом винить: подсознательное нежелание вновь окунуться в кошмары, что до сих пор иногда навещают его, количество выпитого алкоголя или мальчишка, который, после снятия оков, поднялся с пола в темноте и нахально устроился ночевать на его диване в гостиной. Стоило ли доверять Поттеру? Голову, будто налитую свинцом, не покидало беспокойство и Северус, накинув все тот же чёрный халат, спустился в гостиную, где бесшумно спал сын его врага. Он зашёл в комнату, погруженную в полумрак, и, пройдя мимо незваного гостя, опустился в любимое кресло. Усмехнулся, подумав о том, что со стороны наверняка выглядит одержимым преследователем из маггловского фильма, но Снейп был в своём доме и совершенно не собирался разглядывать спящего. Просто предпочёл провести бессонную ночь в компании, пусть и безмолвной. Поттер выглядел умиротворенно: повернувшись лицом к камину он спал, опустив голову на согнутую в локте руку. Взгляд Северуса медленно переместился на столик, на котором по-прежнему стояли два стакана с виски. Он протянул руку, аккуратно обхватив пальцами холодное стекло. Делая глоток, он призвал одеяло из спальни, и, не поднимаясь с кресла, отлевитировал его через гостиную, укрывая Поттера. Если бы Снейп на протяжении долгих лет не прислуживал двум безумцам, не умел подмечать каждую деталь, замечать каждый шорох и вздох, он наверняка упустил бы момент, когда глубокое размеренное дыхание Поттера на пару секунд замерло, стоило одеялу опуститься на его плечо. Гарри едва приоткрыл глаза, оглядывая помещение. Снейп же замер в надежде остаться незамеченным. Осмотрев сонным взглядом комнату, и, казалось, не заметив сидящего недалеко от его головы Снейпа, Гарри вновь прикрыл глаза, натягивая тяжелое одеяло до самого носа. Северус бесшумно выдохнул - переставить любимое кресло спинкой к окну определённо было лучшим из его решений. Он вновь поднёс стакан к губам, делая большой глоток. Стоило обжигающей жидкости пролиться в его горло, как робкий шёпот нарушил блаженную тишину. Снейп в раздражении повёл плечом. — Мне жаль, сэр, что всё вышло именно так. Я перебрал и наделал глупостей, за которые, кажется, мне теперь в жизни не расплатиться. — Спите, Поттер. — Если хотите, я немедленно уберусь отсюда. Снейп молчал. Не дождавшись ответа, Гарри поднялся с дивана, разминая руками затекшую шею. Рубашка Драко, которую он несколько часов назад вместе с костюмом одолжил у того при помощи домовика, ещё никогда не была настолько мятой. Поттер начал судорожно метаться по комнате, в поисках пиджака и собственной палочки в нем. — Не мельтешите, Поттер, голова и без вас раскалывается, — Гарри тут же замер, не зная, куда себя деть. — Пиджак у окна. Вам следует почистить его, прежде чем вернуть владельцу, — он осмотрел Гарри с головы до ног, но даже в помещении, залитом лишь лунным светом, было очевидно, что его одеяние в чудовищном состоянии. — Впрочем, вам следует просто ему заплатить за это, оставив тряпки себе. Гарри виновато улыбнулся самому себе и подошёл к окну, медленно огибая кресло под пристальным взглядом Снейпа. Перекинув через руку приятную ткань, заранее проверив в ней наличие палочки, он обернулся на кресло. Над спинкой виднелся лишь освещенный лунным светом затылок. Несколько тёмных, гладких, наверняка мягких на ощупь прядей расположились на спинке кресла. Гарри подумал о том, что очередная ошибка вряд ли сильно усугубит его и без того плачевное положение, а значит ему определённо нечего терять. Положив пиджак обратно на подоконник, он, едва скрывая дрожь, подошёл к креслу. Северус, всё это время наблюдавший за его тенью, напрягся. Едва пальцы Поттера коснулись его висков, Снейп ощутил лёгкую прохладу чужой магии, проникающую через прикосновение, серебристой волной успокаивающую оголенные нервы, туша не тлеющие чувства вины и ярости. С того самого момента, как острые зубы Нагайны вонзились в его шею, Северусу казалось, что его жизнь, словно сосуд, когда-то наполненный интригами, риском, воспоминаниями, обязательствам и любовью к своему делу, была опрокинута, практически опустошена. Он был уверен, что тот несчастный осадок — несколько капель горя и вины на дне, — всё, с чем ему осталось доживать свой век. Но именно в эту минуту, после изнуряющего дня, в полумраке гостиной, он чувствовал, как серебро заполняет его суть целиком, вытесняя любой осадок, освобождая от прежних оков, но передавая мальчишке всю власть над ним. — Играете с огнём, Поттер, — прошептал Снейп, и Гарри заметил, как его пальцы вцепились в подлокотник. — Да, я чувствую, — он произнёс это тихо, на грани слышимости, но набравшись храбрости, решил оправдать свои действия. — Гермиона делала так, когда у меня болела голова. Из-за шрама. Плавные, массирующие движения действительно отгоняли боль. Северус расслабился, слегка откидывая голову навстречу осторожным движениям рук, позволяя серебру магии смешиваться с собственной кровью. Сердце Гарри трепетало. Он переместил руки повыше, накрывая виски ладонями, запуская пальцы в мягкие волосы. Гарри вновь увидел перед собой того Северуса, что протянул ему руку у фонтана, и принялся разглядывать спокойное лицо перед собой, стараясь запомнить всё до мелочей - слегка разгладившуюся морщинку между бровей, дрожащие ресницы, расслабленные, чуть приоткрытые губы... Северус шумно выдохнул, чувствуя, как усталость и боль окончательно покинули его тело. Вдруг осознав, что самообладание ускользает от него, Снейп на секунду накрыл правую руку Гарри своей, останавливая. — Хватит, Гарри. Спасибо, — бархатный шёпот Снейпа нарушил тишину, заставив сотни мурашек пробежать по коже парня. Игнорируя нахлынувшее разочарование, Поттер отстранился, поспешно отворачиваясь обратно к окну чтобы забрать наконец свои вещи и убраться из этого дома, пока его не прокляли. Магия Северуса тянулась к Гарри, как после прерванного поцелуя, и чувство опустошенности накрыло его с головой. Он подумал о том, что это напоминает зависимость, как от улыбки подруги детства или очередной красивой партии в жизни двойного шпиона. Потоки магии Гарри обретали для него очертания новой боли, дарящей смысл всей его жизни. Нельзя было отпустить мальчишку вот так просто. — Погоди, присядь. Думаю, нам стоит поговорить