Психологический ликбез в помощь писателям

Ловушки будут подстерегать нас с самого начала этой главы. И вот первая из них: какую ситуацию считать созависимостью? При подготовке статьи я столкнулся с неким таинственным явлением: попросту не мог подобрать годную литературу по теме. Случается подобное со мной редко (при подготовке частей Ликбеза так и вообще впервые), и это заставляет задуматься. Задумавшись, я понял, в чем была проблема: авторы этих книг под созависимостью понимали две разные, хотя и близкие по своей тяжести ситуации. И, начиная говорить об одной из них, сбивались на рассказ о второй, затем снова возвращались к первой… В результате получалась некая каша, в которой вообще сложно было понять, о чем идет речь. Чтобы избежать путаницы, я решил две эти ситуации разделить и поговорить о каждой из них отдельно. В результате мы получаем как бы два вида созависимости. Первый, который я условно назову «взаимная созависимость», — это случай, когда «любви слишком много» (о том, чем отличается любовь от созависимости, мы поговорим чуть позже). Второй вид созависимости строится по такой схеме: «я завишу от человека, который зависит от чего-то». Догадаться несложно: речь о пресловутых «семьях алкоголиков» (наркоманов, патологических игроков в азартные игры, сексоголиков и т.д). Начнем с первого типа созависимости, который пользуется попросту гигантской популярностью в фанфикшене — правда, не всегда авторы догадываются, что описывают именно созависимые, то есть в корне нездоровые отношения. Как правило, воспринимают они это совсем по-другому: как «великую любовь». Как часто вы читали\писали о том, что «все мысли только о нем\о ней»; «без него\нее не могу жить, дышать»; «в отсутствие любимого\ой жизнь утрачивает всякий смысл»; «сделаю все, чтобы понравиться ему\ей»; «жить ради любимого\ой» и даже «жить ИМ\ЕЮ»? На самом деле, все это — состояния, описывающие созависимые отношения. Каким должен быть герой, чтобы попасть в созависимые отношения? Ответ и прост, и сложен одновременно: он должен иметь разрушенное или, по крайней мере, раненое или не до конца сформированное Я. Приведем пример для наглядности (схему позаимствовал у дедушки Фрейда). Психика человека напоминает биологическую клетку. В центре, на самом глубоком уровне, располагается Бессознательное (оно называется также Ид). Это как бы содержание ядра клетки. Здесь все инстинкты, в том числе небезызвестные Эрос и Танатос — эротическое и разрушающее влечение. Для Бессознательного важен лишь один принцип — принцип удовольствия. Оно хочет исполнения своих желаний здесь-и-сейчас, без промедления, в полном объеме. Ядро клетки окружает то, что Фрейд назвал Суперэго или Сверх-Я. Здесь — все то, чему нас научило общество, в частности, родители: мораль, нормы культуры, правила приличия и поведения, запреты и, наоборот, поощряемые поведенческие схемы, — одним словом, «что такое хорошо и что такое плохо». Несложно догадаться, что между разнузданным Бессознательным и строгим Сверх-Я идет постоянная борьба. Ид хочет и требует, Суперэго запрещает. Однако, как нам известно из школьного курса биологии, у ядра клетки есть оболочка. В нашей схеме это и есть то самое Я, с которого мы начали разговор. Я — это посредник между Бессознательным и Сверх-Я. Оно ощущает импульсы одного и запретные приказы другого. Образно говоря, именно в Я Бессознательное и Сверх-Я как бы смешиваются, взаимно преобразовывая друг друга: требования Суперэго смягчаются, инстинкты Ид получают воплощение в приемлемой форме. Эта смесь импульсов Бессознательного и Сверх-Я и образует содержание Я, или, иными словами, содержание сознания вашего героя. Это его мысли, чувства, желания, цели, которые он себе ставит и выбираемые им способы их достижения, то, о чем он мечтает, его страхи, надежды, творческие порывы, самооценка — словом, все то, как он смотрит на мир, на других людей и на себя. Вспоминаем теперь о созависимости. Мы сказали, что в созависимые отношения вступает человек (ваш герой), у которого это Я нарушено. Что это значит? Представляем себе полиэтиленовый пакет, наполненный водой. Что будет, если его продырявить? Совершенно верно: содержимое вытечет, и он опустеет. Так и нарушенное или не до конца сформированное Я остается пустым, лишенным собственного, уникального содержания. И хотя это метафора — но достаточно правдивая: участники созависимых отношений очень часто описывают свое внутреннее состояние как «дыру», «чувствую себя бубликом, с дыркой, пустотой посередине». Природа, однако же, как известно, пустоты не терпит. «Дырку от бублика» надо чем-то заполнить. Если нет своего Я — для заполнения пустоты необходимо чужое. И здесь мы подходим к ответу на «главный вопрос фикрайтера»: Герой любит или созависим? Теперь, когда мы узнали о том, что созависимые отношения строятся для заполнения внутренней пустоты, нам несложно будет ответить на этот вопрос. Поскольку созависимым жизненно необходимо заполнить свое Я за счет другого, то созависимость — это всегда слияние, ситуация, при которой для героев нет ничего и никого другого, кроме второго участника отношений. Все мысли — о нем. Вся жизнь подчинена его интересам, потребностям, желаниям. «Жить жизнью партнера» — это про созависимость. И неудивительно, что это так: ведь своих собственных мыслей, желаний, целей, амбиций, интересов, намерений, мечтаний, да даже и банальных хобби у участников созависимых отношений попросту нет. Помним — у них Я повреждено и пусто. Им необходим симбиоз с партнером — прямо такой, как у ребенка в утробе с его матерью. Они полностью поглощают друг друга. И совершенно необязательно в этой связи говорить об отношениях любовных. Вашими созависимыми героями могут быть родители и дети, сосуществующие в замкнутой, зацикленной на себе семейной системе; звезда\гуру и зацикленные на нем\ней поклонники\цы; участники секты и т.д. Герои, попавшие в созависимые отношения, помимо наполнения смыслом своего Я, ищут любви. Желание любить, быть любимым, выстраивать отношения с дорогими тебе людьми: родными, близкими, друзьями, супругами и т.д. — совершенно нормально. Однако проблема вашего созависимого персонажа и его отличие от персонажа здорового состоит в том, что созависимый не имеет источника любви в себе самом. Еще бы: любовь, к себе и другим, это состояние взрослой, т.е. зрелой психически и эмоционально, личности. А какая тут зрелость, если Я разрушено или травмировано? Потому созависимый не просто хочет любви — он ее жаждет, она необходима ему для существования. Говоря научным языком, он испытывает невротическую потребность в любви. Чем такая потребность отличается от нормальной? Существует 6 признаков невротической потребности в любви (если хотите, протестируйте по ним ваших персонажей — может, узнаете о них много нового?) 1. Навязчивый характер. Если ваш герой здоров — он может быть счастливым, успешным, радоваться жизни и получать от нее удовольствие, даже не чувствуя себя в данный момент непосредственно кем-то любимым. Он сам любит и поддерживает себя. Да, ему важно признание его талантов, дружеская поддержка, проявления неравнодушия со стороны близких ему людей — но он от этого не зависит и в целом его жизнь и самооценка не рухнет и без них. А вот у невротика — рухнет. Ваш герой с нарушенным Я попросту не умеет любить себя иначе, чем через кого-то. Поэтому не то, что разрыв с любимым, но даже банально нахамивший ему незнакомец в транспорте станет для него причиной тяжелых переживаний, слез, самобичевания и всяческих терзаний. Он воспринимает себя хорошим, только пока кто-то относится к нему позитивно. Отнеслись негативно — нагрубили, проигнорировали, не поздоровались, не так посмотрели — значит, «я плохой». 2. Навязчивый страх одиночества, неспособность быть одному. Это можно понять в глобальном и в локальном смысле. Так, в локальном смысле этот страх будет выражаться в постоянных звонках партнеру, отсылании ему тысячи и одной смски, в обидах на то, что у партнера имеются какие-либо дела, увлечения или интересы, не связанные с нашим героем, стремление занимать все пространство партнера, как физическое и временное: все время рядом, все время вместе, — так и личностное: невротику нужно, чтобы парнер думал лишь о нем, только с его желаниями считался, только вокруг него строил свои планы и т.д. Вполне закономерным в этой ситуации чувством будет также ревность. Герой-невротик патологически ревнив, причем ревнует партнера не только к людям, но и к увлечениям, интересам, желаниям и планам, в которых он не занимает центральное место. Если окажется, что партнер невротика менее нарушен, чем он сам, такие отношения не просуществуют долго. После их распада страх одиночества проявится у вашего героя в глобальном плане: ему жизненно необходимо будет найти нового партнера. При этом это настолько важно и срочно, что на личности избранника сосредотачиваться сильно не будут: лишь бы кто-то был рядом. 3. Манипулятивные способы получения любви и внимания. Их несколько:  — подкуп («Я сделаю для тебя что угодно, только бы ты был рядом!»);  — демонстрация беспомощности («Я не смогу жить без тебя, не бросай меня!»). Как тут не вспомнить мамаш, получающих «сердечный приступ» при любой попытке чада от них отделиться;  — шантаж («Если ты бросишь меня, я покончу с собой»);  — призывы к справедливости («Я столько сделал для тебя, ты должен быть мне благодарен, ты не можешь меня оставить!») 4. Ненасыщаемость. Невротическую потребность в любви невозможно насытить. В принципе, это закономерно: сколько ни вкладывай в дырку от бублика, в ней ничего не задержится. 5. Связанный с предыдущим признак: требования абсолютной, безусловной любви — несмотря на сколь угодно вызывающее, агрессивное или отталкивающее поведение героя-невротика, в любых обстоятельствах, при любых условиях — любовь к нему должна стоять для партнера на первом месте. Ему должны давать всё и всегда, при этом ничего не требуя от него взамен. 6. Болезненное восприятие отказов или возражений. «Если ты считаешь, что я не прав, значит, ты меня не любишь»; «Если ты не делаешь то, чего я хочу — ты меня не любишь» и т.д. (Признаки эти перечислены в книге К. Хорни «Невротическая личность нашего времени», мной приводятся по книге Е.В. Емельяновой «Кризис в созависимых отношениях»). Каким образом герой заполняет свое Я в созависимых отношениях? Нарушенное, лишенное своего содержания Я нашего героя, строящего созависимые отношения, не «висит в вакууме» — оно по-прежнему находится между Бессознательным и Сверх-Я, и они по-прежнему посылают в Я свои импульсы. При этом импульсы Бессознательного садистичны, агрессивны по отношению к тем, кто героя окружает. Помните, Бессознательному важно добиться исполнения своих желаний, невзирая ни на что. Импульсы же Суперэго безжалостны по отношению к самому нашему герою, они третируют его, подчеркивают слабости и недостатки, показывают, насколько он еще далек от некоего идеала и тем самым совершенно уничтожают его самооценку. В зависимости от того, какие импульсы ваш герой ощущает больше, получаем уже известные нам фигуры: Агрессора (в первом случае) и Жертву — во втором. Привет, треугольник Карпмана. О нем добавим только, что в случае созависимых отношений Спасателя может и физически не быть: участники созависимости настолько сконцентрированы друг на друге, что могут попросту не допускать в это свое слияние кого-то третьего. Однако роль Спасателя могут попеременно примерять на себя и два оставшихся участника отношений. Персонаж — Жертва Начнем с Жертвы. Как достоверно описать ее в ваших историях? Как она ведет себя в созависимых отношениях? Что чувствует? Что делает? Какую выгоду находит для себя в созависимости? А она ее находит, иначе давно «слезла бы с муравейника». Оказывается, жертвы тоже не все одинаковы! Выделим лишь два их основных типа, которые назовем «Неумеха» и «Мученик» (оговорюсь, что названия эти — лично мной придуманы, вы не встретите их в литературе по созависимости, если вдруг захотите почитать ее самостоятельно). Итак, Неумеха. Из-за постоянных нападок жесткого Суперэго Неумеха чувствует себя униженным, несостоятельным, некомпетентным, неумелым… Он кажется скромным, даже застенчивым, старается всегда держаться в тени, не привлекая внимания, и вечно извиняется за все подряд. Он часто неуклюж физически, его движения скованы, он зажат, не смотрит в глаза. При разговоре всячески подчеркивает свою слабость и некомпетентность в обсуждаемой теме. В целом он живет с ощущением, что он не способен ни на управление собственной жизнью, ни на принятие сколь-нибудь важных решений (героини-Неумехи даже в магазин за новой блузкой ходят в компании мамы или подруги — не потому, что хотят разделить с ними радость покупки, а просто потому, что совершенно не в состоянии оценить, подходит им та или иная вещь или нет: по размеру ли, идет-не идет и т.д.). Самое страшное, что может случиться с Неумехой, — это ситуация, когда приходится брать на себя ответственность — за себя или за других. Этого страшного Неумеха всеми силами старается избежать — и именно для этого делегирует всю ответственность партнеру по созависимым отношениям. Такое наглядное воплощение того, что «я отдала ему свое сердце». Если сердце Неумехи в руках партнера, то кто должен о нем заботиться? Правильно, партнер. Кто должен обеспечить благополучие и душевный комфорт? Именно. Назовем еще несколько отличительных черт Неумехи. Прежде всего, Неумеха мстителен и обидчив. Сосредоточенный исключительно на чувстве собственной ничтожности он, однако, придает огромное значение тому, чтобы казаться успешнее, благополучнее, компетентнее, — одним словом, лучше других. Неумехи часто хорошо одеты. У них может быть блестящее образование, так, что реплики о собственной профессиональной несостоятельности в действительности не имеют под собой оснований. Да и говорит их Неумеха лишь для того, чтобы в ответ услышать что-то вроде: «Что вы — что вы, вы великолепный специалист!» Попробуйте согласиться с самообвинениями Неумехи — и вы наживете врага. Агрессивность, враждебность и зависть к окружающим смешиваются в Неумехе со стыдом и виной. Помним — у Жертвы очень жесткое, садистское Суперэго, которое ставит совершенно запредельные стандарты, в том числе и нравственные. Злиться и завидовать плохо. Значит, я плохой. Один из проверенных способов избавиться от негативных, неприятных чувств — спроецировать их на окружаюших. «Это не я завидую и злюсь — это мне завидуют, меня ненавидят». Неумеха подозрителен, он постоянно воспринимает свое окружение как враждебное, из-за чего самые искренние комплименты считает сарказмом, а любые попытки участия — насмешкой и издевательством. Какого партнера выбирает Неумеха, мы узнаем чуть позже. А пока познакомимся с Мучеником. Да-да, самый яркий пример Мученика — это, разумеется, та самая «идеальная мать», которая «ночей не спала», «жизнь положила» и «себя не жалела». Мученик не просто убежден в своей некомпетентности. Он живет с ощущением собственной отвратительности, с уверенностью, что любить его невозможно. Его постоянно снедает стыд. Ремарка: знаете, чем отличается стыд от чувства вины? Вина — «я плохо поступил», стыд — «я сам плохой». Со стыдом, кстати, часто ассоциируется грязь, вонь и тому подобные неприятные вещи. Стыдящийся часто описывает свое состояние «как в грязи извалялся». Так вот. Но любви-то Мученику хочется. Чтобы получить ее, он идет на любые жертвы и унижения ради партнера. Как в «Собачьем сердце»: «Бейте, только из квартиры не выгоняйте». Так и тут — «бейте, только любви не лишайте». Мученик и правда будет не спать ночей, класть жизнь, сносить издевательства со стороны партнера, — только бы получать любовь и внимание. Он, если дать ему волю, задушит всех вокруг своей опекой. Он постоянно боится, что окружающие, относящиеся к нему позитивно, попросту еще его не разглядели, не поняли, с какой дрянью имеют дело, и только потому не отвернулись от него. Одиночество для Мученика страшнее всего. И против этого у него есть отличное средство: контроль. Да, он сделает для партнера по отношениям все, что угодно. Но и напомнить о своих заслугах не забудет. И сделает это так, чтобы все почувствовали себя виноватыми и неблагодарными. Благодарность для Мученика — полный синоним любви, ему она как воздух необходима. Причем непрерывная, всеобъемлющая и такая, чтобы точно знать: без меня окружающие меня люди не обойдутся. И вот тут страдания Мученика плавно перетекают во всю ту же агрессию. Он заботится — но мелочной, дотошной опекой лишает близких самостоятельности. Он опекает — но не преминет напомнить о том, насколько «облагодетельствованные» должны быть благодарны. И насколько они зависят от него. И насколько невозможно покинуть или хоть как-то отдалиться от «мамочки, которая жизнь положила». Перейдем теперь к Агрессорам. Их тоже два типа. Названия им я тоже придумал сам. Неумеху в созависимых отношениях дополнит Умелец. Кто он такой? По сути своей — нарцисс, человек, которому партнер нужен в качестве этакого магического зеркальца, повторяющего «ты на свете всех милее». Умелец жаждет превосходства. Он жаждет доказать всем и каждому, что он достоин не просто любви — восхищения, обожания, достоин Олимпа. А на ком удобнее всего демонстрировать свое превосходство? Правильно, на некомпетентном, слабом, неуклюжем, «непрошаренном». Одним словом, на Неумехе. Тот и рад делегировать полномочия по решению своих проблем в чужие руки. Умелец же рад их принять и обустроить жизнь Неумехи — разумеется, так, как это кажется верным и правильным самому Умельцу. Он решит за Неумеху, работать ему или сидеть дома; если работать, то где; куда и когда поехать в отпуск; как обставить квартиру; чем увлекаться, с кем общаться, о чем мечтать, во что верить… Вспоминается диалог из сериала «Аббатство Даунтон»: " — А что, у замужней женщины не может быть своего мнения?! — Может, конечно. Вот муж ей и объяснит, какое у нее мнение». Заметьте, что Умельцу Неумеха необходим точно также, как и Неумехе — он сам. Именно поэтому мы говорим, что в созависимых отношениях: парнеры неотделимы друг от друга. Умелец внутренне уязвим, он точно так же сомневается в себе, как и Неумеха, только находит иные пути к тому, чтобы заполнить собственное пустующее Я. Контролируя и обеспечивая жизнь Неумехи, он как бы доказывает себе и другим: «Я могу позаботиться не только о себе, но и о том, кто о себе позаботиться не в состоянии». При этом не забывайте, что Умелец — Агрессор. Он может быть жестким. Его цель — удерживать самооценку Неумехи на уровне «ниже плинтуса». Он может насмешничать над партнером, унижать его, с садистской обстоятельностью доказывать, насколько тот бесполезен, неумел, глуп и т.д. Он может ограничивать его, подавлять его стремления и желания. «Зачем тебе машина, ты ж никогда не сдашь на права»; «Эта работа тебе не по зубам»; «Ты что, правда думаешь, что сможешь поступить в университет?»; «Такую музыку слушает только отребье. Слушай вот это» и т.д. И наконец, последняя парочка. Для персонажа-Мученика найдется персонаж-Палач. Как говорится, «нет связи крепче, чем связь садиста и мазохиста». В связке Палач — Мученик это видно как нигде явно. Если целью Умельца является управление жизнью партнера и им самим, то цель Палача — возвыситься за счет разрушения личности партнера. Умелец ее разрушать не хочет — иначе кто будет восхищаться им? А вот Палачу для повышения внутреннего самоощущения необходимо уничтожить личность партнера. «Я всё, ты ничто», «Я великолепен — ты никчемен и мерзок», «У меня все права — у тебя никаких»; «Ты неправильный, плохой, неудобный мне — но я сделаю тебя таким, как мне надо». Тут уж в дело идет все: эмоциональное и физическое насилие; отвержение (не будешь делать по-моему — я тебя брошу); запугивание; шантаж; фрустрирование партнера, неудовлетворение его потребностей и т.д. — все ради того, чтобы «сделать из тебя человека», «перевоспитать». О таких историях мы слышим в криминальных хрониках или смотрим о них всяческие жуткие триллеры. Тут и запирания в подвале, и приковывание к батарее, и избиения, и замаривание голодом… Как обеспечить герою созависимость? Как мы уже сказали, для того, чтобы влезть в созависимые отношения, вашему персонажу нужно иметь разрушенное Я. А этого, в свою очередь, можно добиться традиционным безотказным методом: обеспечить герою трудное детство. Какое именно? Общая черта любого тяжелого детства — недостаток родительской любви. Однако для каждого типа наших созависимых персонажей он будет разным. Так, Палач, по всей видимости, вырос в атмосфере эмоциональной холодности в сочетании с насилием — физическим или психическим. Помните, когда мы говорили о психопатах, то отмечали, что психопатия формируется, когда ребенок не формирует привязанности, теплых отношений с кем бы то ни было. Из-за этого у него нет эмпатии, способности сочувствия к другим людям, способности понять и воспринять их эмоциональное состояние. Жестокое обращение — побои, издевательства, унижения, — накладываясь на изначальную бесчувственность, дают некую схему поведения, которую Палач реализует в дальнейшем. Умелец растет в атмосфере, с одной стороны, гиперопеки, когда все блага сыплятся на него в таком количестве, что он не может чувствовать уже радости от подарков. Нарциссу внушают, что он лучший, необыкновенный, самый умный, сильный, красивый, что он отличается от остальных сверстников. Обратная сторона медали — к «необыкновенному» ребенку предъявляются и требования соответствующие: не то, что высокие — зачастую попросту неисполнимые, несоответствующие ни возрасту, ни возможностям, ни склонностям ребенка. Родители, по сути, удовлетворяют за его счет свои амбиции, маскируя это под заботу и опеку. Высокие требования предъявляются в детстве и к Мученику. Но не в силу того, что он «уникальный» и «лучше всех», а как расплату за сам факт его существования. «Раз уж ты здесь, то расплатись с нами за те беспокойства, что причиняешь» — таков лейтмотив отношения родителей Мученика к нему. Из этого Мученик делает вывод о том, что сам он ничего из себя не представляет, более того: сам по себе он — сплошной источник проблем, сложностей, забот и неприятностей. Сам по себе он любви не заслуживает. Любовь можно лишь «купить своими заслугами». Вот только, сколько ни старайся, родители довольны не будут и любви все равно не «выдают». От Неумехи тоже ждут многого. Его еще часто сравнивают с другими детьми, и сравнение это — не в его пользу. Впоследствии, он и сам учится сравнивать себя с другими, при этом считая, что другие — лучше него. Кроме того, он еще с детства замечает, что если ничего не делать, критики в свой адрес услышишь меньше, чем если попытаешься и ошибешься. Неумеха с детства боится сделать что-то не так, неправильно, неидеально. Это наиболее яркие черты детства участников созависимых отношений. Думаю, если вы опишете их для соответствующего типа героев — это послужит отличным обоснуем, и поведение героя будет выглядеть убедительно и достоверно. Нам остался второй тип созависимости. В нем, как в пьесе: «Те же и бутылка\игла\рулетка и т.п.» Немного меняется схема: один герой зависим от чего-то, другой — зависит от зависимого. Отличительной особенностью будет то, что для лечения алкоголизма, а тем более наркомании абсолютно необходима помощь профессионалов: наркологов, психиатров-наркологов и т.д. Также в нем участники будут примерять по очереди все роли из треугольника Карпмана.