Психологический ликбез в помощь писателям

Сегодня поговорим о взаимоотношениях героев. Точнее, о тех схемах, которые зачастую за этими отношениями скрыты. Интересный факт: кем бы герои ни приходились друг другу, в каких бы мирах или исторических эпохах ни разворачивались их приключения, — зачастую то, как они взаимодействуют друг с другом, укладывается во всего несколько ролей, которые образуют весьма простую, знакомую всем фигуру — треугольник. Насколько мне известно, в психологии эту схему впервые разработал Э. Берн, а развил С. Карпман, чье имя она и получила. Сейчас треугольник Карпмана является одним из ключевых понятий транзактного анализа и теории игр (не той, которая математическая — в психологии она тоже есть). Треугольник Карпмана еще называют Треугольником судьбы, Сценарным треугольником, а в английском варианте он носит название drama triangle — так называл его сам Карпман. Согласитесь, что названия «говорящие», выразительные и для фанфикшена какие-то очень подходящие: мимо драматического треугольника судьбы герои попросту проскочить не могут. И оказываются в нем, прямо на вершинах, исполняя три основные роли: Жертвы, Агрессора и Спасателя (можно встретить и такие вариации, как Жертва-Палач-Спаситель, Преследователь вместо Агрессора, но суть одна и та же). Обратите внимание на важную деталь: эти позиции не имеют ничего общего с реальными ситуациями из жизни ваших героев. Это роли, установки, их самоощущение и то, как они строят свое общение с другими. Пожарный, вытаскивающий человека из горящего дома, — естественно, спасатель. Девушка — жертва изнасилования — действительно жертва, а ее насильник — агрессор. Это некие отдельные, конкретные ситуации. Потому и слова эти пишутся, как обычно, с маленькой буквы. Жертва, Агрессор и Спасатель с большой буквы возникают тогда, когда ваши герои оказываются втянутыми в драматический треугольник. Как это работает? Думаю, с треугольником Карпмана легче всего разобраться на конкретном примере. Итак, герой — пьяница. Каждый раз, возвращаясь домой пьяным, он становится агрессивным и колотит свою жену. Жена в этой ситуации звонит своей маме и отправляется к ней ночевать. Участники собраны, их роли заданы: муж — Агрессор, жена — Жертва, мама жены — Спасатель. Может возникнуть вопрос: почему в этой ситуации я говорю именно о драматическом треугольнике, а не об одной ситуации? Почему здесь речь идет именно о ролях, которые эти трое героев исполняют по жизни, об Агрессоре, Жертве и Спасателе с большой буквы? Очень просто: потому что схема повторяется. Я не зря написал «каждый раз, возвращаясь домой…». В этом — первая особенность ролей в треугольнике: если ваши герои в нем оказались — значит, им это зачем-то нужно. Каждый из них, какой бы незавидной ни выглядела его позиция со стороны, получает от нее какую-то выгоду, совершенно необязательно материальную, и потому будет отыгрывать свою роль снова и снова. Это замечание станет особенно важным, когда вы захотите своих героев из треугольника вывести. Поверьте, они будут этому очень сопротивляться и всеми силами будут стараться убедить вас, как автора, в том, что других путей решения проблемы или других возможностей построить отношения попросту не существует. Словом, если ваши герои, образно говоря, «сидят на муравейнике»: оказались в отношениях, которые их ранят, но из которых они упорно не вылезают, а вы зашли в тупик и понятия не имеете, как героев из «муравейника» вытащить — значит, ваши герои в треугольнике. А как из него выходить — мы узнаем чуть позже. Пока же обратим внимание на следующий интересный факт: вершины треугольника — роли, которые ваши герои на себя берут — постоянно меняются. Жертва не всегда будет Жертвой, Агрессор — Агрессором, а Спасатель — Спасателем. Вернемся к нашему примеру. Жена проводит ночь у мамы и возвращается домой (она Жертва, она всегда возвращается!). Муж в похмелье, и тут жена начинает его костерить, высказывая все свои обиды. Заметили? Смена ролей. Теперь жена — Агрессор, муж — Жертва. Но и это не все. Обругав мужа, жена звонит ему на работу, выдумывает байку о том, что муж болен и не может сегодня выйти на службу. Более того, весьма возможно, что она же и отправляется в поликлинику уламывать врача выписать мужу больничный. Жена — кто? Именно. Уже Спасатель. Она ограждает мужа от неприятностей, вызванных его пьянством. Кстати говоря, этот ход — спасение зависимого от неприятных последствий его зависимости, является чуть ли не краеугольным камнем созависимостей, о которых мы поговорим в следующий раз. Спасатель тоже может менять роли. Мать, например, может повести себя, как подруга Светки из предыдущей статьи: начать обесценивать чувства нашей героини и\или решать что-то за нее: «Чего ты ревешь, козел твой Колька! Все, остаешься жить у меня! Не смей больше к нему возвращаться! Сейчас пойдешь, соберешь чемоданы — и ко мне!». Мы уже говорили о том, что подобное поведение — не что иное, как агрессия, нападение на личные границы. В итоге, мать занимает позицию Агрессора. Дочь в ответ может взвиться: «Не смей мной командовать! Это из-за тебя я за Кольку вышла, я Петьку любила, ты виновата!» Мать хватается за сердце: «Все здоровье на тебя положила, а ты…». Итог: мать — Жертва, дочь — Агрессор. Может еще и муж оказаться поблизости: «Не сметь обижать мою ненаглядную!» — муж — Спасатель. Вращаться подобным образом треугольник может до бесконечности, ибо все три участника способствуют его вращению. Давайте теперь присмотримся пристальнее к каждому из них и посмотрим, что ими движет, какие чувства заставляют их поступать именно так, как они поступают. Начнем с жертвы Внешняя позиция Жертвы — «бедная я, бедная». Жертвы часто испытывают страх, вину, стыд, они совершенно беспомощны, точнее, безынициативны. Страдая в треугольнике, они не предпринимают никаких реальных, — подчеркиваю: реальных, а не манипулятивных! — попыток что-либо изменить и находят тысячу оправданий для этого. Таких персонажей-Жертв на просторах фанфикшена на самом деле очень много, герой-страдалец (героиня-страдалица), лишенный\ая воли, терпящий\ая всевозможные издевательства со стороны окружающих (особенно часто со стороны партнера\мужа) — это своеобразный тренд, популярный как в гетном, так и (фем)слешном вариантах. Если Жертва не занята поиском выхода из треугольника — то что она делает? Все верно: инициирует на действия своего Агрессора и Спасателя. Для Спасателя ее призыв звучит примерно как «Спаси меня!». А вот для Агрессора — «Побей меня!» И для того, и для другого — это призыв поучаствовать в треугольнике, отыграть свои роли. Разумеется, призыв этот не звучит словесно. Жертва даже не всегда осознает, что она его транслирует окружающим — он\а просто живет как живет — а вокруг, как по волшебству, собираются те или иные типы людей. В фанфикшене герои-Жертвы часто окружены совершенно жуткими злодеями, которым, как кажется, чужды какие-либо проявления человечности, и рыцарями без страха и упрека, которые только того и ждут, что возможности бедолагу спасти. Однако это еще не все. Поразительный факт состоит в том, что хорошо прописанный, правдоподобный герой-Жертва не только героев вокруг себя заставляет принимать сторону Агрессора или Спасателя, но и читателей тоже. Автор этих строк, например, однажды стал участником весьма жаркой дискуссии под одним произведением с главным героем-Жертвой, который у части читателей вызывал нескрываемое раздражение, а у другой — жалость, сочувствие и желание немедленно его спасти, хотя бы посредством других персонажей. Точно так же и автор может попасть в этот треугольник и либо захлебываться слезами от жалости к герою, либо откровенно его ненавидеть. Почему Жертва ничего не меняет? Сама Жертва в ответ на этот вопрос приведет бесчисленное количество сугубо материальных и бытовых причин: некуда уходить, нет денег, нет жилья, дети, «которым нужен отец» и т.п. Обратите внимание: многие из этих причин действительно важны и представляют собой реальные, труднопреодолимые препятствия на пути к выходу из треугольника. Слезать с муравейника действительно страшно, неприятно и весьма болезненно. Однако для более глубокого понимания вашего персонажа важно помнить: Жертве, как, впрочем, и двум другим участникам треугольника, их положение выгодно. Иными словами, бонусы, которые они получают от своего положения, перевешивают для них неудобства, которые приходится терпеть. Заметьте: эта выгода вовсе не обязательно должна быть очевидна или даже просто понятна окружающим — достаточно и того, что сами участники треугольника это ощущают. Какие это бонусы? Для Жертвы — прежде всего — возможность не брать на себя ответственность за свою жизнь. Лежать на диване и плакать в каком-то смысле проще, чем выбираться из ситуации насилия, в котором герой оказался (напомню, что препятствия на пути к этому выходу действительно могут быть весьма серьезными). В результате в бедах Жертвы виноват Агрессор, который может быть как конкретным лицом, так и собирательными образами — «правительством», «властями», «плохой кармой», «родителями» и т.д. Характерно, что Жертва от ответственности за свое спасение или улучшение ситуации часто отказывается напрочь. Автор этих строк однажды столкнулся в интернете с человеком, который хотел получить психологическую помощь. Он описал в письме свою проблему — очень кратко и по сути, и по содержанию (некоторые слова намеренно сокращались, словно автору письма было лень их дописывать). В этом же письме он сразу оговаривал, что платить за терапию в любом случае не может: у него стесненные финансовые обстоятельства. В ответ же на мой вопрос о том, какую именно помощь человек хотел бы получить, он ответил «Вы специалист, вам виднее». Иными словами: «я ничего делать не буду, а вы сделайте мне хорошо». В ответ на мое уведомление о том, что бесплатных услуг я не оказываю и без запроса не работаю, Жертва превратилась в Агрессора, обвинив меня в корыстолюбии, черствости и нежелании помочь человеку. Треугольник завертелся. Другая выгода, которую часто находят Жертвы в своем положении — ощущение морального превосходства над другими. Оно очень характерно, например, для Жертв- "идеальных матерей", которые «жизнь кладут» на детей: отказываются от работы, карьеры, увлечений, хобби, зачастую и личной жизни (если имел место развод) — все «во имя» счастья потомства. То, что зачастую детям эти жертвы совершенно не нужны, — во внимание не принимается. Главное, что они нужны матери. Для чего? Да, чтобы испытывать удовлетворение: «я жизнь положила». А раз «жизнь положила», то «я лучше других матерей» и «я лучше своих детей»: они, неблагодарные, не ценят, не понимают, не благодарят… Похожий тип Жертв часто встречается в рабочих коллективах: это те, кто делает работу «за себя и за того парня», параллельно берут на себя всевозможные организаторские вопросы и все, что возможно. Они и до ночи посидят, и корпоратив организуют, и собаку коллеги выгуляют… И с полным моральным превосходством потом скажут «на мне вся контора держится!» При этом Жертвы часто вызывают агрессию: «терпил» не любят, хотя и могут цинично пользоваться их помощью. Как будто присутствие Жертвы заставляет людей становиться хуже, чем они есть в повседневности. Почему так? Секрет в том, что люди реагируют агрессией на агрессию же. В этом и состоит проблема общения с Жертвой: Жертва агрессивна. Зачастую она не менее агрессивна, чем Агрессор — но ее агрессия не проявляется напрямую, она скрытая, проявляется за неумеренной заботой, как в случае с матерью и за страданиями, обвинениями, причитаниями… Ведь если «я страдаю», то «вы плохие, вы заставляете меня страдать». О типах и формах агрессии мы поговорим в одной из следующих статей, а потому пока в отношении Жертвы этими сведениями и ограничимся и перейдем к Агрессору. Агрессор Агрессор реагирует на агрессию Жертвы собственной агрессией. Характерно, кстати, что чем ближе отношения между Жертвой и другим человеком, тем более вероятно, что этот человек станет именно Агрессором, а не Спасателем. В ситуации треугольника Жертва и Агрессор, как правило, тесно связаны: они супруги или любовники, шеф и подчиненный (который почему-то не может поменять работу), родитель-ребенок и т.д. Спасатель чаще всего находится на некотором удалении от них обоих: подруга, мама, добросердечный коллега и т.д. Агрессор подавляет Жертву, применяя насилие — физическое, сексуальное или психологическое. Зачастую он глубоко убежден в том, что Жертва не может обойтись без него. Более того, он прикладывает немалые усилия, чтобы лишить Жертву самостоятельности. Зачастую, кстати, эти усилия замаскированы под совершенно противоположные декларации: «Когда ты уже наконец найдешь работу?!», «Когда ты уже бросишь пить?!" и т.д. То есть на словах Агрессор занимает позицию «как вы мне надоели!». Он вроде бы и хочет, чтобы Жертва перестала быть Жертвой — однако все его действия направлены на то, чтобы удержать Жертву в поле своего влияния. Так, попытки Жертвы действительно найти работу будут натыкаться на целый ряд препятствий со стороны Агрессора: начиная от «а кто с детьми сидеть будет?» и заканчивая «ты с этой работой не справишься, она не для тебя». Агрессор также получает выгоду от своего положения. Прежде всего, это выгода в виде контроля. Он контролирует ситуацию. Он ощущает себя более умелым, умным, сильным, сведущим, результативным, чем Жертва. Он действует как в анекдоте: «если не получается похудеть к лету — раскормите мужа, сыграйте на контрасте». Он подчеркивает слабости и несовершенства Жертвы, выставляет их «несовместимыми с жизнью», отыгрывает позицию «куда ты без меня». Он заинтересован в созависимости Жертвы с ним, потому что на ее фоне как бы вырастает в собственных глазах, доказывает себе, что «я могу»: не только позаботиться о себе, но и еще этот «балласт» Жертву на себе вывести. Делает он это по одной причине: если под беспомощностью Жертвы скрывается агрессия, то под напористостью и контролем Агрессора скрывается неуверенность и тревога. Он отрицает собственное невсемогущество, защищается от уязвимости. Спасатель И снова — более, чем двойственная роль, и доспехи у рыцаря далеко не такие блистающие, как кажется на первый взгляд. Прежде всего, взгляд Спасателя на Жертву, а зачастую и на Агрессора тоже — это взгляд сверху вниз. Он над положением, он протягивает руку помощи. При этом зачастую Жертву обесценивая, не веря в то, что она и сама может решить свои проблемы. Моральная выгода Спасателя подобна выгоде Агрессора: «я лучше, чем ты». Я морально совершеннее, умнее, сильнее, чем спасаемый, и уж наверняка лучше, чем тот, кто спасаемого обижает. Кроме того, как и Агрессор, Спасатель заинтересован в зависимости Жертвы от него. Он, перефразируя известную поговорку, всегда дает Жертве рыбу, но никогда не научит ее обращаться с удочкой. Он вызволяет Жертву из неких конкретных неприятностей (как жена — пьяницу-мужа), но не делает ничего, чтобы устранить их причину. Есть у Спасателя и тщательно вытесняемые чувства. Основное из них — бессилие. Часто бывает, что Спасателем становится тот, кто не может помочь себе самому. Тут мы встречаемся с уже известными нам защитами: проекцией (это не я беспомощная жертва, это он — беспомощная жертва) и реверсией (я сделаю для тебя то, что хотел бы, чтобы сделали для меня). Как видим, от каждой из ролей треугольника ваши герои будут получать определенный драйв, положительные эмоции. Этот стимул, пусть и неочевидный для окружающих, будет заставлять их отыгрывать свои роли снова и снова, не покидать их муравейник. Выхода нет? Есть. Даже два. На просторах интернета я нашел преобразование треугольника Карпмана, в котором Жертва, Агрессор и Спасатель заменяются на Победителя, Созерцателя и Стратега. Если в драматическом треугольнике ваши герои живут и действуют «ради кого-то», то в этом новом треугольнике каждый из них живет ради себя. Это значит, реализует свои настоящие желания и потребности и именно на них направляет свою творческую энергию. Выход, о котором я читал у Берна, — примерно такой же, но в более общем виде. Заключается он в том, чтобы выйти из треугольника, перестать поддерживать отношения в нем, «слезть с муравейника». Это как спектакль: если хотя бы один из ведущих актеров откажется играть свою роль — представление не состоится. Сложность выхода, разумеется, в том, что совершив его, ваши герои потеряют те бонусы, которые получали от участия в треугольнике. Для того же, чтобы место этих бонусов заняли преимущества здоровых, гармоничных отношений, действительно придется проделать определенную работу над собой. Так, герою-Жертве придется взять ответственность за свою жизнь в свои руки. Это не значит, конечно, что теперь он перестанет нуждаться в помощи: друзей, родных или, может быть, профессионалов в той или иной сфере. Но одно дело сказать «Ребят, я строю дом, можете помочь?» (здоровая позиция) и совсем другое «Постройте мне дом за меня!» (позиция Жертвы). Персонажу-Агрессору, видимо, было бы неплохо поработать над самооценкой, а также над принятием того факта, что он уязвим и не все может контролировать. Персонажу-Спасателю — спасти, наконец, себя: удовлетворить те потребности в заботе, которые он проецировал на спасаемую Жертву. Тогда, глядишь, и автору станет проще прописать для них ситуации, которые помогут наконец «покинуть муравейник».