Психологический ликбез в помощь писателям

Начну с того, что агрессия, направленная против себя, может принимать очень разные формы. Ее проявления могут быть как абсолютно безвредными, так и смертельно опасными. Самоирония, например. При всей своей некажущейся безобидности — пример аутоагрессии, ведь ваш герой как бы нападает на себя (еще большой вопрос, как он отреагировал бы на эту же фразу, произнесенную в его адрес кем-то другим). Вариантами аутоагрессии могут служить все те ситуации, когда ваши герои причиняют себе моральный или телесный дискомфорт. Пирсинг, к примеру, особенно когда его много и пропирсингованы такие части тела, которые заведомо чувствительны к боли (соски, язык), говорит о сложных взаимоотношениях героя с его телом — хотя сами персонажи вряд ли с этим согласятся: зачастую аутоагрессия прикрывается заботой о себе, а также следованием неким эстетическим идеалам. Все для красоты, как говорится. Сегодня мы поговорим о нескольких, весьма популярных сейчас в фанфикшене, проявлениях аутоагрессии: о самоповреждающем поведении (селфхарме), а также о трех нарушениях пищевого поведения: анорексии, булимии и переедании. Селфхарм Как и аутоагрессия в целом, селфхарм имеет множество различных проявлений. К нему относят, в частности, вредные привычки и зависимости, которые мы разбирали раньше: алкоголизм, курение, наркоманию. Сюда же входит так называемое «рискованное поведение»: экстремальные виды спорта, намеренное попадание в опасные ситуации и т.д. К «классике жанра» непосредственного селфхарма, однако же, можно отнести, пожалуй, самопорезы, нанесение себе ожогов, ломание костей (чаще всего пальцев, остальные слишком сложно ломаются), вырывание волос, грызение ногтей и т.д. Почему герой калечит себя? На этот вопрос ответить довольно сложно, потому что сколько героев — столько может быть и причин, приводящих их к селфхарму. Однако прежде, чем перечислить основные из них, заметим, что причина так или иначе есть всегда. Делаю это замечание для тех, кто склонен видеть в самоповреждающем поведении лишь «дурость» и в качестве реакции на него предлагать «ремнем по жопе». Если говорить о причинах селфхарма в целом, то на глубинном уровне самоповреждения — это всегда «крик о помощи». То есть у вашего персонажа так или иначе имеется проблема, которую он не может не то что решить — выразить иначе, чем через самоповреждения. Калеча себя, он пытается «сделать видимой» свою внутреннюю боль. Лирическое отступление. Вспоминается один разговор с коллегой, во время которого обсуждался вопрос, какую боль легче переносить: моральную или физическую. Пришли к выводу (и не мы первые к нему пришли), что физическую проще в том плане, что она может быть репрезентирована, показана и воспринята окружающими. Относительно нашей темы: ощущение «я внутри мертвый», характерное для тяжелых депрессий, другим непонятно и может быть сочтено «дуростью», лекарство от которой — «ремнем» или «иди работай!» А вот если течет кровь, переломаны пальцы или сигаретные ожоги на руках — это уже что-то реально представимое. Лирическое отступление-два. Самоповреждение может носить спонтанный характер. Герой в моменты стресса может начать, например, обжигаться, спотыкаться, обо что-то ударяться… Совершенно ненамеренно, но когда это происходит постоянно, есть смысл задуматься о том, какая внутренняя проблема ищет таким образом выхода. Возвращаемся к селфхарму. Аутоагрессия может принимать форму «через себя на других». Иными словами, это способ, навредив себе, заставить страдать окружающих. Это, кстати говоря, зачастую становится мотивом суицидов, особенно подростковых. «Вот умру — пожалеете, что так меня обидели!» В каком-то смысле, это действительно способ «привлечь внимание», как утверждают любители «ремня». При этом, однако, не стоит забывать, что если для привлечения внимания нужно прожечь себя сигаретой, то атмосферу в такой семье\окружении нельзя назвать здоровой, и проблема тут вовсе не в подростке. Я уже несколько раз упоминал подростков. Нужно сказать, что действительно, такой непосредственный селфхарм в виде ожогов, порезов и т.д. характерен именно для подросткового возраста. Персонажей постарше более аутентично «наградить» более изощренными и менее непосредственными способами самоистязания — например, теми же зависимостями. Еще о мотивах аутоагрессии. Одним из наиболее очевидных из них является ненависть к себе и своему телу. Логично: если я что-то ненавижу — я стараюсь это уничтожить. Причины ненависти могут быть самыми разными. Весьма распространенной, опять же, среди подростков, является дисморфофобия — боязнь уродства. Парадоксально, что скрупулезно выискивая у себя какие-либо отклонения от нормы (читай: от идеала) и находя их, подростки зачастую уродуют себя еще сильнее. Другой причиной ненависти к себе может стать отношение окружающих. Одной из реакций на травлю, например, может стать «идентификация с агрессорами»: если меня «гнобят» — значит, я и вправду плох, уродлив, недостоин, отвратителен и т.д. И тогда издевательства над самим собой становятся продолжением издевательств со стороны других. К селфхарму склонны также люди, пережившие сексуальное насилие. Аутоагрессия, однако, выполняет и другую функцию, помимо того, чтобы предъявлять и «доказывать» окружающим боль вашего персонажа. Как ни парадоксально, нужна она и ему самому — и зачастую не как способ причинить себе вред, а как способ «оживить себя». Речь идет о двух состояниях. В одном из них герой с помощью физической боли заглушает боль душевную. В другом — особенно это характерно для упомянутого выше состояния «смерти заживо» — это способ почувствовать хоть что-то, ощутить себя живым, чувствующим нечто, пусть под этим нечто и скрывается обыкновенная физическая боль. Лирическое отступление. На разборе случая анализировался весьма говорящий сон пациентки с селфхармом (она резала себе руки). Пациентка видит себя на кладбище, она ходит между могилами. Затем к ней присоединяются некие люди, вроде бы ее знакомые, однако во сне она не может определить, живые ли это люди или мертвые. Они выходят за ограду кладбища и оказываются посреди оживленной трассы на «островке безопасности». Движение очень бурное, она начинает бояться, что какая-то из проносящихся мимо машин их собьет. Что и происходит. Машина врезается в странных людей, которые были с ней, она видит их кровь, и в этот момент с облегчением понимает, что они были живыми. При дальнейшем анализе сновидения пациентка ассоциировала ровную прямую магистраль с теми ровными порезами, что она себе наносила. Сами машины выступали как то, чем она совершала порезы. Кровь, как видно из сна, становилась для нее показателем «живости» человека, то есть ее самой. Анорексия Нарушений пищевого поведения довольно много, не все они связаны с аутоагрессией. Анорексия, однако, связана, да еще как. Предварительное замечание. Я не встречал в клинической практике описаний случаев парней-анорексиков. Не утверждаю, что их нет, но, поскольку я довольно пристальное внимание уделял когда-то этому заболеванию, то могу сказать, что в 99,9% случаях анорексии речь идет о девушках. Потому в этом случае мы будем говорить именно о героинях (а не героях) ваших работ. Анорексию (отказ от пищи) часто объясняют требованиями красоты и моды. Много говорится о «модельной» внешности, неотъемлемой частью которой является худоба. Однако между тем, чтобы держать себя в форме, и тем, чтобы заморить себя голодом, разница очень существенная. Итак, почему героиня перестает есть? Парадоксально — но истинные мотивы голодающих зачастую прямо противоположны заявляемым. Как обычно героиня поясняет свое поведение (оговорюсь: ЕСЛИ поясняет. Зачастую никто объяснений не спрашивает, и скоро мы узнаем, почему). «Хочу быть привлекательной, красивой, а не жирной коровой». Устремление хорошее, но когда при росте 175 см вес составляет 37 кг, а героиня все еще боится быть «жирной коровой» — значит, что-то пошло не так… В действительности же происходит обратное. При резком похудении одними из первых уменьшаются именно груди и ягодицы — то есть то, что чаще всего привлекает мужчин. Также тускнеют, секутся и активно выпадают волосы: организм, резко ограниченный в ресурсах, попросту не может тратить на них полезные вещества. По той же причине становятся тонкими и ломкими ногти. Чуть позже прекращаются месячные, нарушаются детородные функции. В результате оказывается, что «желающая» привлекательности девушка делает все возможное, чтобы эту самую привлекательность в себе изжить. И в этом и есть истинный мотив анорексии. Как правило, это попытка вашей героини изжить свою женственность. Зачем это нужно? Мотивов, как и с селфхармом, может быть много, но два наиболее популярных назовем. Во-первых, это плохие отношения с матерью. То есть, очень плохие. Настолько, что героиня не хочет быть такой, как мать, не хочет быть женщиной. Для иллюстрации — небольшой пример о девушке с описаными выше параметрами — вес 37 кг при росте 175 см. На самом деле — крайняя степень истощения. Девушка жила с матерью в квартире. Так вот, эта самая мать не замечала того, что происходит с дочерью. В больницу та попала только после того, как упала в голодный обморок на лестнице и сломала ногу. Еще один мотив отказа от женственности — убеждение, что «привлекательной быть опасно». Убеждение это, как несложно догадаться, зачастую возникает у переживших сексуальное насилие, в том числе инцестуозное. Булимия (вызывание рвоты после еды) имеет под собой примерно те же мотивы, что и анорексия. Иногда девушкам кажется, что такой способ контроля веса безопаснее прямого отказа от пищи, характерного для анорексии, поэтому булимией можно «наградить» вашу осторожную, осмотрительную героиню. Не все, правда, знают, что рвотный рефлекс очень быстро становится условным, и опорожнение желудка начинает происходить вне зависимости от воли и желания героини. В психоаналитическом смысле анорексия и булимия могут быть поняты на символическом уровне — как способ взаимодействия с реальностью и другими. Если героиня с анорексией попросту отвергает все, что идет извне (в том числе и предложения помощи), то героиня с булимией хоть что-то  да принимает, впрочем, так же быстро от этого отказываясь. Еще один вариант нарушения пищевого поведения — переедание. Здесь мне представляется важным выделить две возможные ситуации, в которых оказывается герой. С одной стороны, он может «заедать проблемы». Это, думаю, знакомо многим: «заесть стресс», «вкусняшка после неприятностей» и т.д. То есть герой не ставит себе задачи стать толстым — просто он ест, у него формируется пищевая зависимость, а вкусняшки, которые он поглощает, состоят, как правило из углеводов, в том числе сахаров. В результате килограммы набегают, а ваш герой, как это часто бывает в случаях зависимости, попросту не может остановиться. Другой вариант — герой сознательно «откармливает» себя. Одним из «внешних» предъявляемых публике мотивов, кстати, тоже становится жажда популярности: герой объявляет, что пойдет наперекор массовой культуре, требующей от человека худобы, заводит свой канал на ютюб или инстраграмме, где другие охочие могут следить за тем, как он набирает вес, и т.д. Внутренние же мотивы, что не удивительно, весьма схожи с мотивами других пищевых расстройств и селфхарма в целом: мазохизм и ненависть к своему телу (я некрасив, отталкивающ — так я сделаю себя еще хуже), страх привлекательности и сексуальности. Обратите внимание, что кожа и жир под ней — это граница нашего тела и внешнего мира. Утолщая ее, ваш герой как бы защищается от воздействия внешней среды, жир становится своеобразной «подушкой безопасности», символически смягчающей «удары судьбы» для героя.