После обеда Анюта нашла укромный уголок на третьем этаже и в надежде, что там её не найдут, забралась на подоконник. Она обхватила руками колени и устало опустила на них голову. Смешанные и очень неприятные чувства поселились в ее сердце еще после того, как она очнулась, и сейчас, когда она осталась одна, и вовсе овладели ей.
Девушке нужно было обдумать все произошедшее за последнее время — а произошло очень много! — и решить, что же делать дальше.
Если сравнить прошедшую неделю с ее обычной жизнью, в которой до встречи с Яном были только учеба, сериалы, семья и иногда самые примитивные тусовки... Анюта невольно покусывала нижнюю губу и, не замечая красоты зимнего города за окном, сверлила взглядом белую стену.
Вот в фильмах и книгах всегда говорят, что месть ни к чему хорошему не приводит и ничего не меняет, но это не так. Во всяком случае, Аня ощущала себя иначе. После падения Габриэля она чувствовала облегчение и гордость за саму себя. Неважно, надолго ли это чувство останется с ней, важно, что она все-таки решилась на этот безумный план и что очень немаловажно — привела его в жизнь. Получив, конечно, впоследствие смерть и превращение в оборотня, но... все же.
В нашем мире нет ничего идеального. Интересно, что бы сказали ее родители, узнав о таком поступке? Отец, наверное, гордился бы ей, а мама бы говорила, что это очень опасно, прочла бы пару нотаций, а потом, может быть, вообще наотрез отказалась бы ее выпускать из дома. Все мамы переживают одинаково, и даже если ребенок пришел к победе в той или иной ситуации, мать отчитает его за возможные или реальные риски. Да, они такие...
Сейчас девушка как раз думала о Виктории и Александре, думала о Маргарите... Что они подумают о ней теперь? Может, сестра вспомнит их разговор тем вечером и поймет, о чем говорила Аня. Может, она даже не осудит ее?..
Девушка невольно перебирала пальцами и сжимала их до побеления, нервно покачиваясь из стороны в сторону. Отрицательных эмоций сейчас было намного больше, чем положительных. Она представила, как Константин, преданный и злой, рассказывает командам и членам совета о ее подлом поступке и отвратительном предательстве.
Анюта поморщила нос и сильно зажмурилась. Какая разница, что скажут о ней мало знакомые ей члены клана? Несмотря на попытки придумать себе оправдание, которое было довольно явным, она все равно чувствовала вину перед ними.
Конечно, втрое больше она переживала за Викторию. Ей ведь тоже перепадет за поступки дочери... Если Вы знакомы с преступником, то Ваши соседи будут обходить Вас стороной и коситься так, будто Вы его соучастник. Так было всегда, и с годами ничего не поменялось. А ведь Виктория всегда была такой ранимой... Анюта тяжело вздохнула, чувствуя, как начинает колоть в груди. Вина и переживание наполняли ее душу, и сейчас, когда она наполнилась до краев, глаза девушки невольно заблестели.
Аня больно прикусила ладонь, но из ее груди вырвался предательский стон. Она всхлипнула несколько раз и сильнее сжала челюсти, чуть ли не до крови прокусывая кожу.
Анюта вспомнила даже Анхеля, и на секунду на ее лице появилась едва уловимая улыбка, но тут же исчезла. А ведь Александр может выкинуть его на улицу! Сейчас ему ничего не помешает это сделать, даже взгляд этих щенячьих глаз.
От мыслей о щенке Аня постепенно перешла к Яну. За столом он был уверен, когда говорил о том, что она останется, но, может, это было сказано лишь для того, чтобы позлить Мию?
Аня видела, как эта девушка неприятна вожаку. Что, если стая неоднозначно отзовется о новообращенной, и ей все-таки придется вернуться к семье? Яна, конечно, не остановит их мнение, но вот мнение Самуила... Несмотря на то, что он был знаком с ее отцом, он, скорее, прислушается к мнению стаи, тем более, что есть риск возникновения и других причин отправить Анюту обратно.
Дверь тихонько скрипнула, и в проеме показалась темная макушка довольно молодой женщины. Ее глаза очень хитро горели, когда она, улыбаясь, воскликнула:
— Я тебя везде ищу!
Аня вздрогнула, потому что, вообще-то, не ожидала увидеть здесь никого, и настолько глубоко ушла в свои мысли, что не услышала, как кто-то еще оказался на этаже.
— Я тут... о своем думаю, — неестественно улыбаясь и спускаясь на пол, произнесла она. — Что-то случилось?
— Нет, все в порядке, — пожала плечами Эмма, подходя ближе и опираясь плечом на стену. — Просто хотела сказать, что ты всегда можешь обратиться ко мне в случае... чего. Может, есть какие-то вопросы?
— Ты сестра Яна, верно?
— Да, я Эмма.
— На самом деле, вопросов у меня очень много...
Девушка растерянно смотрела себе под ноги. В ее голове было еще слишком много мыслей и вопросов к самой себе, которые оставались без ответов.
— Спрашивай. Я, по возможности, отвечу.
У Эммы оказалась хорошая черта — мягкость. Это невольно располагало к ней и вызывало доверие. Они не спеша направились к лестнице.
— Мы сейчас где? — спросила Аня для начала, потому что вопросы тысячами крутились в голове, но задавать все сразу было невозможно, и она предпочла начать с самого простого.
Хотя, по правде говоря, ей было глубоко параллельно, где она, главное, что не дома.
— В Цюрихе.
— В... Швейцарии? — удивилась девушка. — Откуда все здесь знают русский?
— Мы недавно перекочевали, так сказать, из России. Там было слишком много охотников, а у нас дети. Кланы они не трогают, а вот небольшие стаи хотят изничтожить.
— Дети? Я никого не видела, кроме Стефана.
Аня огляделась по сторонам и поняла, что они пришли в ту комнату, где не так давно она очнулась. Воспоминания как-то странно всколыхнули ее душу.
— Они в городе, — тем временем пояснила Эмма. — Натан им вещи покупает. К вечеру вернутся.
— А Стефан? Почему он не поехал со всеми?
Девушка присела на край кровати и задумчиво посмотрела на пол: солнце уже опускалось и оставляло на нем теплые дорожки. Этот разговор сейчас был вообще ни к чему. Ане хотелось остаться одной, хотя бы на сутки...
— Говорит, что у него все есть. Хочет быть похожим на Януса и от всего отказывается. Слишком рано повзрослел наш братишка, — ее вытянутое лицо тронула грустная улыбка. Вообще, Эмма была очень похожа на своего брата, однако ее черты смягчались, а глаза по-доброму и открыто искрились. Она определенно была очень душевным и отзывчивым человеком, и Аня таких людей, конечно, уважала, но именно в данный момент ей хотелось покоя, а не душевных бесед.
— Он ваш брат? — Брови Анюты невольно поползли вверх.
— Двоюродный. Он сын Габриэля, которому никогда не было дела до своего отпрыска. А мать Стефана умерла при родах, так что нам пришлось забрать его.
— Сын Габриэля? — переспросила девушка. — Разве ему не нужен... ну, не знаю, наследник?
— Он не хочет, чтобы его власть досталась кому-то другому. — Эмма немного помолчала. — Хочешь поговорить о нём?
— О вашем дяде? Нет, с чего бы это? — Аня очень неестественно усмехнулась и снова опустила глаза.
— Брат рассказал мне о том, что ты сделала. Это очень смелый поступок, — заметила девушка.
— Ты правда так считаешь? Я чуть не умерла и устроила проблемы Яну...
— Не все проходит гладко. Жизнь — штука непредсказуемая. Скажи, как ты узнала, что он убил твоих родителей?
Сестра вожака прошлась по комнате и остановилась напротив Ани, около стола. Теперь их разговор намного сильнее напоминал допрос.
— Константин рассказал, — негромко ответила Аня.
— Красивое имя, а кто это? — голос женщины звучал мягко, вкрадчиво, но все вынуждал неловко сжиматься. Эмма говорила уверенно и с напором, сохраняя при этом лицо ангела.
— Советник Северного клана.
— И как же он узнал? — Эмма сосредоточенно посмотрела на нее, словно искала ответ в глазах.
— Речь шла о моих вопросах, может, вернемся к ним? — обеспокоенная таким интересом, спросила Анюта.
— Не пугайся ты так, — улыбнулась Эмма. — Спрашивай.
— Что означает имя Янус? Почему его здесь так называют?
Черт... Это такие глупые вопросы из разряда «лишь бы не молчать». Когда этот разговор уже закончится? Одно радует: значение имени узнать не помешает, может, оно хоть как-то объяснит непростой характер оборотня?
— Начало и конец, вход и выход... Родители хотели, чтобы он был стражником, а он стал воином.
А, нет... Ничего оно не объясняет.
— Слушай, а что Ян сказал, когда подумал, что я умерла?
Надо пользоваться моментом, раз уж она отвечает на все её вопросы. Сам Ян в жизни не ответит на это. Кажется, разговор с этой девушкой выводит ее из собственной головы в реальность, и это хорошо.
— Кричал, всю комнату разнес. Он обычно не позволяет себе такую эмоциональность, не знаю, что на него нашло. — Эмма пожала плечами.
— А какие у него способности кроме телепортации, знания языков и невидимки?
— Тебя только мой брат интересует? — с доброй усмешкой на губах спросила женщина. — Осторожно, он может тебя ранить. Он разбил сердце моей подруге.
— Это не та, что сидела через три стула от меня? Жуткая такая.
— Мия. Ну, она не жуткая. Может, разочарованная, разве что. Некоторые события жизни сделали ее немного грубой, но уж точно не жуткой.
Было видно, что сердце Эммы болело за подругу, и та тяжело вздохнула.
— Она любила Яна? — осторожно спросила Анюта.
— И сейчас любит, — с готовностью подхватила Эмма, кивая своим мыслям. — Но, знаешь, его почти никогда нет с нами, и, тем более, с ней. Может, с виду она кажется черствой, но она очень добрая, на самом деле.
Ненадолго повисло молчание: Эмма предалась каким-то раздумьям, а Аня наскоро анализировала все услышанное.
— Коково было отнимать силу у кого-то? — неожиданно спросила Эмма. — Я про Габриэля.
— Больно, — ответила Анюта, немного помедлив, — и страшно.
— Больно?
— Да, я ведь не была оборотнем, не могла воспользоваться этой силой. Она в груди чувствовалась. Таким комком, вот здесь. — Она указала на сердце. — Я думала, что меня разорвет. А когда отдавала ее Яну, то еще сильнее заболело, а потом... резко прошло.
***
— Ну что, еще один новый член в стае? — спросил Самуил вожака.
Они остались одни за кухонным столом. Только Миа крутилась рядом, унося последнюю грязную посуду.
— Она не останется с нами, — твердо заявил Ян, сложив кисти в замок.
Ох, как глупо он будет выглядеть, когда сообщит ей, что передумал. «Как баба».
— Почему? Она отлично впишется. Она владеет такой уникальной способностью, а ты хочешь избавиться от нее?
Советник был явно против этих планов. Он заглянул в глаза собеседника, пытаясь найти в них более весомый аргумент, чем «Так надо. Так будет лучше для всех».
— С нами очень опасно, — ответил мужчина хрипловатым голосом. — Она не готова к такой жизни.
Конечно же, он соврал, но где-то там, глубоко в душе, он понимал, что действительно хочет оградить Анюту от всего того, из чего целиком и полностью состоит его жизнь.
— Здесь дети и двое новообращенных без каких-либо особенностей. Они вообще ничего не знают о мире, в котором мы живем, и они остаются с нами, а она особенная, тем более — дочь Леона. Я даже не буду напоминать о той давней истории, ведь сам всё прекрасно помнишь. Она достойна быть в твоей стае, и ты это знаешь.
Самуил говорил сдержанно, так как знал, что Мия слушает их разговор, стоя за стеной. Она искренне радовалось тому, что Анюта не останется здесь: ни к чему лишние конкуренты. Но то, как Ян вызывающе сказал, что девчонка останется, специально при ней, девушку очень разозлило.
— Эта история касается только меня. Она отправится обратно. Там о ней позаботятся, — колеблясь, все же отрезал Ян. Продолжать этот разговор он явно намерен не был и всем своим видом показывал, что не передумает. Несмотря на все логичные аргументы он не поменяет своего решения, прекрасно осознавая, что в Северном клане ей придется несладко.
— Жалеешь ее? — тихо спросил Самуил, снова заглядывая в черные глаза, которые мужчина так старательно отводил.
— Нет. Она слабая, ты сам сказал это, — резко ответил мужчина, вставая из-за стола. — Ей не место здесь.
Он еще с секунду стоял на месте, а затем быстро вышел из кухни, не посмотрев на Мию, которая ждала его, хотя бы мимолетного, взгляда.
— Жалеет... — произнес старик, глядя ему вслед.
— Что за история? — как бы невзначай поинтересовалась вошедшая Мия.
Она принялась усердно натирать и без того чистый стол, с любопытством поглядывая на старейшину.
— История из детства, — уклончиво ответил Самуил, поднимаясь с места. — Это личное.
***
— Ну, теперь можешь не бояться боли, ты теперь оборотень, — улыбаясь, сказала Эмма.
— Мне теперь нужно учиться всему, а это куда сложнее и, наверное, больнее. Превращаться ведь больно.
— Янус научит тебя, — отмахнулась девушка. — Он терпеть твой вожак.
— Вожак. Звучит очень сильно! — улыбнувшись ей в ответ, заметила Анюта. — А я сразу смогу превращаться в настоящего волка?
Дверь в комнату распахнулась, с грохотом врезаясь в стену — в комнату вошел Ян. Он поглядел на Аню с легким раздражением и пожал плечами:
— Возможно, когда-нибудь. — Его взгляд скользнул по комнате, и мужчина добавил: — Одевайся.
— Куда это вы? — спросила Эмма, подходя к брату, в то время как Анюта принялась послушно надевать обувь.
— Выйди, — приказал он, недовольно фыркнув в ее сторону.
Девушка послушно вышла, кинув последний взгляд на гостью. Та надела кеды и, взяв в руки кофту, подошла к вожаку. В ее взгляде читалось непонимание, но наряду с этим детское доверие.
— Ты отправишь меня домой? — негромко спросила она.
— Да.
Предположения оправдались... Ян взял её за локоть. От его внимательного взгляда не ускользнули следы слез на припухших щеках Анюты и покрасневшие глаза, но он промолчал.
— Мне нельзя остаться? — В ее голосе слышались нотки грусти, слабой веры и нежелания возвращаться домой. Здесь было лучше. Неважно на сколько. Лучше.
— А ты хочешь? — спросил мужчина, смотря на нее своим привычным взглядом.
— Я еще не думала об...
— И не думай.
Легкое, секундное головокружение — и они стоят в подъезде дома Анюты. Она медленно вдохнула этот привычный запах, чувствуя, как неприятные ощущения и мысли снова овладевают ею.
— Ты куда теперь? — спросила она, не понимая, почему ее вообще интересует это.
Ей дико захотелось потянуть его за рукав и просто постоять рядом, еще чуть-чуть послушать его сердцебиение. Привыкнуть к нему Анюта еще не успела, но расставаться почему-то было больно и... грустно.
— Как и договаривались: на все четыре стороны. Дело сделано.
Ян, казалось, ничего не чувствует и ни о чем не думает. По крайней мере, сейчас. Он как будто был каменным. Какие обстоятельства сделали его таким?
Ей постоянно хотелось видеть больше эмоций на его лице, но нет... Девушка даже не успела толком попрощаться с мужчиной, как он уже исчез.
Она задумчиво поджала губы и на ватных ногах направилась к лестнице. Все произошедшее как будто было сном. Страшным, непонятным, но очень реалистичным. Поднимаясь по ступенькам, Аня медленно пробуждалась от этого сна, возвращаясь к реальности и понимая все произошедшее.
Она всегда жила размеренной жизнью, а эти события очень сильно выбили ее из колеи. Почему-то было страшно возвращаться домой. Колени дрожали, а сердце было готово вот-вот выпрыгнуть из груди.
Девушка поднялась на нужный этаж и не задумываясь постучала в дверь. Стук эхом отозвался в ее сознании, вынуждая вздрогнуть. Дверь открыла Виктория. Ее лицо было заплаканным, синяки под глазами говорили о недосыпе. Не говоря ни слова, женщина запустила дочь в квартиру. Было тихо. Видимо, они были одни.
— Зачем? — неожиданно спросила Виктория севшим голосом, подавляя рыдание.
— Что — «зачем»? — спросила Анюта, стягивая кеды и пытаясь сделать невозмутимый вид. Она, конечно, догадывалась, что ее исчезновение не пройдет бесследно, но чтобы мать была в таком ужасе...
— Зачем ты помогла сбежать Лютеру?
