Ты мой истинный? ДА КАКОГО ХРЕНА?!

POV: «Алекс»       С Марой что-то не так. Это не похоже на обычную простуду или ещё что-то схожее с этим. Девчушку трясёт, и этот апатичный взгляд, пока я вёл машину…       Может у неё температура? Адрес называть отказывается, скрытная, блин, но не оставлять ведь её на остановке? Везу к себе, банально вспомнив слова рыжей официантки о том, что у Мары дома никого нет и присмотреть за ней некому; поэтому, по сути, она попросила присмотреть за своей подругой, если мне не сложно. А я ничем не занят, да и аптечка есть, так что вылечу её живенько или на крайний случай, скорую вызову вовремя…       Мы едем совершенно в другом направлении, но Мара даже не возмущается. Она спит. До квартиры практически несу её, ведь темноволосая красотка засыпает на ходу, тяжело дыша, и даже на ногах нормально не стоит. Я уже думаю, куда её уложить и что в каком порядке делать, но Мара, словно придя в себя, уходит в душ, оставив меня в лёгком недоумении и с вещами в руках. Нет бы температуру померить да лечь отдыхать, лекарства выпив, а она думает о душе. Девушки и омеги — странные создания, со своей не менее странной логикой.       Пока соображал что да как, зазвонил телефон. Странная мелодия, точно не мой звонит, может, Кайса проверяет, как там её подруга до дома добралась? Из кармана своей куртки выуживаю чужой телефон.       «Папа»       Хм, может, всё же кто из есть у неё из родных дома? Отвечаю на звонок, нужно же сообщать родителям, где она и что под присмотром… Не успеваю толком ничего произнести, как слова альфы, звучащие с телефона, уже выбили воздух из легких.       — Маар? Алло, ты слышишь меня? — голос обеспокоен. — Не молчи!       Может, мне послышалось? Не могли же спрашивать именно его….       — Нет, это не… — с трудом выжимаю из себя начало фразы, но меня тут же перебивают.       — Альфа… Слушай сюда! — голос резко меняется, теперь слышится совершенно не беспокойство, а… угроза? — Где мой ребенок?       — Она в душе… — от неожиданности чуть заикаться не стал. — У неё, скорее всего, температура или…       — У моего сына течка, идиот, — шипит сквозь зубы и начинает тихо материться. — Не дай бог воспользуешься ситуацией, пока я далеко. Живо в аптеку! Запиши, что взять…       — Пишу. — С таким строгим голосом лучше не спорить, хоть этот альфа, наверное, что-то путает. Мара ведь девушка, какая у неё… А если… Да нет, бред это. Записываю ручкой на руке, что нужно взять, округляя глаза на последнем слове. Презервативы? Этот папаша в своем уме? Прямым текстом позволяя трахнуть его чадо?       — Не дай бог обидишь его. Чёрт, телефон разряжен… Если дойдет до постели, даже не думай ребенка ему заделать. Приеду — яйца оторву!       На этом звонок прерывается, оставив меня в ещё большем недоумении. Неужели там действительно Маар и мне не послышалось? Сердце пропустило удар, в груди щемануло, и, кажется, я на мгновение забыл, как дышать. Мой Маар так близко, и у него те… Чёрт, аптека!       Странно, но мне было совершенно не до рассуждений о том, точно ли я все понял верно, точно ли именно Маар был сейчас в моём душе, не напридумывал ли я себе сейчас это, что-то недослышав, да и какого чёрта вообще происходит.       Так быстро я ещё не бегал. Ближайшие аптеки были закрыты, пришлось в круглосуточную идти, а это ещё пара дворов.       Кассир смотрел на меня, как на придурка, а как иначе? Весь вымокший, заикающийся, с бешеными глазами, не мог произнести ни слова, тыча ему в лицо ладонью и требуя то, что написано. А что написано — фиг его знает, дождь чернила размазал по ладони так, что сам уже прочесть не могу. С трудом смог объяснить ему про течку своей пары. Тяжело вздохнув, бета пробил все необходимое и сложил всё в пакет, пояснив, как и что использовать. Зря я это попросил, ой, зря…       Я спешил, а он монотонно рассказывал, словно учитель первоклашке, выбешивая этим еще больше, но я не мог свалить без пояснений, ведь знаний обо всей этой омежей фигне, что лежала в пакете, у меня совершенно не было. Может, мой омега вновь улизнёт от меня? Я приду, а квартира пустая, словно никого и не было? А если это не он? Если имя мне послышалось, и по телефону сказали Марк, или еще кто, может, вообще Мара телефон брата взяла, а я надумал и как придурок несусь всем этим к простуженной девушке? Если честно, это больше похоже на правду, чем то, что эта милая девушка всё это время была переодетым парнем, непонятно зачем устроившим этот маскарад и успевшим даже сам себя грязью облить… словами, конечно же, но всё же.       Впервые я не могу решиться войти в собственную квартиру, мнусь на пороге как придурок, переминаясь с ноги на ногу и боясь любых новостей, что ждут меня за дверью.       «И долго ты тут стоять будешь? Идиот.»       Внутренний голос как всегда очень критичен. Рука тянет дверную ручку вниз, щелчок — и дверь открыта. Эх, я так бежал, что даже не запер квартиру, словно давая шанс моему гостю сбежать, только указатель осталось неоновый на стену наклеить «Выход там», для полноты картины. Всего лишь один шаг в квартиру, и я получаю ответ на все кружащие в голове вопросы. Запах течного истинного пробуждает все звериные инстинкты, доставшиеся мне от далеких предков. Дыхание спёрло, словно горло кто сжал, голова гудит, ноги подкашиваются, на мгновение пробил озноб. Как безвольный самец медленно бреду в направлении источника запаха, манящего к себе, словно свет фонаря в ночи насекомых. Три шага к желанной встрече и я прихожу в себя, запутавшись в собственных ногах и чуть не полетев на пол.       — Что я творю?       Разворачиваюсь, вернувшись к двери и заперев её. Долго не решаюсь отойти от неё и продолжить свой путь. Я не должен сорваться, увидев своего омегу. За один вечер я могу упустить, возможно, последний шанс наладить с ним контакт. Если не смогу удержать себя в руках, все мои мечты о нормальной встрече с любимым пойдут к коту под хвост. Иду в кухню, вывернув на стол содержимое несчастного пакета и открывая окно. Мне нужен воздух…       — Так, какие таблетки нужно выпить омеге? — бормочу себе под нос, отвлекая своё внимание от назойливого аромата и пытаясь контролировать своё поведение.       Одну зелёную капсулу, которая понизит температуру тела, одну жёлтую, которая ослабит симптомы течки и немного притупит нюх, и све… ох… И свечи, уменьшающие выделение смазки и подавляющие желание близости. Чёрт, я понимаю, как заставить омегу выпить таблетки, но вот последнее… Согласится ли он сам? А если придётся мне силой вводить?       Чёрт, я ещё даже не видел его с того момента, как зашел в квартиру, а уже так гружусь и планирую свои действия на несколько шагов вперёд. Это действительно отвлекает, но руки все равно дрожат и ноги не держат. Маар в моей квартире, я чувствую его каждой клеточкой своего тела и до последнего оттягиваю встречу. Боюсь сорваться и накосячить. Боюсь, что начну кричать на него за обман, или ещё что похуже. Эмоции через край, но я должен держать себя в руках, показать себя серьёзным и взрослым, а не парнем с мозгами не в голове, а в штанах.       «Не приближайся ко мне!»       Именно эти слова читались во взгляде омеги, сидящего в моем кресле, когда я вошёл в комнату. Ну, как сказать сидящего… Он полулежал поперек кресла, свесив ножки с подлокотника и уместив зад на подушку. Он не издал ни звука, лишь дернулся, прижав руки к груди и устремив на меня свои перепуганные глаза. Часто дышит, с трудом усмиряя своё дыхание и стараясь дышать как можно спокойнее. Волосы мокрые, тушь размазана по лицу, словно он пытался изобразить панду, а не смыть косметику с лица. Кажется, в зеркало себя он ещё не видел. С первого взгляда, мне показалось, что он вовсе не одет, но чуть позже, подойдя чуть ближе, я заметил трусы. Мои чёрные трусы, что еще полчаса назад висели на сушилке, теперь красуются на его тощем тельце. Сомнений нет, это моё чудо, старательно скрывавшее себя блокаторами запаха и гримом, до этого дня.       — Маар… — говорить сложно, ведь мысли в голове путаются, сотни вопросов крутятся в голове, вперемешку с животными фразами «Возьми его, он же так близко!».       — Я не омега. Не самка! — сдавленно бормочет, жмурясь и вжимая голову в плечи. — Не омега…       Эти слова еще больше выбивают из колеи. Я ожидал, что он будет молить не подходить к нему, не трогать, не смотреть, да всё что угодно в этом роде, но «Я не омега»? Серьёзно? А кто тогда? Кем, чёрт подери, ещё может быть течный парень, сидящий передо мной? Только не говорите, что он считает себя девушкой. Чёрт, что угодно, но не нужно этого модного бреда, про «я рожден не в том теле». Если это его реальная причина носить женские тряпки и накладные сиськи, то я выбью эту дурь из его дурной головы! Какое к черту «Я не омега!»? Вопросов становится всё больше, ответов не прибавляется, а я, кажется, перестаю контролировать себя.       В обычной ситуации можно было остановиться, глубоко вздохнуть, переосмыслить то, что делаешь и успокоиться, а тут… тут нельзя дышать. Тут от глубокого вздоха вообще башню сорвёт! Чёрт, нужно что-то делать. Стоять на месте и глазеть на своё сокровище вообще не вариант.       — Хорошо. Как скажешь, не омега. Выпей таблетки, — соглашаюсь на все его слова, понимая, что спорить сейчас глупо. Если ему так спокойнее, то сейчас пусть считает себя кем угодно, а как только эта ситуация разрешится — поговорим куда более серьёзно. Ох, дожить бы! Закусываю губу, остановившись в шаге от желанного тела и протянув темноволосому юноше две капсулки и стакан воды. — Прошу…       — Что это? — пытается сесть поудобнее и, ахнув, закусывает губу, отворачиваясь к спинке кресла и дыша ещё чаще. Прикрывает лицо руками, пытаясь спрятаться. Как глупо. — Я не хочу… — шепчет, не сдержав тихий стон. Чёрт, как же он возбуждён сейчас! Кажется, стоит лишь коснуться его, провести ладонью по спине, как он изогнётся, громко простонав, не в силах сдерживать голос. Хочу коснуться, хочу услышать… Нельзя!       — Это поможет с течкой. Подавляющие, или как их там… Прошу, выпей, — из последних сил держу себя под контролем, а так хочется обнять, прижать его к себе, поцеловать, сминая его розовые губы и пробуя на вкус… Сжимать его ягодицы в своих руках, выцеловывая ключицы и покусывая плечи, задевать язычком сосочки на судорожно вздымающейся груди… Так, о чем это я? — Мне долго держать? — чёрт, я похож на волка, пускающего слюнки на тощего ягненка и протягивающего ему цветочек, словно дожидаясь, пока он попадет в мою ловушку и протянет лапку.       — Мне страшно… — чуть не плачет, всё больше вжимаясь в несчастное кресло и даже подтянув к груди коленки.       — Если выйду — выпьешь? — сглатываю, ставя стакан на пол и оставляя таблетки рядом. Как же сложно контролировать свои движения и не позволять себе ничего больше, чем нужно. Результат ведь стоит этих усилий?       — Да…       — Хорошо. Спать будешь в этой комнате? Можешь перебраться на кровать, там будет куда удобнее, чем в кресле.       — Здесь всё пахнет тобой.       — Значит, в соседнюю комнату отведу. Там редко бываю. Ладно, выпей лекарства, я пока все подготовлю… — выхожу из комнаты, унимая дрожь в руках.       Чёрт, как же неловко-то! Я не могу у него ничего спросить, просто банально язык не поворачивается, словно не время и не место для бесед, а на что иначе отвлечься, когда так хочется переступить черту, перестать держать расстояние… но пугать ещё больше я не могу. Омеге тяжелее, чем мне. Не я ведь должен бояться быть изнасилованным?       Мне интересно, как он сейчас вообще так спокойно сидит там, в комнате? Да, дрожит, жмется, но никакой истерики, рыданий, криков, которые, по сути, были бы ожидаемы — нет. У него отключилось самосохранение?       Я не понимаю его и это обезоруживает.       Как этот трусишка, прятавшийся от меня долгое время, не поднимающий трубку, когда звоню, выдающий себя за девушку, лишь бы не общаться со мной… Как он позволил мне привезти его, в таком состоянии, к себе домой?       Как он вообще сел в мою машину?       Почему в одних лишь трусах сидит, причем моих? Ладно, на этот вопрос я нашёл ответ, заглянув в ванную и обнаружив на полу в душевой всю рабочую одежду Маара. Ох, кажется, если бы он не разулся в коридоре — то и кеды были бы здесь, такие же мокрые. И чего он в душ в одежде полез? Не омега, а сама загадочность и таинственность. Ладно, тряпки его отправляются в стирку, теперь нужно подготовиться к самому страшному.       — Маар, ты сам дойдешь? — на всякий случай, в гостевой спальне я открыл окно, может, со свежим воздухом, ему будет немного легче? — Ну и чего таблетки на месте?       — Прости. Не смог… — кусает губы, свесив ноги с кресла и опустив голову. Елозит задом на сидении, приковывая к себе взгляд и вновь вызывая не самые культурные мысли в моей дурной голове. — Руки не слушаются, — с трудом сдерживает слёзы, хватая воздух ртом и обнимая тонкими руками плечи. Такой жалкий…       — Не волнуйся ты так, сейчас помогу, — сглатываю, садясь на колени перед дрожащим существом и поднося к его губам первую капсулу.       Чёрт, у него такое обжигающее дыхание…       Пока он с трудом запивает лекарство, легонько коснувшись пальчиками моей руки, в которой я держал стакан с водой, чтобы я не так быстро убрал руку, осушает полстакана.       Хочу поцеловать его.       Чёрт… взгляды встретились. Впервые у человека, смотрящего на меня, такие огромные зрачки. Он вообще видит меня? Медленно моргает, зажмурившись, и вновь приоткрыв глаза, отводит взгляд.       — Ещё одна… — пытаюсь не молчать, чтобы не поддаться инстинктам. До сих пор чувствую прикосновение его пальцев к руке.       Блин, я сейчас сам над собой издеваюсь, словно придурок, что смотрит порно второй час, сложив руки на стол и не касаясь себя, ложится спать. Сидеть вот так перед течным омежкой, истинным, дико желать его и ничего не делать. Я чувствую кожей его дрожь, тихие охи и стоны, которые он не всегда может сдержать. Я замечаю каждое его движение, особенно то, как он трет ногу о ногу, без возможности коснуться себя там, где уже просто зудит от сильного возбуждения. И как он терпит это?       Выпивает вторую капсулку и пытается встать, но тело совершенно не слушается этого бедного существа. Поднимаю омегу на руки и, не обращая внимания на его попытки сопротивляться, уношу его в спальню. Не знаю, как я донёс его. Ведь это чудо стонало, извивалось в моих руках, цепляясь тонкими пальчиками за мои плечи и чертовски ароматно пахло. Невольно прижал взвизгнувшего Маара к себе, уткнувшись носом в его влажные волосы и жадно втягивая носом аромат. Ох, его феромон просто сводит с ума! Не знаю сколько времени это длилось, но я просто стоял у самой кровати и боролся с желанием поставить метку на тонкой белой шейке истинного. Хочу, чтобы он был моим. Все должны знать, что он только мой!       Остановила от этого глупого поступка только зарёванная морда Тайлина, внезапно всплывшая перед глазами. И почему я сейчас вспомнил этого назойливого омегу, помеченного мало знакомым ему самцом? Я ведь Маару не чужой! Или все же…       Чудо на моих руках плачет, сквозь стоны, моля оставить его одного. Не могу не подчиниться. Бережно опуская его на широкую кровать, укрываю, виновато отводя взгляд в сторону.       Он изо всех сил сдерживает инстинкты, не позволяя похоти затмить сознание, а я, как жалкий зверь, утопаю в желании и с трудом контролирую порывы. Стыдно…       — Маар, потерпишь меня ещё немного? Это не всё, что ты должен принять по лекарствам… — собственный голос кажется мне чужим, такой низкий и хриплый. Кажется, словно говорит кто-то стоящий рядом со мной, но не я.