Ты мой истинный? ДА КАКОГО ХРЕНА?!

POV: «Маар»       Чёрт, ну почему это происходит со мной? Почему это реальность, а не сон?       Хочу просто уснуть, чтобы не понимать, что происходит и не чувствовать всё это.       Так унизительно быть в таком состоянии без возможности защититься, спрятаться, укрыться от альфы, что смотрит на меня как на самку, добычу, но не равного себе.       Чёрт, да какой я равный сейчас, жмусь на кровати, скулю, постанываю, до крови разгрызая губы и запястья, пытаясь контролировать сознание. Я не хочу всего этого, не хочу этой течки, не хочу быть омегоподобным… Ну вот какого чёрта я не бета?       Я понимаю, о чём сейчас говорит альфа. Сам ведь читал, какие медикаменты принимать, зачем и почему. Мне не казалось это чем-то страшным, пока я думал, что течка если и случится, то я проведу её один, заперевшись дома. Когда один, проще и можешь о себе позаботиться. Разве я мог предположить, что буду рядом с альфой, от аромата которого всё будет только усиливаться и становиться хуже? Чёрт, да я сейчас руку в кулак сжать не способен, не то чтобы поставить себе грёбаные свечи!       — Нет. Даже не думай об этом! — кажется, мой голос сейчас перейдет на писклявый крик.       Мне действительно очень страшно. Альфа ненадолго выходит из комнаты, но расслабиться не выходит. По шагам слышу, что возвращается, и ком, появившийся в горле, отказывается проглатываться.       — Нет… Чёрт, не нужно, Алекс! — меня трясёт, а этот светловолосый парень пытается открыть дрожащими руками пачку. Услышав свое имя из моих уст он чуть не подпрыгнул, устремив на меня очень виноватый взгляд. — Прошу, не надо… Просто оставь меня одного, я перетерплю, честно… *** POV: «Алекс»       — Я не сделаю ничего лишнего. Честно, я могу контролировать себя, поэтому просто потерпи меня немного. Не понимаю, почему ты упираешься. Станет ведь легче… — это я его пытаюсь в этом убедить или себя? Виски пульсируют, в штанах чертовски тесно. Не представляю, как переживу его течку, не натворив дел. Мысленно убеждаю себя, что нужно держать себя в руках, но как? Мне бы столько силы воли как у этого темноволосого…       — А если бы тебе в зад кто собирался залезть, ты бы не упирался? — сколько горечи в его голосе и обиды…       — Если бы это был ты — я бы не упирался, — сажусь на край кровати, пытаясь стянуть с омеги одеяло, что удаётся с большим трудом. Вёрткий, зараза. Приходится перевернуть трусишку на живот, вжав его в кровать и усевшись верхом на его ноги.       — Отпусти! Чёрт, убери руки! — кричит, извиваясь подо мной и в звуках переходя на стоны. Цепляется слабыми ручками за одеяло и выгибается в спине. — Ах… Блин… Ле… Алекс… нет…       — Маар, прошу, хватит уже выпендриваться! Думаешь, мне сейчас легко? Ты бегал от разговоров все это время, маскарад устроил, и все для того, чтобы вот в таком состоянии внезапно на голову свалиться! И как мне на это реагировать прикажешь? — я психанул, начав ругаться. — Перетерпит он, конечно, а мне тебя течного и безвольного, как терпеть в своей квартире? Думаешь, только твоё тело сейчас близости требует? Я тоже чертовски хочу тебя… — бельё на омеге насквозь пропиталось смазкой. Приспускаю его трусы, освобождая доступ к белым напряженным ягодицам. — Не дергайся, милый… Ох, как же много смазки… — осторожно проталкиваю в него свечу, немного не рассчитав усилий и оказавшись в парнишке на две фаланги.       Маар дернулся. Сдержать гортанный стон у него не вышло, как и продолжить контролировать своё тело. Выпячивает зад, навстречу моей руке, судорожно дергая подо мной ногами. Хрипит, всё громче и громче заходясь в стонах. Не могу заставить себя убрать руки от него. Знаю, что нужно остановиться, но так сложно отказаться от этого аромата, желанного тела, дрожащего голоса, всхлипов и стонов, от каждого моего легкого движения.       — Еще немного… — молит продолжить? Серьёзно?       В ушах гудит; жарко и душно. Хочу скинуть лишнюю одежду, но для этого нужно оторваться от желанного тела, которое впервые не отталкивает, а просит не отдаляться. Но даже при этом нужно понимать, что если я позволю себе лишнее, то он меня больше никогда не подпустит к себе.       Переворачиваю омегу на спину, прижав к себе и окончательно стянув мешающие трусы. Моё чудо окончательно потеряло контроль. Маар пытается поцеловать меня, закрывая глаза и продолжая тянуться. Отвечаю на это рвение, впиваясь в желанные губы дрожащего существа. Для мальчишки это стало последней каплей, и он кончил, вцепившись в меня руками и ногами.       Кажется, он временно пришёл в себя, стихнув и вновь начиная всхлипывать.       — Тише… Я сейчас уйду. Ты сам потянулся ко мне… Я все контролирую… — глажу рёву-зарёву по волосам. — Отпусти, если не хочешь, чтобы я продолжил…       Не помню, как оказался за дверью. Кажется, Маар всё же разжал объятия, и я тут же вскочил и ушёл. Теперь уже трясёт меня.       Кусаю губы, слизывая остатки его поцелуя. Так сладко, так горячо! Сердце делает вполне успешные попытки проломить грудную клетку и ломануться обратно.       — Ма-а-ар-р-р! — задыхаюсь от подкатившего к голове жара, сползаю по двери.       Всё тело словно судорогой сводит, а перед глазами только Маар. Который так сладко стонет, так извивается под сильными руками.       — Хочу… Хочу-у-у!       Мозги начинает отключать окончательно, и я поворачиваюсь к закрытой двери. В голове ни одной мысли, все сшибло наглухо, оставляя инстинкты альфы. Рычу, поднимаясь. Ладонь сжала жалобно скрипнувшую ручку.       В нос тут же вбивается сконцентрированный аромат омеги и мне уже всё равно на все обещания.       Омега будет моим, здесь и сейчас!       Сквозь красный туман пробивается жалобный всхлип, и я смотрю в испуганные, полные слёз огромные глаза.       Маар сидит на постели, сжимая в руках одеяло, в попытке прикрыться и меня словно в воду окунули. Пробил холодный пот, а ещё накатило страшное осознание, что я чуть не угробил себе жизнь… такое я бы себе уж точно не простил. Я быстро выдохнул, выпучив, наверное, не менее испуганные глаза, и выскочил из комнаты, чуть не сняв дверь с петель, нечаянно на неё наткнувшись.       В ушах звенело, в штанах было тесно и почти больно, но я не глядя схватил ключи с тумбочки в прихожей и вынырнул на площадку. Ключи в руках тряслись, никак не желая попадать в замочную скважину. Потратив на это, казалось бы, простое действие почти целую вечность, я всё-таки провернул ключ.       Не вызывая лифта, я понёсся вниз к стоянке. И только добежав до подземной парковки, осознал, что даже не удосужился обуться. Но в квартиру я теперь точно в ближайшую ночь не вернусь, пока мелкого не отпустит. До сих пор не понимаю, как смог себя остановить. Быстро пробежал к своей машине и нырнул в прохладное нутро. Включил обогрев и, наконец, откинулся на сиденье, уже серьёзно пытаясь осознать, что произошло. В проветриваемой машине, стало немного легче и мозги начали работать. И вот тут меня накрыл страх. Тот страх, который только мелькнул минутой раньше. Боги! Я же чуть не изнасиловал его! Тело прошиб озноб, или это был такой своеобразный отходняк от пережитого… Непонятно. Но холодный пот волнами прошёл по всему телу. Я обхватил руль обеими руками уткнувшись носом в сжатые до, побелевших костяшек кулаки.       «ИДИОТ!!! Какой же я идиот! Надо было сразу позвонить папе или, мать его, в скорую, но я же, блядь, рыцарь, я всё могу сделать сам! Сам, блядь… я сам чуть не уничтожил всё, что так тщательно пытался сберечь… да уж, не так я себе это всё представлял… если бы только всё было нормально, если бы он принял меня, а не пытался сбежать, сейчас бы было бы очень хорошо, и мне, и ему, но у меня, блядь, как всегда, всё не как у людей, обещал не трогать и не трону…»       — У-у-у чёрт, а как же хочется! — взвыл, обрушивая не соображающую голову на всё ещё сжимающие руль кулаки. Боль помогла немного отвлечься, и я откинулся на сидение. Дыхание было глубоким и тяжёлым, словно я пробежал двадцатикилометровку, крупные капли холодного пота скатывались по спине неприятными змейками. Футболка пропиталась и прилипла к телу.       — Хочу… к тебе… Маар-р… — собственный голос показался каким-то унизительно жалким, словно щенок проскулил. — Что же ты такое чмо, а, Алекс? — простонал, глядя в зеркало заднего вида, на потрёпанное, уставшее лицо. «Так, Алекс, всё хорошо, ты себя сдержал, до сих пор не понимаю, как и что тебя остановило, но ты его не тронул, а значит — всё хорошо.» Тут же вступился за хозяина внутренний голос. Теперь главное было успокоиться. Но тут как всегда, было проще сказать, чем сделать.       Ехать куда-либо в таком потерянном состоянии я не решился, а возвращаться в квартиру было попросту опасно, посему пришлось устраиваться на ночлег прямо в машине. Нехитрые манипуляции развернули уютный салон в не менее уютный лежак.       Вымотанные мозги категорически отказывались выключаться, раз за разом возвращая меня к хрупкому извивающемуся телу, так сладко стонущему, молящему о проникновении. Но я точно знал: добейся Маар своего в тот момент, и можно было со спокойной душой ехать выкапывать себе могилку и радостно в неё закапываться. На этой весёлой ноте, мозг видимо решил, что вдоволь надо мной поиздевался, и я, спустя полтора часа, всё же провалился в сон.