Нет.

— Здесь написано, что если тебе сниться, что ты умираешь во сне и чувствуешь это наяву, то, значит, тебе пора обратиться к врачу — у тебя что-то с лёгкими. Ну, это чисто биология, возможны и другие версии, так что нужно искать. Кажется, они провели в библиотеке целый день. Эдди уже чувствовал усталость, и у него в мыслях даже появилась идея всё бросить, но он видел, как старается для него Бен, и это, можно сказать, всё ещё держало его здесь. Если бы Хенском оказался в такой ситуации, то Каспбрак, скорее всего, поступил ради него также. — Эдди, уже 8 часов вечера! Мы провели в библиотеке целых 5 часов! Меня мама убьёт. — В его глазах читалось беспокойство, брови приподнялись, выражая небольшой испуг. — Да? Ого, точно. Извини, что задержал тебя… — начал оправдываться Эдди. — Эй, чувак, ничего страшного. Мне очень даже интересно расследовать твоё дело, — сказал Бен и провёл большим и указательным пальцем по невидимой кепке и подмигнул ему. Эдди улыбнулся. — Хорошо, тогда иди, а я ещё поищу. Они попрощались. Каспбрак взял стопку, состоящую из 4 толстых книг и, тяжело вздохнув, взял первую и принялся листать страницы в надежде, что тут будет хоть что-нибудь стоящее всего того времени, что он провёл в библиотеке. — Молодой человек, Вам подсказать что-нибудь? — спросила библиотекарь. — Нет, спасибо, — ответил он, и в тот же миг подумал, а может, ему всё-таки нужна помощь? «Нет, вряд ли она сможет мне помочь. Ещё и расспрашивать станет. Сам справлюсь». Телефонный звонок. На экране его телефона высветилось имя того, кто ему звонил — Билл. — Привет, Эд-д-ди, — начал он, говоря немного возбуждённо. — Привет. — В эту субботу в нашей ш-школе будет вечеринка и… — В честь чего? — Начало нового учебного года. Я б-б-бы не хотел, чтобы кто-то из нашего клуба н-не пришёл. М-мы должны затусить по полной! — Все будут? — Ну, Беверли и Бен точно. Кстати, Бен будет ди-диджеем, — это ещё одна п-причина прийти туда. — Хорошо, я приду. — Отлично! Вечеринка начинается в 8. — Хорошо, давай. Однозначно там будет Ричи. Алкоголь. Но Эдди будет с Анетт, так что ему нечего бояться. Хотя… Кто его знает. На самом деле, Каспбрак и не прочь бы повеселиться с Ричи, только пока что не может признаться в этом самому себе. Наконец Эдди надоело быстро перелистывать страницы, слушать их уже неприятный шелест и в который раз перечитывать текст, чтобы найти нужную информацию. Он ничего не нашёл. Он поник. Может, это само пройдёт? «Вряд ли» — подумал он в очередной раз. Но кто бы кроме Бена мог помочь ему в этом? Нужно подумать хотя бы о чём-то более хорошем. Анетт… Она — самое прекрасное, что у него есть сейчас. С ней он чувствует себя мужественно, уверенно и… напряжённо? Определённо, что-то вроде этого есть. Но почему? По какой-то причине Эдди думает, что их знакомства не должно было произойти. Всё развивается как-то слишком быстро, так скоро и до постели может дойти. Что-то его во всём этом не устраивало. Какая-то маленькая деталь. Что-то не сходилось. Спрашивать её напрямую об этом не имеет смысла, так как это прозвучит слишком странно, совсем как недавний вопрос Ричи:"Эдди, не думаешь ли ты, что в этом мире всё не случайно?». Конечно, так и есть. Случайностей не бывает. Всегда на всё есть причина, какое-то логическое объяснение. Но в ситуации с Анетт он не мог подобрать ни единого ответа на вопрос:"Почему же она к нему подошла?». Может, действительно, так и есть — она только недавно приехала, ходила по улицам и вдруг встретила его, Эдди, и попросила сделать экскурсию по городу? Но подошла бы она также к какому-нибудь другому парню, если бы это был не Эдди? Может, её кто-то подговорил так подшутить над ним? Но ведь он видит искренность в её глазах, радостную улыбку, когда она его видит. Он слышал, как часто билось её сердце, когда они целовались. «А может быть, я уже просто со всем этим схожу с ума. Вечеринка, на которой я смогу хоть немного расслабиться и забыть обо всём внешнем мире мне явно не помешает». Сони снова не было дома. Интересно, где она сейчас проводит время. Может, развлекается с каким-нибудь мужчиной? Может, но, с другой стороны, она толстая, как шкаф, нет, как два шкафа. Только очень отважный, мужественный и отчаянный мужчина весом 300 килограмм осмелиться заговорить с ней. Но Эдди это даже на руку — он может в любой момент сделать всё, что захочет, даже пригласить Анетт в свой дом… или Ричи. Никто не расспрашивает его о школе, оценках, здоровье… В холодильнике был апельсиновый сок, который Каспбрак с удовольствием допил. Он не мог и не хотел есть, так как сытость мешает думать по его мнению. Ему очень сильно захотелось услышать голос Анетт. Хоть они и виделись сегодня, хоть и сидели на всех уроках за одной партой и Каспбрак даже мог читать то, что она конспектировала, её лицо, выражения глаз, когда она заинтересована темой урока. Всё это не могло не заставить Каспбрака не воодушевляться и наполняться какой-то непонятной энергией. Эдди уже хотел позвонить ей, как вдруг пришло сообщение: Анетт: Привет снова. У меня для тебя сюрприз. Завтра увидишь. хохо Эдди: Привет. Круто, поскорее бы узнать, что это) Конечно, его очень заинтересовало, что это могло бы быть. Может, она что-то ему подарит? Ладно, как говорится, поживём — увидим. Но что же делать с Ричи? Они сегодня даже не здоровались. Виделись ли они вообще? Эдди не помнил. Ужасно, а ведь они двое так хотели остаться друзьями навеки. Нужно возобновить с ним общение. Даже после той холодной СМС Тозиера:"Просто отлично.». Да, он не смог прийти и не предупредил, нарушил слово, но истинные друзья прощают же всё, не так ли? Почему если у Эдди всё хорошо (ну почти), то у Тозиера должно быть плохо? Хотя, может быть, ему там и без Эдди хорошо. Сидит, пьёт алкоголь, курит сигареты… Возможно, не всё так плохо, как представил Каспбрак, но что-то предпринять всё-таки стоит. Эдди: Привет. Это сообщение так и оставалось нечитаемым до 12 часов ночи. Далее Астматик заснул. Ему ничего не снилось на этот раз, как ни странно. Сама мысль, что, может, он освободился от этих снов, которые приносили ему боль наяву, немного взбодрила его на следующее утро. Стоп. Сегодня вторник, учебный день и он чувствует себя бодрым. Ещё одна странность. Ну конечно, если бы он не выспался, он не был бы таким. Поэтому Эдди проспал, что сильно испугало его. Уже 10 часов утра, значит, он пропустил целых два урока! Какой ужас. Наверное, классная руководительница уже обыскалась его, надумала себе чего-нибудь. А если она рассказала об этом директору? «Вот, великий и ужасный отличник, Эдвард Каспбрак, не явился на уроки математики первый раз в своей жизни. Полнейшее преступление, как я думаю. Нужно обязательно сказать об этом его маме, пусть проведёт ему лекцию и научит пунктуальности». Ещё от мамы ему не хватало услышать всяких наказаний. Он и без неё всё знает. Но лучше верить и надеяться, что это как-нибудь обойдёт его. Тозиер же прогуливает уроки без угрызений совести. Почему Эдди так не может? Он умылся, почистил зубы, оделся в первое, что ему попалось и, собрав рюкзак, побежал в школу, даже забыв позавтракать. Он успел добежать на третий урок — на биологию. Вроде бы одноклассники не смотрят на него, как на чудного, — правильно, они сами прогуливают и для них это не в первый раз. А для Эдди это один из страхов, который он все 9 лет обучения в этой школе старался избегать. Каспбрак шёл по коридору и наконец увидел своих одноклассников в классе биологии. За одной из парт сидела Анетт, но… Теперь Эдди понял, что это был за сюрприз. Да, белые осветлённые волосы смотрятся на ней просто идеально. Ему даже показалось, что так ей лучше, чем с обычными. Он почувствовал, что ещё сильнее любит её. Когда Эдди сел к ней рядом и начал доставать учебники, она рассматривала его, словно не ожидала здесь увидеть. — Привет, — сказал Эдди. — Привет. Я думала, что ты уже не придёшь. Где ты был? — Анетт поправила прядь своих волос. На ней была чёрная футболка с завышенным воротником без рукавов и джинсы. Опять-таки — обычные вещи, но она в этом просто безупречна. — Если честно, я проспал. Что было на матане? — Да ничего особенного — снова решали тесты, там были функции, графики, тангенсы, дискриминанты… В общем, обычная скукотень… «Блин!» — подумал Каспбрак, ведь он очень любит решать эти уравнения, функции и т.д. Прозвенел звонок на урок. Учительница диктовала конспект. На перемене Эдди долго смотрел на Анетт и не мог решиться. Но ведь она любит его, так? Значит, нужно действовать. Он взял её за руку, оторвав от разговора с подругами, в котором они, наверное, обсуждали её новый цвет волос и повёл в туалет. К счастью, там никого не было. — Зачем мы здесь? — спросила Анетт, но она сама догадывалась, для чего. Эдди очень хотелось сделать это. Он прижал её к стенке и, одной рукой держа её за талию, а большим пальцем другой руки водя по щеке, начал целовать в губы, в щёки. Как же сильно он её любит. Он ни за что на свете не хотел бы отдавать её. Никому. Только если бы она сама попросила бы его уйти, он бы сделал это. А так никто ему не преграда. В этот момент, несмотря на ощущение Эдди напряжённости в отношениях, он чувствовал себя полноценным, но всё равно почему-то чего-то не хватало. Как здорово, что она именно его девушка. В школе есть немало ещё красивых парней, но она с ним, и сейчас он с удовольствием проводит рукой по её волосам, щекотит её нос своим… Анетт же зарывается руками в его волосы, сжимает его кофту, и улыбка ни на секунду не сходит с её лица. Но вдруг открывается дверь. Эдди машинально берёт Анетт за руку и, открыв ближайшую кабинку, они вместе забегают в неё. Из-за того, что она была слишком узкой, Эдди сел на крышку унитаза, а Анетт к нему на колени. Конечно, он почувствовал возбуждение. Он крепко обнял её. — Так не хочется идти на школьную вечеринку… — пробормотал знакомый голос. Ричи! — Там по-любому будет скучно. Везде куча охраны и вряд ли получится пронести алкоголь или сигареты, как мы всегда делали. — Да-а, классные были времена. Что ж, тогда не идём? Нам и дома весело. Включим СВОЙ музон, который захотим, выпьем хорошенько и… нужны девчонки. — Эдди не смог распознать этот голос. Может, это был друг Ричи с параллели или же старше его. — Согласен. Тогда у тебя или у меня? — У меня мама целый день будет дома, так как на работе ей дали выходной. Тогда, получается, у тебя. Твоя мама же работает? — Ну да. — Ричи помыл руки, и он с другом начали уходить. — Тогда шикарно. Наконец они ушли. Интересно, а позовёт ли Ричи его? Было бы неприятно, если бы он не получил от него приглашения. Анетт быстро встала и вышла из кабинки. — Уже был звонок на урок, нам надо идти. Они пошли к кабинету, и Эдди спросил: — Анетт, а ты пойдёшь на вечеринку? — Нет, насколько я знаю, её отменили из-за риска, что кто-нибудь как раз может протащить алкоголь. Ты бы стал оттирать пол? Я бы тоже нет. — Они остановились у кабинета. — И да, Эдди… Это было очень круто. Они поцеловались. Вдруг Эдди заметил у неё на шее пятно. — Э-э, Анетт… — Да? — У тебя вот здесь пятно. Она посмотрела в своё маленькое зеркало и увидела, как оно уже покраснело. — Засос? Ты серьёзно? Ну спасибо, Эдди. — Она прикрыла его волосами. — Вот видишь, так совершенно не видно, всё нормально. Извини. — Ты у меня в долгу. — Она хитро посмотрела на него. Что бы это могло значить? В любом случае, Эдди было очень приятно думать, что его ждёт нечто подобное в ответ. После уроков они вместе вышли, держась за руки. Анетт глубоко вдыхала воздух. — Ура. Наконец-то все уроки закончились. На улице дышится намного легче. Мы как-будто не в школе, а в душной камере находимся. — Один год всего остался… — Ну да, для меня. А ты останешься здесь. — Ага. Она улыбнулась и Эдди тоже. Как только они прошли от школы метров пять, Каспбрака окликнул Бен. — Эдди! Я знаю, что с тобой! — «Вот идиот» — подумал Эдди. Сейчас ещё Анетт что-нибудь придумает… Когда Хенском подбежал, Каспбрак кивнул ему в сторону Анетт, пытаясь дать понять, что она ничего не знает и в её присутствии лучше не упоминать об этом. Она лишь нахмурилась, не понимая, что тот имеет ввиду. — Я позвоню тебе и расскажу. Сейчас мне некогда, извини. — Хорошо, спасибо, буду ждать. Они шли вместе по дороге к дому Анетт. Внутри у них было чувство глубокой влюблённости. Вокруг было так прекрасно, что хотелось говорить об этом в стихах. Даже те кучки опавших листьев. Даже те лужи, через которые они, всё также держась за руки, перепрыгивали. Смотря на них, можно подумать, что они вместе уже очень долго, и для них это было действительно так, даже несмотря на то, что это «долго» представляет собой несколько дней. Они дошли до её дома. Эдди смотрел на неё, будто боясь упустить что-то в её лице, будто в последний раз видит её, хоть это и было не так. Анетт же поцеловала его и в тот самый момент открыла дверь. — Ты забыл? Ты у меня в долгу. Заходи. Эдди не ожидал подобного. Конечно, сразу закрались мысли о том, что они могли бы сейчас сделать. Секс? Просто поцелуи? Так или иначе, но Эдди не рвётся за этим. Он не против даже просто посмотреть на неё, понаблюдать. — Будешь какао? — спросила Анетт, которая уже шла в кухню. — Да. Гостиная была очень уютная. Стены окрашены в спокойный зелёный цвет, кресла украшены маленькими разноцветными подушками, на столике лежали какие-то журналы, газеты. Всё было так чисто, что сразу же ощущалась твёрдая женская рука. Приятно видеть такое, хоть и не в своём доме. На спинке дивана лежала глаженная светло-сиреневая рубашка. Наверное, её отца, который забыл одеть рубашку на работу и пошёл по обыкновению в джинсах и в какой-нибудь старой футболке. Эдди пошёл за ней, так как ему было немного некомфортно находится в чужом доме. Пройдя в кухню, он заметил абсолютно чистые тумбы, стол, подоконник. Всё так чисто, что даже непривычно, — в доме у Каспбрака в последние дни творилась просто чума. Не то, чтобы сильно грязно, но уборка бы совсем не помешала. «Приду домой, так и сделаю. Может даже, мама похвалит». На одной из полок виднелась милая фотография маленькой Анетт, наверное, ей здесь 7-8 лет и её мамы. Они стоят в обнимку и на заднем плане видно море. Да, за свою жизнь она, возможно, многое повидала. — Милое фото, — произнёс Каспбрак, чтобы как-то разбавить обстановку. — Да, там было очень круто. До сих пор до мелочей помню, как мы отдыхали в тех классных домиках, катались на катамаранах, загорали… Анетт протянула ему чашку горячего какао, предупредив, что тот может обжечься. Затем она достала из буфета печенье и положила на стол. — Не стесняйся. Можешь съедать все, если захочешь. Кстати, о чём говорил Бен? — Ну-у… Я просто болею. Ты бы только знала, как я заморачиваюсь даже по поводу обычного кашля. — Да, ты мне рассказывал. Может, тебе дать таблетку? Ничего не болит? — Нет, всё отлично. Анетт снова приятно улыбнулась. Вообще, Каспбрак очень счастлив с ней. Как ему повезло, что именно тогда на той улице мимо проходил он, а не кто-либо другой. Ему хотелось бы, чтобы их общение, их отношения продлились всю жизнь в таком вот уюте и комфорте. Они ели и смотрели друг на друга. Особенно Эдди. Он мог долго так смотреть на Анетт, рассматривать её лицо, шею, волосы, словно художник, начинающий картину и вдохновляющийся своей Музой. Она же часто отводила взгляд в окно, потому что сильно стеснялась. Через некоторое время они поели и пошли в комнату Анетт. Стены были окрашены в приятный голубой цвет, кровать с белыми подушками, белоснежной простынью и огромным одеялом, письменный стол в противоположной стороне комнаты, на котором лежали разная канцелярия и тетради, просторный шкаф, на котором наклеены фотографии… Комната обычного подростка, но и здесь было как-то чисто, уютно. Может, и в других комнатах тоже убирается Анетт? — Круто, — только и смог сказать Каспбрак, медленно шагая и осматривая комнату. — А что это за фотографии? — Это мои друзья, семья, известные люди, внешность которых мне просто нравится, — ответила девушка, указывая на них пальцем. Эдди улыбнулся Анетт. Она подошла к нему ближе, и они вновь поцеловались. Как же хочется, чтобы этот момент не заканчивался. Её губы такие мягкие, нежные, а запах всего тела отдаёт такой свежестью, будто она моется не меньше, чем 2 раза в день. Волосы всегда пахнут фруктами… Не девушка, а просто нечто невероятное. Эдди никогда таких не встречал. Когда он смотрел на неё, то всегда думал:"Вот она, моя девочка», и эта мысль всегда взбодряла его, делала смелее, даже круче. Все девушки слишком наполнены какими-то выдуманными ими комплексами и всякой подобной ерундой, но она, Анетт, отличается от них всех. Она особенная, и Эдди чувствует себя также особенным рядом с ней. Вот они лежат на кровати, обнимаются, целуются. Они совсем не могут оторваться друг от друга. Так странно — сейчас они наслаждаются вместе, а в школе будут делать вид, что такого не было. Даже смешно. Но у Эдди уже окончательно встал. Он не думает, что они сегодня всё-таки дойдут до «такого». Он боится навредить ей, боится лишить такую чистую девушку невинности, ведь это так ответственно, а он к этому ещё не готов. Сколько времени уже прошло? Впрочем, неважно, ведь они сейчас любят друг друга как нельзя сильнее. Волосы Анетт касались лица Эдди, щекотя его, её рука крепко сжимала его кофту на уровне плеча, а вторая — терялась в волосах. Он же держал её то за талию, то водил своими пальцами по её спине, то проводил по лицу, шее. Он не хотел упустить ни единого момента потрогать её всю, ощутить, что она его и ничья больше. Что только он, Эдди, может просто так взять и поцеловать её. Но неожиданно раздался звук открывающейся двери. Анетт вздрогнула. Они оба испугались. — Энн, я дома, — крикнул женский голос. — Да, мам, — ответила Анетт. — Эдди, тебе нужно срочно уходить. Извини, но я потом всё объясню, — продолжала она уже шёпотом. — Лезь через окно. Эдди встал с кровати, застегнул кофту и, взяв рюкзак, начал перелезать через окно. Сделав это, он оказался на крыше. — Пройди здесь и спустись по трубе. Я люблю тебя. — Она убежала к маме, чтобы отвлечь её, а то вдруг та захочет взглянуть в окно и увидит там Эдди. Он сделал так, как сказала Анетт и пошёл домой. Чувство любви окрыляло его, придавало силы и лёгкости. Сердце билось как бешеное, улыбка не сходила с его лица, всё вокруг казалось таким замечательным. Он готов был любить весь мир и обниматься со всеми, кого встретит на своём пути. Он влюблён по уши. Вдруг ему пришло сообщение. Ричи: Привет. У меня вечеринка в субботу в 18:00. Никакого дресс-кода, заморочек по поводу одежды нет. Буду с нетерпением ждать. Очевидно, он рассылал это всем, но было приятно, что Эдди тоже был приглашён. Жаль, конечно, что он к нему отнёсся также, как и ко всем. Хотелось бы чего-нибудь неожиданного, особенного в его адрес, оригинального… Каспбрак написал Анетт, спросив у неё, пойдёт ли она на вечеринку, на что та ответила положительно. Анетт: Я за любой движ, вухуу. Наконец Эдди пришёл домой. Чувство влюблённости его не покидало. Да, много произошло за сегодняшний день… Звонок. Опять? — Привет, Эдди, — сказал Бен. — Привет. Так что ты узнал? — Я взял ту книгу и нашёл в ней информацию о тебе. Это значит, что ты зациклился на чём-то. То есть, твои моральные и душевные переживания складываются в единую картинку во сне — ты умираешь. Тебе нужно избавиться от этого. О чём или, может быть, ком ты думаешь больше всего? Внезапный вопрос. Эдди не знал. Конечно, это была Анетт, но у него всё ещё остались чувства к Ричи. Но он не может же ответить Бену так, как есть. — Об Анетт, конечно, но избавляться я от неё не собираюсь. — Возможно, это неверное предположение, здесь также было много других, но, поверь мне, они совершенно дурацкие. — Может быть. — Тогда я посмотрю ещё, может, это связано с чем-то или кем-то другим. — Хорошо, спасибо. Да уж. Таким образом, ему нужно «избавиться», как выразился Бен, или от Анетт, или от Ричи. Но они оба были для него дороги. Хоть они с Ричи и не общались в последнее время вообще, хоть и не виделись, и Эдди нарушил своё обещание, но всё также дорожил им. Анетт — его девушка, и Эдди не может просто так взять и расстаться с ней. Они только начали свои отношения и так резко оборвать их как-то глупо. Ему так хорошо с ней, что он на мгновение забывает даже о Ричи, обо всём мире, что вокруг него. Каспбрак так сильно об этом задумался, что захотел плакать. Он не представлял своей жизни ни без того, ни без другого человека. Выбирать — совсем не его дело. Он и не хотел этого. В памяти начали прокручиваться воспоминания. Теперь он уже серьёзно заплакал. Слёзы текли до самого подбородка. Эдди не вытирал их. Он отчётливо видел первые дни их знакомства и с Анетт, и с Ричи. Да за что это выпало именно ему? Неужели он и так мало страдал в этой жизни? Почему именно он? Он не помнил, как поднялся в свою комнату, и, зарывшись в подушку, продолжил плакать. И какая разница, что он парень. Сейчас в нём было столько чувств, столько переживаний и мыслей, что мог бы лопнуть в любой момент, мог взорваться, как атомная бомба. Всё это переполняло его, и он не мог найти выход. Как здесь можно что-то решить? Выбирать между двумя людьми, которые знают тебя лучше, чем кто-либо? Почему он должен расставаться с ними? Почему они все вместе просто не могут быть счастливыми?