Рассеять тьму

Лея сидела, откинувшись в кресле. День был насыщенным: переговоры с союзниками Сопротивления, битва за Акзилу, контроль за тем, чтобы основные силы были переброшены на Татуин. Она назначила Финна следить за этим, и не пожалела о своем решении. У мальчика отлично получалось руководить. А еще разговор с сыном. Каждый раз, когда она говорила с ним, ее сердце разрывалось на части. Лея знала, что она плохая мать. Она снова поставила интересы галактики выше интересов ее сына. А он ушел и даже не оглянулся. Ее гордый мальчик. Кем бы он ни был, чем бы он ни стал, он всегда останется ее мальчиком, ее Беном. Иногда казалось, что в нем нет ничего ни от нее самой, ни от Хана. Но потом он озорно улыбался, совсем, как Хан или вел себя чинно и воспитанно, обладая природной мягкостью манер, совсем, как она. И если верить старой голограмме, то хмурился совсем, как его дед. И гордость. Конечно, проклятая гордость Органа-Соло! Чертова гордость, которая погубила их с Ханом брак. Он был слишком горд, чтобы принять ее деньги и осесть дома. Она была слишком горда, чтобы показать, как устает в Сенате. И оба они были слишком горды, чтобы поговорить о том, что переживают за сына. Бен. Долгожданный и желанный ребенок. Ее светоч. Ее малыш. О как злился Хан, когда стало ясно, что сын обладает Силой. Соло бесконечно уважал Люка, но находил его немного странным парнем, никогда особо не верил во все эти штуки с Силой и не хотел, чтобы сын пошел по пути его дяди. Впрочем, в многочисленных скандалах поминалось не имя дяди, а имя ее отца. Лея, к тому моменту уже поговорившая с приемными родителями, яростно отбивалась, получая в ответ новые обвинения о том, как быстро она забыла о тех ужасах, что творил Вейдер с галактикой. Она же в ответ не уставала напоминать Хану, что он бесчестный контрабандист, эгоист и дела ему никогда не было до галактики, что он никто. Хан улетал с Чубаккой на «Тысячелетнем Соколе», Лея сбегала в Сенат. А Бен оставался один на попечении многочисленных нянек, ни одна из которых так и не смогла найти подход к малышу. Бен рос предоставленный самому себе, он всегда был любознательным и любопытным. Что он мог слышать из этих скандалов. Да все! Что он мог понять? А что додумать? Вообразить? Втайне от Хана Лея все же связалась с братом. И тот согласился прилететь на Корусант. Даже его присутствие в доме не заставило Хана держаться в рамках приличия. Еще один безобразный скандал заставил Лею ночью сбежать в слезах из дома. А на следующий день Люк согласился забрать Бена. Что сказал он Хану, Лея не знала, но Соло не стал препятствовать ее брату. И наступило затишье. Они словно вздохнули свободнее. Судьба Бена была решена. Лея была убеждена, что с Люком сыну будет лучше, брат сумеет направить его Силу в нужное русло, а она больше не будет…бояться. Бояться собственного сына, бояться, что не сможет дать ему надлежащее воспитание, не сумеет должным образом взрастить его талант, что он станет, как ее отец. Слова Хана достигли все же своей цели, хоть Лея и никогда бы в этом не призналась. Это было похоже на второй медовый месяц. Они были счастливы. Бен раз в год приезжал домой. И Лея не могла не заметить, что с каждым разом он все дальше и дальше от них, что в нем все меньше и меньше от нее и от Хана. А потом грянул гром. Она не верила, не могла поверить, в то, что ее сын убил юных падаванов, что он разрушил школу Люка, что он чуть не убил его самого. Это не могло быть правдой! Как его дед, подумала она тогда. Хан обвинял во всем ее, она кричала ему, что это его вина. Тогда Соло ушел. Вслед ему полетела дорогущая ваза, подаренная на десятилетие свадьбы. Хан так больше никогда и не вернулся. А потом Новая Республика стала трещать по швам, появился Первый Орден…и…Кайло Рен. И снова потрясение. Невозможно было, чтобы человек, от одного имени которого дрожала в страхе вся галактика, которого боялись все, как самого величайшего бедствия на свете, был ее сыном. Она связалась с Ханом. Больше не было взаимных оскорблений, только общая горечь. Она слегла. Сердце, истрепанное годами борьбы, не выдержало. Врачи посоветовали ей покой, поменьше волнений, прогулки на свежем воздухе, здоровую пищу, оставить политику. Она взяла на себя руководство Сопротивлением, собирая самых ярых и преданных сторонников Республики по всей галактике. И снова годы борьбы. Годы одиночества. И веры в то, что ее сын не потерян для Света, не потерян для нее. А потом…смерть Хана. От руки Бена. И снова-снова-снова она не верила в это до последнего. Он не мог! Только не ее мальчик! Но, позвольте, осталось ли что-то от ее мальчика, ее малыша, что она укачивала на руках, с которым играла, которого учила этикету? Осталось там что-то человечное? Она не знала. Но ей было больно сейчас. Она предала его. Снова. В который раз. Ради кого? Ради Рей? Да, девочка ей очень нравилась, такой она, наверное, хотела бы видеть свою дочь – сильной и смелой, яростной и неудержимой, преданной и безрассудной. Но стоила ли ее жизнь жизни Бена? Или же она предала его ради галактики? Да пропади она пропадом эта галактика! Всю свою жизнь Лея боролась за мир. Но она больше не может! Не может! Лея закрыла глаза. Будь что будет. И к черту все! Она устала. Так устала. Ей бы сейчас спать. Долго-долго спать и не думать ни о чем. Она погрузилась в блаженную дрему. - Лея, - раздался мягкий голос, - Лея! Удивленная, женщина открыла глаза. - Люк? – прошептала она, не веря себе, - я сплю? Или умерла? Брат тихонько рассмеялся. - Нет, сестренка, твой путь еще не закончен. - А жаль, - тихо произнесла Лея. - Ты нужна им, - просто ответил брат. - Никому я не нужна, - горько произнесла генерал, - пора посмотреть правде в глаза и отступить, дать дорогу молодым. Они отлично справляются без меня. Дэмерон, Финн, Рей…и Бен. - Да, они молодцы, - кивнул Люк, - но во многом это твоя заслуга. - А еще моя заслуга в том, что мой сын стал чудовищем! – резко бросила Лея. - Еще не все потеряно, - тихо произнес джедай. - Нет, Люк, - покачала головой Органа, - ты не прав. Все потеряно. Мой сын потерян! Люк как-то по-особенному улыбнулся. - Ты верила все эти годы, Лея. Когда не верил уже никто, ты сохраняла надежду. И вот теперь – сдалась? Но вот сейчас-то как раз следовало бы открыться второму дыханию. Ты рано списала Бена со счетов. Уверяю тебя, он и Рей еще удивят тебя. - Рей, - живо откликнулась Лея, - тебе что-то известно об…их…связи? Люк кивнул. - Это похоже на нас с тобой, только сильнее. И завязано совсем на другом чувстве. Лея вздрогнула. - Она любит его? - И он ее, - пожал плечами Скайуокер. И сердце Леи замерло на мгновение, его словно сжала невидимая рука, а потом она робко поинтересовалась: - Но ведь любовь…это… - То, что делает нас людьми. Не так ли? – подмигнул ей Люк. - О нет, - печально произнесла Лея, - нет-нет-нет! Люк! История повторяется! Нашего отца погубила любовь к нашей матери! Нет! Это неправильно! - Тише, - Люк подался вперед и успокаивающе коснулся руки сестры, - тише, сестренка. Ты не права. Любовь не всегда губительна и не всегда разрушительна. - Наша любовь с Ханом разрушила наш брак, - мрачно произнесла Лея, - а ведь мы так любили друг друга! Принцесса и контрабандист! Плохой парень и хорошая девочка! Сказка на все времена. Нет и нет, Люк, ты не убедишь меня, что любовь – это благо для Бена. - Ваш брак с Ханом погубила ваша гордость, а не ваша любовь, - возразил Люк, - и ты сама это прекрасно знаешь. А судьбы Рей и Бена связаны так тесно, что разъединить их не получится. Они чувствуют друг друга, и связь эта будет только крепнуть. - Если этому не помешать! – вскинула голову Лея. - Ты не сумеешь этого сделать, - сказал джедай, - и, упреждая твой вопрос: я тоже не сумею, и не потому, что я бесплотный призрак. Будь я живее всех живых, тоже не сумел бы. Повисло молчание. - Что же мне делать, Люк? – с каким-то отчаянием спросила Лея. - Доверься им, - спокойно произнес джедай, - они все сделают правильно. Не ты ли хотела отойти от дел? Так не мешай детям! Просто поверь в них. Лея сокрушенно покачала головой, и почувствовала, как знакомая боль сжала сердце, когда Люк тихо произнес: - Любовь – это тоже Сила, Лея. Великая Сила. Не стоит ею пренебрегать.