ghost girl

       — Она была моим ангелом, — прошептала Хлоя, поглаживая немного смятую поверхность фотографии. Смятую, именно.        Тысячи раз пытаясь убрать эту улыбку из головы, стереть радость из зелёных глаз, чтобы фотография не топила в печали, а лишь была пластырем с ярким рисунком. Рана всё ещё кровоточит, но уже не так сильно. Кто знает, может, и заживёт. «Здесь я и Рейчел». Хлоя помнит её, этого достаточно.        «Хватит улыбаться, Эмбер. Ты вообще-то мертва».        — Мне жаль. Мне безумно жаль, Хлоя. Господи. — Макс — такая Макс. Прижимается, чтобы спрятаться самой. Укрыться от лишней влаги на щеках подруги, не видеть и, желательно, проснуться с частичной потерей памяти.        «Кто такая Рейчел Эмбер?»        А Хлоя ответила бы:        — Да так, старая подруга. Забудь.        И спокойно, сглотнув горечь ревности, улыбнулась бы и мило покачала головой — сейчас то Хлоя здесь, рядом.        Но вместо этого Прайс выдавливает холодным тоном, лучше бы подруга и не упоминала:        — Ангел.        Ангел. И это пронизывает насквозь, ломает рёбра и душу, заодно. Затем ворочает, словно до блеска начищенным ножом, по которому тоненькой струйкой стечёт горячая кровь. Рейчел не было так больно — и эта мысль не даёт Макс спокойно спать.        С того самого момента отношения их явно не заладились.

***

       — Качели? Те самые? — приподнимает брови в удивлении голубоглазая, окрылённая мечтами о детстве, Макс. Как никогда — юная. Счастье заполняет её до краев, а там, где-то на самой поверхности плоский камушек — запущенная по водной глади надежда, что всё будет как прежде.        — Те самые. — А Хлоя по-настоящему счастлива, потому что без каких-либо надежд она знает — всё как прежде. Всё, черт возьми, как 8 лет назад. — Я хочу…        — Я первая!        Колфилд кратко бросает взгляд на одинокую качель, предвкушая тёплый поток воздуха на лице, возможно, крошечные слёзы в уголках глаз, но Хлое она скажет, что это сухой воздух, как всегда.        Но Хлое она ничего не скажет.        Тёплый воздух становится ледяным порывом, словно мгновенный ливень, ощущаемый на щеках, маленькие льдинки по косточкам на руках, торнадо, шторм, цунами. И девушка-призрак, катающаяся на единственной качели, которую видят обе. И Макс, прикрывающая рот ладонью. И Хлоя, готовая разломать это чертовы качели на множество частей, убить каждого в этом несчастном мире, сжечь фото, пока не останется лишь пепел, ведь Эмбер вновь невыносимо радостно улыбается.

***

       Хлоя вновь ломается.        Она не выходит из комнаты днями, и даже Макс, бедная жилетка, которая в одночасье стала окончательно в этом бесполезна, заночевавшая под дверью Прайс, рыдает с ней в унисон. Колфилд пару раз задумывается о том, правда ли она увидела Эмбер. Увидела, придумала, попыталась понять, какая она? Она была там, на качели, еле покачивалась и улыбалась, прежде, чем Прайс буквально не утонула в пучине ужаса и ярости. Это так и было.        Они не пытаются обсуждать этот день. Делают вид, будто это лишь вторая волна для Хлои. Это лишь срыв. Это лишь мертвая Рейчел, которая вдруг оказалась живее всех живых.        — Макс, твоя забота сейчас ничем не поможет. Прости, — Джойс поднимает девушку, прижимает к себе, и они плачут вдвоём навзрыд.        Что-то подсказывало Макс на протяжении всей недели, что Хлоя больше не вернётся.        Она просто поняла, что та грань, которую каждый в доме семьи Прайс видел неминуемым концом для Хлои, в одну минуту разрушил призрак Рейчел. Беззащитная, слегка сияющая тёплым светом даже в холодный день, лань, которую Макс встречала на железнодорожных путях. Сломала её лучшую подругу, разбила о скалу, как одинокую лодку в огромном океане. Торнадо. Шторм. Цунами.