Страсти по-рязановски

             Я проспал до девяти утра. Хотелось бы дольше, но не смог. Привычка вставать рано вырабатывалась годами и даже по выходным не позволял себе нежиться до обеда. Хотя проспал ─ громко сказано. Просто провалялся в тишине и спокойствии. Шевелиться не очень хотелось, голова болела, но не так, как могло бы быть. Качественный и дорогой алкоголь, что ещё сказать? Да и много я не пил, просто смешал немного. Сполз с кровати, освежился и потопал варить себе кофе. Сел на широком кухонном подоконнике, подтянул под себя ноги и сделал первый глоток. Жизнь налаживается. Где-то в спальне затрезвонил телефон. Пришлось топать.        ─ Да.        ─ Привет, Лёшка, ─ раздался в трубке не слишком бодрый голос Самофаловой.        ─ Привет. Ты как?        ─ Нормально. Лёша… Ты меня прости. Я вчера немного перебрала и чушь всякую несла. Как-то боялась поговорить с тобой. Вот и…        ─ Для храбрости? ─ усмехнулся я.        ─ Да. Дурочка? Стала твоим начальником, а поговорить откровенно побоялась.        ─ Всё нормально. Я понимаю. К тому же я вчера хоть тоже был пьян, но сообщение тебе накрапал. Даже написал, что люблю тебя, будущая родственница.        ─ Какое сообщение, Лёш? Не было никакого сообщения, ─ удивлённо ответила Юлия, а по мне тут же пронеслась горячая волна. Это куда, точнее, кому сообщение-то отправил?        ─ Бли-и-н, наверное, кнопку забыл нажать. Говорю же, немного пьян был, ─ отоврался я.        ─ Значит, ты не будешь против, если я познакомлюсь с девочками? ─ робко спросила обычно решительная Юлия.        ─ Не буду. Только дай я сначала поговорю с ними. Они Алису, конечно, не помнят совсем, слишком маленькие были, но сообщить всё же надо. Я скажу тебе, когда можно будет приехать.        ─ Спасибо.        ─ Мы ведь старые друзья, Юлия. Пока.              Я отключился и сразу же полез в «сообщения». Нашёл и прочёл свой вчерашний опус: «Прости, что быть может обидел. Я не хотел. До сих пор помню день, когда впервые увидел тебя. Гордая осанка, властный взгляд. Мурашки по коже пробежали. Я уверен, если мы рискнём, у нас всё будет хорошо. Я люблю тебя. А о наших отношениях мы поговорим позже, когда я просплюсь. Спокойной ночи». Ну, вроде всё прилично. Может, я просто не отправил его? Просмотрел и… схватился за голову. Я отправил! Калугину! Застрелите меня, пожалуйста! Я подписал его «Шеф», номер Юлии был рядом. Кроме матерных слов, другие в голову не приходили. В таком ракурсе мой текст выглядел феерически, можно сразу обвинение в сексуальных домогательствах предъявлять. Нет! Калугин так не поступит. Уволит, на фиг! Особенно после моего вчерашнего выступления в кабинете. Я ─ пьяный идиот!              Почесал репу, раз десять ещё обматерил себя любимого, потом ринулся на кухню успокаивать нервы, то есть занялся делом. Пока готовил обед, обдумывал ситуацию. Можно, конечно, отсидеться и не вылезать, понадеявшись, что гроза пройдёт мимо, а шеф сообщение примет за дурацкую шутку. Призрачный шанс на такой исход имеется. Можно самому написать заявление об уходе, но это точно не вариант. Слишком хорошее место, слишком хорошая зарплата. Лучший вариант ─ просто поговорить и извиниться. Калугин строгий товарищ, но, как показала практика, ещё и вполне вменяемый и не самодур. Мог ведь со скандалом вытурить меня из кабинета и пропесочить при всём честном народе, а не стал. Так что в понедельник пойду каяться, не дожидаясь разборок. Никогда не вёл себя как тряпка, вот и не буду начинать. Учудил, значит и исправлять, то бишь объяснять должен сам.              Закончив с домашними делами, отправился на пару этажей ниже, в гости к своей любимой тётушке. Она мне не кровная родня, но намного ближе. Жена родного брата моего отца ─ мой лучший друг и ангел-хранитель, хотя по виду и не скажешь. Елена Дмитриевна, попросту тётя Лена, женщина в солидном возрасте, давно преодолевшем пенсионный, была из числа тех женщин, что остановят танк и вынесут из горящей избы мужика вместе с конём. Высокая, довольно крупная, не путать с толстой, с сильным характером и ангельским терпением. А по-другому ей никак и нельзя было. Мой дядька женился на ней, когда у неё на руках был маленький сын от первого брака и жильё в общественном бараке. Молодой девчонкой рванула за счастьем и романтикой на северные широты нашей родины. Работала поваром на приисках. От иллюзий избавилась быстро, так что предложению дядьки была рада, к тому же он вроде и любил её. После у них родились ещё сын и дочь, они переехали в наш город, семья обзавелась достатком, ведь мой дядя ─ мужик ушлый и сумел выделиться, карьеру даже сделал, в начальство выбился. А тётя Лена большую часть года жила одна, растила детей и терпела бесконечные загулы мужа. Он ведь с ней к комфорту привык и один жить был просто не способен. Вот и подженивался каждый раз, когда уезжал на сезон. От жены тихарился, конечно, но доброжелателей-то полно. Кто-то да обрадует жену новостями. Тётя Лена знала, что все эти «жёны» временны, или скорее всего сезонны, но обида оставалась. К тому же дядька обладал не самым лёгким, даже в какой-то степени властным характером. Был самовлюблённым и хвастливым всегда, сколько я его помнил, но она умела с ним находить общий язык. Дети выросли, сыновья уехали в Магадан, работать, а заодно и за папенькой присматривать, хотя к седьмому десятку он уже гулять перестал. Возраст не тот и здоровье. Теперь он примерный семьянин и дед. Дочка осталась с родителями. Милу я не очень любил. Избалованная, эгоистичная стерва, слишком высоко задирающая нос. Привыкла, что за неё проблемы решают родители. Сейчас она перебралась в новый загородный домик, что они прикупили, а тётя Лена в отсутствии мужа предпочитала жить одна в квартире.              Если бы не эта замечательная женщина, я бы совсем не знал, что делать, когда Алиса оформила развод и улетела к своим родителям. Тётя Лена помогла мне тогда здорово. Да и квартиру, где сейчас проживает наше семейство, я купил благодаря ей. Она не дала влезть в кредит, снабдив необходимой суммой. Дядька был не в восторге, но отказать жене не смог. Я пару лет мотался между работами как проклятый не хуже белки в пресловутом колесе, но деньги сумел вернуть. Моя мама тогда присматривала за малышками, спасибо ей огромное. Вообще женщины вокруг меня просто замечательные. Я позвонил в дверь и тут же услышал довольный визг, а потом мне на шею повесились обе мои девчонки.        ─ Тётя Лена учила нас пироги печь! ─ прокричала мне на ухо довольная Ириска. От неё пахло сдобой. Здорово!        ─ Мы хотели домой, но тётя Лена сказала, что тебе надо отдохнуть, ─ как всегда серьёзно произнесла Натка.        ─ Спасибо, зайцы мои, ─ улыбнулся я, потрепав их по заботливо заплетённым головкам. Причёски они делали друг другу сами.        ─ Пап, ─ проворчала старшая дочь, ─ испортишь!        ─ Пап, как там наши звери? ─ засверкала глазами Ириска.        ─ Что с ними будет? Покормил, клетку почистил. Сидят, вас ждут. Квартира открыта, так что марш домой! ─ приказал я и отправился на вкусный запах, доносящийся из кухни.        ─ Добрый день, Лёша. Давно проснулся?        ─ Пару часов назад. Спасибо, что придержали моих шалопаек. Кучу дел успел переделать, ─ поблагодарил я.        ─ У меня с ними душа отдыхает. Мои, избалованные Милкой, ни помогать не хотят, ни слушать. Пироги с чаем будешь или молоком?        ─ С молоком, ─ кивнул я, устраиваясь за круглым столом, накрытым красивой скатертью с яркими цветами.        ─ У меня тут такие новости, Лёшенька, ─ улыбнулась тётя Лена, поставив передо мной тарелку, на которой живописно расположились пироги с ягодами. Я, прикусив губу, внимательно перебрал их все под смеющимся взглядом хозяйки, пока не нашёл самый вкусный. Всегда любил, когда ягодная начинка находила лазейку и протекала на противень. Тогда донышки у пирогов были сладкие, липкие и очень вкусные. Тётя Лена дождалась, пока я откушу первый кусочек и…        ─ Я в раю! Вкуснотища-а! Спасибо.        ─ У тебя не хуже получаются, ─ махнула рукой тётя Лена, но я знал, что ей приятна моя похвала.        ─ Не такие. До таких мне ещё о-о-о сколько пирогов надо перепечь. Что там у вас за новости-то?        ─ Представляешь, месяц не заглядывала на свою страничку в «Одноклассниках», а тут вчера открываю, а там в друзья ко мне напрашиваются. И никогда не догадаешься кто, ─ усмехнулась тётя Лена. ─ Целых три любовницы твоего дядюшки разлюбезного!        ─ Ого! ─ я чуть куском пирога не подавился. ─ Они совсем обнаглели?        ─ Да кто их знает. Одной я волосы в молодости чуть все не повыдёргивала, с другой тоже пару раз виделась. Бедная баба всерьёз думала, что нужна ему для семьи, а третью мне добрые люди показывали, когда лет шесть-семь назад в гости к сыновьям летала. Молодка совсем против него, кобеля старого.        ─ Тёть Лен, а может они хотят создать клуб сестёр по несчастью? Вы же все на одни и те же грабли наступили, ─ поделился я предположением.        ─ Это точно. Умеет мой дорогой кровь бабам пить. Вампир тот ещё.        ─ Я до сих пор помню, как он умилялся в прошлом году, когда вы его на вокзале со слезами на глазах провожали. Проняло беднягу!        ─ Было дело, ─ засмеялась тётя Лена. ─ Сколько же он тогда нервов мне измотал своими придирками, да ещё и Милка масла подливала. Думала не выдержу и прибью их чем-нибудь. Проняло его. Хм. Да если бы он узнал, что от радости плакала, что восемь месяцев его рожу не увижу, повесился бы от злости.        ─ Не-а. Он себя слишком любит, ─ покрутил я головой. ─ Вам, тёть Лен, медаль надо вручить «За героическое терпение!»        ─ За героическую дурость, что не ушла от него, пока моложе была. Толку с того, что он наконец остепенился ─ молодость-то ушла не воротишь. Сегодня Мила утром приезжала…        ─ И чего хотело Её Величество?        ─ Горничную хотела нанять! Так я ей такую… устроила. Обленилась совсем. Я в свои годы весь дом убираю, готовлю, да ещё с внуками вожусь, а ей тяжело бедной за собой убраться. Аристократка голубых кровей! А знаешь, Лёша, что больше всего взбесило? Она с бабульками у подъезда не поздоровалась. Выплыла и мимо прошла, даже головы не повернула, а ведь они её нянчили, любили в детстве. Что я упустила, а? Она ведь не была такой…        ─ Гены, тёть Лен. Парни больше на вас похожи, а Мила на отца. Он ведь тоже такой. Перед начальством весь вежливый и шёлковый, а с людьми… Когда как.        ─ Хоть с тобой помирился и то хлеб. Плохо было, когда он сквозь зубы разговаривал.        ─ Да уж, ─ припомнил я милые эпитеты, которыми величал меня родственник. Хоть при моих девочках сдерживался и за то спасибо. ─ Простите за откровенность, тётя Лена. Знаю, такое даже от родни неприятно слышать.        ─ Куда от правды-то деваться. Какая есть доча, такая есть. Пороть надо было в детстве. Меня мать вон веником лупила, и ничего. Человеком выросла. Оно через попу хорошо до мозга доходит. Кстати, у тебя что-то случилось? По глазам вижу, не зря тут сидишь.        ─ Есть три новости: очень плохая, неважная и хорошая. С какой начинать?        ─ С первой.        ─ Алиса погибла, ─ выдал я ту новость, которая больше всего меня беспокоила.        ─ Н-да-а. Хочешь девочкам рассказать? ─ нахмурилась тётя Лена.        ─ Не хочу, но надо. Вернулась Юлия Самофалова. И это хорошая новость. Она теперь замдиректора Калугина. Дед и бабушка хотят общаться с внучками.        ─ Не слишком ли долго они ждали?        ─ Они не знали. Глупо и нереально, но они не знали. Алиса скрыла факт не только нашего короткого брака, но и то, что стала матерью. Они из её бумаг узнали, уже после смерти.        ─ Хорошо, я помогу. Вместе с малышками поговорим. Они хоть и не помнят её совсем, но мать… А по факту ты им всегда был и папой, и мамой. Какая неважная новость?        ─ Я по пьяни такое отколол, ─ решил поделиться я своей маленькой проблемой. ─ Припёрся вчера домой, мне приспичило Юлии сообщение отправить. Ей плохо было, грусть-тоска заела. Я написал. И отправил.        ─ И-и-и? Чую самое интересно ещё впереди.        ─ Угу. Ошибся номером и отправил Калугину. Кроме всего прочего, там написано: «Я тебя люблю», ─ я вытащил из штанов телефон, нашёл текст сообщения и протянул тёте Лене. Она надела очки и начала читать.        ─ Вот это да-а, ─ протянула она через минуту. ─ Прямо письмо Джульетте от влюблённого Ромео. Шеф не гомофоб ли часом?        ─ Слухи из весьма достоверных источников вещают, что как раз наоборот.        ─ Симпатичный? ─ подмигнула тётя Лена, убирая посуду со стола. Я подхватился и давай перемывать чашки. Только кого я обмануть хочу, она ведь меня с детства знает.        ─ Да, ─ немного смущённо выдал я.        ─ Так может…        ─ Не может. Да, он довольно привлекательный, серьёзный, но мне не до романов. К тому же он мой шеф да ещё и… У меня нет желания биться головой о танковую броню.        ─ А что так?        ─ От него холод идёт, до такой степени у него застёгнуты на замок эмоции. Руководитель, одним словом. Идеальный. Работа, работа и снова работа. Даже мы теперь все без исключения пашем аки пчёлки, премии терять ни у кого желания нет. Дисциплину он навёл железную. Его Ангелина Мымром назвала, в честь героини Алисы Фрейндлих. Если бы не мужчина, попадание было бы один в один. Разве что одевается он дорого, но в очень консервативном стиле. Благо с нас не требует соответствовать, а то я бы с ума сошёл каждый день в костюме ходить.        ─ Мымра просто была женщиной одинокой и глубоко несчастной, её трудоголизм и дотошность отсюда, ибо больше энергию девать было некуда. Может и у твоего шефа в жизни не всё в шоколаде.        ─ Только я не тот человек, который будет в это лезть и спасать его личную жизнь. Хотя, может у него всё в порядке. Что мне делать-то?        ─ Поговори с ним. Не укусит же он тебя, ─ пожала плечами тётя Лена. ─ Если умный ─ всё правильно поймёт, если дурак… Тут даже доктор не поможет.        ─ Правильно говорят, что одна голова хорошо, а две вообще круто. Я так и хотел поступить, просто сомневался, ─ признался я.        ─ Лёшка, ты иногда бываешь таким мнительным. У тебя всё и всегда получается, просто будь увереннее в себе.        ─ Спасибо! *****              Олег Рыжевский немного помялся в коридоре, с сомнением глядя на букет красивых и нежных кремовых роз в своих руках. Если память ему не изменяла, то Юля любила именно такие. «Что я делаю? Собираюсь дарить цветы чужой замужней женщине. ─ Олег покачал головой и взъерошил свои короткие тёмные волосы. ─ Ты ведь для неё менялся. Для неё. Тогда чего так дёргаться. Подарить букет ─ это ведь не преступление?»        ─ Ну, прости, Юленька. Любовные письма я писать не умею, ─ тихо проворчал Рыжевский и решительно толкнул дверь в приёмную, где на него удивлённо уставился Виталик, судя по пальто в руках, только что пришедший на работу.        ─ Рыжевский, только не пугайте меня. У нас кто-то умер или я позабыл про чей-то юбилей? Если цветы мне, я вас букетом пришибу, ─ не забыл тут же съехидничать секретарь.        ─ Не тебе, Виталик, расслабься. Он для прекрасной высокой блондинки. Ты на неё не похож, ─ почти искренне рассмеялся Олег, подходя к овальному столу.        ─ Если ты о Самофаловой, то её ещё нет. По-моему, в офисе сейчас только шеф, ─ кивнул он на запертую дверь кабинета Калугина, ─ да мы с тобой. Что так рано-то? Обычно ты изволишь прибегать почти в последнюю минуту.        ─ Просто хотел сделать приятное давней подруге, но… Ты же знаешь наших кумушек. Увидят, потом оправдывайся. Передай ей, пожалуйста, с пожеланием хорошего дня, ─ попросил Олег.        ─ Оставляй. Сейчас вазу найду и в кабинет отнесу, ─ махнул рукой Виталик.        ─ Премного благодарен. И это… Не говори никому, хорошо?        ─ Буду нем как рыба, ─ пообещал секретарь, и задумчиво проводил взглядом удаляющегося Олега. Потом весело хмыкнул: ─ Ожидали писем, а, похоже, будут букеты. Интересненько-о-о…