Страсти по-рязановски

             Как я ни старался, но попасть к Калугину до начала рабочего дня не успел. У него с утра было совещание, а потом меня затянула рабочая круговерть. Перед обедом он куда-то уехал, и Виталик не мог сказать, когда шеф вернётся. Всё одно к одному, как говорится. «Может, это намёк на то, что не стоит суетиться и лучше посидеть на попе ровно? Что если Калугин пропустил моё любовное послание мимо ушей как не стоящее внимания?» ─ размышлял я, наблюдая за движением в коридоре сквозь прозрачную стену. Меня иногда раздражал современный дизайн большинства офисов. Чувствуешь себя либо массовкой из американского сериала, или говорящей рыбкой в аквариуме. По коридору стремительно пронеслась знакомая фигура, и я чертыхнулся. Калугин изволил вернуться и, если судить по скорости передвижения и сжатым плотно губам, он был явно не в духе. Ждать ещё один день под мечом неизвестности у меня не было никакого желания, так что вздохнул, навёл порядок на своём столе и тихонько вышел, стараясь не привлекать лишнего внимания.              Приёмная была пуста. Видимо, как всегда исполнительный и деловитый Виталик унёсся куда-то по делам, а вот дверь в кабинет шефа была приоткрыта. Обычно она всегда была закрыта и без разрешения секретаря туда никто не мог войти. Таковые правила установил сам Калугин и не нам, рядовым сотрудникам, было их нарушать. Я покрутился немного, размышляя уйти или всё же постучать, когда вдруг услышал громкий стон и сказанное сквозь зубы ругательство. Сей факт так удивил меня, что я сунулся в кабинет. Калугин стоял у окна, ссутулившись и прислонившись лбом к прохладному стеклу. Его пальцы нервно постукивали по стеклу. Мне показалось, что он вряд ли заметил моё присутствие, так был погружён в собственные, уверен, не слишком весёлые мысли. Что меня сподвигло тихо пройти через весь кабинет, подойти к небольшому столику в углу, где на обычном месте стоял графин с водой и стакан, я сам не понял. Наполнив тару, я, чувствуя себя камикадзе, направился к застывшему Калугину и протянул ему стакан. Он с удивлением уставился на мою руку, потом проследил взглядом до самого моего лица и тихо произнёс:        ─ Какого чёрта вы здесь делаете?        ─ Пока принёс вам воды, а знал бы где у Виталика валерьянка, накапал бы ещё и её. Пейте! ─ невозмутимо внешне, ибо внутри трясся как заяц, изрёк я. Нарвусь, блин, на увольнение со своей помощью. Ага. В придачу к рассылке любовных посланий.        ─ Новосёлов, а не пошли бы вы…        ─ Я не против, только не сейчас, ─ не взирая на проскользнувший в его голосе гнев, продолжил я. А, кстати, куда он меня послал-то? Когда волнуюсь, вечно куда-то спешу, мог бы дослушать и адрес узнать, а то вдруг мне там не понравится? ─ Выпейте воды, Лев Павлович, а то у вас лицо чуть лучше, чем у зомби. Ещё народ напугаете больше чем обычно.        ─ Хм, ─ стакан Калугин всё же взял и сделал несколько больших глотков. Потом медленно выдохнул и повернулся ко мне уже всем корпусом. ─ Что-то вы сегодня не в меру разговорчивы, Новосёлов. Это у вас привычка такая в последнее время?        ─ Скорее, это такая реакция на ваше, Лев Павлович, непривычное поведение, ─ тёмная, чётко прорисованная матушкой-природой, бровь взлетела в удивлении вверх, а я объяснил: ─ То вдруг мило улыбаетесь, то горько вздыхаете и материтесь. И первое, и второе, и третье в первый раз на моей памяти. Обычно у вас лицо застывшее, как айсберг.        ─ Да? ─ снова удивлённо вспорхнувшая бровь привлекла моё внимание. А он ещё привлекательнее, когда удивляется и смущается, вон даже покраснел слегка. ─ Вы и вправду считаете меня бесчувственным куском льда? Тогда к чему было то сообщение? Или то была очередная пьяная шутка?        ─ А я всё же надеялся, что вы его не заметили, ─ пробормотал смущённо теперь уже я. Н-да, придётся-таки объясняться.        ─ Такое трудно не заметить, особенно посреди ночи, ─ Калугин допил воду и присел на край подоконника. Его длинные красивые пальцы вертели стакан, притягивая мой взгляд. Люблю лицезреть ухоженные сильные мужские руки. У каждого есть, наверное, свой фетиш. Руки ─ мой.        ─ Дело в том, что в тот вечер Юлия… В общем мы давние знакомые, да я говорил об этом, кажется… У нас был непростой разговор, и она пожаловалась, что её никто не любит. Женская логика, ─ пожал я плечами. ─ Умная ведь, красивая, да и… Впрочем, неважно. Я пришёл домой, лёг спать, а потом вдруг решил, что тёплые слова ей нужны… Вот и написал, а потом немного перепутал адресата, даже не заметив. Ваш и её номер были рядом.        ─ Странно, вроде бы «м» и «с» не так уж и рядом, ─ с ноткой грусти в голосе произнёс Калугин, вызвав моё недоумение.        ─ А причём здесь эти буквы?        ─ Мымр и Самофалова, ─ просто ответил он, а у меня глаза на лоб полезли и щёки загорелись. Почувствовал себя как нашкодивший школьник. Неудобно, жуть как. Калугин, оказывается, знал.        ─ Вообще-то, Шеф и Юлия. У меня. В телефоне. Вы в курсе, да?        ─ Я был бы плохим начальником, если бы не знал, что у меня в конторе происходит. У Ангелины Александровны специфическое чувство юмора, впрочем, часто она попадает в точку. Взять, к примеру, Шурочку.        ─ Это да, ─ не удержался я от улыбки. Юрка Серов ни по имени, ни по фамилии, ни уж тем более по полу под известный персонаж не подходил. Вот только по натуре был именно Шурочкой, которую выдвинули, а потом никак не могли задвинуть. Именно он готовил корпоративы, субботники, юбилеи и прочее, прочее, прочее. Собирал, точнее, вытряхивал со всех деньги на подарки и остальные нужды, не хуже опытного бывалого рэкетира. Сбежать от него было невозможно. А ещё неплохой в принципе парень был именно тем человеком, который знал все сплетни офиса. Хотя, я вру. Таких любителей словесного мусора я хорошими людьми не считаю. Сам никогда не лез без спросу в чужие дела и другим бы не советовал.        ─ Знаете, Новосёлов… Спасибо, что зашли. Сейчас я даже рад, что вы осмелились. А по поводу сообщения не переживайте, увольнять я вас не собирался. Вы ведь пришли за этим?        ─ Да, ─ честно признался я. ─ Хотел объяснить и извиниться. И за сообщение, и за приставания у Юлии. Я, когда перепью немного… Не того, короче.        ─ Принимается. Алексей Ефимович, а вы коньяк употребляете? ─ вдруг ни с того, ни с сего предложил Калугин.        ─ Ну, не скажу, что я ценитель, но иногда могу выпить немного.        ─ Да я тоже не ценитель и даже не любитель. Просто иногда хочется, а в одиночестве лакать алкоголь ─ нездоровый признак приближающегося алкоголизма. Правда, это сугубо моё личное мнение, ─ Калугин сорвался с насиженного места, поставил на край стола измученный стакан и попросил Виталика сообразить лимончик и коньячок для нас. А я сидел и не знал, как реагировать на ситуацию. Я обычный сотрудник, шеф ─ это… В общем, от такого сдержанного очень правильного начальника получить приглашение расслабиться, тяпнув пару капель коньяка, как-то дико. И пока я раздумывал то ли вежливо откланяться, то ли сделать вид, что так и надо, секретарь выполнил заказ и с невозмутимым видом удалился на своё рабочее место.        ─ Новосёлов, у вас слишком громко скрипят шестерёнки в мозгу, ─ вдруг ухмыльнулся Калугин, разрывая напрочь шаблоны, и махнул мне рукой, приглашая занять место на небольшом диванчике, возле которого Виталик сервировал столик. ─ Ну, не Юлию же мне приглашать выпить. В мужской компании как-то привычнее. К тому же я не кусаюсь.        ─ Да вроде как не по рангу, ─ пробормотал я, пересаживаясь на гостеприимно предложенное место. Калугин тут же вручил мне пузатенький бокал с янтарной жидкостью.        ─ Дело не в рангах, просто в последнее время только с вами мне удалось поговорить вполне по-человечески. А то остальные, кроме разве что ещё Виталика, смотрят на меня так, словно я их съесть хочу.        ─ Просто у вас вид такой, Лев Павлович, неприступный. Повторюсь, как у айсберга. Вот и трясутся, потому как не знают, как вы будете реагировать.        ─ А вы? ─ бросил на меня задумчивый взгляд шеф.        ─ А что я? Тоже трясусь, ─ ответил я и повёл носом, вдыхая аромат напитка в своём бокале.        ─ Да? Что-то не заметно.        ─ Я хорошо маскируюсь, ─ произнёс я и сделал глоток. Обжигающая жидкость приятно прошлась по горлу и шлёпнулась в желудок.        ─ Алексей Ефимович, у вас ведь есть дети? ─ задал неожиданный вопрос Калугин, при этом глядя перед собой, словно в пустоту.        ─ Да. У меня две дочери.        ─ Вы ведь, наверняка, безумно любите их?        ─ Конечно, ─ подтвердил я, нутром чувствуя, что сейчас узнаю что-то важное. «С чего это вдруг Калугин выбрал меня в собеседники? Или, не дай бог, в исповедники. Совершенно чужого человека. Почему? Неужели из-за сообщения, отправленного по ошибке? Не поверил в мои корявые извинения и таки принял на веру вероятность того, что я втайне влюблён в него? Если так, то я попал… Если присовокупить к любовному посланию мои неуклюжие пьяные заигрывания у Юлии, то, крути не крути, именно на это всё и указывает. Н-да, ситуация вырисовывается ещё та. И как всё поставить на свои места? ─ размышлял я в тиши кабинета. Калугин молчал, я тоже. ─ Как заверить его, что я ничего к нему не чувствую? Что нет у меня к нему… А если не врать? Уважение ─ однозначно присутствует. Симпатия ─ тоже имеется. Я мазохист? Где это видано, чтобы нравился строгий чопорный и холодный начальник. А мне вот по душе, что он порядок навёл, разгильдяев заставил работать. К тому же мне очень понравилась его мягкая улыбка, которую я случайно поймал в полумраке кабинета Юлии. Поймал и почему-то запомнил…» Мои не в ту сторону убежавшие размышления неожиданно прервал голос Калугина.        ─ Вот и я люблю свою дочь, ─ тихо произнёс он, а я подумал, что ослышался.        ─ Дочь? ─ даже переспросил в недоумении.        ─ Думаете, что у такого как я не может быть детей? ─ на красивых губах появилась горькая улыбка, заставившая меня чуть ли не прикусить язык.        ─ Просто вы… Я всего лишь удивлён, немного. Вы мне всегда напоминали «человека в футляре». Всегда излишне сдержаны, почти не выражаете эмоций, даже ни разу не слышал, чтобы вы ругались на подчинённых. Ну, до сего дня вообще не слышал. Ваши разносы на совещаниях ─ это словно ушат холодной воды или тазик со льдом на головы нерадивых подчинённых, причём всегда в вежливых и корректных до оскомины на зубах выражениях. А сейчас… Вы какой-то другой. Ещё тогда у Юлии мне показалось, что ваша маска слегка сдвинулась, открывая другого человека. У которого вполне может быть ребёнок, которого он любит.        ─ Люблю. Только видеть, к сожалению могу крайне редко. Всего один день в неделю. Таково требование бывшей жены.        ─ Почему? Она считает вас плохим отцом?        ─ Я слишком мало провожу времени с дочерью, чтобы даже самому понять, какой из меня отец. Но дело не в этом. Мы развелись, когда Лизе было два года. Инициатором была жена. Впрочем, наш брак с самого начала не был идеальным, как любой союз по договорённости. Бизнес в первую очередь.        ─ Странно. Всегда считал, что такие браки присущи монаршим семьям или старым фамилиям вроде Ротшильдов или Рокфеллеров. Мне казалось, что у нас с этим проще, ─ высказался я, приподняв в знак удивления бровь.        ─ Это не всегда афишируется, но дело вполне обычное. Выгодный союз, что выгодная сделка. Дети связывают не хуже документов с печатями. Лиза для моей жены лучший аргумент влияния на меня и мою семью.        ─ Почему вы согласились на подобный брак?        ─ Личные причины. Я был должен отцу, и дело не в деньгах. Не прислушался к умному совету в своё время. Со своей женой я был знаком с детства, вращались в одном кругу, даже учились в одной школе. Я всегда знал, что она за человек, но выбора не было. Отец хотел именно её видеть невесткой.        ─ Всё так плохо? ─ спросил я, пытаясь скрыть слишком большое сочувствие, всколыхнувшее мою душу. Если бы Алиса забрала девочек, и я не смог их видеть… Наверное, сошёл бы с ума от тоски.        ─ Я несколько раз делал бывшей жене предложение отказаться от Лизы в мою пользу.        ─ Вы меня простите, Лев Павлович, но нормальная женщина никогда не отдаст… ─ попытался возразить, но Калугин резко повернулся ко мне и так зыркнул, что я проглотил слова, которые хотел высказать.        ─ Лизу отвозит в школу и забирает водитель, кормит завтраками-обедами-ужинами кухарка, за тем, как она делает уроки, присматривает гувернантка, а мама в это время пропадает на светских мероприятиях, между делом посещая салоны красоты и дорогие бутики. Так росла она сама и так сейчас растёт моя дочь. Я слышу в её голосе, когда мы говорим по телефону, такую тоску, что мне выть хочется. Даже со мной ей было бы уютнее и теплее!        ─ Тиш-ше! Я понял, ─ мне даже вдруг захотелось погладить его по волосам, как вздыбившего шерсть кота. Такой шквал эмоций!        ─ Простите, ─ разлетевшаяся секунду назад на кусочки маска прямо на моих глазах начала возвращаться. Чёрт, а без неё он намного лучше. ─ Просто необходимо было с кем-то поговорить и мне показалось, что отец-одиночка меня поймёт.        ─ Я понимаю. И советую набраться терпения. Женщины слишком непредсказуемые существа. Ваша жена может передумать, вы найдёте нужные слова или аргументы, да, в конце концов, ваша дочь подрастёт достаточно, чтобы самой выбрать с кем ей жить. Иногда нужно просто ждать.        ─ Спасибо, Алексей Ефимович. Я жду. Только это трудно, особенно, когда хочется всё бросить, сесть в машину и просто поехать забрать Лизу к себе.        ─ Как я понимаю, через суд дело решить нельзя?        ─ Можно, но нежелательно. У меня есть скелеты в шкафу, и бывшая жена о них прекрасно осведомлена. Слишком много грязи может вылить. В нашей стране к некоторым вещам относятся предвзято.        ─ Тогда наберитесь терпения и ждите, ─ вспоминая откровения Ангелины, я прекрасно понял, о каких скелетах он сказал. Действительно, грязи будет много, вздумай он потребовать права на дочь через суд. В какой-то степени мне с Алисой повезло.        ─ Ещё раз спасибо, ─ Калугин вздохнул как-то более свободно и откинулся на спинку дивана. Его взгляд мягко скользнул по мне, почти не задерживаясь, но меня окатило подзабытой теплой волной.        ─ Пойду я, Лев Павлович, ─ бросил я взгляд на часы, делая вид, что ничего не заметил. ─ Рабочий день закончился, а меня девочки дома ждут.        ─ Да, конечно.        ─ И, знаете что, ─ что-то дёрнуло меня снова за язык сболтнуть то, что вертелось уже некоторое время на нём, ─ не будьте таким холодным. Вам идёт быть другим, и ваша дочка оценит это. Поверьте мне ─ дети любят тепло и ласку, и другие люди, впрочем, тоже.        ─ Белый и пушистый начальник? Новосёлов, да вы шутник. У меня подчинённые сядут на шею, ─ на его губах вновь появилась так зацепившая меня очаровательная улыбка. Даже, кажется, вполне настоящая и искренняя.        ─ Если будете улыбаться так, как сейчас, они влюбятся в вас без памяти и будут трудиться не покладая рук, ─ ухмыльнулся я и смотался от греха подальше, пока вовсе не подпал под странное обаяние такого непривычного в данный момент начальника. Какое счастье, что о нашем милом рандеву не узнает Ангелина, а то, боюсь, дама с бурной фантазией сделала бы совершенно неправильные выводы. Виталик в плане сохранения тайн шефа надёжен так же, как швейцарский банк. Проверено!