Притворись, а я подыграю

Выпроводив паучка, Тони налил себе виски, выпил его залпом и, отставив бокал, сказал: — Я беспокоюсь за паучка, это нормально. Вслух звучало так же лживо, как и в голове. — Позволю себе сказать, мистер Старк, если эта реплика предназначалась мне, — скромно отозвалась Пятница, — то спектр ваших чувств по отношению к мистеру Паркеру этим не ограничивается. — О, может, еще мне расскажешь, что день сменяет ночь или что-нибудь настолько же очевидное? — проворчал Тони с сарказмом. В глубине души он понимал, что был недоволен собой и своим поведением, а не репликами Пятницы. Ведь то, что Тони испытал вчера, стоило Питеру доверчиво взять какого-то патлатого дылду за руку и позволить вести себя, вовсе не было беспокойством или опасением за неопытного парня, способного натворить таких дел, о которых потом будет сожалеть долгие и долгие годы. Выпивка, наркотики, безмозглость, передающаяся половым путем… Будто Тони не бывал в студенческих общежитиях. Как раз-таки бывал, и мало когда это заканчивалось чем-то целомудренным. Возможно, паучку слишком рано было еще взрослеть. Он-то сам как раз очень здраво оценивал свои силы в этом вопросе. Не было смысла врать самому себе — увидев, как Питер уходит с кем-то на второй этаж, традиционно использовавшийся во время студенческих попоек для того, чтобы незаметно перепихнуться, Тони испытал жгучую ревность. Только представив, что Питер может позволить кому-то себя… поцеловать, раздеть, трахнуть, Тони еле-еле подавил в себе желание облачиться в легкую походную броню и свернуть позарившемуся на паучка парню его тонкую длинную шею. Впрочем, можно и без брони. Стоило им скрыться из виду, как Тони прекратил творящийся вокруг него балаган (демонстрация альфа-самцовости имела смысл только при наличии зрителей… одного определенного зрителя) и солгал Сьюзан насчет продолжения вечера. После чего, раздав визитки начальника научного отдела Старк Индастриз тем, кто этого заслуживал, вышел на воздух. Правда, Лиаму для этого пришлось разогнать толпу его обожателей. — За пацана можете не волноваться, — заверил его тот. — Томпсон не опасен. Томпсон, может быть, был и не опасен, но Тони бесился от одной только мысли, что Питер сейчас на него, а не на Тони, смотрит своим сияющим восторгом взглядом. Хотелось рычать от одной мысли о том, что восхищенное обожание паучка перепадет какому-то вшивому роботу. Да стоило только сказать, и Тони бы собрал сто, тысячу таких роботов! — Как же я напился вчера, — простонал он, наливая себе еще виски. Солнце стояло в зените, но он попросту не мог трезвым вспоминать, как он себя вел. Конечно же, если бы не огромное количество алкоголя, Тони бы осознал свою ревность и желание обладать Питером намного позднее. Последней каплей, пожалуй, стал галстук на ручке двери. Увидев его, Тони практически выволок паучка из маленькой захламленной комнатки его нового знакомого. И не сказать, что сам Питер был сильно против ее покинуть. Ладно, робот действительно был не самым ужасным. Возможно, его создатель действительно заслуживал подарка за то, что не взял то, что паучок, сам не осознавая, предлагал. Тони думал, что он хочет, чтобы Питер перестал думать о нем и вел себя, как любой другой подросток. Какая же ложь. Ни черта Тони этого не хотел. А хотел он — эгоистично и по-собственнически, — чтобы Питер продолжал пялиться на него, всем своим видом показывая, что нет никого желаннее для него, чем «мистер Старк», но при этом не нужно было бы что-то с этим делать. Чтобы не нужно было отстраняться первым, уговаривая себя, что ты взрослый человек и не можешь позволить себе целоваться на виду у всех. Чтобы можно было флиртовать, подкалывать и купаться в обожающих, вожделеющих, восторженных взглядах, не думая о том, сколько обладателю этих взглядов лет, и о том, что с ним нельзя провести несколько жарких ночей и вернуться к исходной точке. К сожалению, реальную жизнь не вернуть на начало, как персонажа в видеоигре, но, видит бог, именно в этом случае Тони очень этого хотелось. — Мистер Старк, частота вашего сердцебиения выше нормы, — запрограммированно проинформировала его Пятница. — Как вы себя чувствуете? — Как идиот, — признался Тони. — Надо заканчивать эту вакханалию, иначе все закончится не тем, чем следует. — Возможно, вам как раз стоит рассмотреть этот альтернативный вариант? — несмело подала голос Пятница. — С момента, как вы стали… проводить время с мистером Паркером, ваша умственная активность пришла в норму, уменьшилось потребление алкоголя, улучшился сон, общее физическое состояние… — Я не собираюсь перестать с ним общаться, — возразил Тони. — Только верну нам статус кво. — Осмелюсь заметить, что это может оказаться невозможным, — когда это озвучивал не внутренний голос, а чертова Пятница, это звучало очень… тревожно. — Это же паучок, — вздохнул Тони. — У нас с ним с самого начала было полное взаимопонимание. Не думаю, что один крошечный поцелуй и немного флирта ему повредят. Пятница молчала. Тони налил себе еще, отметив про себя, что руки дрожат, и не потому, что он с похмелья — утром он себя чувствовал вполне бодрым. — Скажи, что не повредят, — процедил он. — Не повредят, — послушно повторила за ним Пятница. Тони еще раз вздохнул. — Не хотелось делать этого, но придется. Звони Романофф. *** Тони медленно выплывал из алкогольного забытья, потихоньку концентрируясь на негромком разговоре рядом с ним. — Пятница, если я тебя попрошу не рассказывать мистеру Старку о том, что я сейчас сделаю, ты же меня не сдашь? — шептал Питер. — В том случае, если ваши действия не будут носить оскорбительный или иного рода негативный характер по отношению к мистеру Старку, мистер Паркер, — так же тихо ответил ИскИн. — Ничего такого, правда, — кажется, смутился Питер. Тони не стал показывать, что проснулся, хотя Пятница явно уже просекла это по его показателям и сейчас водила паучка за нос. Если бы у нее было лицо, она бы наверняка хитро усмехалась в этот момент. На досуге нужно будет покопаться в ее коде и определить тот участок, который отвечает за доведение хозяина до педофилии. Тони почувствовал, как тыльной стороны ладони коснулись теплые пальцы. — Мистер Старк, — проговорил Питер чуть громче, и Тони стоило усилий не выдать себя: судя по всему, парень проверяет, настолько ли «мистер Старк» в бессознанке, как кажется. — Главное — не проснитесь. — Пришлось напрячь слух, чтобы это услышать. Резко выдохнув, Питер наклонился к Тони, перекрывая собой источник освещения — тот понял это по тому, что стало темнее — и прижался губами к его скуле. Отдернувшись, он испуганно задышал, но быстро пришел в себя и повторил маневр с уголком рта. Снова не дождавшись реакции, он окончательно осмелел и накрыл губы Тони своими, осторожно целуя, стараясь не прикасаться больше положенного. Дыхание Тони пахло не розами: по ощущениям он провалялся на диванчике в мастерской несколько часов, совершенно неприемлемо налакавшись виски после разговора с Романофф, так нормально и не позавтракав. Хорошо, что в желудке была хотя бы принесенная Питером выпечка — Тони не в том возрасте, чтобы не опасаться язвы, с его-то нервами, пищевыми привычками и алкоголизмом. Питера вовсе не смутил запах, потому что он все никак не мог оторваться, в конце концов позволив себе даже пройтись по нижней губе Тони языком. В этот момент тот понял, что еще немного — и происходящее станет совершенно непотребным, и, как бы ни хотелось продолжить, Тони сделал вид, что просыпается. Когда он медленно открыл глаза, зевая и потягиваясь, паучок уже стоял в добрых паре метров от дивана. — Питер? — сыграл Тони удивление. — Что ты здесь делаешь? — Хотел посмотреть, чем вы заняты, и напроситься в помощники, — залился краской тот. — И, если вы в настроении, порепетировать немного… завтрашнюю тренировку. Удержав себе остроту насчет помощи в лежании на диване, Тони спустил ноги на пол и растер лицо руками, окончательно просыпаясь. Идея с тренировкой внезапно показалась заманчивой, особенно учитывая, что потискать паучка под этим предлогом ему все же не придется: тот об этом не знает, но тренировки не будет, если все пройдет так, как надо. Ты — взрослый разумный человек, Тони. Потом не разгребешь все то дерьмо, которое обрушится на тебя из-за твоей же глупости. «Тренировке» — однозначное нет. Его раздумья прервал писк запущенной Пятницей кофеварки. — А вы не многовато кофе-то пьете? — недовольно покосился на нее Питер. — А ты не многовато ли на себя берешь? — огрызнулся Тони, который кофе не хотел, но теперь будет вынужден выпить, чтоб не доказывать правоту паучка. — Принеси его лучше сюда. Быстро сгоняв за стаканчиком, Питер присел рядом с Тони, занимая себя поглаживанием собственного колена. И это определенно не должно было выглядеть так эротично, как выглядело. — Простите, я не хотел наглеть, — испуганно пропищал он. — Ничего, — успокоил его Тони. — Немного наглости при общении со Старками никогда не мешало, — и, не зная, что еще сказать, спросил без любопытства: — Что весь день делал? Вряд ли дрых, темно уже. На лице Питера отобразилась паника. Он испуганно сглотнул и перевел взгляд на носки своих кроссовок. — Ну, в общем… большей частью… валялся там, дремал… — Боже мой, в том, что ты дрочил, ничего страшного нет, — закатил глаза Тони. Еще бы не, после их небольшого, но очень эмоционального — со стороны паучка — утреннего разговора. — Думал о том, что вы мне сказали, — прошелестел Питер, пряча лицо в ладонях. — Не спрашивайте. Усмехнувшись, Тони сделал глоток кофе и промолчал: он уже утром переборщил с подколками. На самом деле, он бы хотел, чтобы в возрасте Питера он был таким же чистым и искренним, но увы: «минимализм в одежде» в шестнадцать вызвал бы у него что угодно от желания познакомиться поближе до вожделения, но не возмущение. Думай он, как Питер, может, реже бы пришлось лечить венерические заболевания. — Вы были не правы, — приглушенно прошептал он, заставив брови Тони взлететь максимально высоко, а самого Тони — поперхнуться кофе. Это что, получается, что паучок… Ох, блядь… — Скажи мне, что ты был один, — взмолился Тони. — Вы что?! — Питер прямо подскочил на месте. — Конечно! Разве есть варианты? Представив его со всеми обитателями базы по очереди, Тони — чуть не вытошнив в процессе — понял, что действительно нет. — Ты не перестаешь меня удивлять, паучок, — рассмеялся Тони. — Давай закроем эту тему, пока ты тут не сгорел от стыда, а я не узнал о тебе еще что-нибудь, что не хотел бы знать. На самом деле очень бы хотел, тем более что в личных комнатах Мстителей камер не было, но тема обсуждения была на грани того, что помощь в «лежании» на диване все же понадобилась бы. Питер кивнул и, все еще пылая щеками и ушами, поднялся на ноги. — Я, наверно, пойду, — промямлил он, теребя рукава толстовки. — Простите, что потревожил. — Хочешь полетать? — одновременно с последней фразой паучка выпалил Тони, удивив этим сам себя. — Вы о чем? — насторожился Питер. — По городу, что ли? — По небу, — хмыкнул Тони. — Нехорошо, что ты не умеешь водить квинджет. А вдруг понадобится? — Оу, — Питер отцепился наконец-то от рукавов и посмотрел на Тони с предвкушением. — Круто! Я за! Только я даже машину водить не умею. Еще бы он был против. — Не беда. Дай мне полчаса, принять душ и переодеться. Жди на площадке, хорошо? Паучок, наверно, и сам не понял, о чем он Тони недавно проговорился. Нужно было время, чтобы прийти в себя. — Хорошо, — ответил Питер. Его улыбка была до отвращения счастливой. — Я тогда соберу нам с собой ужин, — бросил он от двери и, не дав Тони ничего сказать, выбежал в коридор. — Пятница, признавайся, это ты ввела ему в уши, что я голодаю? — угрожающе сощурившись, уточнил Тони. — Мистер Паркер умен, он догадался и без моей подсказки, — хмыкнула та. — Аспирин? *** Тони и сам не знал, почему они сюда прилетели. Остров он купил когда-то, надеясь, что они с Пеппер будут отдыхать в этом уголке тропиков от деловых будней. Реальность оказалась жестокой: выходные Пеппер проводила или тоже за работой, или за необходимыми делами, так ни разу даже не взглянув на этот маленький клочок земли. Конечно, у них был особняк на побережье Малибу — разве можно было удивить ее каким-то маленьким островом? Даже Тони практически забыл, что тот в его собственности. А сейчас пригодился. Вот ведь странно: Тони совершенно не собирался туда. Они отлетели от Нью-Йорка и сделали несколько кругов, постепенно отдаляясь от базы, а потом пальцы будто сами ввели нужные координаты. Серьезно, Старк, теперь остается только завалить паучка где-нибудь в траве. Что за хреновы сопли? Что за блядская романтика? Ты еще не протрезвел, что ли? — Ух ты, — не сдержал своего восхищения Питер, стоило им выйти из квинджета, который тот последние полчаса вполне уверенно вел по проложенному Тони курсу. — Какие звезды! — Ах ты, дитя города, — рассмеялся Тони, выбираясь следом. — Небось таких ярких и не видел никогда. Вот и романтика. Ничем хорошим это не закончится. Легче было бы только нарисовать фосфорными красками плакат «Питер, этим вечером твоей заднице откроются новые горизонты» и носить его везде с собой. — Не-а, — ошарашенно отозвался Питер из темноты: огни на квинджете они погасили и теперь из освещения были только звезды и фонарь, покачивающийся на веранде особняка Тони. Остров не был необитаемым, здесь жили с десяток семей местных, которые не трогали его дом взамен на всякие мелочи вроде проведенного водопровода и электричества. Наоборот, в доме постоянно поддерживался порядок и кто-то минимум раз в день проверял, все ли там в целости и сохранности, не забрались ли какие-либо животные, не разбился ли фонарь. Прохладный ветерок шевелил волосы, трава холодила босые ступни: обувь Тони снял, считая кощунством ходить по этой божественной траве в кроссовках или туфлях. — Как тут хорошо, — признался Питер, оказавшийся совсем рядом. Нужно было уходить. Возвращаться в квинджет, лететь назад на базу и забыть о том, что паучок не просто подросток с суперспособностями, а кто-то, кого можно возить в такие места. Тони замедлил шаг. Тони сжал кулаки. Тони открыл рот, чтобы сказать, что они не останутся здесь. — Всегда мечтал оказаться в подобном месте, — протянул Питер и на пару мгновений обнял Тони, прижимая к себе крепко-крепко. И тот сдался. Остров так остров. Романтика так романтика, он что, не в состоянии подержать член в штанах пару часов? Не стриптиз же Питер ему будет танцевать. В доме разные комнаты, посидят на веранде, подышат воздухом, съедят по сэндвичу, да и разойдутся спать. А если и потрахаются… Нет, не потрахаются. Почувствовав себя неловко, Тони пробормотал: — Пошли на веранду, — и пошел на свет фонаря. Питер, практически неслышно ступая, пошел за ним. У ступенек веранды их встретил один из приглядывающих за особняком аборигенов. — Добрый вечер, мистер Старк, — поздоровался он на вполне приличном английском и белозубо на фоне темной от загара кожи, улыбнулся. — А я смотрю: вы на этой своей «птичке» прилетели, решил, что гостинец будет кстати, — и, не дав Тони даже толком поблагодарить, сунул ему в руки корзинку с фруктами и исчез в темноте. Получасом спустя Тони все еще сомневался, что прилететь сюда было хорошей идеей. Паучок, конечно, был вне себя от счастья, но тут, вдали от городов, в тишине, нарушаемой только тихим стрекотом насекомых, слишком легко было забыть, кто они с Питером такие, и перейти границы. А глядя на то, как Питер слизывает с пальцев и ладони сладкий сок, только потом вытирая их салфеткой, немудрено было эти самые границы перейти. — Спасибо, что показали мне все это. — Тот оторвался от любования небом и, протянув через плетеный стол руку, сжал в ладони пальцы молчаливого, вопреки обыкновению, Тони. — Уверен, что пройдут годы, а я буду помнить. Тут замечательно. От этих слов почему-то защемило сердце. Тони смешался, не зная, что ответить. Сейчас он тоже не понимал, почему так редко здесь бывает. — Прохладно только, — поежился Питер. — В доме есть плед? — Да, в комнате, прилегающей к веранде, заготовлена парочка, — обрадовавшись, что не нужно ничего говорить по поводу причин, по которым они здесь оказались, Тони надрезал скорлупу салака и прихватил его, очищенный, с собой на большие качели. Спустя пять минут рядом плюхнулся Питер, бросив Тони на колени один плед и накрываясь другим. — Вкусно? — поинтересовался он.  — Очень, — подтвердил Тони. — Хочешь попробовать? Прозвучало почему-то с намеком, и Питер, кажется, решил, что это получилось специально, потому что взял запястье Тони в ладони и откусил от зажатого в его пальцах сегмента фрукта, скользнув губами по их кончикам. А потом и вовсе отложил салак назад на тарелку, принявшись вылизывать пальцы Тони, который мог только завороженно наблюдать за этим действом. — Вкусно, — хрипло проговорил Питер, несмело поднимая взгляд на Тони. Медленно их лица сблизились. «Какого хрена, Старк?» — завопил внутренний голос, но они уже целовались, вцепившись друг в друга, слизывая с губ сладкий вкус фруктов, сплетаясь языками и прерываясь только на жадные вдохи. Несмазанные качели жутко скрипели, но Тони было не до них. Да и Питеру тоже: тот больше был занят тем, что, оседлав колени Тони, жадно вжимался в него всем телом и терся пахом, закусывая губу от накатывающих волн удовольствия. — Это не должно было быть свиданием. — Тони попытался собрать мозги в кучу, но горячее тело рядом, возбужденное дыхание и язык на его шее не дали ему этого сделать. — Пусть и не будет. — Питер так бесстыдно терся о него и гладил, сжимал, трогал везде, где мог дотянуться, что никаких шансов прекратить происходящее на этом этапе не было. Заметив, что Питер вцепился в верхнюю пуговицу рубашки и смотрит на него с неуверенностью и надеждой, Тони кивнул, разрешая.  — Мы же можем сделать вид, что всего этого не было? — сомневаясь, предложил Питер, сосредоточенно вынимая из петелек пуговку за пуговкой, будто это самое важное в жизни действие. — Можем, — согласился Тони, не отрывая взгляда от взъерошенного, кусающего от волнения губы паучка. Не смогут. Тони знал: не смогут. Это не то, что можно легко забыть. Чего только Тони не видел в своей постели. Питер, с восторженной непосредственностью радующийся каждому участку обнаженной кожи, появляющемуся по мере расстегивания этой несчастной рубашки, был самым прекрасным зрелищем, виденным Тони. И это забыть? Он собирался наслаждаться каждой секундой этой ночи. Потому что второй у них не будет. Не должно быть. Питер тем временем скользнул ладонями по животу, бокам Тони, перебираясь на спину. Тот никогда не был железным и, раз все зашло так далеко, окончательно отпустил поводья и вовлек Питера в еще один жаркий, как дни на этом острове, поцелуй. «Пожалеешь. Пожалеешь. Пожалеешь», — набатом билось в голове, но он игнорировал это, оглаживая бедра Питера и вылизывая его рот. Настало время сказать себе честно: он знал, что все закончится этим, еще когда вбивал координаты. На ощупь расстегнув джинсы, Тони забрался за пояс и с предвкушением вжал пальцы в упругие половинки охрененной задницы Питера. Одновременно с этим он оторвался от все еще сладких — вероятно, они сами по себе такие — губ и вгрызся зубами в основание его шеи. Питер взвыл и, выгнувшись в руках Тони, бурно кончил. Тони дал им обоим передышку, так и не убрав ладоней с ягодиц Питера и скользнув губами по обнаженному плечу — никто из них уже и не помнил, как паучок лишился футболки. — Потрясно, — протянул тот, пытаясь двинуться. — Куда? — не пустил его Тони. Питер вместо ответа просунул руку между их телами и провел ею вдоль его возбужденного члена. — Минет, — выдохнул он. — Сперма во рту, — после этой фразы Тони понял, что тот цитирует его утренний пассаж. — Пальцы в заднице? — добавил он к уже озвученному. — Похоже на план, — выдохнул Питер, расстегивая его ширинку и проходясь по всей длине его члена, напоследок обводя головку подушечкой большого пальца по окружности. Тони застонал и подался вверх бедрами, освобождая руки и скользя ими по спине Питера. — Какие мы… смелые, — с доброй иронией позволил он себе шпильку в адрес Питера, мгновенно застывшего и прекратившего все действия после его слов. — Тебе не нравится? — неожиданно запаниковал он. — Я знаю, я слишком быстро… Но это же ты… А вдруг передумаешь? А я прям сразу… Ты, наверное, решил, что я всегда так… А я просто не могу, ты такой… — Воу-воу, выдыхай, — Тони прижал его к себе и погладил его по спине. — Все зашибись, — заверил он паучка и накрыл его губы своими в очередном поцелуе, на этот раз медленном, тягучем и нежном. — О, так тоже круто, — восхищенно протянул Питер, автоматически облизывая губы, стоило Тони закончить. Тот присвистнул, ощутив, что у Питера снова встает: — Нихрена себе у тебя период восстановления. — Хочу тебе… — начал тот и запнулся. Зыркнул из-под ресниц и снова опустил взгляд. Усмехнувшись, Тони провел языком по кромке его уха, на секунду втянув в рот аккуратную мочку. — Полагаю, отсосать, — прошептал он соблазняющим шепотом. Вместо ответа Питер съехал с его коленей и, предварительно стащив с него брюки и трусы, встал между бедрами Тони, вынуждая его их развести как можно шире. С таким энтузиазмом Тони не отсасывали, пожалуй, никогда. Питер явно понятия не имел, что делать, имея очень ограниченный опыт и вряд ли даже обращая на это внимание в порно. Если этот противник коротких юбок вообще когда-нибудь смотрел порно. Но, совершенно неожиданно, это было хорошо, несмотря на то, что брал он не глубоко и иногда забывал про зубы. Зато сам процесс явно приносил ему кучу удовольствия: с таким явным кайфом он вбирал член в рот, стараясь заглотить как можно глубже. Целовал, ласкал языком, посасывал головку. Не обошел и десятой доли дюйма, обласкав все, что попадало в поле его зрения. Глядя на то, как его член раз за разом исчезает между ярких от прилива крови губ, и ощущая влажную теплоту, Тони понимал, что долго так не выдержит. Он положил ладонь на шею Питеру и погладил его по щеке большим пальцем. Тот поднял на него глаза, и Тони попросту утонул в бездне вожделения и безграничного счастья. Сообразив остатками уплывающих мозгов, он осторожно потянул паучка за волосы, заставляя выпустить член из рта, и кончил: ярко, сильно, с плывущими перед глазами кругами, практически отрубаясь от массива ощущений и невообразимой чувственности картины Питера, ловящего капли спермы ртом. — Мист… Тони? — Питер пристроил свою голову на бедро Тони. — А это всегда так? Было видно, что его повело, как от наркотиков, настолько большими были зрачки, таким глупым и одновременно воодушевленным он выглядел. Тони сдержал рвущееся с языка «только по большой любви, карапуз» и вместо этого сказал: — Если повезет. Что ни в малой мере не передавало то, что он чувствовал в этот момент. — Тогда мне повезло, — осоловело улыбнулся Питер, приваливаясь к его колену. — Это мне с тобой повезло, — мягко возразил Тони, давая ему несколько минут передохнуть. — Иди ко мне, я позабочусь о том, чтобы тебе было хорошо. — Мне уже, — смутился Питер. — Я… уже. Кто бы знал, что он настолько чувствительный и легко заводящийся? Явно не Тони, когда дразнил его с утра. — Нестрашно, — рассмеялся тот, поднимая с пола свою рубашку, чтоб ею можно было вытереться, и потянув Питера на себя. — У нас впереди вся ночь. И спальня. А то эти гребаные качели задолбали скрипеть.