Звёзды над Берлином

"Всегда пожалуйста! Спасать мир - моя новая профессия!" Как всегда Людвиг не прислушивался к тому, о чём он ему говорит. К тому же этот безбашенный Восток никогда не мог быть серьёзным. Но как-то же надо было донести до него всю важность того, что только что здесь произошло. Иван посмотрел в его искрящиеся весельем синие глаза, а потом неожиданно даже для самого себя притянул поближе и поцеловал. Тротуар, на котором они сидели, был жёстким и холодным. Обнимать Людвига было дико неудобно, а их ноги всё время путались и переплетались. Но Иван не отрывался от его тёплых губ, сейчас это было самое важное. Рот Германии сразу раскрылся под его напором, проникнуть языком внутрь не составило никакого труда. Это было очень даже замечательно. Казалось, что целую вечность можно нежно обследовать самые дальние уголки. Людвиг застонал. Ещё никогда Брагинский не проявлял такого энтузиазма. Каждый раз с ним ему казалось, что он Ивана как будто насилует. И в последнее время это почему-то перестало ему нравиться. Но этот неожиданный поцелуй, мягкий, нежный, но настойчивый, которому нельзя было противостоять, оказался крайне возбуждающим. Услышав стон, краем сознания Иван удивился. Неужели его внезапный порыв так сильно завёл Германию? Он не мог этого не проверить. Непроизвольно его рука скользнула ниже, ему между ног, и сквозь ткань брюк погладила весьма недвусмысленный бугорок. Ага, Людвиг и вправду был уже на взводе, и это ощущение своей власти над ним было необыкновенно приятным. Когда Брагинский стал впридачу ещё и поглаживать его возбудившийся член, то у Германии всё помутилось в голове. Таких развратных действий от России он совершенно не ожидал и чувствовал, что теряет над собой контроль. Но, в отличие от Запада, такие вещи его никогда не смущали. К своему крайнему удивлению Иван почувствовал, что их поцелуй прервался, а его разворачивают и резко кладут животом на тротуар, лицом прямо в холодные камни мостовой. А также начинают самым недвусмысленным образом стягивать с него одежду. Он развернулся и пнул распалившегося Людвига ногой. - Германия! Ты совсем охренел? - сиплым голосом возмущённо спросил он. В такие моменты культурные слова куда-то улетучивались из головы. Отброшенный назад Людвиг был ошарашен до предела. - Ты... - он с трудом подбирал слова, - Целуешь меня тут... А потом вот это... Да ты издеваешься что ли! Он снова попытался обхватить Брагинского. - Не надо было вести себя так... Если не хочешь, чтобы я отымел тебя прямо сейчас. Ивану пришлось приложить немало усилий, чтобы снова его отпихнуть. Но какой-то резон в его словах был. В конце концов он сам виноват. А самое плохое, что Людвиг был прав. Он хотел именно этого и прямо сейчас. Но, вспоминая ощущение холодных камней на своей коже, он всё-таки смог взять себя в руки. - Лучше пойдём ко мне. Ты же знаешь - отсюда недалеко, - он рассмеялся, - Ты не пожалеешь - я обещаю. Как они дошли до дома, он помнил смутно. Но в конечном итоге они оказались в прихожей, а затем в комнате. Иван погасил свет и, озарённый лишь мерцающим светом ночных огней, стал торопливо снимать с себя одежду. Людвиг застыл на месте, ошеломлённый зрелищем этого небольшого стриптиза. Раскрыв рот, он даже забыл о себе и успел только снять пиджак и галстук. Глядя на Брагинского, он непроизвольно сглотнул и расстегнул воротник. Ему не хватало воздуха. Тем временем Ваня, совершенно обнаженный, подошёл к нему и впился в его губы своим слегка застенчивым, но очень настойчивым поцелуем. Германия ощущал во рту его язык, который проникал повсюду, обнимал его тело, приникшее к нему и чувствовал такое сильное влечение, как никогда раньше. Людвиг не мог не ответить на такой поцелуй. Их языки переплелись, руки обнимали друг друга, тела прижимались всё теснее. Оба были возбуждены до крайней степени. Обнимая Людвига и не разрывая поцелуй, Иван решительно завалил его на диван. Как всегда он был раздвинут. Брагинскому просто лень было его складывать. Сидя на Германии сверху, он стал постепенно освобождать его от одежды. Расстегнул рубашку, вполголоса матерясь и путаясь пальцами в пуговицах, стащил её. Потом расстегнул ремень брюк и отправил их комком куда-то назад, на пол, ему было всё равно. Просто он невыносимо хотел прижаться к его обнаженному телу. Такой напор был настолько непривычным, что Германия даже слегка растерялся. Он обхватил Брагинского и прижал к себе. Некоторое время они просто лежали так, обнявшись, этого было достаточно. Их обнаженные тела медленно двигались, возбужденные члены прижимались к животам, языки снова переплелись. Они ощущали себя одним целым. Иван скользнул рукой вниз и обхватил их члены, прижимая друг к другу. Они соприкоснулись очень нежной, чувствительно напряженной кожей, доставляя настоящую бурю эротических ощущений. Людвига передёргивало всем телом, он извивался под ним и стонал в голос, однако Иван не собирался на этом останавливаться. Плотно обхватив рукой твёрдый, вздыбившийся член Германии, он сам опустился ниже, сползая у него между ног и прокладывая дорожку из поцелуев по его мускулистому животу. Она закончилась на головке члена, его губы плотно обхватили её, посасывая, примеряясь. Помогая себе рукой, он заглатывал член всё глубже и глубже, постепенно загоняя его в самое горло, ощущая солоноватый вкус выступившей влаги. Раньше ему не очень нравилось это делать, Людвигу приходилось упрашивать или заставлять. Но сейчас он упивался этим процессом, слушая томные безудержные стоны над своей головой, которые становились всё громче и громче. Внезапно Германия схватил его за волосы и заставил посмотреть на себя. Его синие глаза были затуманены страстью. - Не надо... - прошептал он, - Я больше не могу... Если ты не хочешь, чтобы я кончил прямо сейчас... Брагинский наслаждался своей властью. Каким же он был дураком, что постоянно сопротивлялся своим желаниям, наконец-то он это понял. И сейчас его самым сильным желанием было ощутить Людвига в себе. Он перекатился на живот и замер рядом с ним в соблазнительной позе. Его аметистовые глаза задорно блестели. - Кажется так ты хотел? - самым невинным тоном спросил он, - Прямо там, на улице. Уверяю тебя, сейчас будет удобнее. Ваня тихонько рассмеялся. Этот смех был сигналом для Людвига, он вскочил и уселся ему между ног, проводя ладонями по его спине сверху вниз, лаская нежную белую кожу. А потом стал целовать, начиная с плеч, спускаясь вниз по ложбинке вдоль позвоночника, до самых ягодиц. От его нежных, ласковых губ по всему телу Брагинского пробегали тёплые волны. Людвиг не торопился. Он упёрся своим членом между ягодиц, медленно двигаясь туда-обратно, постепенно преодолевая сопротивление мышц. Это было немного больно, но странным образом даже приятно, зато когда член наконец-то скользнул внутрь, Иван охнул и вздрогнул всем телом от этого ощущения наполненности, которого он так ждал. Германия схватил его за бёдра, притягивая к себе, заставляя двигаться в одном ритме, постоянно задевая что-то внутри, от чего Брагинского словно било электрическим током по всему телу, до самых кончиков пальцев. Зарываясь лицом в подушки, упираясь локтями и коленями в диван, он слился с Людвигом полностью, с его движениями, с его ритмом. Закусив губу, он двигался ему навстречу, не давая замедлить темп и притормозить. Он поклялся себе что в этот раз Германия кончит, когда захочется ему. А ему хотелось как можно скорее. Раз за разом он насаживался на его твёрдый напряженный член всё быстрей и быстрей, не давая ему опомниться. Иван чувствовал, что его сейчас накроет и хотел чтобы это случилось одновременно. Эта волна подступала всё ближе, бежала по телу миллионами сладких мурашек, собираясь приятной тяжестью внизу живота и наконец нахлынула, погружая его в глубокий, сильнейший оргазм. Колени его тряслись, руки дрожали, всё тело передёргивало от наслаждения. Занятый тем, чтобы ватные ноги не разъехались в стороны он чуть не пропустил сладострастный стон у себя за спиной. Людвиг тоже кончил и в изнеможении упал рядом с ним. Иван вытянулся на постели и повернулся к нему лицом. Не торопясь, очень медленно и нежно поцеловал Германию в губы. Обнял его и прижался всем телом, ощущая кожей его тепло. Странно, но спать не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Это мгновение было совершенным. Людвиг слегка отстранился и с восхищением посмотрел на него. Ивану показалось, что сейчас он скажет ему что-то важное. - Как же это было здорово, - восторженно произнес Восток, - И где ты такому только научился? Надо почаще повторять. Он благодарно поцеловал его, легко поднялся и куда-то пошёл. Наверное в душ. Это было совсем не то, что Иван хотел от него услышать, но сейчас ему было всё равно. Главное, что им хорошо вместе, что Восток никуда от него не денется и повторять это он будет только с ним. Ну, а Запад и страны Альянса... К ним он как-нибудь приспособится.