Вопреки ожиданиям

- Всеотец хотел поговорить с тобой о трусости, брат? – спросил Локи, не поворачивая головы. - Что же, давай поговорим, - теперь он обращался к Одину: - За последние годы я стал большим специалистом в этой вопросе, особенно когда речь идет о трусости тех, кто наделен силой и властью. Тор на минуту забыл, как дышать. Было очевидно, что Локи только что переступил через некую черту, из-за которой уже не сделать шаг назад – как нельзя отменить сказанного. И в этом целиком его, Тора, вина: в своем желании совершить что-то, что нужно только ему, и так, как хочется ему, он проигнорировал попытку Локи любыми средствами сохранить равновесие в отношениях с отцом и этим далеко не дружелюбным по отношению к нему миром. Предложив Локи уйти вместе с ним, он невольно толкнул его… в очередную пропасть? Всеотец не простит Локи такой дерзости! Тор медленно поднял правую руку и положил ладонь на плечо брата, готовясь в любой момент оттолкнуть его в сторону, вырвать из-под удара, который, несомненно, последует вслед за суровой отповедью Одина. Локи не вздрогнул и не повернул головы, очевидно, тоже ожидая скорого отцовского гнева. Его поза была на удивление расслабленной: плечи расправлены, голова высоко поднята; он выглядел абсолютно спокойным, и Тор готов был поверить, что Локи на самом деле рассчитывает на снисходительность Одина – если бы не ощутимое напряжение в мышцах плеча под его ладонью. Локи и Тор ждали реакции Одина, но тот молчал, глядя на младшего принца без каких бы то ни было признаков негодования или удивления. Он тоже ждал, и Локи продолжил: - Когда родитель хочет поговорить со своим сыном о трусости, почтительный сын должен внимательно его выслушать. Выслушать молча, не перебивая глупыми вопросами, а выслушав, согласиться, что его стремление прожить свою жизнь не по написанному родителем сценарию, а согласно своим представлениям о необходимости и правильности – именно это, оказывается, и называется трусостью. Ведь именно это ты собирался сказать Тору? Что он трус только потому, что увидел для себя какой-то из путей, которые ты так старательно для него перекрывал. Один перевел взгляд с Локи на стоящего за его спиной Тора. Заметив это, Локи еще больше выпрямился - так, словно он… Тор невольно нахмурился, пытаясь осознать происходящее: Локи защищал его! Это было неправильно, неверно – против привычного порядка вещей. Это он, Тор, всегда был тем, кто защищал: как мог, насколько хватало сил, пока его руки держали оружие, а нос, глаза и уши были способны почуять, увидеть и услышать малейшую опасность. Но сейчас был тот случай, когда любое оружие, которым он владел, было бы бесполезным: он не поднимет руку на отца, несмотря на всю его неправоту. Локи владел тем единственным оружием, которое было уместно здесь и сейчас – способностью словом пробить броню родительской непогрешимости и правоты, недостижимой, как им когда-то казалось, для любого сомнения. Локи обращался со словами, как Тор с молотом, но то, что он сейчас делал, было неправильно. Не потому, что он говорил что-то абсолютно неверное и недопустимое: обладай Тор хотя бы частью его красноречия, он бы попытался сказать отцу то же самое. Но это было настолько за пределами привычной картины мира: как если бы острый кинжал пытался прикрыть собой большой и тяжелый щит. Локи защищал желание брата перед волей отца, и Тор был благодарен ему за это, и все же… - Наверное, именно из-за своей трусости он пришел к тебе, чтобы рассказать о своих планах, а не сбежал в безрассудной смелости, к которой ты, похоже, так привык. Тор не заметил, как поверх его руки легла узкая ладонь брата, накрывая щекотной прохладой его разбитые в кровь костяшки. Один молчал, и это молчание тревожило Тора все больше и больше. Он сжал плечо Локи, пытаясь удержать его от дальнейших выпадов, но тот никак не отреагировал - лишь усилилось морозное покалывание под кончиками его пальцев. - Видимо, время меняют не только миры, но и представление о том, что считать трусостью. Ведь очевидно, что во времена твоей молодости никто не бы посмел назвать трусом того, кто прошел все Девять миров в обличье обычного странника, скрывая свое лицо под старой шляпой, а магический посох под корой палки обычного бродяги. Никому бы и в голову не пришло счесть трусостью решение молодого, полного сил воина обменять свой глаз на мудрость. Все изменилось с тех пор? Сегодня желание узнать больше, чем способны рассказать дворцовые советники, и увидеть дальше, чем укажет родительский перст, сродни трусости? Локи умолк, видимо, рассчитывая на ответ, но Один по-прежнему молчал. В библиотеке повисла пропитанная электричеством тишина. Тор еще больше напрягся, а Локи наоборот ощутимо расслабился: его плечо под ладонью брата заметно обмякло и даже немного опустилось – как у человека, проделавшего большую и тяжелую работу. Его ладонь по-прежнему лежала поверх ладони Тора. От гнетущего своей неопределенностью молчания Тор не знал, куда деть глаза. Он скользнул взглядом по непроницаемому лицу отца, затем по макушке Локи и вниз – к своей руке на его плече. Его глаз зацепился за петлю цепочки из белого металла, которая выглядывала из-под воротника темно-зеленой туники: судя по всему, Локи надевал ее в спешке, не успев спрятать ее под рубашкой целиком. Тору эта цепочка показалась смутно знакомой. Несколько секунд он смотрел на нее, вспоминая, а потом пальцами свободной руки провел по своей груди, так, где на точно такой же цепочке висел крохотная стеклянная сфера с живым огоньком внутри. Эти две цепочки настолько поглотили его внимание, что он не сразу понял, что отец что-то сказал, и теперь они оба, и Один, и Локи, смотрят на него. Тор моргнул, сосредотачиваясь. Локи одними губами повторил вопрос Одина: «Когда мы уходим?». Тор откашлялся и ответил, придав своему голосу всю твердость, на какую был способен: - Сегодня. Сейчас. - Сегодня, - повторил за ним Локи, глядя на Всеотца как переводчик при посольстве. Один кивнул и отошел к окну. - Уходите, - сказал он, не оборачиваясь. ***** На полпути к конюшне Локи резко остановился и, повернувшись лицом к Тору, ткнул его пальцем в грудь и заявил: - Не обольщайся, брат! Я иду с тобой до первого перекрестка! Тор широко улыбнулся и хлопнул Локи по плечу рукой, на которой к этому моменту не было уже ни единой царапины: - Конечно, брат! На большее я и не рассчитывал! Локи вздохнул и покачал головой: Тор никогда не научится лгать. Он снова ощущал себя победителем. Он не лукавил, когда говорил, что ему не нужен трон Йотунхейма. Трон Асгарда интересовал его сейчас еще в меньшей степени. Сегодня он получил больше, чем рассчитывал когда-нибудь получить: в молчании Одина во время их «разговора» в библиотеке Локи услышал признание родительской неправоты и сожаление об ошибке правителя. Тор стал свидетелем его победы – и это тоже было больше, чем он смел ожидать. Возможность уйти – на время или навсегда – не бегством, а открыто, была лишь приятным дополнением к этой победе. Они с Тором вольны уйти, их возвращение желанно, их пути могут совпадать очень долго или разойтись на первом же перекрестке одного из Девяти миров… Решать им. - К мосту? – спросил Тор. - Нет! – с улыбкой ответил Локи, - К озеру! ***** - Отзови их, - негромко попросила Фригг, глядя в окно, выходящее на северные городские ворота. - Кого? – уточнил Один, не подымая глаз от своих записей. - Воронов. Отзови их. Один покачал головой, но все же выполнил просьбу жены – призвал отправленных вслед за принцами Хугина и Мунина обратно во дворец. - Наши сыновья вернутся, - уверенно сказала Фригг, - Если… - Если что? – Один оторвался от своих бумаг. - Если ты научишься им доверять. Они уже намного сильнее нас и очень скоро станут мудрее нас. Все, что им нужно – наше доверие. Фригг провожала взглядом две темные точки – всадников, стремительно удаляющихся от ворот столицы по направлению к цели, известной только им двоим. «Они сильнее нас, когда они вместе: только Тор способен сдержать Локи, как прочное стекло сдерживает пламя, не давая никого обжечь. Они намного мудрее нас, когда вместе: только Локи способен высветить все темные пятна на этом прозрачном стекле, чтобы их можно было стереть при первой возможности». ***** На закате оба коня, гнедой и серый, вернулись в конюшню. Без седоков.

Огромное спасибо всем за интерес и терпение!