***
Один раз, когда он уже почти вынырнул из сна, всплыл из его темных глубин к прозрачной поверхности, соприкасающейся с реальностью, Гарри услышал, как рядом с ним с негромким стуком поставили на тумбочку какие-то склянки. Рядом что-то куда-то влили, перемешали, затем тяжелые шаги устало отдалились. — Уже все? Вы приготовили зелье? — раздался потрескивающий от любопытства голосок совсем рядом с мальчиком. Легкий скрежет коготков, когда хомяк взбирался по ткани вверх и перепрыгивал на тумбочку, неприятно задевал слух. Раздался звук, словно что-то мелкое и неуклюжее влетело во что-то хрупкое и стеклянное, а то, в свою очередь, зашаталось и покатилось. С другого конца комнаты раздался злой вскрик и треск, как от электрического разряда, но все же стекло успело дзинькнуть об пол и разлететься осколками на долю секунды раньше. — Я… я… я… — начал было оправдываться перепуганный хомячий голос рядом, но его перекрыли разъяренные ругательства и звон разбиваемой посуды, затем что-то ойкнуло и шмякнуло, раздался торопливый счет, и Гарри снова закрутило, как штормовой волной, волокущей мордой по песку, все голоса и звуки слились в один тягучий жгут, и мальчик почувствовал, будто и его растягивает, вплетает и скручивает, и ощущение это было до того противным, что нырнуть в обморок поглубже показалось очень даже неплохим выходом. Гарри вернулся в себя оттого, что в горло побежала обжигающая едкая горечь. Он попытался вскочить и отплеваться, но невозможно сильная ладонь вдавила его в кушетку, а жесткие пальцы наглухо запечатали рот. Он подавился и закашлялся, пришлось сглотнуть эту отраву, чтобы вздохнуть, и тут же мальчишка почувствовал, как, еще не достигнув желудка, едкое пламя побежало по его венам, оставляя за собой ужасное чувство жжения и зуда. Казалось, все его тело превратилось в сплошную лаву пополам со жгучим перцем. Жгло кисти и уши, зубы зудели так, что, казалось, сейчас завибрируют. Он забился, стараясь освободиться и расчесать все, до чего только сможет дотянуться, но на него навалились сверху, и биться как-то не получилось. На глазах выступили слезы, тоже жгучие и едкие, словно складная лестница, клацнул позвоночник, выдвигаясь в длину, в руках было ощущение, будто его схватили одновременно за кисти и плечи, и принялись тянуть в разные стороны; то же касалось и ног. Куцый хвост задрожал и вернулся на место, предназначенное человеческими чертежами под копчик. Когда Гарри стало казаться, что больше он уже просто не выдержит, действо было в самом разгаре, так что «я больше не выдержу» продлилось еще одну вечность, прежде чем его не накрыло ужасающей слабостью, а пережитое потрясение не стало выплескиваться из тела мелкой дрожью. Тяжесть, удерживающая его, пропала, вместо нее мальчик почувствовал ледяные пальцы на жилке, бьющейся на шее. На лоб лег мокрый холодный компресс, пахнущий незнакомыми отварами, ноги подняли и подложили под них подушку. Холодные пальцы принялись разминать его стопы, поднимаясь выше, разгоняя остатки едкости по крови, расслабляя сведенные судорогой мышцы, и когда они дошли до плечей и шеи, Гарри, наконец, почувствовал, что его попускает. Он шмыгнул носом, попытался раскрыть глаза, но решил, что может сделать это и после того, как удобнее устроит щеку на мягкой подушке.***
— А не слишком ли долго он дрыхнет, профессор Снейп? — пропищал тонкий голосенок у самого его лица, и щеку защекотало. Гарри почувствовал прикосновения коготков к лицу и подскочил, стряхивая их, еще до того, как успел окончательно проснуться. — Ааааай! — донесся отчаянный писк под кушеткой. — Я говорил тебе не лезть к нему, — мстительно и довольно произнес голос из кресла. Мальчик резко сел и открыл глаза, приходя в себя, и убеждаясь, что то ли он проснулся не до конца, а в другой сон, то ли этот весь ночной кошмар действительно мог стать правдой. Существовала еще, конечно, вероятность, что он в больнице, и все, что ему привиделось, было лишь последствием, скажем, наркоза, но если бы Гарри и вздумал себе лгать, делать это стоило точно не при хомяке, который обиженно отряхивался от прилипших к шерсти пыльных катышков, и делал это ну очень по-человечьи. Поттер посмотрел на свои руки. Обычные руки с тонкими пальцами, неровными ногтями и ссадинами, такие привычные и такие родные человеческие руки. Он стал судорожно ощупывать себя, дергая за уши и нос, проводя ладонями по коже, а языком по зубам, и не нашел в себе ничего, что отличало бы его от обычного человеческого детеныша. Краснея под ехидным взглядом, но не имея сил не проверить, он заглянул в разрез длинной льняной ночной рубашки, которую на него надели, и которая явно принадлежала хозяину дома, но и там все было как обычно. — Ну вот, к счастью, нам и удалось решить эту проблему, которая могла бы поставить под угрозу всю вашу дальнейшую жизнь, Гарри, — раздался добрый старческий голос из кресла у камина, — вам стоит поблагодарить за этого профессора Снейпа, одного из ваших будущих преподавателей в школе волшебства и чародейства Хогвартсе. Хотите чаю? Гарри кивнул. Едва ли ему нужен был этот чай, просто не хотелось начинать диалог с отказа. Говоривший оказался тем самым стариком из зеркала, совсем даже не призрачным, а каким-то очень домашним; казалось, его фигура в длинной робе, домашних тапочках и чем-то, напоминающем колпак для сна, сразу привнесла в мрачную темную комнату атмосферу уюта и спокойствия. Мальчик повернулся к хозяину дома. — Спасибо вам, сэр. Мне не хотелось бы до конца жизни остаться в таком виде, не знаю, что бы тогда я делал. Еще раз очень большое спасибо, сэр. Профессор Снейп лишь фыркнул и отвернулся. Дамблдор успокаивающе положил руку на мужское плечо. — Все произошло совсем не так, как мы рассчитывали. У нас еще будет время поговорить об этом, но я выражаю вам самую искреннюю признательность. И вы знаете, кто еще был бы вам благодарен за то, что вы сделали для этого мальчика. Невероятно, что вы нашли решение этой уникальной задачи за столь короткое время… Очень полезная вещица этот Времяворот, — добавил он, протянув руку, и Снейп с раздражением опустил на его раскрытую ладонь маленькую золотую вещицу на цепочке. Старик повернулся к Гарри. — Очень-очень долгие годы я ждал случая снова увидеться с вами, посмотреть, каким вы стали, познакомить с миром, к которому вы принадлежите. И я никогда не думал, что наша встреча произойдет таким образом. Мне хотелось бы, чтобы это произошло при более приятных обстоятельствах, но, как бы то ни было, я рад вас видеть. И рад, что вы по-прежнему своего роста, со своими ушами-руками и носом. — А уж я как рад, — устало улыбнулся Гарри. — Пфф, очень даже хороший был вид, вполне приличный вид здорового, упитанного хомяка, — обиженно насупился мистер Бэггинс, вызвав на себя сразу три взгляда, ни один из которых не был излишне добродушным. — Думаю, нам с вами еще предстоит обсудить некоторые вопросы чуть позже, — обратился к хомяку Дамблдор, — прости, Гарри, но вашему другу не место среди магглов. Ему придется поехать со мной. — Магглов? — переспросил Поттер. Дамблдором со Снейпом переглянулись и о чем-то быстро зашептались, после чего последний быстро подошел к мальчику, проверил его зрачки, посмотрел в уши, заставил произнести скороговорку и сосчитать до двадцати. — Скажите, вы не чувствуете помутнения рассудка или того, что не можете вспомнить чего-либо? — Нет, только усталось, ну и удивление, ничего больше. — Мистер Поттер, вы осознаете, кто вы и где находитесь? — Я — Гарри Поттер и нахожусь у вас в гостях. — Что именно удивило вас, когда директор Дамблдор сказал, что вашему другу не место среди магглов? — Я не слишком хорошо представляю себе, что такое магглы. Снова последовал короткий встревоженный обмен взглядами. — Магглами мы, маги, чародеи, волшебники и колдуны, называем людей, лишенных дара магии, — спокойно, как маленькому, пояснил Дамблдор. Вы, Гарри, принадлежите к магам, как и ваши покойные родители. — Вы знали моих родителей? — выпалил Гарри, не заметив, как яростно сверкнули глаза Снейпа, — И я — волшебник? — Твои родители учились в Хогвартсе, когда я уже был там директором. И я общался с ними после того, как они закончили обучение, и до дня, когда их убили. — Убили? Но мне говорили, что они попали в аварию, что отец был пьян и не справился с управлением. Снейп что-то проворчал себе под длинный нос крайне злым голосом. — Значит, ваши родственники не открыли вам всей правды? Ну что же, если они думали, что пытаются защитить вас… — Это очень навряд ли, сэр. Они мне пересказывали эту историю множество раз, и я не заметил, чтобы они особо горевали или заботились обо мне в такие моменты. Как и во все другие. Снейп не выдержал и повернулся к нему. — Все это, безусловно, весьма познавательно, но скажите вкратце, что вам известно о магическом мире? Гарри собрал все свои знания, почерпнутые из сказок, мультиков и фильмов. — Ну, волшебники владеют волшебством… — Поразительно точно подмечено. — Северус! — одернул его Дамблдор. — Они носят широкие шляпы с длинным колпаком и черные длинные одежды, пользуются волшебными палочками, посохами или же просто колдуют словами и руками… — Продолжайте, пока неплохо. — Их сопровождают черные коты, они живут в хижинах в лесу или разрушенных замках, в комнатах, увешанных травами, скелетами и шкурами животных, сушеными лягушками и варят в котлах зелья. — По-моему, очень похоже на вашу лабораторию, Северус, — улыбнулся Дамблдор, вызвав у того возмущенный взгляд. — А еще они летают на метлах, умеют находить язык с животными и нежитью, насылать порчу и гибель урожая, и люди раньше сжигали их на кострах за это. — И до сих пор пытаются, — вставил Снейп. — Ну что же, вы довольно неплохо осведомлены, за исключением некоторых предрассудков, в целом, все верно. Тогда вы должно быть знаете, что вас ждет в ближайшие семь лет? Гарри пожал плечами. — Пойду в школу, окончу ее и вылечу на улицу безработным алкоголиком, когда мне исполнится восемнадцать, — повторил мальчик слова своих единственных родственников. — Если вы отправитесь в Хогвартс, то очень навряд ли, — улыбнулся Дамблдор, — Вы уже получили письмо? — Нет, я никогда не получал писем. — Что ж, тогда оно непременно найдет вас в ближайшее время. К нему будет прилагаться список необходимого. Я пришлю кого-нибудь, кто покажет вам дорогу и сопроводит в школу. А пока что мне пора, да и вам тоже. Возвращайтесь домой и как следует отдохните. Сегодня вы потратили слишком много сил. Северус, дайте ему что-нибудь восстанавливающее и перенесите домой. Доброго утра. Дамблдор протянул руку к хомяку. — Ну, а вы, — тут он издал звуки, которые человеческим языком записать было бы крайне затруднительно, — будьте любезны, пройдите в мой карман, я устрою вас в своей комнате в Хогвартсе. Когда мистер Бэггинс устроился наилучшим образом, Дамблдор взмахнул волшебной палочкой и исчез, заставив Гарри поперхнуться зельем, которое как раз вливал в него профессор Снейп. Он закашлялся, пытаясь вдохнуть и понимая, что сделать этого никак не может. Снейп ругался, чертыхался и хлопал его по спине, крутил палочкой возле шеи, но безрезультатно. Мальчик почувствовал, как перед глазами становится темно, а в ушах глухо, и отключился.