Хома Поттер

      Чувство, что тебя перемещает со страшной скоростью, чуть ли не размазывая по пространству, было таким отвратительным, что Гарри чуть не поплохело еще раз. Когда мир вокруг перестал вращаться и пытаться вытряхнуть из него ужин вместе с кашей, в которую, без сомнения, превратились его хомячьи органы, мальчик попробовал привстать и оглядеться.       В плетенке, куда их кинул этот странный человек, было не так много места. Но его оказалось вполне достаточно, чтобы Гарри мог позволить себе выпрямиться во весь свой хомячий рост, а мистер Бэггинс мог позволить себе валяться без чувств, раскинувшись звездой. Мальчик прильнул к щели и вовсю задергал розовым носом, принюхиваясь к помещению.       Пахло травами, разными, знакомыми и совершенно непривычными. Поттер удивился, почуяв аромат таких растений как полынь, липа и болиголов своим новым, более совершенным обонянием. Он и не подозревал, что эти простые запахи могут раскрыться, дав почуять множество составляющих.       Масляная лампа на столе давала слишком мало света, но он смог разглядеть три стола, составленные вместе, сплошь забитые колбами, ретортами и склянками всех размеров; множество стеллажей, уходящих вверх, в темноту, как темные небоскребы; книги, аккуратной стопкой сложенные на подставке для ног у кресла; пучки трав, связки сушеных жаб и змей, головы и когтистые лапы каких-то чешуйчатых странных созданий, свисающих с потолка. Некоторые из книжных шкафов были довольно массивного вида, и закрывались не только на дверцы с толстым стеклом, но и на самые настоящие решетки. Человек, похитивший его таким странным образом, метался между шкафами с книгами и шкафами с колбами, и вид у него был настолько напряженный и озабоченный, что Гарри почти перестал беспокоиться о том, что попал в руки какого-то маньяка, хоть практически все указывало именно на это. Мистер Бэггинс, очнувшись, тоже занервничал и нашел успокоение в том, что отрешился от всего мирского, полностью уйдя в умывание и вылизывание шерстки.       — Эээ, простите… сэр… — Гарри сморщился оттого, насколько жалко и робко прозвучали его слова.       Человек в черном никак не отреагировал на его попытку привлечь внимание.       — Сэр! — выкрикнул мальчик так громко, как только смог, — простите, но мне пора возвращаться домой, и я бы хотел вернуть себе привычный вид.       Мужчина не повернулся, так и оставшись стоять у каминной полки, но Гарри, привыкший замечать малейшие изменения в настроении людей, от которых в любой момент могло прилететь по шее, не оставил без внимания, насколько неестественно прямой стала его спина, и как сильно сжался кулак. Он полез за пазуху, и мальчишка почувствовал, что дело пахнет керосином.       — Значит, вы хотели бы вернуть себе привычный вид, мистер Поттер? — прошипел странный хозяин дома, и Гарри вдруг вспомнился Джекил и Хайд. Только вот была ли это худшая ипостась неожиданного знакомца, или все самое пугающее еще впереди, понятно не было.       Профессор ссутулился, как зверь перед прыжком, будь на его загривке шерсть, она бы точно стояла дыбом, и двинулся к полке, на которой стояла импровизированная хомячья тюрьма.       — А почему бы вам, мистер Поттер, было не подумать о том, как же превратиться обратно, когда вы вдруг решили сделаться грызуном?       Гарри неуверенно стрельнул взглядом на своего компаньона, выглядящего довольно встревожено, и решил, что отвечать правдой слишком рискованно, а поэтому прибег к фразе, используемой детьми всего мира на протяжении всего существования рода человеческого.       — Оно как-то само так получилось… сэр.       Мужчина дернулся всем телом, и Гарри показалось, что он слышит обрывки чужих мыслей, преимущественно ругательного и злого свойства, хотя тонкие губы и были сжаты так, что побелели. Но спустя какое-то время, вдоволь насверливши взглядом дырок в двух хомяках, и от души мысленно насквернословив, профессор Снейп будто слегка расслабился.       — Хотя что еще можно было ожидать от Поттеров.       Не успели узники расслабиться, как он откинул крышку и наставил на Гарри… палочку? Мальчик нервно сглотнул. Это еще зачем? Не хочет ли он, в самом деле, нанизать его на эту острую палку, чтобы повесить на стену, как бабочку, к остальным своим трофеям?       Профессор Снейп занес руку, как для удара, и Гарри забился в дальний угол, что, конечно же, никак его не защищало от этого сумасшедшего, принявшегося чертить палочкой какие-то фигуры в воздухе, приговаривая притом нечто непонятное. Он «выстрелил» рукой в их сторону, так, как это делают мальчишки, представляющие вместо деревяшки в своей руке ковбойский кольт или космический бластер, и мистер Бэггинс испуганной вдохнул, закрыв лапками глаза.       — Ой, — вырвалось у Гарри. Он заворожено уставился на красную каплю, набухшую на его плече, то, как она, словно нехотя, отрывается и летит в подставленную пробирку. Следом, догоняя ее, в такую же пробирку полетела еще одна капля крови, на этот раз его соседа.       Профессор Снейп отвернулся, оставив коробку открытой, хотя толку от этого было немного — даже если бы они выбрались, падать с такой высоты было небезопасно.       — Прошу не отвлекать меня и не пытаться отсюда сбежать. Это может иметь для вас последствия… весьма неприятные последствия. Мистер Поттер, не думаю, что у вас может получиться исправить ситуацию, но все же хотя бы попытайтесь заставить свое тело принять первоначальный облик.       — Как вы…       — Не отвлекайте меня, это в ваших же интересах, и делайте то, что сказано.       Мужчина отвернулся к столу и вокруг него в воздухе закружились пробирки и мензурки, какие-то флаконы и бутылки, коробочки и пакетики из вощеной бумаги. Все это зависло рядом с ним, подлетая время от времени к его глазам. Профессор выхватывал нужное цепким движением паука, поймавшего жертву, подносил к микроскопу довольно странного вида, и отбрасывал использованное или ненужное за спину, где-то висело еще некоторое время в воздухе, как обломки в кольце Сатурна, и отправлялось на свое место или в мусорку.       — Я не слышу ваших усилий, мистер Поттер.       Это была самая всамделишная магия на свете, которую Гарри только доводилось видеть. Но поскольку магии не существовало, как говорили в семье Дурсли, это всего лишь трюкачество и цирковые фокусы для дураков, может это и вправду всего лишь сон? В настоящей жизни мальчику никогда бы не превратиться в хомяка, не бежать по улице, прячась от сов и спасаясь от кошек, не переноситься из одного дома в другой и не видеть всех этих странностей. А еще ему никогда бы не удалось превратиться обратно в человека. Но раз это просто какой-то сон, возможно, вызванный температурой, отчего бы не попробовать?       Гарри напрягся, пытаясь представить свое лицо, и понял, что не может представить его сразу целиком. Он помнил свои глаза, губы, брови, кое-как мог представить нос, но вот какие у него уши? А какой точно у него рост и вес? Он понадеялся, что вспомнит это в процессе, а пока приступил к исправлению того, что мог. Его мордочка зачесалась, он принялся по-хомячьи умывать ее, и заметил, что с каждым движением с него сходит мягкая и легкая, как пух, шерсть. Скоро он почувствовал привычно гладкую кожу, вот только черты ее были ему совсем чужды. Он начал тереть свой нос, словно тот был из глины для лепки, сглаживая лишнее и изо всех сил пытаясь представить, каким же он должен быть. С губами было проще — Гарри хватило всего пару движений, чтобы они стали привычной формы. Он втянул зубы и хорошенько растер щеки, так, чтобы они перестали быть похожими на мешки; поморгав, он обнаружил, что его зрение изменилось, далекие предметы стали более четкими, шкафы оказались не столько черными, сколько с красновато-коричневым отливом. Он подергал волосы, и с удовольствием убедился, что они стали привычно жесткими и непослушными. Нужно бы еще только стать побольше.       Гарри вспомнил мультик про Алису в стране чудес, уставился на свои ноги и представил, что он вытягивается, а ступни остаются далеко внизу. Получилось не очень. Пощупав себя, он обнаружил слишком длинную шею и такие же ноги. Мальчика передернуло. Он представил свое обычное тело: худые коленки, острые локти, вечно в ссадинах и синяках. Дело, вроде, пошло на лад, но в какой-то момент весь процесс остановился, словно у него сели батарейки.       — У меня больше не получается, — сказал Гарри растерянно.       Профессор обернулся и уставился на него с видом пораженным и заинтересованным. Мальчишке стало не по себе. Этот взгляд был слишком похож на взгляд злодеев-ученых, которым ничего не стоило затолкнуть тебя в колбу с формалином или распотрошить, как старую куклу, просто из любопытства.       — Так-так-так. Я ничего не имею против, мистер Поттер, возможно, это и есть ваш привычный вид, но я ожидал увидеть вас человеком повыше, да и некоторые особенности…       — Что? Что такое?       — А вы сами не замечаете?       Гарри повернулся к мистеру Бэггинсу.       — Что он имеет в виду, дружочек?       Хомяк уставился на него испуганным взглядом, потом пронзительно завизжал и рухнул в обморок.       — Посмотрите в зеркало, оно прямо за вами.       Хозяин дома махнул рукой, и занавесь на стене сдвинулась в сторону, приоткрыв старинное, помутневшее от времени, все в пятнах по краям, зеркало в тяжелой резной раме. Гарри глянул в него, и ему в очередной раз за сегодня поплохело. Нос смотрел в сторону, и это ладно, он быстро вправил его на нужное место, а вот на розово-серые хомячьи ушки, торчащие на человеческой голове, сил уже не хватило. Мальчик вырос до роста примерно четырехлетнего ребенка, но кисти и стопы остались хомячьи, как и маленький лысый хвостик сзади.       — Ой! — дернулся Гарри так, что едва не свалился с комода. Он сел и попытался прикрыться, насколько это возможно.       — Бросьте эти глупости, Поттер! Мне ваша нервозность нужна не больше, чем обычному врачу! Слезайте, пока вы не задавили вашего питомца.       Он снова махнул рукой, и зеркало затянуло тканью.       Снейп нетерпеливо уставился на мальчишку и Гарри покраснел. Сообразив в чем дело, профессор раздраженно вздохнул и отвернулся. Поттер сполз с комода и ринулся к темно-зеленому пледу в серебряно-черную клетку, замотавшись так, что оттуда выглядывало только его испуганное лицо. Плед был ужасно реальным и колючим.       — Дайте руку, — скомандовал Снейп, не оборачиваясь.       Гарри вытянул руку и снова увидел, как капельки его крови летят по воздуху, падая на разные пронумерованные стекла.       Вокруг фигуры в черном закипела работа. Она не была закончена и наполовину, когда Гарри услышал первый крик петуха, раздавшийся издалека. Колдун вздрогнул и мальчику на миг показалось, что сейчас все злое волшебство развеется, он снова станет самим собой, очнется дома, в своей клетушке, и до конца своих дней будет перебегать на другую сторону улицы, едва завидев миссис Фигг. Но взглянув на бледное лицо профессора Снейпа, он понял: что-то идет не так.       — Я больше не могу задерживать время, мистер Поттер. Пытайтесь, пытайтесь снова, если не хотите остаться в таком виде навсегда!       — Я пытаюсь! Но я чувствую себя так, словно у меня закончилось топливо!       — Ну конечно! Преобразовать массу в энергию ему удалось, а вот чтобы нарастить массу обратно, не хватает… — быстро заговорил профессор, обращаясь скорее к себе, чем к собеседнику.       Он взмахнул палочкой, и к Гарри стремительно принеслась коробочка с сине-зелеными пилюлями.       — Скорее, ешьте, но не больше пяти штук за раз.       Мальчик послушно прожевал пилюли, стараясь не обращать внимания, что по вкусу они были как засохшие краски. Тело потяжелело, одна рука стала вдруг слишком толстой, а щека почти прикоснулась к плечу. Он запаниковал, и почти не слышал того, как Снейп кричит ему сосредоточиться и успокоиться.       Петух закричал снова.       — Нет, мне не успеть, — то ли простонал, то ли зашипел мужчина, — слишком много неизвестных, и совсем нет времени!       Он быстрым шагом подошел к висевшей на стене пустой раме, затянутой черной полупрозрачной тканью, и вывел какой-то знак палочкой, заставив ткань дернуться и пойти рябью. Она взметнулась и повисла под потолком, открыв кусок стены с ремонтом далеко не первой свежести, по виду не отличающийся от всех прочих. Гарри увидел, как эта часть стены мутнеет и словно истончается.       — Профессор Дамблдор, ответьте сейчас. Дело несколько осложнилось по сравнению с предполагаемой ранее проблемой. Срочно нужна одна ваша вещь, или, боюсь, мне не успеть.       Стена помутнела еще больше, и Гарри, приоткрыв рот от удивления настолько, что полностью показались вновь отросшие длинные желтые зубы, увидел, как среди пятен и трещинок проступает лицо какого-то старика с длинной бородой.       — Все настолько плохо, Северус?