Звезда Полынь

      Это был самый простой предлог для множества людей разного достатка и положения в обществе как бы случайно собраться вместе.       Ярмарка! Конечно, у главной гавани Острова уже лет десять, как стояли лавки со снедью и скарбом, но в нынешний месяц творилось что-то невообразимое. Торжище кипело, как молоко в котле, расплескиваясь далеко за пределы установленных границ. Айвиэль полюбовалась на роскошного рыжего петуха в руках у птичницы, отвесила затрещину мелкому карманнику, увернулась от короба с поросятами и нырнула под парусиновый навес большого шатра.       Там ее ждали.       Ученица и ее мать сидели почти у входа — там же устроилась и она, заранее предупрежденная. Три женщины рядом были одеты, как знатные дамы — у платьев пышные юбки и широкие рукава. Напротив — похожий на изваяние налысо выбритый мужчина неопределенных лет с полуприкрытыми неподвижными глазами.       Еще здесь были три женщины с белыми лентами в косах, две девочки, вероятно, из прислужниц в богатых домах, и седой старик, одетый опрятно, но бедно; несмотря на это, все присутствующие поглядывали на него с большим уважением.       В шатре было тихо и пахло сосновой хвоей — странным образом звуки и запахи рынка не проникали сюда.       Из угла неожиданно выскользнула незамеченная раньше маленькая женщина, неся на круглом подносе странной формы котелок и пятнадцать маленьких чашек.       «Сначала чай» — вспомнила Айвиэль. — «Но почему чашек больше, чем нас?»       — Ну, друзья мои и подруги, начнем, пожалуй, — слабым голосом произнес старик. — Девочка, разбей…       Девочка-прислужница схватила чашку, грохнула ее об пол и торжественно проговорила:       — Да не коснется нас под этим кровом ни чужой взор, ни чужой слух, ни чужая мысль!       — Молодец, малышка. Ну же, берите чай, — старик внезапно остро глянул на ошарашенную эльфийку, и Айвиэль послушно протянула руку за чашкой.       Питье было ароматным и чудесным на вкус. Чудились в нем и медовая сладость и мятная свежесть… заваривать чай людей научили эльфы — а те с удовольствием подхватили и развили обычай. Чайное дерево в Белерианде не росло, сушеные листья привозили с далекого востока, но прижимистые и небогатые соседи княжеств эльдар, люди предпочитали отвары местных трав. А до того признавали лишь крепкие напитки и молоко, травяные чаи же считали больше лекарственными зельями…       В Дориате издавна поступали так же, Нарготронд скоро перенял привычки вассалов… и только феаноринги — вот странность-то! — готовы были платить золотом за чай с востока, за тень знакомого вкуса. Это они-то, стремившиеся вырваться из Валинора даже по трупам…       Айвиэль улыбнулась в чашку. Как по ней — уж лучше отвар лесных трав, чем призрак того, что росло дома, и может быть, вырастет здесь.       На нее глядели. Эллет отвыкла от таких взглядов — острых, как стрелы, так глядели на нее тогда, много лет назад, когда она только пришла к людям. «Что-то готовится», — поняла она, и внутри натянулась струна. «От меня чего-то ждут. Возможно, сегодня я узнаю новую тайну… иначе к чему этот человеческий ритуал?»       — Прекрасный цветок расцвел нынче в нашем саду, — внезапно заметил бритый мужчина. — Вот только неизвестно, полезен ли он или ядовит.       — Покамест никто не отравился, — сварливо бросила Дайгрет. — Оставь, Хагур, тут тебе не суд Круга.       — Я вижу то, что было, и то, что есть. Будущее же проницать могу лишь мыслью…       Старик постучал чашкой по низкому столику рядом.       — Без ссор, сестра и брат. Есть среди нас, кому будущее проницать, но это дело неверное. Мы стоим на тверди прошлого, и можем лишь гадать о грядущих небесах…       — Вот именно!       — Так пусть же в круге будет мир, — подытожил старик. — И ты, дева, не сиди в углу, подойди и сядь рядом.       Маленькая женщина, принесшая чай, вновь выдвинулась из тени. Двигалась она как змея, и взгляд у нее был неприятный — змеиный.       Молчание длилось еще несколько минут, пока у всех не закончился чай. Еще немного переглядываний — и, тихо кашлянув, заговорила одна из знатных женщин. Кажется, та, которую звали Нарбелет…       — Кхм… думаю, все — или почти все — понимают, зачем тут собрались, — она внимательно оглядела всех, задержав взгляд, как ни странно, на женщине со змеиным взглядом, а не на Айвиэль. — Новая затея государя: Храм Единого.       — Храм — это, конечно, хорошо, — другая женщина, та, что была с белыми лентами в косах, задумчиво покивала головой. — Но храм, это дело сложное, долгое и дорогое, особенно, если строить не только в столице. В одиночку не потянем.       — А почему в одиночку? — Нарбелет пожала плечами, — клянусь именами Древних, достаточно будет лишь немного поработать языками, и нам все построят бесплатно, ну, почти. Мой отец отдал младшего сына в ученики эльфийскому зодчему, и так поступил не он один — вот пусть на строительстве храмов и осваивают мастерство. Покуда эльфы не наигрались в учителей и не требуют платы, надо взять с них все, что они могут дать.       — Вот! Сразу видно халадинскую княжну! — Дайгрет сделала одобрительный жест. — Мгновенно соображает, как сделать так, чтобы другие работали, да ещё и бесплатно.       — А что скажет наша гостья?       Айвиэль зябко повела плечами под острыми взглядами людей. Прежде ей не случалось слышать такие речи в отношении к своему народу, хотя… люди, обладавшие властью, часто говорили о выгоде, которую можно получить с союзников. Тогда эльдар были владыками людей, а ныне стали… равными? И это значит, что к ним теперь будут относиться, как к королевствам гномов, как к странам Юга Эндорэ, как… как князья относятся к князьям-соседям?       Оскорбленная гордость тихо пискнула и затихла — то, что ее позвали на такой разговор, означало доверие, большое доверие — лично к ней. И по сути ведь женщина была права…       — Я скажу: да, — заговорила Айвиэль, осторожно подбирая слова. — Мы и впрямь хотим украсить Эленну, как игрушечный домик для детей… а с детей не требуют платы.       — Благодарю, светлая госпожа, — Нарбелет склонила голову, — За честный ответ. И… как гласит древняя поговорка: ласковое дитя в трех домах кормится, а злое и из родного гонится. Будем ласковыми детьми? — она улыбнулась, оглядев круг.       — Дело ясное, будем! — со смехом отозвались ей. — Не чьи-нибудь детишки, а Единого Отца! Ради такого дела можно постараться.       — Дело, которое может принести много пользы, — Нарбелет потерла руки жестом гнома, предвкушающего выгоду.       — Связать отдельные нити в прочную ткань, — сказала другая женщина.       — Сплотить кланы и не допустить возрождения родовой вражды.       — Организовать школы для таких, как мы, облегчить жизнь и нам и простым людям, — вставила Морэндис.       — Лучше присматривать, не злоумышляет ли кто.       — Денег поднять!       — Да какие деньги, нынче и князья-то расписками да натурой торгуют…       — Со временем появятся! Вспомните, какие богатства жрецы южных богов собирают!       — Кхрм…       — Что, Хагур, завидно?       Бритый неприятно засмеялся и внезапно все замолчали — словно холодно стало…       — Богатства, значит. Завидно, значит, — едко проговорил мужчина. — Как мы здесь рады все… не скрою — я и сам рад. Надоело бродягой быть. Хочется теплый угол иметь на старости лет, а не под кустом подохнуть, как мой наставник. А если в том углу будет еще и миска супа да мягкая перина, я, как говорится, без условий согласен, хрен с ней, с моей верой, пусть в свитках остается, а ищущий да найдет. Только вот не забыли ли вы, что однажды наш народ — а мы все же один народ, как бы ни грызлись промеж собой кланы — что наш народ однажды уже строил Храм? И как поначалу все были веселы и вдохновенны, и чем это дело закончилось?

***

      — Не огорчайтесь, наставница. Первый сход Круга почти всегда заканчивается скандалом, — Морэндис мягко коснулась руки эльфийки. — Это только… проба, примерка нового платья, так сказать. И это, кстати, даже не полный Круг. Это… высший состав, так сказать, избранные, каждый от своего рода. Завтра они станут обсуждать сегодняшний разговор со своими ближними, а на то, чтоб собрались все, у кого есть интерес в этом деле, понадобится еще дней пять. За это время Первый сход утвердит решение допустить вас к большому Кругу, и вот тогда-то начнется настоящее дело.       — Но я же простая целительница! Что я могу, кроме, как лечить?       — Вы, наставница, действуете на пользу людям, и этого довольно. Вы в почете у Короля, вас уважают в совете. Думаете, просто так князья, а вслед за ними и простой люд перенимает эльфийские обычаи, такие, например, как привычка к регулярному мытью? Одно дело, когда ведьма из леса грязным орком назовет, а когда вы, госпожа, с высоты своих лет и знаний скажете, что это полезно, и чистота телесная угодна Эру, это совсем другое. Мы, как это ни грустно, таким не занимались, хоть и знали, что многие людские болезни идут от грязи. Не было у нас, лесных ведьм, такого почета, как у эльфийской целительницы, да и сил, времени и средств подчас не хватало. Война ведь шла, а где война, там и грязь.       — А княгини? Ведь Нарбелет и ее подруги явно высокого рода.       — Ох-х-х… у таких, как они, своих дел хватало. Заметили, как бесплатному радовалась? Торговый клан, они сейчас вьются, как змея в костре.       — Еще бы…       — Но вы не обиделись?       — Пожалуй, нет… — задумчиво проговорила Айвиэль. — Пожалуй… мне это интересно… доверие.       — Хорошо, — Морэндис облегченно вздохнула. — Я ведь, признаться, боялась… мне сказали перед советом: «твоя эльфийка может нам сильно помочь», и я позвала вас, ничего не объяснив…       — Мне было интересно. И приятно. Правда, — Айвиэль улыбнулась. — Мне понравилась ваша искренность, равно, как и ваша жадность. Хотя кое-кого она бы огорчила. Нет, не из наших… того, кто духом был высок, да низко пал.       — Вы слушали его речи?       — Трудно было не слушать.       — Я порой жалею, что не знала его.       — Не стоит. Он был из тех, кто прорастает в сердце так, что потом приходится рвать по живому, с кровью… никому я не желаю такого опыта.       — Опыта… — эхом отозвалась ученица. — Наставница! Мы ведь хотели спросить о той девочке. Сейчас у нас как раз есть время. Я думаю, для начала матушка поговорит с подругой, а нам стоит обратиться к господину Дагмору, тому старику, что вел беседу на совете. Он хороший гадальщик, и я, сказать по правде, не ожидала, что он придет…       - Наверное, ты права. Детские беды – не тот вопрос, который нужно решать в Большом Круге.