In the Shadow

Клаха уже в который раз поднес к губам абсолютно пустой бокал. Не хотелось еще тратиться на выпивку, тем более что это было бесполезно... Да деньгами и не пораскинешься. Дела шли хуже некуда. Последний мини-альбом не раскупался, на концерте же в его поддержку народу почти не было. Так, пришла часть каких-то случайных людей, пришли фанаты, одетые как он сам времен малисов... Кричали, чтоб он спел что-нибудь с альбома Храм роз или хотя б Гардению... Когда поняли, что бывший вокалист их любимой группы не обращает внимания на их выкрики, с разочарованными возгласами отправились в ближайший бар. Клаха же все прекрасно слышал, и от слез закипающего бессилия тогда он чуть не сорвал концерт, порвав струну на гитаре и прервав на середине песню. Что он может поделать с тем, что он не Гакт!?.... Предмет же его ненависти постоянно, словно в насмешку, мелькал везде - в телевизоре, на плакатах, в радиовещании... Клаха в который уже раз со злостью прошипел "Ксссо..", сжимая никчемный бокал при одном воспоминании только имени этого человека. День, когда он согласился быть вокалистом этой в действительности злосчастной группы, был днем начала его проклятия - нести клеймо замены несравненного, великолепного Гакта, стать навсегда сравнением тому, с кем не сравниться... "Клаха милый, милый, конечно, но с Гакт-чаном ему не сравниться...Ааах, ведь он такой!" - девушки рдеют от воспоминаний какой-нибудь очередной выходки этого безумца, готового на все ради эффектности или поднятия неведомо какого рейтинга. А Клахе лишь остается, сплюнув, отойти в сторону и заняться своей работой - ведь теперь ему приходится не вокалом своим зарабатывать, а заниматься каким-то музыкальным оборудованием, тестировать его - заниматься тем, что раньше ему было немыслимо вообразить как способ добывания средств к существованию. Именно что к "существованию", на запись нового хотя бы мини-альбома ему было еще копить и копить... И жить на что-то надо. Хорошо хоть он свою личную жизнь так и не устроил... Пытался найти такую девушку, чтоб уж наверняка все было всерьез - выходило так, что он один только об этом и думал. Приходилось довольствоваться тем, что имелось. Точнее тем, что постоянно ускользало в легком шлейфе духов, ароматических сигарет и пустых обещаний,"может, когда-нибудь позже у нас получится?"... Беспросветность своей музыкальной жизни Клаха понимал достаточно ясно. Ведь кто он? Точнее, широкой публике он стал известен как кто? Правильно, как удачно подобранная подмена этому. И вроде внешность такая же, голос не подкачал, но его непретензиозность, невыраженность с оглядкой на Гакта, - не могли удержать толпу тех, кому он, может, все-таки нравился... Будь его карьера в составе малисов более продолжительна, или имей он большую харизму - все могло сложиться иначе. Он был бы нужен, а может, коммерчески более интересен. А сейчас... Его забыли. Может, имя "Клаха" кому-нибудь что-то сможет напомнить, имя же "Харуна Масаки" практически никому ничего теперь не скажет... Сколько раз Клаха смаковал и перекатывал эти мысли у себя в голове, самоистязался непониманием того, как он стал так зависим от человека, которого даже не знает хорошо?!... И он все-таки не заметил, как напился... Чувство угнетенности усилилось еще больше, он сам не понимал, почему ему так плохо, не соображалось, где он находится... Вдруг его привлек какой-то шум у входа. Повернувшись на стуле, стоявшем возле стойки бара, Клаха увидел такое, что сразу же решил, что упился до чертиков в лице недавнего предмета его размышлений... В бар вошел Гакт собственной персоной, точнее, ведомый поддерживающим его за плечи каким-то парнем. За ними вошли еще двое. - Ну что, веселье продолжается! - воскликнул, как стало ясно, поддатый Гакт, и чуть не упал, удержавшись за плечо своего друга... Первым порывом Клахи было сразу встать и уйти. Но, тут же одумавшись, он решил не привлекать излишнего внимания к своей персоне и потихоньку уйти попозже. Пока же приходилось быть невольным свидетелем разворачивающемуся цирку за одним из дальних столиков, где расположился злополучный оппонент несчастнейшего человека на земле... А действа, происходившие там, если и не заслуживали внимания, то не обратить оного на себя ну просто-напросто не могли. Гакт, изрядно набравшийся в честь какого-то знаменательного (а какого больше? Это же Гакт, и этим все сказано...) события, громко о чем-то распространялся своим спутникам, если и слушавшим его, то не проявлявшим особого внимания к его проникновенно бессвязной речи, так как эти субъекты были заняты целеустремленным накачиванием себя любимых неимоверным количеством спиртного. Клаха передернулся от отвращения. "Ну свиньи, право дело!" Слегка повернувшись, чтобы взглянуть на предводителя свинтусов, он нечаянно наткнулся на взгляд Гакта, высматривающего хоть какой обозримый персонал заведения, и, смутившись, слишком резко отвернулся, чем, однако, лишь привлек внимание слишком проницательно воспринимающего все вокруг Гакта. Тот сразу решил, что этот тип его узнал или знает, и, находясь в состоянии, когда хочется прикапываться к людям от любой случайной мелочи, стал зазывать Клаху (которого он не узнал совершенно наверняка, но точно помнил, что где-то действительно его встречал) за столик его компании. Клаха же старательно строил каменную личность, и не подавал ни малейших признаков, что понимает, что обращаются именно к нему. Наконец, Гакту это как-то надоело, и он решил разобраться, почему его, ЕГО, так в открытую игнорируют. Он поднялся с насиженного места и, пошатываясь, направился к барной стойке, к месту дислокации игнора его великого. Клаха же в этот момент, по приближающимся шагам, догадывался о том, кто и куда именно направляется и это его неимоверно раздражало и пугало одновременно. С одной стороны, хотелось встать и стремительно уйти, не оглядываясь, с другой - остаться и высказать этому клоуну все, что он о нем думает. Но был ли толк что-либо говорить, понимал вконец запутавшийся Клаха, если самому Гакту все переживания и обиды Клахи абсолютно параллелепипедны? Вряд ли он хотя бы подозревает о них... Гакт же за время размышлений Клахи как раз успел приблизиться к нему со спины и только собирался коснуться сидевшего, намереваясь грубо развернуть его к себе лицом, как Клаха сам к нему повернулся и с непонятной Гакту злостью бросил: - Чего тебе? Камуи от неожиданности растерялся, и, непонятно для себя смущенный неприветливостью незнакомца, сказал: - Просто мне показалось, что мы с Вами знакомы... - Тут Гакт вновь стал всматриваться в черты лица человека, находящегося перед ним. - И мне точно кажется, что я где-то Вас видел! Как Вас зовут? - прямолинейно спросил он. - Знание моего имени Вам ничего не даст, и вообще, у меня нет никакого желания говорить с вами, - буквально прошипел Клаха, невольно заразившись выканьем от Гакта. - Но все же... Может, выпьешь с нами? - неожиданно перестал выкать Гакт и улыбнулся обезоруживающей улыбкой. - Заодно заново познакомимся? - Нет, - порывисто сказал Клаха, тут же попытавшись встать, но координация его подвела и он чуть не упал в объятия Гакта, успев хватить того за предплечья. Гакт же от неожиданно крепкой хватки лишь поморщился, и придержав Клаху за талию, помог тому восстановить равновесие, глубокомысленно сказав: - Похоже, что тебе уже хватит пить на сегодня, - и, подумав, добавил, - может, тебе такси вызвать? На вполне невинное предложение Клаха гневно проговорил: - Я сам знаю куда и когда мне что вызывать! - и, оторвавшись от поддерживающих его рук, зашагал неровной, неестественно прямой походкой по направлению к выходу. Гакт же почувствовал сожаление. И смутное беспокойство за знакомого незнакомца. Клаха же в это время, выйдя из злополучного заведения, остановился подышать свежим воздухом, и, отстранено подумав: "Не надо было пить на почти совсем пустой желудок", пошел пешком по ночным улицам до дома.