In the Shadow

Клаха открыл глаза. Клаха закрыл глаза. Затем медленно-медленно вновь открыл их и уставился нечитаемым взглядом пересохших глаз, которые нещадно резало от тусклого света, на паутиновидные трещины потолка. Рядом раздался резкий, никак не идентифицируемый полусонным сознанием звук. Клаха осторожно повернул трещащую по швам голову и лицезрел на середине СВОЕЙ кровати у стены полуголого всхрапывающего во сне Гакта. Сам он лежал на полу возле двери. На футоне. Как он на нем оказался, владелец оного предмета не имел никакого понятия. Зато кое-что вполне так полновесно имело его. Похмелье иссушило не только глаза - хотя как такие взаимосвязь и взаимозависимость вообще возможны, Клаха не понимал, но так же оно еще сказалось и на слизистой горла. Пить хотелось так, будто он всю ночь шел по раскаленной пустыне, а потом еще и лежал мордой в песок по крайней мере полночи, основательно так лежал, что аж кожу лица стянуло. По ходу, обезвоживание. Конкретное такое и беспощадное. Даже в туалет не хотелось, что было довольно-таки странным. Может, перед сном сходил? Думать, что он мог сделать это во время сна, Клахе как-то не хотелось. Медленно и осторожно поднявшись, держась за все, до чего дотягивалась рука, а дотягивалась она таки не до много чего – пол, дверь, стена, - Клаха медленно побрел на кухню. Благо до нее недалеко было. Так же аккуратно и осторожно мученик нашел кружку, крепко ее схватил, как будто нашел наконец-таки опору в этом шатком мире, налил воды и с блаженством выпил. Хотя с не меньшим блаженством Клаха выпил бы холодного пива, но чего нет – того нет. Даже страшно представить, сколько действий пришлось бы сделать, сколько падений и взлетов совершить, чтобы добыть этого «живительного» напитка. Так что лучше он обойдется. А сейчас Клаха немного постоит. Потом побредет искать таблетку от головы, уповая также на ее гипотетически-мифическую способность устранять не только головную боль, но и частичную амнезию, из-за которой Клаха не мог вспомнить, как же все-таки Гакт оказался в его кровати и почему он сам спал на полу. Нет, конечно, Клаха гостеприимен, но точно же не в такой поздний час и не в таком состоянии, в каком он вчера был? Что произошло, он решил уточнить позже у непосредственного участника вчерашних событий, надеясь на его память. Пока же будить Гакто-сана не хотелось. А хотелось достать фотоаппарат и, гаденько улыбаясь, увековечить Гакта в таком неприглядном виде, в каком тот сейчас находился. Но кое-как дойдя до собственной кровати после принятия таблетки и рассмотрев оппонента получше, Клаха лишь вздохнул. Нет, он не собирался тут у себя дома устраивать кустарного папарацци, да к тому же даже во сне после грандиозной по масштабности и количеству выпитого попойки Гакт ухитрялся выглядеть так, будто изображает спящего на фотосессии. Только разве что очень так натуралистично изображает – с приоткрытым ртом и каплей слюны до подушки. «Я так любил эту наволочку. И эту подушку. Придется сжечь, - с грустью подумал Клаха. – Хотя… Может, продать лучше? Каким-нибудь упоротым фанаткам. Или они не поверят, что на ней ДНК самого Гакта? Тогда может в самом деле сфотографировать его на ней?» - Хотя… Лучше не надо. Бред какой, торговаться ДНК Гакто-сана… - вслух сказал Клаха и тут же пожалел об этом. - А? Ты о че-е-ем? Кхм-кхы-ы-ым… - пресловутый Гакто-сан проснулся, попытался что-то сказать и тут Сахара в его глотке решила заявить о себе. Клаха поморщился. Постоял. Потом, вздохнув, пошел за водой и таблеткой от головной боли для персонального кошмара своей жизни. Чуть позже они сидели на кухне за столом. Пили чай и преувеличенно внимательно разглядывали интерьер кухни. Точнее, Клаха рассматривал свою же собственную кухню, в то время как Гакт разглядывал хозяина этой самой кухни. Наконец, когда молчание стало совсем уже невыносимым, Клаха сказал: - Ну… Я пошел? Мне на работу к одиннадцати. – И тут же понял всю нелепость высказывания. Так-то хозяин он, и таких слов скорее можно было бы ожидать от незваного гостя. Но Гакт не растерялся. Он вновь показал всю ширину своей улыбки и очень искренне сказал: - Намек понят. И кстати, большое спасибо за гостеприимство, а то бы не знаю, где бы мне вообще спать пришлось. - А можно спросить, почему мы так спали? – Клаха все-таки поинтересовался интересующей его стороной вопроса личностного характера. - Как – так? – Гакт недоумевающе приподнял брови. - Почему я спал на футоне? - Ну… Это самое… - Камуи замялся, -Ты просто не захотел спать на кровати. И долго где-то искал этот футон, я даже заснул, пока ждал. - Чего ждал? - Я хотел предложить лечь спать на футоне мне самому, но ты так долго искал… - Гакт сделал большие глаза и виновато улыбнулся. - А почему это я не захотел спать на кровати, а? – возмущению Клахи не было предела. - Я предложил спать на кровати вместе, но ты отказался. Сказал, что, раз мне так хочется, то пусть я и сплю тогда на кровати, ты себе футон достанешь. Ты истерил, если честно, я не смог тебя переспорить. - Это кто еще тут истеричка… - Клаха взглянул на Гакта и вдруг заржал. Тот непонимающе нахмурился. - Извини, это нервное. Не каждый день такое случается, да и вообще не сказать, что такое со мной вообще случалось. Разве что… - тут Клаха прикусил язык и с опаской посмотрел на Гакта. Чуть не проболтавшись о случае, когда ему пришлось тащить домой пьяного Юки, он вдруг понял, что, по ходу, Гакт до сих пор не догадывается о том, кто такой Клаха. Давало ли это преимущества и в чем именно могли они выражаться, Клаха понять еще никак не мог. Камуи же тем временем что-то напряженно обдумывал. Наконец, работа мысли свершилась, и он озадаченно спросил: - Слушай, а как тебя зовут-то? Тут Клаху потянуло на поржать еще раз. Действительно, элементарно, Ватсон! Гакт ни в зуб ногой не знал и не понял. И по ходу это действительно к лучшему. Осталось только тактично выпроводить нежеланный элемент действа и самозабвенно этот самый элемент ненавидеть дальше в свое чистое, незамутненное удовольствие. К тому же, работа, опять-таки…