Сердце Обскура

      Поттер остановился выкурить последнюю сигарету на сегодня. Вдохнул полной грудью, втягивая смог улицы и запах весеннего утра. Рассвет еще не наступил, и в такое время улицы стояли совершенно пустые и покинутые. Ветер свободно подхватывал смятые листовки с тротуаров и, пронося между домов, точно швырял в окна кафе, фонарные столбы и припаркованные машины. Где-то тихо щебетала птица, но ее песня разбивалась о бетон и асфальт города, потеряв радость нового дня. Потушив окурок кроссовком, Гарри поднялся на третий этаж старого кирпичного здания, которое дышало на ладан вот уже несколько десятилетий. Штукатурка в подъезде отваливалась от сырости и холода лондонской погоды, кое-где торчали оголенные провода. Когда шел дождь, здесь часто вырубало электричество. В такие моменты становилось как-то по особенному тихо и спокойно. Обычно Поттер забирался с ногами на постель и смотрел на улицу. В детстве он часто мечтал, чтобы пришел кто-нибудь, кто угодно, хоть Мэри Поппинс на вертолете, и забрал его от отвратительных Дурслей. Но шли годы, и никто не пришел.       Маленькая квартирка встретила темнотой и запахом трав. Наощупь повесив куртку на крючок, Гарри прошел в узенькую ванную. Покидав вещи прямо на пол, с удовольствием встал в коричневую от ржавчины ванну. Теплая вода мягко стекала по волосам, лаская плечи, бежала по рукам и катилась в водосток, унося с собой долгую ночь, полную чьих-то лиц. Болела спина и бедра, на которых начали проступать следы от пальцев.       Чужое присутствие Гарри почувствовал сразу, хотя не скрипнули ни старые половицы, ни заржавевшие петли дверей. Повернул голову, чтобы встретить тяжелый и абсолютно нечитаемый взгляд. Руки сложены на голой груди, пижамные штаны сползли на бедра и держались там под угрозой мусорного ведра: Северус стоял, подперев плечом косяк, и смотрел на него.       — Вернулся?       — Ага, — едва заметно улыбнулся Поттер — после долгой ночи любая мимика отказывала.       — Думал, ты исчезнешь на месяц.       — Соскучился.       Вода в кране не стала горячей, но Гарри почувствовал, как температура тела начала подниматься. Он никого не любил и ни к кому не привязывался, но этот человек только одним взглядом мог заставить замирать от страха и желания.       Северус шагнул к нему и взял в руки мочалку. Пушистая белая пена расползлась между длинных пальцев.       — Повернись.       Упершись руками в синюю стену, Поттер выгнулся, ожидая прикосновения. Мочалка прошлась по левому боку, жестко и больно царапая кожу, а сильная и холодная ладонь скользнула справа, вычерчивая изгибы.       — Мне иногда хочется тебя выпороть. — Мочалка полетела в ванную, и теперь уже две ладони скользили по спине и бедрам. — Но… смотря на эти шрамы, — палец прошелся по глубокому рубцу на спине, — думаю, это едва ли что-то изменит.       — А ты попробуй, посмотрим, что произойдет.       — О, поверь, мне очень хочется попробовать, — пальцы сжали кожу на бедрах так, что Гарри зашипел сквозь зубы. — Я тоже хочу оставить свой след на этом теле.       — Ты уже оставил.       Поттер развернулся. Несмотря на высоту ванны, они все же были одного роста. Это безумно раздражало — голодное детство и чулан под лестницей давали о себе знать. И сколько бы он не брыкался, кусался, пинался и размахивал кулаками — жилистые руки легко скручивали его. Сильный. Гарри ненавидел Северуса за это.       Видно, Сев что-то прочитал в его глазах, тяжело улыбнулся и, выходя из ванной, бросил через плечо:       — Дальше сам.       Вытеревшись старым полотенцем, Гарри вышел из душа, шлепая босыми ногами по скрипучему полу. Непривычный холод тут же охватил голую теплую кожу, заставляя покрыться мурашками. Соорудив бутерброд из остатков вчерашнего ужина, Гарри в два укуса все проглотил и прошел в комнату, обставленную скудно и безлико: продавленный диван-кровать, старая прикроватная тумбочка и шкаф без одной дверцы. Радовал разве что ковер на полу, чтобы гуляющий сквозняк не студил ноги.       В тусклом свете трудно было что-либо разглядеть, кроме силуэта на кровати, который рассветный сумрак четко очерчивал через тонкие шторы. Поттер забрался под теплое одеяло и с удовольствием огладил голую рельефную спину. Убирая с шеи длинные черные волосы, скользнул ладонью по плечу, потом вниз по мускулам руки, и наконец, находя ладонь, сплел их пальцы. Левую руку полностью, от запястья до плеча, покрывали татуировки в виде драконов, странных нечитаемых символов на латыни, змей с черепами, цветками лилий и пауками, а на плече чернел силуэт лани на фоне звездного неба. Ему особенно нравилась эта татуировка.       — Я устроился на работу в книжный, — прошептал Гарри, положив щеку на плечо. Тело под ним глубоко вдохнуло и медленно выдохнуло.       — Книжный? Не знал, что ты умеешь читать, — раздался спокойный голос.       — Ага, даже помню по памяти несколько стишков, прочитать?       — Избавь меня от своего творчества. Почему в книжный?       — Там тихо, — просто ответил Гарри, — хотя платят копейки.       — Разве деньги для тебя проблема?       — Это не ради денег. Я просто хотел куда-нибудь исчезнуть, — он замолчал, вспоминая первый день. — Я познакомился с интересным парнем по имени Рон Уизли и милой девушкой Гермионой Грейнджер.       — Уизли?       — Знаешь их? У его семьи паб через дорогу от книжного.       — Да, что-то слышал.       — Он забавный и влюблен в Гермиону. Правда, он хотел мне начистить лицо, когда увидел, но потом мы с ним подружились. А Гермиона хочет поступить в Оксфорд, для этого ей нужен помощник.       — Ты сегодня слишком болтлив, — вдруг сказал Сев, переворачиваясь на спину.       — Я просто устал, — ответил Гарри, снова укладываясь щекой на плечо. — Я бы тоже хотел закончить школу и поступить в институт, — внезапно для самого себя сказал он, вспоминая невеселое детство.       — Хотел? — спокойно спросил Северус, зарываясь пальцами в волосы. Кажется, не он один сегодня спокойный и почти нежный.       — Это невозможно — я закончил только два класса средней школы. Какой к черту институт, когда я ничего не знаю? У таких, как я, выросших на улице, одна дорога.       — Не будь столь уверен насчет себя.       — Действительно… я не уверен даже насчет тебя.       Их первая встреча состоялась три года назад, в самый обычный летний вечер. Покрытое серыми тучами небо, холодный ветер и грязь под ногами: начало июня не радовало теплом. Ему бы спрятаться куда-нибудь, зависнуть в клубе или в общественном туалете на станции, где можно найти того, кто захочет его поиметь. Но Гарри упорно стоял между домами и чего-то ждал. Хотелось есть. Или курить. Но осталась всего одна сигарета. Даже к Драко не пойдешь: он в это время еще спал, отходил после бессонной ночи.       Вдалеке мелькнул черный дорогой плащ с высоко поднятым воротником. Отсюда Поттер не мог определить возраст мужчины, но, судя по решительной походке, где-то около тридцати. Такие обычно не снимали мальчиков на одну ночь, но у таких имелись деньги в кошельке.       Гарри проследил, как мужчина перешел дорогу, как завернул на узкую улочку между домами, и пошел следом, старясь дышать медленно и спокойно. Главное действовать быстро — налететь сзади, вытащить кошелек из кармана и свалить. Хорошо бы еще выбить из рук коричневый пакет с продуктами. Поттер прибавил скорости и почти приготовился для атаки, как мужчина резко и совсем неожиданно развернулся, хватая за руку и, выкручивая запястье, припечатал к стене.       — Как интересно, — протянул он, удерживая в стальном захвате Гарри, нос которого не очень удачно прошелся по каменной кладке. — Не думал, что могу стать жертвой карманника. Ты смелый, раз решил проделать этот трюк со мной.       — Да ладно, — улыбнулся Поттер, расслабляясь. — Никогда не угадаешь, как все обернется… Раз меня раскрыли, не хочешь развлечься?       — Я тебе не по карману.       Гарри на секунду растерялся от такой наглости.       — Может, тогда мирно разойдемся? — сказал он, второй рукой залезая в карман за кастетом.       — Я знаю, о чем ты думаешь. — Мужчина сильнее завел руку за спину, выворачивая сустав. — Даже не думай…       — Я и не думал, — прошипел Гарри сквозь зубы. — Пошел ты!       И резко оттолкнувшись от стены, замахнулся левой рукой, нанося удар по касательной, но мужчина успел увернуться, возвращая удар точно в челюсть. Бейсболка слетела на асфальт, а Гарри, не удержавшись на ногах, упал на одно колено.       — Я ведь сказал тебе, — раздался ледяной голос сверху.       — Отвали, говнюк, — прохрипел Поттер, вскидывая глаза. Мужчина смотрел, сжав тонкие губы в презрительной усмешке, но тут его лицо дрогнуло, черные глаза удивленно распахнулись.       — Не может быть, — выдохнул он, роняя пакет, и яркие оранжевые апельсины как мячики покатились по черному грязному асфальту. Гарри резко дернулся, бросаясь наутек, но капканы-пальцы схватили, снова швыряя на стену.       — Какого хрена?!       — Поттер, — прошептал мужчина, сжимая подбородок и пристально вглядываясь в лицо. — Поттер…       — Не знаю, о чем ты говоришь, — ответил он, стараясь не поддаваться нарастающей панике. Да кто это, черт возьми?       — Я знаю, кто ты, — уже спокойно сказал мужчина, возвращая лицу бесстрастное выражение.       — Меня зовут Питер Грей, отвали от меня! — прокричал Гарри.       — Ну конечно, — усмехнулся он. — Ты — Гарри Поттер, сын Джеймса и Лили Поттер, я знал твоих родителей.       Поттер замер в его руках как громом пораженный. Его родители? Кто-то их знал? Призрачная надежда, лучик света внезапно вспыхнул в непроглядной тьме. Но…       — Я не Гарри Поттер, — четко сказал он и со всей силы ударил промеж ног.       Воздух пламенем обжигал легкие, но он продолжал бежать дальше. Потом несколько дней не показывался на улице: столько лет скрывался, чтобы за минуту быть узнанным. Гарри мало верил в то, что кто-то мог знать его родителей. Дядя Вернон часто говорил, что ненормальность отца и матери у него в крови и ее надо выбивать. Выбивали регулярными побоями и голодом… Что, из-за того, что этот человек знал родителей, теперь разрыдаться у него на плече от умиления? ***       Гарри будто в испуге открыл глаза, просыпаясь. Часы на стене показывали начало двенадцатого. Соседняя подушка лежала пустая, а в душе не лилась вода, значит, Сев ушел по своим делам. Поттер втянул носом сырой воздух комнаты, будто пытаясь почувствовать, с какой стороны грянет гроза. Возможно, он себя накручивал после слов Драко об опасности. Вряд ли полиция до сих пор его искала — прошло достаточно времени. Можно остаться в постели и никуда не идти, но когда Северуса не было дома, Гарри всегда уходил. Одно дело — просыпаться вместе, смотреть, как Сев готовил, потягиваться и трепаться ни о чем. Другое дело — сидеть в четырех стенах и, как верный пес, ждать прихода хозяина. На сковородке остывали гренки и яичница, а в холодильнике нашлась пачка апельсинового сока. Поев и натянув вчерашние вещи, Поттер вышел, надеясь, что день пройдет быстро.       — Добрый день.       — Добрый день, Питер, — улыбнулся Люпин, отрываясь от книги. В дневном свете Поттер, наконец, смог разглядеть хозяина магазина. Высокий, но очень худой человек со светлыми волосами, которые падали на покрытое мелкими шрамами лицо. Старый костюм из коричневого твида прохудился на коленях и локтях, а на бледно-розовой рубашке застирались все голубые полоски. Обувь выглядела ношеной лет двадцать, только ежедневный уход и чистка спасали ее от помойки. Несмотря на все это, одежда Римуса была идеально чистой и выглаженной.       — А где Гермиона? — Гарри оглядел пустой магазинчик в поисках растрепанной копны волос.       — У нее сегодня выходной, но ты мне можешь помочь разобрать новые книги, — улыбнулся Люпин, кивая на три больших коробки.       Пришлось не только разбирать коробки, но и искать место в стеллажах, которые и так трещали под тяжестью десятков томов. Разогнулся Гарри, когда старые часы пробили пять.       — Молодец, — похвалил Римус, — ты меня очень выручил. Гермиону я не могу просить поднимать тяжелые коробки, а у самого по состоянию здоровья сил не хватает. Хорошо, что она тебя нашла.       — Скорее это я вас нашел, — прогибаясь в спине, отозвался Гарри — поясница заболела нещадно, будто у старого деда.       — В любом случае хорошо. Чай?       — Можно и чай.       На кухне как всегда царил полный аскетизм, чем-то напоминавший комнату Северуса.       — Кажется, где-то тут завалялась шоколадка, — сказал Римус, доставая плитку из верхнего ящика, где Гарри в прошлый раз обнаружил сваленные в кучу вилки и ложки.       — Да вы прям волшебник.       — Есть такое, — серьезно кивнул Люпин.       Они устроились за потертым в следах от кружек столом. Пили ароматный чай с черникой, заедая молочным шоколадом.       — Мне твое лицо кажется знакомым, — вдруг сказал Римус. Гарри поднял голову и наткнулся на внимательный взгляд золотых глаз.       — Ммм, не думаю, что мы встречались раньше, — замялся он, поправляя кепку.       — Сейчас при свете дня, я словно встретил старого знакомого, — ответил Люпин, пытаясь заглянуть в глаза, но Поттер уткнулся в пол.       — Не думаю, что вы ходите по местам, где я обитаю.       — А где ты обитаешь? — не отставал он.       — На панели, — резко ответил Поттер, поднимая тяжелый взгляд, будто предупреждая, что дальнейшие вопросы могут остаться без ответа.       — Э-м… — смутился Римус, — извини.       — Почему вы все время держитесь за правый бок? — спросил Гарри, кивая головой.       — Это старая рана, — вздохнул он и поднял край затасканной рубашки, показывая чудовищный рубец, который покрывал ребра и часть живота. Выглядело так, будто в него попало пушечное ядро, раздробив не только ребра, но и внутренности.       — Как вы?.. — Гарри хотел сказать «жив», но во время прикусил язык. Скорее всего, рана приносила страшную боль. — Вы из-за этого болеете?       — Не совсем, — вздохнул Римус, отпивая из кружки. — На войне. Неудачно попало проклятье… то есть заряд, — поправил он себя, увидев, что Гарри открывал рот, чтобы спросить: какое проклятье имеется в виду.       — На какой войне? — уточнил он, пытаясь вспомнить что-нибудь из международных конфликтов — бесполезно, знания в этой области напрочь отсутствовали.       — Эта война была лет двадцать назад, — тихо ответил Римус, — умерло много моих друзей, я сам едва не погиб… Повезло, что моя болезнь сыграла со мной злую шутку. То, что приносило страдания, в итоге спасло.       — Понятно, — протянул Гарри, ни черта не понимая. — Выздоравливайте в любом случае.       — Спасибо, Питер, — улыбнулся Люпин, снова очень внимательно вглядываясь в него. — И все же, мне кажется знакомым твое лицо.       — Я просто кого-то напоминаю, вот и все, — ответил Поттер, вставая. — Я хотел бы дочитать одну книгу про школу.       — Школу? — удивился Люпин, вставая и убирая кружки в раковину.       — Хогвартс, — ответил Гарри и тут же подпрыгнул от грохота посуды о металлическую раковину.       — Хогвартс, — тихо прошептал Римус, стоя спиной.       — Да… про волшебную школу с призраками и говорящими портретами. Прикольно учиться в такой.       — Да, прикольно, — вздохнул Люпин, наконец поворачиваясь. Поттер удивился бледному лицу и блестящим, от непролитых слез, глазам.       — Я пойду в зал, — сказал Гарри, быстро юркнув в дверь.       Книгу он нашел в столе под кассой, где оставил ее прошлый раз. «Замок невозможно представить без домашних эльфов… Другие обитатели Хогвартса — привидения… Портреты могут общаться между собой и с учениками, тем самым играя значительную роль в жизни школы… Ученики Хогвартса делятся на четыре факультета, носящие фамилии их создателей… Баллы начисляются за высокие результаты в ежегодном турнире по квиддичу между четырьмя факультетами…»       Ему снилось, как он летел в небе на метле. Он четко ощущал гладкость древка в руке, ветер на лице. Слышал веселый и звонкий смех, ему вторил другой — мужской и более грубый. В душе разливалось удивительное чувство тепла и безопасности. Кто-то ласково звал его по имени, по настоящему имени. Это будто воспоминание, которого никогда не было в памяти.       Гарри сонно открыл глаза, понимая, что уснул на диване. И как Люпин не разбудил его? Потягиваясь всем телом и зевая, он даже не сразу заметил Рона, который стоял возле стеллажей, держа его кепку в руках.       — Верни, — не очень вежливо попроси Поттер.       — Она упала с твоей головы, — ответил Рон, протягивая. — Я просто поднял.       — Ага, — ответил Гарри, чувствуя себя очень неуютно с открытым лбом. — И давно ты тут… мою кепку держишь?       — Не очень, — покачал Рон головой, пристально смотря на него. Обычно веселое живое лицо сейчас выглядело предельно серьезным. — Откуда у тебя этот шрам?       — В дверной косяк не вписался, — буркнул Поттер, понимая, что сегодня все ведут себя очень странно.       — Понятно, — протянул Рон. — Извини, я не должен был убегать тогда… я растерялся…       — Да ладно, — отмахнулся Гарри, — тебе просто стало стыдно.       — Возможно, но сейчас я не чувствую стыда, — вдруг сказал Уизли, качая головой, — мне понравилось.       — Ты что-то мне хочешь предложить?       — Едва ли, — усмехнулся он, отводя взгляд. — Просто хотел уточнить: между нами ничего не изменилось?       Только Гарри хотел ответить что-нибудь едкое, как дверь с грохотом ударилась об стену, и в магазинчик влетела взъерошенная Гермиона:       — Мистер Люпин! — с порога заорала она.       — Мерлин! Что случилось? — выбежал из кухни Римус.       — Я сдала, — раскидывая руки в стороны громко ответила Гермиона, а потом бросилась обниматься. — Я сдала! Сегодня с двенадцати сидела, ждала результатов, и я сдала!       — Я поздравляю тебя! Это нужно отметить. Питер, закрой магазин, пожалуйста.       — Поздравляю, Гермиона, — серьезно сказал Рон, протягивая руку.       — Да ладно, — рассмеялась она и бросилась ему на шею. — Тебе я тоже очень благодарна.       Гарри почувствовал себя явно не к месту и на секунду даже застыл возле дверей, думая, не закрыть ли их с той стороны.       — Питер! — взревела под ухом Гермиона. — Спасибо, что помогал мне, — и обняла его, обдавая запахом сладких духов.       — Закажем пиццу? — улыбнулся Люпин, доставая откуда-то телефон.       Через полчаса они сидели на полу среди стеллажей и поедали вторую по счету пиццу. Рон сбегал к себе в паб и принес мамин знаменитый пирог с клубникой и сливками.       — Пироги миссис Уизли славятся во всей округе, — сказал Люпин, — не знаю, как я жил бы без них — каждый кусочек будто продлевает мою жизнь.       — Питер… тебе нужно зайти в мой паб, я познакомлю тебя со всеми, — сказал Рон, буравя Гарри глазами.       — Потом, — безразлично ответил Поттер, отпивая вино.       — Тебе там понравится, — настаивал Уизли, кидая то на Гарри, то на Люпина взгляды. Римус едва заметно покачал головой, предостерегая.       — Я тоже давно обещала зайти, — сказала Гермиона, — но у меня то времени нет, то забываю…       — Нужно отпраздновать твое поступление, — ответил Рон.       — Это еще не поступление, — отмахнулась Гермиона, — это первый этап. Настоящие экзамены впереди.       — Все равно, — пожал плечами он. — Ты молодец, Гермиона.       — С-спасибо… — вдруг покраснела она.       — Настоящие или не настоящие, но у меня для тебя все равно есть подарок, — Римус вытащил из-за спины большой сверток в яркой блестящей упаковке. — Чтобы я делал без своей помощницы.       — Что вы, не стоило! Это же… о боже, спасибо! — Она бросилась на шею Люпину, который по-отечески похлопал ее по спине, пытаясь успокоить.       — Я знаю, что ты долгое время хотела ее, — ответил он. — Пусть эта книга поможет тебе на пути к мечте.       Открыли еще одну бутылку вина, так как первую сами не заметили, как выпили. От алкоголя повело голову, и языки развязались. Римус рассказал, как, сдав выпускные экзамены, проснулся среди ночи и начал повторять пройденный материал. Гермиона беспокоилась, что времени будет не хватать на магазин. Видно было, что она очень привязалась к здешним книгам и боялась оставлять их. Рон болтал без умолку, заливаясь громким смехом, но ни на секунду не отрывал взгляда от Поттера, который сидел и молча пил, отстранено слушая разговоры. В душе все еще таил странный сон о полете на метле и женский смех. Стало грустно от того, что кто-то стремился реализовать свои мечты. У кого-то была нормальная жизнь с семьей. Что кто-то мог вот так есть вкусные пироги и смеяться. Кто-то другой — не он.       — Завтра можешь не приходить, — сказал Римус Гермионе.       — Уж нет, завтра я точно приду, — рассмеялась она и убежала домой рассказывать родителям о своем успехе.       — Я уйду сегодня пораньше, — не то спросил, не то сказал Поттер, чувствуя себя совершенно разбитым.       — Да, если надо, — пожал плечами Римус.       Гарри вышел вместе с Роном, который увязался следом. На улице на удивление было холодно, даже облачко пара слетело с губ.       — Вон мой паб, — кивнул Уизли. — Может, зайдешь сейчас?       — Нет, — покачал Гарри головой, — не сегодня.       — Постой, — Рон схватил за руку, останавливая, — ты видишь вывеску, ты можешь ее прочитать?       — Уизли, какого черта ты ко мне прилип? — разозлился Поттер. — Отстань уже!       — Просто прочитай. — Пальцы на запястье сжались крепко, но не так, чтобы причинить боль, а так, чтобы не вырвать руку.       — Бля! — Гарри присмотрелся внимательнее к пабу и над входом увидел деревянную вывеску, которую раньше не замечал. — Гриффиндор! Гриффиндор там написано, теперь ты отвалишь?!       — Значит, ты ее видишь? — тихо сказал Рон, отпуская.       — Естественно! — зарычал Гарри и зашагал вверх по улице.       Поттер не хотел этого, ничего не хотел. Лучше вернуться к старым знакомым, продававшим себя на углах улиц. Лучше голодать и питаться только сигаретным дымом, лучше отсасывать толстому банкиру за клубом, все лучше… чем думать о том, что у него появилась нормальная жизнь с друзьями, с которыми можно поесть пиццу. Он отказался от этого очень давно.