Сердце Обскура

      Найти Невилла оказалось не так-то просто. Гарри слонялся по пустым залам, переходам, галереям, в какой-то момент показалось, что он совершенно один в огромном дворце. За окнами кипела повседневная жизнь. Солнце нещадно палило город, будто всего пару дней назад не шел снег. Картины, вазы, резные стулья и столики — все кричало о роскоши и бездушии, как в музее. Не хватало только таблички «Руками не трогать!»       Слова Барти о Снейпе никак не выходили из головы. А вдруг Том уже его убил? А вдруг его пытают? Гарри не сомневался, что Воландеморт осуществит угрозу. Пусть только попробует…       Из-за поворота вышел молодой парень слегка потрепанного вида. Увидев Поттера, он замер и испуганно оглядел по сторонам, не зная, куда убежать. Гарри радостно и приветливо улыбнулся ему, отчего парень совсем побледнел и сжался.       — Эй ты, отведи меня в подземелье!       — Ааа... вам нельзя, — промямлил парень в ответ.       — Да ладно, — Гарри приблизился к нему. — Я осторожно, и никто не узнает. Как тебя зовут?       — Колин, Колин Криви.       — Ну, меня ты знаешь, — улыбнулся Гарри, беря Колина под руку.       — Еще бы! — восхищено отозвался он. — Знаменитый Гарри Поттер! Большая честь с вами познакомиться!       Гарри немного опешил от таких восторгов.       — Я много слышал, но не так вас представлял. А правда, что вы потерянный сын Темного Лорда?       — О боже… — вздохнул Поттер, догадываясь, что слова «мое дитя» породили этот слух. — Нет, не его сын. Скорее внук.       — Правда? — хлопая глаза, спросил Криви. — Ух ты! Как круто! А правда, что вы обладаете силой, равной Темному Лорду?       — Правда, — кивнул Гарри, про себя думая, что, кажется, тут бесполезно что-либо доказывать.       — Вы можете разговаривать со змеями?       — Ага.       — Здорово! А у вас есть палочка? А кто вас учил магии? А сразу получились заклинания? А какие ваши любимые? — как из пулемета Колин обстреливал Гарри вопросами.       — Есть. Сам научился. Нет, не сразу. Авада Кедавра.       Они спустились вниз по лестнице и прошли мимо тронного зала.       — Я видел вас вчера мельком, нам не разрешили идти на прием… Вы танцевали с Лордом… А как он вас нашел? А что вы теперь будете делать?       Гарри думал, как бы помягче осадить Криви, как одна из дверей галереи широко распахнулась, и прямо на них вышел Забини.       — Какая встреча, — расплылся он в хищной улыбке. Как всегда безупречный костюм обтягивал крепкие плечи, а ботинки из крокодиловой кожи кричали о том, что переступили не один десяток мертвых тел. Запах денег, уверенности и власти за секунду порезали огромный золотой коридор.       — Не ожидал увидеть тебя так скоро, — продолжил Блейз. — Думал, Лорд будет долго с тобой развлекаться, маленькая шлюха.       — Что-нибудь еще? — поднял бровь Поттер.       Бедный Колин стоял, сжавшись в комок, и с испугом смотрел то на Гарри, то на Блейза. Последнего он боялся до дрожи в коленях. Даже сумасшедшая госпожа Лестрейндж пугала не так сильно, как этот заносчивый и жестокий Пожиратель.       — Хочешь еще? — Забини, наклонив голову на бок, подошел почти вплотную к Гарри. — Помнишь, как ты кричал подо мной от боли впервые? Твоя сладкая задница так сжималась вокруг моего члена, что я едва не кончал при каждом толчке. А помнишь, как ты потом умолял: сильнее, дай кончить, еще. Еще-еще! Это такие сладкие воспоминания… для меня.       Блейз погладил Гарри по щеке, а потом несильно хлопнул.       — Надо будет попросить тебя у Лорда, пусть даст поиграться. Мои оргии без тебя какие-то пресные.       — Соси, мудак, — прошептал Поттер, и темный туман отбросил Блейза через всю галерею прямо в окно. Звонко разлетелось стекло от удара, градом осыпаясь во все стороны, а тяжелая рама, не выдержав давления, с треском полетела следом за Забини.       — Прям полегчало, — сказал Гарри, снова беря под руку дрожащего Колина. — И куда нам дальше?       — А? Дальше? Вот сюда, сюда, — указал он рукой направо. — А он?.. А вы?..       — Давай уже на ты, — вздохнул Гарри. — Мы, кажется, одного возраста.       — Хо-рошо, — слабо улыбнулся Колин. — А вы… ты его убил?       — Не думаю, — покачал головой Поттер. — Вылетел он всего-то со второго этажа.       — Ненавижу его… Он такой мерзкий…       — Он брал тебя в свои игры? — спросил Гарри, бросая взгляд на Криви. Мышиного цвета волосы, хрупкое телосложение, невысокий — определенно в «Сладком бархате» он пользовался бы спросом у жирных толстосумов.       — Иногда, — очень тихо ответил Криви.       — Тогда я потом ему добавлю за тебя, идет? — подмигнул Поттер.       — Спасибо, — с благодарностью улыбнулся Криви.       — Скажи, Колин, как получилось, что такой хороший парень, как ты, примкнул к Пожирателям? — спросил Поттер, когда они вышли через неприметную дверь в каменный коридор.       — Так получилось, — сразу погрустнев, ответил он. — Выбора особо не было, или присоединяешься, или тебя убьют… У них мой брат.       — Понятно.       Они прошли по глухому без окон коридору и вышли в огромный зал, по бокам которого тянулись камеры с проржавевшими решетками. Несколько прибитых в стену факелов тускло подсвечивали помещение. От запаха сырости, крысиных экскрементов и паленых волос сразу затошнило. Возле одной из камер двое охранников играли в карты, сидя на старых ящиках. Увидев Гарри и Колина, они повскакивали, вытаскивая палочки.       — Какого пикси?       — Зачем ты его привел?       — Затем, — ответил Гарри, подходя к ним, — у меня небольшое дело.       — Приказано тебя не пускать, — сказал один, загораживая камеру.       — Советую отойти, — сказал Поттер, смотря ему за спину.       Невилл выглядел еще хуже с их прошлой встречи или пытки. Его за руки подвесили к крюку в потолке, оставив болтаться над полом. Рубашку сняли, обувь тоже. Остались только джинсы, которые сползли на бедра под тяжестью крови.       — Если тебя здесь увидят — у нас будут проблемы! — кричал охранник.       — Да мне пофиг, — ответил Поттер, со скрипом открывая решетку.       — Маркус! — крикнул охранник на напарника.       — Уже бегу, — ответил он и быстро выбежал из подземелья.       — Привет, — сказал Поттер, подходя к Долгопупсу. — Ты как?       — Пошел ты, — прохрипел Невилл, разлепляя слипшиеся от крови веки.       — Я тут хотел тебе сказать кое-что. Помнишь, как ты назвал меня шлюхой и полировкой для членов? Сказал, что моя задница настолько глубока, что может собрать всех Пожирателей, — говорил Поттер, обходя Невилла по кругу.       Если бы Долгопупс мог, то от шока распахнул бы глаза, но страшные гематомы в полной мере скрывали его эмоции.       — Кричал, что я гожусь, чтобы мной подтирали туалеты, — Гарри остановился напротив лица Невилла. — Я пришел сказать тебе, что ты ошибался. Я здесь и так близко к Лорду, что ты можешь только целовать мои ноги и умолять о милосердии. Теперь я равен Белле… Кстати, я оставил ее для тебя или тебя для нее… думай, как тебе угодно. Но чтобы ты не расстраивался, добавлю: мне ничего не стоит убить всех, кого я захочу.       — Ты псих, Поттер, — прохрипел Долгопупс.       Гарри уже сам начинал так думать.       — Я как-нибудь позову Беллу, и вместе повеселимся? — наклоняясь к его лицу, громко спросил Гарри, а затем быстро прошептал: — Рон жив?       И тут же отступил назад, чтобы все выглядело так, словно они глумился над Долгопупсом.       — Да, — усмехнулся Невилл, — давай зови! Я вам обоим устрою.       Гарри едва заметно выдохнул.       — Поттер. — Эхо голоса прокатилась по каменным сводам. — И что ты тут делаешь? — разрезая воздух, Антонин Долохов решительным шагом шел к Гарри, держа его на прицеле свой палочки.       Поттер мысленно застонал.       — Пришел вернуть долг, — спокойно разворачиваясь, ответил он. — И почему все с ума сходят от приказа Тома?       — Это не приказ Лорда, — остановившись напротив Поттера, ответил он. — Это мой приказ. Я тебе не доверяю.       — Очень досадно, — скривился Поттер.       — Мистер Поттер думает, что самый умный, — в подземелье медленно зашел Август Руквуд. — Куда нам, простым волшебникам, до его силы и умений.       Находиться в компании этих двоих Гарри совсем не хотелось. И пора бы уходить.       — Самый умный — это да и самый сильный, — кивнул он, нагло усмехаясь. — Увидимся, Невилл.       Гарри хотел было пройти, но Руквуд перегородил путь, а Долохов встал позади.       — Кто же ты, Гарри Поттер? — спросил Август, кончиком палочки поднимая лицо Поттера за подбородок. — Почему Темный Лорд так в тебе заинтересован?       — Я смотрю, вы тоже, — сказал Гарри, совсем не пугаясь и наоборот ближе подходя к Руквуду.       — Очень, — ответил из-за спины Долохов. — После той демонстрации. Вопросов больше, чем ответов.       — У Тома не пробовали спросить?       — Как же ты самоуверен, — протянул Август.       — А у меня уже член болит, стоять между вами двумя. Еще немного и дым из ушей пойдет. Не пробовали трахнуть друг друга для разрядки? Я мог бы к вам присоединиться, — сказал Гарри и схватил Руквуда за яйца.       И не успел он опомниться, как уже лежал на полу с разбитым носом:       — Ого, — вытирая кровь, протянул Гарри.       — Ты, щенок, не знаешь с кем говоришь, — сдерживая ярость, сказал Август. — Дай мне только повод, и тебя не спасет даже Лорд.       — Уверен, ты классно вставляешь, — улыбался Поттер с пола. Бесить и нарываться у него получалось лучше всего.       — Аха-ха-ха! — рассмеялся Долохов. — Август, боюсь, ты безнадежно проиграл. У Поттера большой опыт в этом, тут мы бессильны.       Гарри медленно поднялся, языком слизав кровь с губ, и нагло ухмыльнулся прямо в лицо Августа:       — Все-таки подумайте над моим предложением.       — Непременно, — ответил Долохов, — но вряд ли после нас ты выживешь.       — А вы — после меня, — серьезно ответил Поттер, и пламя факелов испуганно задрожало, медленно теряя свой свет.       Поттер обошел Августа и, остановившись возле двери, заметил:       — Неужели вы думаете, что Том просто пошутил?       И огонь столбом взмылся вверх до самого потолка, ярко осветив подземелье.       Гарри вышел, кипя от злости и страха. В план не входило, что кого-то поймают и будут пытать. Ладно он — ему не привыкать, но Тонкс? И попала она в руки Барти, садиста и психа. А Невилл? Сколько он сможет еще продержаться? Надо быстро придумать другой план. Убить Тома? Но что-то в душе Гарри поднималось против этого. Сомнение? Страх?       Где этот чертов Снейп!       Каким-то чудом Гарри нашел свою комнату в этом лабиринте залов и переходов и без сил упал на кровать. Больше он здесь не может оставаться. Сами стены давили на него. Он чувствовал, что где-то во дворце находился Том, и их связь крепла с каждым часом. Уже не просто тень эмоций… Гарри мог услышать его мысли, заглянуть ему в голову. Это пугало. И если бы он заглянул, то точно бы уже не выбрался. Гарри перевернулся на спину, упираясь взглядом в зеленый полог кровати. Он сейчас легко променял бы эту роскошь на старую квартиру Сева. Залез бы к нему под бок и уснул. Ночь, что он провел здесь, стала самой кошмарной в его жизни. Тело ломило, кости трещали, а голова едва соображала. И лицо Беллы не та вещь, что он бы хотел увидеть с утра.       Кровать прогнулась, и Нагайна уже привычно устроилась рядом.       — Тебе что, некуда уползти? — Но змея словно вздохнула, и положила голову ему на плечо.       Мысли путались в голове. Какие-то обрывки слов и фраз звучали на периферии сознания. Неясные образы мелькали прямо перед открытыми глазами.       Сильная спина томно прогибается в пояснице. Капельки пота выступают на бледной прозрачной коже и ползут вниз по позвоночнику, собирая все косточки. Черные спутанные волосы тянутся по белым простыням, пока узловатые пальцы сжимаются в кулак. От напряжения под кожей бугрятся мышцы, перекатываясь по плечам. Жгуты синих вен, как веревки, тянутся по рукам. Кожа под ладонями привычно гладкая и холодная. И какая жалость ее испортить… Он силой проводит ногтями по плечу, соскабливая татуировку лани на фоне звездного неба. Кровь тут же торопливо выступает из глубоких царапин и ползет каплями вниз. Плечо недовольно дергается. Но он только усмехается и проводит языком по цветной картинке. Густая кровь вязнет на языке как терпкое вино и возбуждает до предела. В руке мелькает палочка. Кончик касается позвоночника и, спотыкаясь на каждом выпирающем позвонке, спускается все ниже. Тело начинает дрожать, а спина выгибается еще сильнее, пытаясь уйти от прикосновения. На крестце две ямочки, слишком милые для человека, который сейчас будет кричать от боли. Он с размаху хлопает по упругой ягодице. Звук шлепка слишком неприлично и унижающе разносится по комнате. Бледная кожа тут же краснеет и наливается отпечатком ладони.       Он рывком тянет за волосы, накручивая длинные пряди себе на кулак. Скидывает с кровати, заставляя сесть между своих ног. И конечно же… глаза горят черной ненавистью, которая так будоражит кровь. Ему неизвестна страсть, неведома жалость, глупа привязанность и совсем непонятна любовь. Но дикое наслаждение от человеческой боли ему очень знакомо. Он почти ласково берет за подбородок, проводит пальцами по сжатым губам и надавливает, пробивая сопротивление. Рот открывается, впуская чужие пальцы, которые тут же проходят по языку до глотки. Ногти царапают мягкий гибкий язык, задевают зубы. Слюна стекает с подбородка, капает на пол. Но глаза все так же яростно смотрят из-под темных ресниц. Он тянет за волосы на себя, заставляя приблизиться вплотную. Он помнит его мальчишкой, который пришел просить силы, худой, нескладный, как паук, со своими длинными руками и ногами. И ради интереса он решает его сломать, но кто же знал, что эта игрушка окажется сильнее всех до нее. Кто же знал, что это тело переживет все пытки и научится получать удовольствие от этого.       — На кровать, на спину, — кидает он, поднимаясь.       Теперь это уже не мальчишка. Тело стало стальным, покрытым шрамами прошлых их встреч. Свистит тонкий хлыст, рассекая воздух, и на груди росчерком наливается красная полоса. Пока без крови… пока. Еще один удар, и мышцы живота подбираются кубиками. Красный след тянется ровно справа налево. Еще один удар, и тело выгибается дугой над кроватью. Северус шипит сквозь зубы, впиваясь пальцами в простынь. На бедре и члене наливается еще одна красная полоса, но теперь уже с кровью. Гибкий хлыст бьет снова по груди, и в этот раз полоса ложится поперек предыдущей, рисуя кровавый крест. Он наклоняется и двумя пальцами подхватывает капли крови. Слизывает.       Еще удар. Сильный. И почти всем хлыстом. Красный гибкий росчерк змеей веется на коже. Касается подбородка, уходит на шею, делает петлю на груди, задевая крест, и резко спускается до бедра, уходя вправо. Черные глаза следят за каждым движением. Нижняя губа прикусана. Грудь рвано и высоко поднимается от частого дыхания. Белый, черный и красный мешаются как краски.       Он отшвыривает хлыст. Опускается рядом на кровать и, начиная с колена, скользит рукой вверх до бедра. Пальцы замирают на бедренной косточке, которая почти рвет натянувшуюся кожу. Запах страха постепенно наполняет воздух. Да, прелюдия закончилась.       Северус стонет сквозь стиснутые зубы, запрокидывая голову назад.       Он удовлетворенно смотрит, как под ладонью горит пламенем кожа. Красные языки скользят между пальцев, не причиняя ему никакого вреда, чего не скажешь о Снейпе.       — Кричи, — говорит он, второй рукой начиная ласкать безвольный член.       Но Северус выгибается на кровати, закидывая руки за голову, и молчит.       Он в восторге от этой живой игрушки. И что стоит наклониться и взять в рот, чтобы сильнее ее помучить.       Гарри открыл глаза, судорожно втягивая воздух через нос. Сердце бешено стучало в ушах. А возбуждение скручивало тело так, что слезы невольно катились из глаз. Путаясь в пуговицах и молниях, он расстегнул дрожащими пальцами штаны и сжал свой горящий болью член.       — А-а-а! — выдохнул он, толкаясь бедрами в свой кулак.       Этот сон был таким реальным. Он до сих пор чувствовал вкус крови на языке. Ладонь, что всего несколько мгновений назад осязала гладкую кожу, горела от огненного заклинания. В ушах стоял свист хлыста и сдерживаемые стоны Сева. Видеть его таким, беспомощно-покорным, но с гордо горящими глазами, оказалось сродни хорошей дозе героина. Гарри яростно двигал рукой, и плевать, что рядом лежала Нагайна. Хотелось большего. Намного большего. Судорожно сбросив штаны, Гарри растянул рубашку и провел ладонью по липкой коже живота вверх, лаская самого себя.       — Сев… Сев, — стонал он, лаская головку большим пальцем.       Перед глазами снова встала гибкая спина и ямочки над ягодицами. Какое бы было наслаждение взять его. Войти в его тело. Почувствовать под собой, сорвать первый стон губами. Яростно сжать бедра, оставляя на коже свои отпечатки пальцев, и натянуть на свой член. Насладиться покорностью, но стать безжалостным: кусать до крови, царапать, сдирая кожу, облизывать с ног до головы, чтобы все знали, что Северус принадлежит ему. Вбиваться в тело до самой глотки, чтобы его задница никогда не закрылась.       — Черт! Черт… — Гарри медленно выдохнул, кончая себе на живот. Пожалуй, это самая сильная фантазия, что всплывала в голове.        Полежав еще пару секунд, он скатился с кровати и на нетвердых ногах дошел до ванной. Долго стоял под теплыми струями воды, старясь не думать ни о чем. Иначе опять придется дрочить. Сделав несколько глотков прямо из крана, он вышел и опять рухнул на постель, пропитанную его потом и запахом.       — Отведи меня к Снейпу, — сказал Гарри, ласково гладя Нагайну.       Змея подняла голову и высунула язык, пробуя воздух.       — Следуй за мной, — ответила она.       — Сейчас, — выдохнул Поттер, чувствуя себя невероятно отдохнувшим и полным сил. Он потянулся всем телом, разбрасывая руки и ноги в стороны. Нагайна терпеливо лежала рядом.       — Сейчас, — еще раз вздохнул Поттер и потянулся за штанами, которые свешивались с края кровати. Накинув старую рубашку, в которой его сюда перенесли, он повернулся к змее: — Веди.       На удивление Поттера, Нагайна подползла к портрету толстого барона в белых гольфах и зашипела него. Мужчина подскочил на месте, брезгливо крича:       — Уберите от меня «это».       Гарри потрясенно уставился на портрет, а потом устало покачал головой, решив, что уже не стоит ничему удивляться. Может, в магическом мире есть еще говорящее унитазы? Он бы не отказался на них посмотреть.       — Она сказала, чтобы вы открылись.       — Можно бы сразу сказать, молодой человек, — сдвинув брови, проворчал барон и потянул край рамы на себя. — Проходите.       Змея, поднимая свое гибкое тело, скользнула в проем.       Гарри посмотрел в черный проход, который как бездна темнел на фоне красных стен.       — А вы все видели, что я делал? — спросил он.       — Да, — приглушенно раздалось с обратной стороны.       — Надеюсь, понравилось, — сказал Гарри и, не дождавшись ответа, забрался следом за змей. Портрет тут же захлопнул выход. Понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли к темноте. Гарри вытянул руки, царапая ладонями шершавую каменную кладку, что тянулась с одной и другой стороны. Он оказался в узком коридоре, который шел параллельно комнате.       — Это потайной ход?       — Да. За мной, — прошипела Нагайна и скользнула вперед.       Гарри наконец вздохнул спокойно, чувствуя, что он не один. Да и находиться в темноте ему было куда комфортнее, чем болтаться по тронным залам, украшенными золотом в пух и прах. Он не сомневался, что Нагайна приведет его к Северусу. Он сейчас ему так нужен. Пусть Сев и убьет его, но все же потом простит. Наверное… Снейп должен подсказать, как выкрутиться из этой истории. Он все-таки лучше знал Тома, чем Гарри. Поттер так и не смог понять Лорда. Что ему надо от него? Зачем этот фарс? Да, он чувствовал, что между ними много общего. Ну и что? Пусть они и дальше жили бы в разных мирах.       Черт… Он дрочил перед живым портретом… Хоть сжигай этого барона...       Гарри прошел несколько метров прямо, потом, следуя за Нагайной, завернул налево, а через несколько метров - направо. Змея замерла возле одной рамы, которая закрывала очередной тайный проход. Гарри тоже остановился, ожидая, что будет дальше. Но Нагайна не шевелилась. Гарри уже хотел поторопить ее, как услышал глухой стон. Открыв тонкую задвижку на уровне глаза, он увидел просторную комнату с задернутыми шторами. Только несколько свечей тускло мигало в канделябрах, поэтому Поттер не сразу осознал, что видит. Том стоял над кроватью, с наслаждением осматривая располосованного Северуса, который неподвижно лежал на животе. На его спине краснели глубокие порезы и ожоги. Даже в потайном проходе чувствовался запах жареного человеческого мяса. Гарри закрыл рот рукой, сдерживая рвотный позыв.       Это был не сон!       — Последний раз должен быть запоминающимся, Северус, — сказал Том.       И Поттеру показалась, что этот голос прозвучал в его голове.