Прочь с дороги, брат

      Квартира на 17 этаже здания одного из жилых комплексов Каннама вся пропиталась бодрящим и таким помогающим от похмелья, ароматом. Это Хосок готовил арбузный фреш для своего братца, как по привычке уже, наполненный арбузным ароматом, свежестью мяты и тонким цитрусовым вкусом лайма.       Господин Чон ЛиХви вскоре покинул квартиру Хосока, оставив того за старшего, чтобы присмотрел за ЧонГуком сорванцом, а после, привёз младшего с невесткой, в так сказать, отчий дом. — Голова-а, — всё ещё валяясь на кровати и держа лоб рукой, — помираю. Сколько вчера выпил… Сейчас помру… — еле сваливаясь с кровати и хватаясь за телефон на бежевом ковре, с пушистым ворсом, между делом глянув на обручальное кольцо, красовавшемся на безымянном пальце. — Чёрт… — резко вскакивая на ноги, — Что на этот раз-то? — хватаясь за больную голову и с трудом устояв на ногах, — Говорил же, исправиться… Что это? — воспоминания парня выявлялись картинками и отблесками, пока он все мысли не собрал.       ДжиСу снова потеряла работу, снова из-за этого ЧонГука, что никак отставать от неё не собирается. Только нагрубила, не дала ему то, чего тот желал — один звонок, и всё, Ким снова уволена. Что тут такого? Да кто тут виноват-то был на самом деле? Что, если девушка вечером, можно сказать и ночью, на доставке работает, значит можно чего угодно желать от неё? В обязанности Су входит только пиццу привезти и всё ведь, ничего больше. Но очередной начальник, что уже в какой раз слушается этого ЧонГука и потакает ему, не разбираясь и клевеща на девушку, увольняет её, лишив месячной оплаты, которую только-только должны-то были и отдать.       Для людей, страдающих смесью лени, слабости, нерешительности и трусости, самый замечательный день недели — это завтра. Завтра все бросят курить, сядут за учёбу, перестанут пропадать где-то ночами и вовремя позвонят нужному человеку. Завтра никто никуда не опоздает и сделает всё, что так долго откладывал! Завтра. Но это никуда не годится. Некогда всё запланированное эмоциями и трудностью жизни, откладывать на завтра. Ибо ДжиСу уже, со злостью на лице и пылающим огнём в душе, направлялась в этот злосчастный клуб для богатеньких папенькиных сыночков, что, может, даже и не единой воны сами не заработали. Чаша терпения девушки наполнилась уже, а вода всё стекала с краёв, заполняя все мысли и туманя взор. Нельзя вечно ждать подходящего момента, надо просто создать его.       Ким забрала с собой пиццу в отместку начальнику, который даже не попытался понять, что именно произошло, используя коробку с едой, как продукт доставки и проходя в клуб, ибо не пустили бы её просто так. Куда же ей-то! до таких особ?       Девушка минуты две вглядывалась в толпу, но так и не нашла нужную фигуру в белой рубашке, которая сразу же запомнилась. Ким поднялась на второй ярус, дабы разглядеть сверху, даже не думая о том, что парень мог уже уйти, ибо от силы минут 15 прошло с его приставаний и очередных попыток, и тут же находя наконец этого проклятого Чона, что прицепился к ней и жизнь последние три месяца портит. ЧонГук так и сидел за столиком с несколькими парнями, поглощая ароматный ром и попутно заказывая уже текилу. — Ты, козёл! — с разбегу швыряя коробку на стол, разбросав бокалы и рюмки по полу, что уже красовался стеклянными блестяшками, которые только недавно служили для напитков, в целости и сохранности. — Что ты?.. — не успел ошеломлённый Гук что-либо разъяснить или встать хотя бы нормально со стула, как почувствовал холод в волосах, голове, а потом экстравагантно стекающего по лбу, ушам и затылку.       У нас всегда есть две секунды, чтобы всё испортить. Интересно, а хватит ли целой вечности, чтобы всё исправить?       Парень медленно поднял глаза на девушку, что безэмоционально стояла с бутылкой в руке, из которой всё ещё лилась блестящая струя ароматного напитка. Текила, вот заказал же на свою беду Чон, решивший сменить тяжёлый ром на лёгкий напиток. — Что? Не ожидал? Тебе надо остыть, индюк напыщенный. — с грохотом кладя опустевшую бутылку, — А я тебя предупреждала, папенькин сыночек. — подходя и хватаясь за ворот мокрой рубашки, — Думаешь, ты такой всемогущий, раз папенька с деньгами? Думаешь, все теперь подчиняться тебе будут? — сильнее сжимая воротник и впиваясь взглядом в уже спокойного Гука напротив, — Остыл уже? Вот и отлично. А теперь ответь-ка мне, будешь ли ты опять встревать в мои дела и портить мне жизнь, уничтожая одну за другой мои подработки!       Друзья же ЧонГука всё это время молча глядели на это прекрасное представление, всё восхищаясь смелостью девушки, ибо вот никто, ещё со времён детского сада и права не имел как-то грубо обращаться или вообще глядеть на того, а тут такое зрелище, да и девушка это чудо творит с золотым Чоном, которого и касаться боятся. — Оо, это же принцесса из доставки! — раскрывал коробку пиццы Джин, между делом глядя на зло смотрящего на него Чона, — Что-что? Я ем! Мне тут пиццу привезли, нельзя же такой прекрасной девушке тратить напрасно свой труд. — запихивая в рот треугольный кусок вкуснятины и глядя на Юнги, что сидел и с неимоверным интересом глядел на девушку из доставки, а такое ведь редко увидишь! Точно день удался, столько событий, и в один день. — Йа, если сорвёшься, на тебе в твой же День Рождения живого места не останется! Уверяю тебя, не смейся над ним, у него из ушей щас пар пойдёт! — подключился Чимин, смахивая со стола остатки стёкол на пол и цокая на еле сдерживающего себя Тэхёна, что прикрывал рот кулаком, дабы не заржать во весь клубняк.       Девушка, чувствуя, что в окружении стольких парней уже начинает терять свою дерзость, взяла бокал Юнги, который он успел ухватить ещё до того, как суперкоробка пиццы разломает всё тут на столе в дребезги, и выпила содержимое, оставив только на дне какую-то траву невкусную и горькую. — Моя «Муза»… — смотрел Юнги разочарованными глазами на свой опустошённый бессмертной блин девушкой бокал, где только пару минут назад красовался сильнейший и оттого и любимый коктейль парня.       ЧонГук, весь уже облитый, липкий и невероятно разозлённый, резко встал и потянул девушку в сторону уборной, ни слова не сказав друзьям, что только смехом и недовольным цоканием и провели его.       ЧонГук, как только прошли зону дискомфорта в клубе и пришли к узкому коридору, что вёл в мужской туалет, вдавил еле успевающую вообще как-то реагировать, девушку в стену. Былая отвага и храбрость ДжиСу уже покидали её голову, та шокировано посмотрела на Чона, а парню было забавно смотреть на замешкавшуюся Ким. Обычно она всегда дерзко ведёт себя, но только в такие моменты, когда они настолько близки, только тогда Су теряет былую уверенность в себе и еле держит стойкость. Девушка явно забавляла ЧонГука, глаза заставляли приковываться, а губы так и манили. Она единственная. Единственная девушка, которую подметил сам ЧонГук и ещё ни разу даже не касался этих, уже манящих его даже во снах, губ. Они всё ещё смотрели друг другу в глаза, пока из туалета не вышла во всю пьяная парочка.       ДжиСу поморщилась, увидев то, как они беспечно себя вели. На лице Гука появилась злорадная ухмылка, которую девушка уже и успела возненавидеть. Почему всё так? Да каждый раз, будь то в магазине, на доставке, при мытье окон, при раздаче флаеров, почти всегда, когда на лице этого парня появляется подобная ухмылка, так всё — суждено случиться чему-нибудь такому, что снова по частичкам разломает упорство девушки, словно гром среди и того туманного неба.       Гук потащил девушку в уборную, которая как на везение была пуста и закрыл дверь изнутри. — Ты! Недоумок! — тыча в него указательным пальцем и снова прибавляя смелости, — Ты опять надоумил себе, что деньги всё решают? Но не…       Не успела девушка договорить или вообще — начать нормально, как парень в два шага преодолел расстояние между ними, и обхватив кругленькое личико Су обеими руками, требовательно и чувственно впился в так желанные губы, которых спал и видел три месяца.       Глаза девушки тут же округлились, лицо предательски начало краснеть, а сердце бешено стучало. ДжиСу, не желающая иметь с этим человеком ничего общего, быстро сжала губы в тонкую полоску и сильно зажмурилась. ЧонГук тут же отпрянул от раскрасневшейся Ким, тяжело дыша и уже переводя руки на талию девушки, чтобы та не убежала. — Ты красивая, — выдыхая прямо в губы, — и милая, — вставая лбом ко лбу и медленно заводя длинные пальцы за затылок, — и хорошенькая. Я хочу тебя себе. — всматриваясь в уже красные от ярости глаза девушки. — Ты! Придурок! Снова меня за вещь принимаешь? Что бы ты ни приобрел, это всего лишь ещё одна вещь, которую суждено потерять в итоге! — тяжело дыша и пытаясь высвободиться из «оков» на своей талии, — Не забывай этого. Все всё теряют… — первая слеза покатилась к красивых глаз, руки ЧонГука задрожали.       Парень, притянув за подбородок, осторожно и нежно поцеловал Су в пухленькие губы, чуть покусывая нижнюю и проникаюсь ещё большей симпатией к этой девушке, вроде бы ничем не приметной, а какой особенной! Она казалась сейчас такой беззащитной, маленькой плачущей девочкой, которую хотелось всю жизнь оберегать. Никогда не давать в обиду и никому не давать прикасаться к ней.       ДжиСу заревела ещё сильней, уже мыча в поцелуй и вся задёргалась, не в силах выбраться, или не в желании этого делать. Крепкие мужские руки сейчас прижимали её исхудавшее тельце к себе, чего нельзя было сказать, что не нравится телу.       Чон хотел продолжить поцелуй, но если бы заставил девушку раскрыть рот и углубить это действие, показался бы в её глазах совсем уж не человеком. Да и, больно-то совсем не хотелось делать ей. Пьяный бред, это пьяные мысли совсем пьяного человека. Такое бывает, со всеми бывает. Приступ приличия; это как в садике, когда хочешь понравиться девочке, но она не хочет с тобой даже играть, думая, что ты плохой и страшный, вот и пытаешься, вроде бы, показать свои хорошие и человечные! стороны.

***

Здание головного офиса HJ GROUP. Около 2-х часов ночи.

— Деньги-деньги, я потратил их за день. Я снова их потрааааатил, — выкарабкиваясь с такси на землю, попутно вспоминая различные песни поп-групп поочерёдно. — Мы живём всего лишь раз! — пытаясь подняться на ноги, но всё бессчетно, — Мы. Живём. Всего лишь. — усиживаясь на земле в позе лотоса и глядя на ДжиСу, всего лишь чуточку трезвее, в отличие от него самого, выходящую из того же такси, — раз! Тратил и трачу, потрачу всё-ё! — Встань, — пытаясь поднять эту живую тушу с земли, — встань! Сейчас пойдём к твоему папочке и расскажем какой ты плохой. — указывая указательным пальцем на пустующее ночью здание, где была только охрана.       «Муза» Юнги — коктейль не из слабеньких, выпив его, разум только постепенно пьянеет, когда тело все ещё в адекватном состоянии. Мин его пил только из-за того, что после коктейля через часа полтора сильно клонило в сон, и парень мог наконец-то выспаться. Работа продюсера утомительна, а тут ещё и личность свою скрывает, перенапрягается, а тут и «Муза» в помощь приходит. — Я тебе не нравлюсь, да? — вставая на ноги с третьей попытки, — Почему ты отказываешься переспать со мной? Один раз! Разочек, и всё. — как маленький крольчонок, смотря слишком искренними глазками.       Девушка молча и прямо направилась к скамье, что находилась у здания и тихо присела, точно ожидая ЧонГука. Парень также направился к каменной скамейке и присел на корточки перед ДжиСу. — Или ты боишься меня? — с волнением во взгляде смотря на девушку, что уже не плакала, но всё равно глядела с каким-то отстранением.       Ну да, как ещё надо смотреть на человека, что вот так вот бесцеремонно целовал тебя и вообще, трогал? О подработках девушка и вовсе забыла. Вспомнила б — в пьяном бреду и всю сигнализацию в этом стеклянном синем здании HJ заставила б завизжать на пол Сеула. — Ты совсем дурак что ли? — сильно нахмурившись и приблизив лицо, — Какая нормальная девушка вот так вот просто продаст себя? У тебя мама есть? Сестра есть? — уже на глаза нахлынули слёзы, снова вспомнив свою семью, что потеряла в ужасном пожаре ещё в подростковом возрасте. — Ну почему сразу продавать?! — нахмурившись и сразу убрав медленно стекающую каплю с, побелевшей от холода, щеки. — А это и по-другому не называют, когда девушки спят с парнями до свадьбы! — разрываясь между пьяной тупостью парня и своей неадекватной реакции на всё это. — Есть выход — тогда мы поженимся. — приподняв бровь и глядя прямо в эти круглые ошеломлённые глаза напротив. Так мило, эта девушка и правда заставляет идти на крайние меры. — Сегодня же!

***

— Тэхё-ён-хён! Я женюсь! Это правда! Приглашён на свадьбу, не забудь слить про меня и мою жёнушку в прессу! На ком? Да ты сознание от её привлекательности потеряешь!

***

— Алло, Юнги-хён. Да не ори ты! Я женюсь, хён! Завтра покажу всем! Хён, быстро достань нужные документы, а? Ну там, что нужно? Ким ДжиСу! Это у тебя имя странное! Все, спи дальше! Спасибо-о.

***

— Алё, Джин-хён, я женюсь! Да, правда, я не шучу! Вот, мы даже кольца купили, и документы будут. На ком женюсь? На первой красавице Сеула! Скоро сыграем свадьбу.

***

— Всё, мы женаты! Документы завтра доставят, а пока, — надевая кольцо на безымянный палец девушки, не верящей своим расплывчатым глазам, — обручальные кольца!

***

Настоящее время. 17 этаж. Квартира Чон Хосока.

      Весь помятый, взъерошенный и онемевший ЧонГук сидел, облокотившись спиной о кровать и всё разглядывая кольцо, что снял с безымянного пальца. Всё, что случилось этой ночью — бред! Этого не должно было произойти. Эта девушка вошла в его жизнь и всё испортила. И как он только мог в таком пьяном бреду-то всё организовать? Кольца, документы, пресса. Вот не надо было учиться в менеджменте несколько лет, видно ж было, ничем хорошим это не закончится — обладать всякими знаниями в этой сфере. И вот, собственноручно вырыл себе яму. А говорил тогда он господину Хви, что всё из-за этого менеджмента будет плохо! — Йа, пьянь ты такая, вставай давай… — в комнату входит Хосок, держа в руке арбузный фрэш, — неужели проснулся, семьянин ты пиздатый? — со стуком кладя на пол стакан рядом с братом и садясь перед ним на корточки. — Ты… — пусто глядя на Хосока, что размешивал утреннюю свежесть в стакане. — Отец тоже знает? — Ха, как же без отца-то? — поднимаясь на ноги с младшим, — Давай, пей, взбодрись, и собирайся, — похлопав по плечу, — Ким ДжиСу уже у нас дома, тебя там и не хватает только. — покидая комнату, между делом снимая с себя милый мамин фартук, который та использует, когда заглядывает к двум братьям, чтобы наготовить вкусностей. — Ким ДжиСу?…