Прочь с дороги, брат

      Хосок с ДжиСу наконец зашли в тёплый дом, и только, с уже успокоившейся душой, направились в гостиную, как услышали голос Гука, совсем не такой голос, какой они обычно слышали каждый день. Совсем не уверенный, больно разочарованный и какой-то обиженный. Именно какая-то доля обиды и детской грусти заставила деверя с невесткой остановиться. Хо уже догадывался, о чём, скорее всего, у них там идёт разговор, и что именно так обидело его младшего… Брата… — Мама… — стоял онемевший ЧонГук, глядя на синеволосого парня, лет 24-25, — Как это он мой брат? Мама, что это значит? — всё не понимал он, думая, что родня решила разыграть тут шутку, неудачную шутку. — Твоего настоящего брата у нас украли 25 лет назад, — усаживаясь рядом с синеволосым ВонХо, который только и делал, что разглядывал больно интересный ковёр, не в силах поднять глаза на уже презирающий взгляд своего новоиспечённого младшего, как оказалось, брата. — Тогда мы усыновили малыша и назвали именем твоего брата — ХоСок.       Стоящая за дверьми гостиной ДжиСу прикрыла рот рукой от удивления и осторожно перевела взгляд на опустившего голову деверя. Когда человек всё время жалуется, того никогда не жалеют. А того, кто держит всю боль в себе, даже через «нехочу» будут жалеть. Сейчас до ДжиСу дошла причина такого поникшего и расстроенного Сока, который вроде, вечно улыбался и подбадривал своими родными и такими близкими похлопываниями по плечу девушку. Эти двоя уже не прислушивались к крикам ЧонГука из гостинной, что просто не хотел верить во весь этот бред. Ким смотрела Хосока, а он же на шахматный кафель. Девушка знала, что ему совсем не легко, рука невольно дотронулась плеча брюнета и тихонько начала похлопывать, давая знать, что рядом с ним сейчас есть человек, на которого можно положиться. Слеза, вторая, третья. Друг за другом солёные и такие редкие в жизни парня капельки начали рисовать кляксы на чёрном кафеле, плечо затряслось, глаза уже не видели из-за такого нескрываемого слова вытекающей боли, и ХоСок прижался к, уже во второй раз за этот вечер, плачущей девушке, утыкаясь носом в плечо ДжиСу. — Я не верю! Я отказываюсь верить в это! — с удара ногой дверь гостиной открывается и ЧонГук вылетает в прихожую и тут же замирает, наблюдая за картиной, творящейся с его… Братом и СуДжи. — Хён, — подбежал Чонгук к оторвавшесуся от девушки Хосоку. — Хён, ты слышал их? — тормоша опустевшего Хо за плечи, — Что они за бред несут? — затрясся сам парень, — Ты тоже с ними в сговоре? Почему вы так жестоко шутите, хён… — слёзы осощнания реальности потекли по покрасневшемуся лицу младшего.       Безвыходность может настигнуть в любое время. И этим и пугает эта черта судьбы, когда человек идёт чуть ои не всю жизнь по одному и тому же, казалось бы, предначертанному ему Богами, пути. Вот предел, вот уже конец, и кажется, будто ты дошёл до последнего сантиметра, ты добился своего, а тут тебя вдруг встречает тупик, а совсем не пик. И тут идёт глубочайшее разочарование, а оно ща собой влечёт и сломанность души, внутреннего мира человека.       Хосок ничего не мог поделать, кроме, как обнять своего младшего, плачущего словно маленький ребенок, брата. Если Хосоку известно, в чем нуждается его брат, он не ждёт, пока Чон об этом попросит. Именно такая поддержка сейчас и нужна была потерянному парню.       Услышав крики Гука все, находящиеся в гостиной вышли в холл. Они и подумать не могли, что старгий сын семейства мог всё сказанное услышать, они совсем не хотели причнить ему боль. — Я могу чувствовать, что ты мне брат, даже если между нами нет кровного родства. — не отлипая от старшего, с озрипшим голосом сказал Гук, — Хён, не бросай меня… Ты же не уйдёшь, да?       В холл вышел и затихший синеволосый парень, смотря на Хосока, обнимающего младшего. «Так вот кто заменял меня…» вдруг пролетело в голове парня, когда их взгляды случайно встретились, в то время, как сам же Сок неосознанно обрадовался, увидев такое милое личико перед собой:"Так вот как он выглядит», явно пошёл в родителей. — Нет, не уйду… — ВонХо… — вдруг ДжиСу начала испуганно отходить назад, как только наткнулась на недавновышедшего парня, проследивтза взглядом Хосока, направленно на него.       Все вдруг повернулись к невестке семейства Чон, недоумевая, с чего это девушку на слёзы потянуло, или она тоже не может поверить случившемуся? В то время, как сам же зачинщик долговременной депрессии двухлетней давности, сломанной психики и горьких воспоминаний смотрел на неё с каким-то нескрываемым вызовом, глаза так и заблестели, только увидь он эту невинную девочку, а расплывшаяся на лице воистину искренняя улыбка совсем протеворечила тому образу насильника в воспоминаниях девушки, которого та и позабыть успела.       Голова вдруг сильно разболелась, слёзы вновь нахлынули на глаза. Только при одном виде этого человека ДжиСу в дрожь бросало. Два года уже прошло с того изнасилования, и они ни разу после не встречались. А ведь надо же было именно сейчас этому случиться, именно в этой семье подобному произойти. — Я сломаю тебя, Ким ДжиСу. Ты запомнишь меня навсегда.