Мы встретимся в Совнгарде

- Левее… Нет, теперь правее… Еще немного… Так, опять левее… Нет, не так резко! – раздался треск, отмычка переломилась, и Гловер со вздохом покачал головой. – Ты слишком торопишься. Взлом – это искусство; он, конечно, требует спешки, но при этом он любит осторожность. - В теории я это понимаю, - Алдуин с досадой отшвырнул в сторону бесполезные обломки и повернулся к Меллори. – Как долго ты учился этому… искусству? На лице Гловера появилась снисходительная улыбка. - Навыкам воровства обучаются всю жизнь. Предела совершенству нет. Алдуин ухмыльнулся. - И ты продолжаешь совершенствоваться? - Иногда, - уклончиво ответил кузнец. - Нужно много времени, чтобы овладеть всеми тонкостями нашего… ремесла, но ещё больше – чтобы не забыть их. - Но у меня нет времени, - Алдуин потянулся за второй отмычкой и, вставив её в замок, начал осторожно поворачивать по часовой стрелке. Спустя несколько минут замок тихо щелкнул, и Гловер довольно улыбнулся. - При умелых действиях тебе вполне хватит твоих умений. Ты же не дворец ярла собираешься обворовывать. Алдуин мрачно усмехнулся. - Уж лучше бы ярла. - Ты, кажется, не из тех, кто склонен преуменьшать опасность и считать себя способным легко справиться с ней, верно? – Гловер улыбнулся, но тут же посерьезнел. – И это правильно. И свои силы, и силы врага нужно оценивать трезво. Однако, на неудачу настраиваться тоже не стоит… Сам я всегда был слишком самоуверенным, и моему брату, Делвину, частенько приходилось отрезвлять меня, - по лицу вора пробежала легкая тень необъяснимой тоски. – Сейчас я немного изменился, остепенился, но с каждым годом всё больше скучаю по тому времени, - он захлопнул крышку сундука, на котором только что практиковался Алдуин, и выпрямился. - Почему ты уехал? – спросил Алдуин, пристально глядя на Меллори. – Захотел спокойной жизни? - Захотел реализовать свой талант, - Гловер криво улыбнулся и, заметив недоумение на лице Алдуина, пояснил: - Когда я жил в Рифтене, один данмер обучил меня изготавливать и чинить костяную броню. В Скайриме эти умения были бесполезны, однако, здесь, на Солстейме, они мне пригодились, и теперь бойцы Дома Редоран знают, к кому обратиться, если их доспех придет в негодность. - И с тех пор ты ни разу не пожалел, что уехал? Гловер неопределенно пожал плечами. - Я скучаю по Рифтену и Гильдии. Но жалеть? Нет, здесь я устроил свою жизнь куда лучше, чем сделал бы это в Скайриме, - он вытащил из кармана связку ключей и подошел к большому сундуку, стоящему в самом углу подвала, который служил секретной комнатой. – К тому же, на этом острове мной были сделаны лучшие мои вещи, - выбрав из связки ключ причудливой формы, Гловер несколько раз повернул его в замке и, откинув тяжелую, окованную железом крышку, извлек со дня сундука броню, похожую на ту, что носила Алесса. - Это… - Это доспех Черного стража, - с гордостью сказал Меллори, отвечая на неозвученный вопрос Алдуина. – Так скажем, усовершенствованная версия брони, которую обычно носит гильдмастер. На вид она кажется не очень прочной… Но только на вид, - бережно держа в руках верхнюю часть доспеха, кузнец протянул её Алдуину, а затем, вновь склонившись над сундуком, вытащил оттуда сапоги, а следом за ними перчатки и капюшон. – Ну-ка, примерь всё это. Алдуин удивленно посмотрел на кузнеца. - Примерить? Гловер кивнул, и, пожав плечами, бывший дракон быстро натянул на себя предложенные кузнецом вещи. - Ну что? – Меллори обошел вокруг Алдуина, разглядывая его со всех сторон с таким любопытством, будто впервые видел. – Удобно? Алдуин медленно прошелся по комнате; доспех не стеснял движений и, наслаждаясь каждым своим бесшумным шагом, бывший Пожиратель Мира восхищённо и осторожно ощупывал плотную, но мягкую и легкую кожу и наконец, повернувшись к вору, коротко ответил: - Удобно. Гловер расплылся в широкой самодовольной улыбке. - Он твой. Алдуин застыл на месте, не веря своим ушам. - Мой? – тупо спросил он, с подозрением глядя на Гловера. - Именно, - улыбка кузнеца стала ещё шире. - Но ведь ты делал его для себя, - Алдуин откинул капюшон и стянул с рук перчатки. - И сделаю ещё, - отмахнулся Гловер, - если очень понадобится. Этот мне… эээ… немного длинноват. А ты повыше меня, и доспех сидит лучше… Нахмурившись, Алдуин пристально посмотрел на вора, силясь прочесть на его лице истинную причину такой щедрости. Ростом Меллори был не намного ниже бывшего дракона и неприкрыто лгал, говоря, что броня, сделанная им самим, чем-то ему не подходит. - Я не… - начал было Алдуин, но Гловер будто не слышал его. - Но это ещё не всё, - подмигнув Пожирателю Мира, кузнец направился к другому сундуку, на вид чуть меньше предыдущего. – Я давно не имел возможности делать подобные подарки, поэтому сейчас, прошу, не пытайся помешать мне… - он аккуратно достал со дна сундука один за другим два одноручных меча необычного, льдисто-голубого цвета и торжественно подал их Алдуину. – Ну же! – видя, что Алдуин не торопится принимать подарок, Гловер почти силой впихнул в руку бывшего дракона один клинок. – Друг мой, я ожидал от тебя другой реакции. При слове «друг» Алдуин вздрогнул, и серые глаза его буквально впились в лицо Меллори. Никогда раньше не слышал он такого обращения к себе; его называли по-разному – кто-то врагом, кто-то повелителем, - но другом – никто. Будучи драконом, Пожиратель Мира привык видеть в глазах тех, кто ему подчинялся, уважение, смешанное со страхом; став человеком, он начал замечать во взглядах людей, не знающих о его прошлом, лишь вялое равнодушие. Однако, на лице Гловера не было ни того, ни другого – кузнец смотрел на Алдуина с такой искренней и добродушной улыбкой, что бывший дракон невольно опустил глаза, уставившись на меч в своих руках. - Сталгрим, - пояснил Меллори, заметив, что Алдуин разглядывает клинок. – Клинки сделаны из сталгрима. Редкая руда с довольно интересной историей… И к тому же, достаточно сложная как для добычи, так и для обработки. Сталгрим встречается только на Солстейме, да и здесь его всего два десятка источников, - кузнец вздохнул. - Достать эту руду можно только с помощью… А впрочем, это не так важно, - Гловер любовно погладил льдисто-голубую поверхность меча и, широко улыбнувшись, протянул его Алдуину. Решив больше не спорить с кузнецом, бывший дракон молча взял второй клинок и, оторвав взгляд от острых, слабо поблескивающих в неровном свете лезвий, посмотрел на Меллори. Момент был подходящим для того, чтобы что-то сказать, но слова благодарности словно застряли у Алдуина в горле. - Я выковал эти мечи несколько месяцев назад, - продолжал меж тем Гловер. – Не хотел их продавать. Будто предчувствовал, что они мне еще пригодятся, - он усмехнулся. – И теперь я… - Спасибо, - тихо сказал Алдуин, понимая, что произносит это слово первый раз в жизни. – Спасибо тебе за помощь. - Пустяки. Доспех, оружие и отмычки – это самое меньшее, что могу я сейчас сделать, - Гловер зачем-то тщательно запер пустые сундуки и повернулся к бывшему дракону. – Но если ты хочешь… - Нет, - Алдуин нахмурился. – Я знаю, что ты бы лучше справился с задачей, которая предстоит мне… Но ты сам сказал, и я согласился, что два человека могут привлечь внимание с гораздо большей вероятностью, чем один. - Я и сейчас могу это повторить. Но всё же… Алдуин покачал головой. - Нет. Ты не причастен ко всему случившемуся и не должен расплачиваться за чужие ошибки. Кажется, мы уже говорили об этом. Гловер вздохнул. - Ладно. Будем считать, что я с тобой согласен. Когда ты собираешься отправляться? - Сегодня ночью, - сказал Алдуин, аккуратно вложив оба льдисто-голубых меча в ножны. – К утру я должен быть в деревне скаалов. Мне придется пойти иным путем, минуя Храм… Я пройду по восточному берегу острова, обогну гробницу Валока и пристанище Бьольды и окажусь прямо возле деревни. - Ты хорошо изучил карту острова, - заметил Гловер, чуть нахмурившись. – Но я полагал, что ты направишься к Храму, а не будешь обходить его стороной. - Деревня скаалов является для меня лишь промежуточной целью, - отозвался Алдуин. – Я лишь хочу сделать то, что не успела Дов… Алесса. Я хочу вытряхнуть из этих шаманов всю известную им информацию о том, что творится на вашем острове. - Только не надейся, что они будут очень разговорчивы, - предупредил кузнец. – И будь готов к тому, что тебе придется раскрыть им часть твоих тайн, прежде чем они поделятся с тобой своими. - Я уже придумал парочку подходящих секретов. Гловер хмыкнул. - Думаешь, они поверят лжи? – кузнец направился к лестнице, ведущей наверх, и Алдуин последовал за ним. – И Фрея, и её отец отличаются некоторой подозрительностью. Алдуин пожал плечами. - В корне любого обмана лежит истина. Гловер как-то странно улыбнулся, ничего не ответив, и Алдуину вдруг показалось, что он догадывается, что означает эта улыбка. После побега из плена Мираака бывшему дракону пришлось поведать Меллори историю о заточении в Храме – рассказ о том, как на них с Алессой напали культисты, получился правдоподобным, и Гловер не проявил излишнего любопытства, но, несмотря на это, Алдуин видел, что кузнец не поверил ему. После этого Меллори, однако, ни разу не возвращался к тому разговору, и если у него и были какие-то подозрения, то, во всяком случае, он ничем их не выдал. В течение двух недель вор терпеливо обучал Алдуина разного рода умениям – от взлома замков до кузнечного дела – и за эти две недели он ни разу не спросил бывшего дракона ни о его прошлом, ни о том, откуда он родом. Узнав о плане Алдуина по спасению Алессы, Гловер твердо решил помочь, и Алдуину стоило немалых усилий отговорить кузнеца от идеи похода в Храм. Свое желание идти одному Алдуин обосновывал тем, что не хочет подвергать Меллори опасности, но на самом деле это была далеко не первая и не единственная причина – бывший дракон понимал, что правда о том, что на самом деле произошло в Храме, раскроется, как только они освободят Алессу, и подсознательно опасался этого. Гловер, сам того не подозревая, разрушал все стереотипы, глубоко засевшие в мозгу Пожирателя Мира – альтруизм был совершенно чужд Алдуину, и готовность кузнеца оказать помощь совершенно незнакомому ему человеку удивляла и одновременно пугала бывшего дракона, и он сам себе не хотел признаваться в том, что боится потерять расположение отзывчивого кузнеца. Человека, так бескорыстно… - Куда вы отправитесь после того как выберетесь из Храма? – голос Гловера вдруг прервал размышления Алдуина, и, вздрогнув от неожиданности, бывший дракон поднял рассеянный взгляд на кузнеца. - После? – он задумчиво повертел в руках пробку от почти нетронутой бутылки меда, стоящей перед ним на столе, и нахмурился. - Мы… Я… Я не хочу ничего загадывать. Меллори понимающе кивнул и, допив свой мед, отставил в сторону пустую бутылку и потянулся за новой. После очередной и на этот раз последней тренировки Гловер и Алдуин вдвоем поднялись наверх и теперь сидели за столом, завершая вечер стандартно – разговорами и медом. Откинувшись на спинку стула, бывший дракон невидящим взглядом смотрел в темное окно, тщетно пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей и не думать о предстоящей ему задаче. Алкоголь на него не действовал – даровав своему первенцу смертное тело, Акатош как-то случайно «забыл» оставить ему характерную для людей способность топить ненужные мысли в бодрящих напитках. У Гловера, однако, таких проблем не было, и обычно не злоупотребляющий кузнец в этот вечер усердствовал за двоих. - Почему ты помогаешь мне? – вдруг прямо спросил Алдуин, резко нарушив воцарившуюся к комнате тишину, и Гловер, поперхнувшись медом, поднял на бывшего дракона удивленный взгляд. – Не говори, что только ради Алессы. Она никто для тебя, и до того момента, как мы появились на пороге твоего дома, ты знал ее лишь по слухам, - Алдуин пристально посмотрел на кузнеца. – Так почему? Не торопясь с ответом и не обращая внимания на буравящий его металлический взгляд, Меллори спокойно отхлебнул меда и, вытерев ладонью губы, криво усмехнулся. - Алесса – племянница гильдмастера и член нашей Гильдии, а Гильдия была и остается моей семьей. Когда кто-то из нас попадает в беду, долг остальных – прийти ему на выручку. Серые глаза Алдуина сузились. - Долг? Ты делаешь все это только потому… потому что должен? - Не только, - Гловер внимательно посмотрел на бывшего дракона и улыбнулся мягкой, но уже не совсем трезвой улыбкой. – Тем утром ты пришел ко мне один, измотанный и растерянный, и на пороге моего дома попросил меня о помощи. А разве можно отказывать человеку, отчаянно нуждающемуся в поддержке, которую тебе по силам ему оказать? Алдуин покачал головой, неубежденный ответом Меллори. - Но ведь ты ничего не требуешь взамен. Гловер усмехнулся. - А кто сказал, что помощь должна быть возмездной? Если, помогая кому-то, ты думаешь только о своей выгоде, то это называется корыстным расчетом, друг мой… - Алдуин открыл было рот, чтобы возразить, но Меллори жестом остановил его. – Оставим эту философию, она утомляет меня. Лучше пойдем… подышим воздухом, - он поднялся и, прихватив с собой недопитую бутылку, нетвердым шагом вышел из дома. Спустя полчаса они оба – кузнец и бывший Пожиратель Мира – стояли на улице у дома Гловера. Сгустившиеся над Вороньей Скалой сумерки мягко укутывали их своим покрывалом, и, наслаждаясь благодатной ночной тишиной, Алдуин, задрав голову, смотрел на темное небо, гадая, что принесет ему новый день на этот раз. - Какое у тебя предчувствие? – не отрывая взгляда от неба, спросил он у Гловера. Кузнец помолчал с минуту, словно раздумывая о чем-то, а затем коротко ответил: - Хорошее. Алдуин засмеялся. - Ты лжешь, Гловер Меллори. Но сейчас мне необходима эта ложь. Гловер как-то неопределенно пожал плечами, губы его растянулись в лукавой улыбке, и он негромко произнес: - В корне любого обмана лежит истина. Алдуин криво усмехнулся и покачал головой. - Я понял тебя. Хотелось бы только, чтобы в твоем обмане было чуть больше истины, чем в моем. - Я верю в тебя, твое везение и свое оружие, - спокойно отозвался Гловер, допивая третью бутылку меда. Алдуин снова усмехнулся и, проверив, на месте ли оружие, накинул на голову капюшон и негромко произнес: - Спасибо тебе. За всё. - Удачи, - просто ответил Гловер, и Алдуин, в последний раз окинул взглядом дом, оказавшийся таким гостеприимным, и, словно боясь передумать, быстрым шагом двинулся прочь от него и вскоре растворился в ночи. На этот раз он двигался медленней и осторожней, чем прежде – темнота скрывала его от посторонних глаз, но вряд ли могла помешать слугам Мираака, привыкшим к ней в Храме. Алдуин сильно сомневался в том, что культисты предпринимали какие-то попытки разыскивать его после побега – если бы они и правда хотели найти бывшего дракона, они бы это уже сделали, - но осмотрительность еще никому не мешала. Пройдя через уже хорошо знакомую ему рощу Бродир, Алдуин резко забрал вправо, к Ветхому Торговому Посту, и спустя какое-то время его медленный шаг стал крадущимся. В маленькой полуразрушенной хижине явно кто-то находился, но Алдуин, вспомнив все уроки Гловера, бесшумно проскользнул мимо ветхой лачуги и, никем не замеченный, двинулся дальше. По мере того, как бывший дракон приближался к деревне, мысли его все больше занимал предстоящий разговор со скаалами. Он понимал, что ни Фрея, ни ее отец, ни кто-либо другой не станут торопиться раскрыть свои секреты, но опасался вовсе не этого – гораздо больше его волновал тот факт, что скаалам может быть известно далеко не всё. После побега из Храма Алдуин не раз мысленно возвращался к словам Линды, так неосторожно брошенным ему вслед, и старательно пытался вытащить из своей памяти все, что он знал о Хермеусе и его Книгах. Будучи не понаслышке знакомым со всеми Принцами Даэдра, Алдуин, до недавнего времени считавший себя выше их, тем не менее, никогда не стремился к контакту с ними и не интересовался ни их делами, ни их тайнами. Фраза Линды, однако, заставила его вспомнить то, чему он раньше не придавал абсолютно никакого значения – Хермеус Мора, Демон Знаний, имел в своем распоряжении немало ценных артефактов, среди которых числились и семь Черных Книг, обладающих непосредственной связью с Апокрифом. Культисты, видимо, пользовались одной или несколькими из таких книг для общения с Мирааком, уже много столетий в гордом одиночестве отдыхающим от земных дел в Обливионе. Впрочем, судя по словам Линды, женщине был известен и другой способ для связи со своим Лордом, но что-то подсказывало Алдуину, что узнать его будет гораздо сложнее, чем найти Книгу. Бывший дракон был абсолютно уверен в том, что хозяин Апокрифа потрудился спрятать свои артефакты со всей тщательностью, а значит, Храм Мираака был далеко не единственным «тайником». И если можно было допустить то, что на семь Книг приходится семь мест, где они спрятаны, тогда оставался лишь один вопрос – где эти места? Рассуждая таким образом, Алдуин обогнул гробницу Валока, мимоходом вспомнив и этого жреца, сумевшего противостоять Мирааку, и, тихо и без приключений миновав затем пристанище Бьольды, вышел к деревне скаалов. Он ожидал увидеть крупное поселение, но вместо этого его взору предстала небольшая деревушка с домами, которые можно было пересчитать по пальцам. Было раннее утро, и жители, по всей видимости, не торопились выходить на улицу – только у одного из домов сидел на деревянной скамье седой норд, а чуть дальше от него высокая, крепко сложенная девушка спорила о чем-то с совсем еще юным пареньком. Окинув эту картину быстрым взглядом, Алдуин приблизился к старику на скамейке и, многозначительно кашлянув, негромко сказал: - Простите, что беспокою… Но я ищу здесь одну девушку… Фрею. Вы не подскажете… - Фрею? – норд поднял на него глаза, один из которых был обезображен бельмом, и махнул рукой в сторону спорящих юноши и девушки. – Так чего ж ее искать? Вон она стоит, воительница наша. Услышав свое имя, девушка резко повернулась и, замолкнув на полуслове, уставилась на Алдуина. - Могу я чем-то помочь? – вежливо, но без улыбки спросила она, когда бывший дракон подошел ближе. - Можешь, - кивнул Алдуин, и Фрея нахмурилась, удивленная его холодным и грубоватым тоном. – Я бы хотел… кое-что узнать, - девушка вопросительно посмотрела на Алдуина, но тот покачал головой, бросив многозначительный взгляд на стоящего рядом с ними молодого норда. – Я хотел бы обсудить это… лично, - он сделал ударение на последнем слове, и Фрея помрачнела. - Я, кажется, не вполне понимаю… - Речь пойдет о Мирааке, - перебил ее Алдуин, краем глаза следя за реакцией молодого норда, тут же навострившего уши при упоминании о личном характере беседы. – И о безопасности Солстейма. Фрея побледнела, но тут же быстро взяла себя в руки. - Я думаю, мы можем поговорить в доме, - она натянуто улыбнулась и повернулась к норду. – Прости, Никулас. Я понимаю, что не убедила тебя, но наш разговор еще не окончен. Увидимся позже, - и, сделав Алдуину знак следовать за ней, поспешила к дому, оставив Никуласа в полном недоумении. - С такими мальчишками всегда проблемы, верно? – непринужденно спросил Алдуин, чтобы хоть чем-то заполнить повисшее молчание. Выражение суровой решимости, застывшее на лице девушки, напрягало его, и бывший дракон хотел разговорить дочь шамана раньше, чем они подберутся к интересующей его теме, однако, Фрея не поддавалась. - Он не мальчишка, - сухо сказала она, не глядя на Алдуина. – Просто иногда людям сложно в одиночку принять верное решение, - остановившись у длинного, но невысокого дома, девушка открыла дверь и, впустив бывшего дракона внутрь, зашла следом. – Но я не думаю, что ты хотел поговорить об этом, - Фрея села в потрепанное кресло возле камина и, скрестив руки на груди, хмуро уставилась на Алдуина. – Ты не с Солстейма, - это был не вопрос, а утверждение. - Кто ты, чужак, и что тебе известно о Мирааке? Подавив вздох, Алдуин опустился во второе кресло рядом с девушкой и, протянув ноги к огню, начал: - Имя мое Алдвин, - он покосился на девушку, наблюдая за ее реакцией, но та, видимо, как и Гловер, не провела никакой параллели между его измененным именем и именем Пожирателя Мира. - На ваш остров я прибыл из Скайрима. Но прибыл не один, - в прищуренных глазах Фреи читался вопрос, и Алдуин продолжил: - Со мной была девушка… благословленная Акатошем «кровью драконов». Услышав последнюю фразу, Фрея побледнела и судорожно вцепилась в подлокотник кресла. - Драконорожденная? Она здесь? На Солстейме? - Фактически – да, - уклончиво ответил Алдуин, несколько удивленный поведением Фреи. - Зря, - девушка поднялась с места и нервно заходила по узкой комнатке из угла в угол. – Если ей еще важна собственная безопасность, ей лучше покинуть остров. И чем быстрее, тем лучше. Алдуин нахмурился. - Она не… - Ходят слухи, что Мираак ищет её, - Фрея закусила губу. – Мы не знаем, зачем, но… Но вам будет лучше, если вы вернетесь в Скайрим. - Поздно, - тихо сказал Алдуин. - Что? – Фрея резко остановилась и повернулась к бывшему дракону. – Что значит «поздно»? Тихо вздохнув, Алдуин поднял на девушку тяжелый взгляд. Он с самого начала знал, что Фрее придется рассказать ту же историю, что и Гловеру, и был морально готов к этому. - Сядь, - тихо сказал он, и девушка молча повиновалась, словно предчувствуя что-то. – И выслушай меня, - Фрея молча кивнула, и Алдуин начал рассказ. То, что он говорил девушке, ничем не отличалось от того, что две недели назад выслушал Гловер. Алдуин, опустив все ненужные моменты и сильно изменив саму кульминацию их с Алессой приключения, коротко изложил дочери шамана произошедшее; Фрея слушала внимательно, не перебивая, лишь изредка хмурясь и нервно закусывая губу. Когда Алдуин закончил, она с минуту молчала, невидящим взором глядя на огонь в камине, а затем, не поворачиваясь к бывшему дракону, резко спросила: - Кто она тебе? Довакин. Кто она тебе и почему вы вместе оказались в Храме Мираака? Не ожидавший подобного вопроса, Алдуин замялся и ответил не сразу. - Я… Я ее хускарл, - солгал он, вспомнив предположение, высказанное Гловером в день их с Алессой прибытия на остров. - Хускарл следует за своим таном повсюду и защищает его ценой своей жизни, - голубые глаза Фреи буквально впились в лицо Алдуина. – Ценой своей жизни, - повторила она, тщательно выделяя каждое слово. – Так почему тогда ты здесь, живой и свободный, а Драконорожденная сидит в каменном мешке? Губы Алдуина искривила усмешка. - Иногда не стоит торопиться платить такую высокую цену. Если бы в ту ночь я отправился спасать Драконорожденную, я бы погиб прежде, чем добрался до нее. - Тем не менее, теперь ты вновь собираешься сунуться в Храм, - Фрея опять поднялась и сжала голову руками. - А если Мираак уже убил ее? На бледном лице Алдуина впервые за все время разговора отразилась тень страха. - Нет, - он покачал головой. – Нет, он не мог этого сделать. Фрея фыркнула. - Откуда ты знаешь, что он может сделать? Откуда ты вообще знаешь о нем? - О, я знаю о нем достаточно, - уголки губ Алдуина слегка дрогнули. – Я изучал историю… углубленно. Я знаю о том, кто он, знаю, как он попал в Апокриф, став слугой даэдра… И знаю, что он хочет выбраться оттуда и сделает все, чтобы осуществить свои планы. - Тогда чего ты хочешь от меня? – устало спросила Фрея. – Тебе известно все, что известно мне. Какая еще информация тебе нужна? - О Черных Книгах, - негромко ответил Алдуин, не сводя с девушки внимательного взгляда. – Тех, которые способны перенести того, кто прочтет их, в Апокриф. Фрея вздрогнула. - Я мало что знаю о… - Послушай меня, - мягко сказал Алдуин. – Подчинив своей воле всех жителей Солстейма и закончив здесь все свои дела, Мираак пойдет дальше. Он уже поработил половину вашего острова, и он не остановится. Ты ведь сама это понимаешь. Разве я не прав? Фрея закусила губу. - Прав, - эхом отозвалась она, и Алдуину на секунду показалось, что в глазах ее блеснули слезы, но когда она повернулась к нему, лицо ее было похоже на неподвижно застывшую маску. – Я пыталась остановить его. Но я… я одна и я… - она на мгновение замолчала, но тут же продолжила, не дав бывшему дракону перебить ее. – Я пыталась, пыталась! Я собрала их… Заставила… Заставила пойти туда… - речь ее стала сбивчивой, и Алдуин нахмурился. - Заставила кого? Пойти куда? - Наших людей, - девушка горько усмехнулась. – В Храм Мираака. Брови Алдуина поползли вверх. - Ты была в Храме? Ты… Ты искала там Книгу? Фрея кивнула. - Да, - она вышла из комнаты и через минуту вернулась, держа в руках свернутый в трубочку кусок пожелтевшего пергамента. - Что это? – Алдуин с недоверием покосился на потрепанную бумагу. Ничего не ответив, Фрея опустилась в кресло и, развернув лист, напоминающий карту какого-то подземелья, подала его бывшему дракону. - В тот день нам не удалось добраться до Книги, - тихо сказала она. – Тогда еще Храм был менее… охраняем, и мы беспрепятственно проникли внутрь, но выйти также беспрепятственно мы не смогли, - она прерывисто вздохнула. – Никто из нас точно не знал, где находится то, что мы ищем, и, плутая в этих бесконечных лабиринтах, мы привлекли внимание слуг Мираака, - девушка сделала паузу, вспоминая и заново переживая все то, что произошло в Храме, и по лицу её пробежала тень. – Нам пришлось бежать, - глухо продолжила она. – Не все из нас вернулись из этого проклятого подземелья, и после этого я больше не предпринимала попыток отправиться туда. Я подставила других. Я все равно что убила их… - обхватив голову руками, она замолчала, и на некоторое время в комнате повисла тишина. - Но Книгу вы так и не нашли, - первым нарушив молчание, произнес Алдуин спустя несколько минут. – Но как вы узнали, что она там? Фрея выпрямилась в кресле и повернулась к бывшему дракону. - Тебе, как я понимаю, известно, сколько всего Черных Книг существует? - Семь, - коротко ответил Алдуин. - Верно, - девушка кивнула. – Об их местонахождении ходят разные слухи. Кто-то пытался искать их в двемерских руинах, кто-то – в гробницах Драконьих жрецов… Особо любопытные люди отправлялись туда, но, как правило, не возвращались, - она горько усмехнулась. – В настоящее время бытует мнение, что пять из семи книг утеряны или находятся далеко за пределами Солстейма, а две оставшиеся спрятаны в Храме Мираака и… - … и гробнице Валока, - закончил Алдуин, хмуро разглядывая карту, лежащую у него на коленях. – Ты была там? Фрея отрицательно покачала головой. - Нет. - Но ты хотела бы сделать это, - Алдуин пытливо посмотрел на девушку и протянул ей обратно карту, но Фрея оттолкнула его руку. - Забирай её, - бросила она. – Я не собираюсь идти туда. Лицо Алдуина удивленно вытянулось. - Но… - Когда отец отдавал мне карту, - перебила Фрея, - он рассказал мне о некоторых… нюансах. - Нюансах? - Гробница Валока – место само по себе опасное, и даже если бы мне удалось добраться до Книги, я бы не смогла справиться с самим Валоком, - Фрея печально улыбнулась. – Смертному не под силу одолеть Драконьего жреца. - Тогда почему ты отдаешь карту мне? – резко спросил Алдуин. – Я такой же смертный, как и ты. - Ты – да, - согласилась Фрея. – Но с тобой Драконорожденная, - девушка вдруг схватила Алдуина за руку, и он вздрогнул. – Освободи ее. Она должна… должна противостоять Мирааку, - Фрея говорила быстро и сбивчиво, словно в бреду. – Она такая же… такая же, как он. Только она может спасти нас всех... Спасти… или убить. - Я заинтересован в исчезновении Мираака не меньше, чем ты, - Алдуин высвободил руку из цепких пальцев девушки и поднялся. – И сделаю все, что в моих силах, - он направился к выходу, но у самой двери вдруг остановился. – Но почему ты веришь мне? Почему так легко отдаешь в руки оружие, способное как спасти вас, так и уничтожить? Откуда ты знаешь, что я не обману и тебя, и Драконорожденную? На тонких губах Фреи мелькнула улыбка. - Если ты не солгал мне, то твоя правда поможет тебе выиграть эту битву. Если же ты солгал, - улыбка ее стала почти безумной, - то в гробнице Валока ты найдешь свою смерть. *** Шаги, гулким эхом отдававшиеся в пустынных коридорах, быстро приближались, и спустя несколько секунд тяжелая решетчатая дверь без скрипа отворилась. Лежа на жесткой сырой подстилке, Алесса, не поворачивая головы, молча слушала, как вошедший, поставив на пол новый поднос с едой, забрал тот, который приносили пленнице утром и к которому она даже не притронулась, и тихо вышел, громко захлопнув за собой дверь. Услышав этот звук, болью отозвавшийся у нее в висках, Алесса вздрогнула и резко села, обхватив руками голову. Она была в плену у Мираака достаточно давно и, уже успев привыкнуть к молчаливым слугам Драконьего жреца, никак не реагировала на их ежедневные посещения. Впрочем, как именно долго она была в Храме, девушка сказать не могла – день и ночь здесь словно слились воедино, нарушая естественный ход времени. Одиночество и угнетающая тишина, которые Алесса стойко переносила в первые дни, теперь сводили ее с ума, и, часами лежа без движения, она начинала понимать Алдуина. Однако, Седобородые давали неожиданно воскресшему Пожирателю Мира книги и сносную пищу, у Мираака же, видимо, не было цели сохранить своей пленнице здоровье и ясный ум – напротив, Драконий жрец стремился любым способом сломить волю девушки. Алессе больше не снились кошмары с участием бесплотного Мираака – теперь кошмар этот она видела наяву. Жрец исправно приходил к ней раз в несколько дней, постоянно задавая один и тот же вопрос и постоянно получая на него один и тот же ответ. Оставаясь после его ухода в полной тишине, Алесса долго еще сидела, обняв руками колени и глядя в одну точку, и мысленно уговаривала себя не сдаваться. Мираак, однако, своими разговорами и условиями, в которых содержали Драконорожденную, постепенно добивался своего – с каждым днем уверенность девушки в том, что она не склонится перед жрецом, становилась все меньше. Порой, когда в голове Алессы появлялась безумная идея добровольно отдать Мирааку то, что он требует, девушка заставляла себя вспоминать все то, через что она уже прошла, и тогда мысль о том, что она смогла пережить и смерть родителей, и свою «избранность», упавшую на нее, как снег на голову, и свое невероятное приключение в Совнгарде, придавала ей сил. Несколько раз она задумывалась о побеге, но, тщательно взвешивая все за и против и сопоставляя свои силы с силами врага, тут же отметала эти мысли. Даже будучи абсолютно безоружной, Алесса не была беззащитной - на ее стороне был дар Голоса и магия, но магией культисты владели гораздо лучше нее, а пытаться справиться с целой армией слуг Мираака одним ту’умом было бы по меньшей мере глупо. Конечно, теоритически она могла бы обойтись минимальным количеством смертей, убив только того, кто проносил ей пищу, но за время нахождения в каменном подземелье Алесса сильно ослабла, и в магическом и физическом поединках перевес был бы явно не на ее стороне, а Крик мгновенно привлек бы внимание остальных. Покинуть же Храм, избежав боя, также не представлялось возможным – вместе с оружием культисты предусмотрительно отобрали у пленницы и отмычки, и, таким образом, девушке не оставалось иного выхода, кроме как молча и покорно ждать и гадать, кто из них – либо Мираак, либо она сама – устанет раньше. Впрочем, Алесса была уверена, что в обоих случаях ее ждет смерть. Она была одна, и на этот раз никто – ни Бриньольф, ни Паартурнакс, ни герои Совнгарда – не могли прийти ей на помощь. Она была одна… Подавив тяжелый вздох, Алесса с трудом поднялась с подстилки и, слегка пошатываясь, подошла к подносу. Голова у нее кружилась от голода – последние двое суток она не притрагивалась к еде, - но при виде отвратительной мутно-желтой похлебки желудок её неприятно сжался, и, отвернувшись от тарелки, девушка дрожащей рукой взяла кружку с водой. Однако, первый же глоток заставил её закашляться, и, тихо застонав, Алесса оставила попытки поесть и снова упала на подстилку. Все мысли, преследовавшие её до этого, вдруг куда-то исчезли, и, заторможенным взглядом уставившись в одну точку, Алесса неосознанно прислушивалась к звукам в Храме. В темноте слух её обострился вдвое, и каждый шум теперь казался ей громче, чем был на самом деле. Вот где-то наверху послышался легкий шорох, похожий на чьи-то приглушенные шаги, вот эти шаги замерли и пропали… Зевнув, Алесса отвернулась к стене. Еще неделю назад она, возможно, могла бы подумать о том, что кому-то придет в голову спасать её, но сейчас никаких надежд по этому поводу она не питала. Шаги, однако, становились всё ближе, и Алесса нахмурилась. Культисты бывали у нее не чаще двух раз в день, а их последний диалог с Мирааком был совсем недавно. Следовательно, ждать ей было некого, и, пытаясь отключиться, девушка закрыла глаза. Ей казалось, что прошло всего несколько минут, когда кто-то неведомый шепотом позвал её. - Алесса. Девушка вздрогнула, но глаз не открыла. Тихий голос с той стороны двери показался ей смутно знакомым, но обладатель этого голоса никогда раньше не называл её по имени и, к тому же, видеть его Алессе хотелось еще меньше, чем Мираака. - Алесса, - шепот стал чуть громче, но девушка только сильнее зажмурила глаза и не сдвинулась с места. После короткой тишины за дверью послышался приглушенный шорох, что-то негромко звякнуло и в следующую секунду звук, похожий на звук вставляемого в замок ключа заставил Алессу похолодеть. Резко, так, что закружилась голова, она вскочила с подстилки. Она чувствовала и знала, кто находится за дверью, но не была готова к этому и, увидев его, тихо ойкнула и, зажав ладонью рот, попятилась к стене. У решетки ее двери с лицом бледнее, чем обычно, сжимая в руках связку отмычек и смотря на девушку таким знакомым металлическим взглядом, стоял Алдуин.