Последняя любовь

По узкой дороге шел мужчина, полы его плаща испачкались, за спиной поблескивал меч, вода стекала с капюшона и падала на землю. Он остановился перед дверью ведущей, в шумный трактир, постоял немного, но все же вошел. Вокруг пели, пили и смеялись. Мужчина качнул головой и пошел прямо к стойке. Трактирщик посмотрел на него безразлично. Шла война и увидеть человека с оружием... Тьфу, этого оружия сейчас как грибов - под каждым кустом. — Налей чего-нибудь покрепче, хочу согреться. — Мужчина положил на стойку несколько монет. Трактирщик несколько минут смотрел на монеты, а потом, кивнув, унесся куда-то, но вернулся с сияющими глазами и широкой улыбкой. — Как ваше имя, любезный? Мужчина не донес стопку до губ, замер, поставил обратно на деревянную столешницу, подумал немного, снова взял и опрокинул в себя, трактирщик налил снова. — Зориан. — Он выпил еще, громыхнул стальными платинами, вшитыми в его кожаные доспехи и поморщился, как же ненавидел он этот звук. Трактирщик смотрел на Зориана с интересом, он еще не встречал глупцов, которые стали бы носить в такое время легкий доспех. — Так ты у нас рыцарь? — спросил тучный мужчина у Зориана. — Значит, невинных защищаешь? Вон, какие у тебя мечи за спиной! Мужчина ничего не ответил, только откинул длинные черные волосы за спину и отпил из деревянной кружки немного пива, посмотрел на дочку трактирщика и отрицательно качнул головой. — И как же это? Мечи висят, а не рыцарь? Доспехи есть, а не рыцарь? Разбойник, что ля? — никак не хотел униматься трактирщик. Мужчина буравил Зора взглядом так, словно мог видеть сквозь него, если хорошо присмотрится. — Нет, я не рыцарь и не разбойник, и считаю, что разбойником быть благороднее, чем рыцарем. — Это почему? — Вильга, так звали трактирщика, удивленно смотрел на непонятного мужчину, который не был ни рыцарем, ни разбойником. — Не понимаю Вас, сударь, объяснитесь, почему это быть разбойником лучше, чем благородным рыцарем? — Ну что ж… Рыцари, как известно, люди благородные во всех смыслах, они имеют уважение и пользуются моментом, чтобы спасти чью-нибудь задницу, надеясь, что после этого им станут покланяться. Рыцари… те еще свиньи, ведь у них дома есть жены и дети, а на турнирах они кричат о том, что готовы умереть за ДАМУ СЕРДЦА. И эта самая дама никак не похожа на жену, которой при случае можно и фингал поставить и швырнуть в стену, если похлебка немного пересолена. — Это откуда ж… — мужчина почесал в затылке, — такая уверенность в том, что благородные господа в доспехах такие свиньи? — Да знаю уж, сам был рыцарем, и отец мой рыцарем был и дядька. Все рыцарями были, так что, уж в этом толк я знаю. — Зориан встал из-за стола, звякнули стальные пластины, вшитые под кожу куртки. — Спасибо за ужин, Вильга, но мне уже пора, к сожалению. — Нет! Стой! Знавал я одного рыцаря, он был благороден и помогал бескорыстно. — И как же звали его? — Зор усмехнулся. — Так… Это, дай вспомню. Вильгельм! Ай, точно, Вильгельм из Аттре. — О, ну да, этот благороден, а еще любит, когда под ним рыдают и мечутся мальчишки, едва переступившие порог совершеннолетия. Еще любит, когда их тела остывают в его постели. Трактирщик смотрел на ночного гостя удивленно. Причины верить незнакомцу не было, но и не верить тоже причины не было. Да и говорит он о серьезных вещах, и не боится ведь, собака. Не боится своих слов и того, что вызовут его на бой, дабы наказать его за слова, что бросает так неаккуратно. — Так и многих рыцарей ты знаешь? — В разговор вмешался третий. Зор не повернул головы, он и так чувствовал, где сейчас находится противник, и он уверен, что это противник. — Ну, так что? Многих? — Многих, а тебе-то что с этого? Не с тобой разговор веду. — Верно, не со мной, но разве нельзя присоединиться к беседе? — На плечо Зора легла тяжелая рука, но он не подал виду, что это причиняет ему неудобство, только стоял прямо, смотрел как бледнеет красное лицо трактирщика. Видимо, за спиной стоял кто-то совсем страшный, даже страшнее чем, сам Зор. Мужчина рискнул обернуться, незаметно вытаскивая из-за пояса кинжал, который со звоном упал на пол, когда он увидел, кто именно положил руку на его плечо. — Оберон…— выдохнул Зори и теперь уже и этот самый Далий смотрел на него не менее удивленно. — Еще один яркий пример того, какие на самом деле ублюдки эти рыцари. К троим подошли люди, они были одеты в легкие доспехи и взволнованно смотрели на своего, как становится очевидно, предводителя. Никто и пискнуть не успел, а Зори выхватил меч, и острое лезвие коснулось шеи Оберона. Мужчина молча смотрел в глаза другого мужчины. Свита Оберона двинулась к ним, но Зор прорычал, что перережет ему глотку, если они подойдут еще хотя бы на шаг, а если бросятся бежать, то он отпустить мужчину, чтобы тот сам смог наказать предателей. Растерянные люди смотрели на то, как прижимают к деревянной стене их командира. — Как же я мечтал об этой сладкой минуте… — Прошептал Зор. — Это вам не улица! Идите и там прижимайтесь друг к другу, сколько влезет. — Пропищал тучный трактирщик. — Не думаю, что это вежливо,— тут же отозвался мужчина, чья жизнь зависела от настроения Зориана.— Если гость хочет развлекаться, то зачем ему мешать? — Ты же у нас спец по части развлечений.— Прошипел Зориан. — Нет, нет, нет,— раздраженно шипит мужчина и кивает головой, — я не рыцарь и не горю желанием иметь с ними дел. Они все ублюдки и свиньи. — Он убирает меч и садится обратно - пить. — Неужели? — Из-за стола поднимаются двое мужчин в латах, они подходят к стойке. Зориан хмыкает, выпивает еще рюмку, но не поворачивается. — Не припоминаю, чтобы хоть кто-то их нас был ублюдком, все мы благородных кровей. — Смеется мужчина за спиной Зориана. — Но вы не отрицаете того что вы свиньи? — Зориан уже не скрывая смеется, опрокидывает в рот еще немного жгучей жидкости. — Нет, серьезно, ублюдками вас значит называть нельзя, а вот свиньями... Боги, о чем я говорю, как я могу! — За спиной снисходительно хмыкнули. — Свиньям обидно, когда их сравнивают с мразями в сияющих латах. Да, это было последней каплей. Рыцари, несомненно, парни обидчивые и всегда готовые к драке. Зориан закидывает руку за спину раньше, чем противник и раньше приставляет клинок к горлу рыцаря, чем его кулак касается лица Зориана. Мужчина спокойно смотрит на застывших перед ним мужчин. Они шумно сглатывают, а рука у Зориана не дрожит, он держит сталь крепко и пьет, уже из бутылки, шумно глотает, и морщится, когда по венам бежит уже не кровь, а веселье. — Сели на свои места и заткнули рты, и тогда, может быть, я не закопаю вас под кустом какого-нибудь ядовитого растения. Рыцари так и сделали, а вот Зориан продолжил пить. Ему так тяжело было в последнее время, что только выпивка спасала, ненадолго, но все же, хоть немного... В этот вечер пил Зориан действительно много и когда к уже изрядно опьяневшему мужчине подошли все те же рыцари, решив, что теперь будет легко, он позвал их на улицу, решить все древним как сам мир способом. Зориан поставил бутылку на землю, проследил взглядом, чтобы ты не качалась и, скинув плащ, достал меч из-за спины. Рыцари, к сожалению тоже пили и для них эта битва не могла закончиться хорошо... Они медленно пошли на Зориана, тот отступал пока не остановился в большой луже. Мужчина замер, вода противно чавкала в сапогах, но это ведь не страшно... Мужчина смотрел на противников, что шли к нему, немного покачиваясь, но по прежнему уверенно. Зориан хмыкнул, быстро наклонился, зачерпывая рукой воду и грязь. Он сразу же швырнул грязь в лицо одного из рыцарей и пока тот приходил в себя нанес сокрушающий удар, лязгнул металл и погнулись латы, а рыцарь упал, прямо в грязь. Второй, с диким криком, размахивая мечом, попытался напасть, но Зориан просто увернулся, позволяя второму противнику удариться лицом о стену амбара. — Мусор. — Хмыкнул мужчина и ушел, закинув огромный меч на плечо, рукоять его меча украшал оскалившийся череп, руны покрывали лезвие, поблескивая синим. Зориану уже было достаточно на сегодня, он хотел уйти, повеселил зевак и хватит, пора отправляться в пусть, там, на его дороге много всего интересного и он не хочет опаздывать, но если бы он знал кого встретит на своем пути, то тут же повернул бы назад, хотя, это мало бы помогло... Такие встречи предрешены самой судьбой. Зориан пошел по дороге, где-то рядом бежал его конь, но Зориан не желал ехать верхом, пока нет. Его дорога лежала через лес, она извивалась, заводила его все глубже и глубже в мрак и мужчина не сопротивлялся, ему чертовски хотелось уйти вот так вот, в черный туман и исчезнуть там навсегда, но он не мог позволить себе этого, еще не за все он отомстил, ще не все сделал. Да, у Зориана были черные мысли, такие же черные, как и лес, раскинувшийся перед ним. здесь даже птицы не пели, вороны не перелетали с ветки на ветку, здесь не было никого, так казалось, но Зор знал, что на самом деле скрывается за обманчивой тишиной. Джондь уже давно закончился, больше не стучал по стволам елей, снежинки упали на плечи Зора, он вздохнул. Переночевать негде, идет он неизвестно куда, а тут еще и снег. Конь фыркал за спиной, боднул его мордой в спину, мужчина едва не упал. Он повернулся, погладил своего черного красавца по роскошной гриве. — Лоран, хоть ты не бросай меня... — Прошептал мужчина, прижимаясь своим лбом к лбу коня. — Хоть ты не бросай меня одного в этом жестоком мире... Странный вой разорвал тишину, захрустели ветки. Зор медленно выпрямился, рукой он потянулся за мечом. Всего несколько секунд на раздумья, а этот кто-то, кто так странно воет приближается. Мужчина резко разворачивается, меч держит перед собой, плашмя. Он выискивал того, кто воет. Скорее всего это был волколак, этих тварей развелось бесчисленное множество, так что, Зор не испугался, просто не ожидал, что его обнаружат так быстро и сдаваться он совсем не привык, и не хотел этого. Чудовище бросается на него, но острые зубы впиваются не в шею, не в руку, а в металл. Тупой зверь пытается разгрызть препятствие и у Зора появляется момент для маневра. Он вогнал кинжал в висок чудовища, провернул и тот завыл еще громче чем было до этого, стал трясти головой. Монстр повалился на землю, он сгребал когтистыми лампами грязь и снег, кровь лилась из раны на голове. Зориан вдохнул побольше воздуха в грудь и рубанул мечом, отсекая голову от туловища, волколак пару раз дернул лапами и затих. Зориан пошатнулся, что-то перепил он сегодня, а на пьяную голову сражаться... Больше он так не делает. Кое - что Зориан не учел... Это лес и вероятность нарваться на несколько тварей тут значительно выше, чем на окраине деревни... Мужчина понял голову и мощная лапа отшвырнула его от мертвого тела монстра. Зор встал быстро, но в глазах все поплыло, он наугад рубанул мечом, кто-то выкрикнул его имя и все провалилось во тьму. Всего на пару минут. Мужчина почти сразу же открыл глаза. Он смотрит в серые, как грозовое небо глаза и стонет от разочарования и досады. Не так должно было все это закончиться! — Боги, лучше бы я умер. За что вы так со мной?.. — Шепчет едва слышно и снова закрывает глаза. Он сильно ударился головой, когда упал. Вот только у богов на этот счет было другое мнение... Зориан еще несколько раз приходил в себя, но удар оказался действительно не слабым, поэтому ему давали какой-то горький отвар и он снова засыпал... Голова болела ужасно, просыпаться не хотелось, но мужчина должен был это сделать. Он медленно сел. Сидел он на жесткой дубовой кровати, застеленной соломой и шкурами диких животных, рядом стоял стол и бочка с водой, мужчина встал, налил немного в ковш воды и выпил... во рту было сухо, чертова выпивка. — Никогда больше не буду так пить. — Сказал он сам себе и стал осматриваться в поисках одежды, нашел свою броню и разочарованно вздохнул. Чертов волколак распорол кожу на груди, теперь придется чинить. — Какой хреновый день, он точно хреновый. — Бормотал Зориан, рассматривая повреждения. Он провел рукой по груди, нахмурился. Кто-то старательно его забинтовал. признаться честно, Зор ненавидел бинты, но эти чертовы тряпки были необходимы сейчас. Они пропитались кровью, Зор вздохнул еще раз. Не слишком приятно. Мужчина налил воды в деревянную миску, покопался в седельных сумках, которые кто-то предусмотрительно принес их. Зориан снял бинты, посмотрел на свою грудь, хмыкнул. Еще четыре шрама, превосходно. Нет, ему, было плевать, а вот стоило раздеться  перед кем-то так сразу начинается: "Это было больно? Откуда они? Бедненький!". Это жутко раздражало. Зориан вытащил из сумки несколько склянок с разноцветной жидкостью, несколько черных мешочков. Мужчина налил понемногу жидкости в воду, потом добавил немного порошка из трех мешочков, убрал все это обратно в сумки, помешал жидкость найденной вишневой веткой и выпил, кашляя, ругаясь, едва не захлебываясь, но выпил. Потом он еще долго кашлял, глаза слезились, но так он очень быстро восстановится. — Боги... — Простонал мужчина, шатаясь и неловко переставляя ноги. Открыл дверь. Зориан обвел взглядом поляну и присутствующих. Когда он заметил на груди у рыцарей ворона, запутавшегося в терновнике, то у него появилось острое желание взять меч и пойти рубить головы. Это был лишь секундный порыв. Мужчина взял себя в руку и с гордо поднятой головой прошагал мимо всех этих ошарашенных рож. Он видел в глазах некоторых узнавание и отвращение, некоторые смотрело восхищенно. Зор шел к ручью, даже не удосужившись надеть рубашку. Опустился на одно колено перед ручьем, зачерпнул воды ладонью и налил в маленькую бутылочку, постоял так немного, глядя в воду а потом встал, развернулся. Прямо перед ним стоял мужчина, он протягивал ему теплый плащ, свой плащ. Зор больше не мог терпеть, он посмотрел в небо, а потом на мужчину и захохотал, он смеялся долго, потом, перестав, взял в руки плащ и швырнул его себе за спину. — Подними. — Сказал он тихо, но слышали все. — Вот, видишь, это называется свобода. — Никто не понял что это был за жест, за исключением мужчины, смотрящего за спину Зора. Оберон молчал, да, он понимал, что именно сказал ему Зориан и ему было так гадко от этого на душе, что сказать что-либо он не мог. Зориан понимающе кивнул. Зориан ушел, толкнув мужчину плечом, тот стоял и тяжело дышал. Он едва сдерживал себя, чтобы не двинуть паршивцу в челюсть, но разве мог он, после всего, что между ними было? К Оберону подошел рыжеволосы рыцарь, вздохнул, похлопал его по плечу и тоже ушел. Он знал про то, что в жизни Оберона есть кто-то очень важный, но никогда не думал, что это тот мальчишка, что тряся от каждого шороха всего несколько лет назад. Оберон и сам не мог в это поверить... Не мог поверить, что этот высокий и крепкий мужчина был тем, кто даже ударить в ответ не мог несколько лет назад. Просто в голове не укладывается. Громко хлопнула дверь в дом Оберона, он смотрел на плащ, потом медленно подошел к нему, наклонился и поднял. Рыжеволосый рыцарь недоуменно на него посмотрел, потом вздохнул и покачал головой. Ни чем хорошим эта встреча не закончится. Он был в этом уверен. И он был прав... Оберон постоял так немного, комкая плащ в своих руках, а потом пошел к старенькому, покосившемуся домику. Зор сидел на скамье, прикладывал к ранам мокрую ткань и тихо ругался сквозь зубы. Это было чертовски больно, то, что он сейчас делал. Когда Оберон вошел, то мужчина поднял голову. Оберон смотрел на раны, смотрел, как сочится кровь и что-то еще, похожее на грязь... — Ну, что? — М? — Мне сейчас на колени падать и восхвалять тебя? А, может, как в старые добрые времена, о, нет, не смотри на меня так, просто предложил. — Зор замолчал, одинокая слезинка покатилась по щеке. — Почему же это так больно-то?! — Может, тебе помочь? — Оберон подошел к мужчине. — Зори... Зориан смотрел на него с такой яростью, что Оберон отшатнулся. Он ведь и забыл, что Зориан ненавидит, когда его так называют. Мужчина схватил его за волосы, вынуждая смотреть себе в глаза, там Оберон видел бушующие пламя. — Никогда, ты слышишь? Никогда так не смей меня называть! — А потом последовал удар от которого зазвенело в ушах. Оберон сделал шага назад, зажимая рукой разбитый нос. Зориан несколько секунд смотрел на него, потом вздохнул, покачал головой и толкнул рукой в грудь. — Сядь. — Прошипел Зор и отошел к своим сумкам. Вытащил оттуда еще одну склянку, посмотрел на надпись на ней, потом решительно поставил обратно. Достал другую, вылил немного на кусок чистой белой ткани и швырнул ее в Оберона, тот поймал. — Приложи, опухоли на будет, да и болеть не будет так сильно. Оберон так и сделал, стер кровь и приложил ткань к пострадавшему носу. — Ты злишься на меня, я понимаю, но... дай мне шанс. Зориан сел рядом, усмехнулся. Сейчас он выглядел уставшим. Он молчал долго, потом перевел взгляд на Оберона, хотел что-то ему сказать, но передумал, отвернулся. — У нас не было ничего такого, чтобы давать тебе какой-то шанс, — все же сказал мужчина. — Я разве был кем-то ценным для тебя? Нет, не будем себя обманывать. Ты, скорее всего, чувствуешь вину, но... не надо. Просто не нужно. Это все не имеет смысла. Я уйду, сегодня же, у меня много важных дел. Есть нитки? — Ты можешь взять мои доспехи. — Как-то угрюмо бормочет Оберон. — Шутка? Если будешь так шутить, то я тебе руку сломаю. Понял? Пикнуть не успеешь. — Ты, значит, стал крутым парнем? — Похоже на это. — Куда ты собираешься? Останься ненадолго, может нам с тобой по пути? — Оберон убрал ткань от лица, но Зориан снова ткнул его носом в эту самую ткань. Лечение пришлось продолжить. — В Эйнтхейм, у меня там дела к одному мужчине... Требуются особые услуги, так что, вот, еду предложить, может денег заработаю, хотя, вряд ли. — Мы тоже отправляемся в Эйнтхейм, так что... Давай с нами. Зори...ан, никто уже ничего не помнит, а если и помнят, то даже рта раскрыть не смогут, я здесь закон и порядок. Оберон выглядел таким счастливым, что захотелось дать ему по роже, но Зориан сказал себе твердое "нет" и кивнул. В принципе, ему было даже на руку. На одного путника нападают намного чаще, чем на кучу ублюдков в доспехах, а если и нападут, то... Зор ведь никому не обязан. — Хорошо, но надо будет заехать в одно место, рядом, у меня там тоже делаю Если хочешь, чтобы я ехал с тобой, то подождешь немного. Таким он нравился Оберону еще больше, жесткий, грубый, решительный. Мужчина встал, взял свой меч и пошел на улицу, на надев сапог и рубашку. Оберон поежился и поплотнее закутался в плащ. Нет, он помнил, что Зор был необычным все те годы, что он знал его, но все же, он отвык от этих его странностей. Рыцари поглядывали на него недоуменно. Ну, конечно же, что за идиот будет разгуливать зимой без сапог и практически без одежды, но были и те, кто смотрит с усмешкой и презрением. Уж они - то узнали в нем забитого и испуганного мальчишку. Зор сел на поваленное дерево, положил меч на землю и встал сам над ним на колени. Он что-то долго шептал, а потом такой ветер поднялся, что едва рыцарей не сдуло вместе с их латами. — Разведи огонь. Оберон молча,без всяких вопросов сделал это. Он еще много чего деле, носил воду, иногда думал о том, что со с тороны это выглядит нелепо и даже смешно, но вслух сказать не решался. Когда перед Зором горел косте, стоял котелок с водой, то он стал что-то делать. Оберон даже знать не хотел что он там делает со своим мечом, но это чертово любопытство... — Что ты делаешь? — Не твое собачье дело. Вот и поговорили, называется. Оберон вздохнул. Что ж, если Зори не хочет с ним говорить, то заставлять он его не может. Он уже собрался вернуться в лагерь, но Зориан велел остаться и мужчина остался, продолжил смотреть на мужчину, склонившегося над мечом. Они сидели так очень долго, а когда Зори закончил, то на миг его клинок полыхнул синим и погас, только слабым светом светились руны на лезвии... — Не знал, что ты такое умеешь... — Оберон был восхищен. — Если бы ты знал все мои таланты, то ушел бы отсюда седым. — Грубо проговорил мужчина. — Все, я готов, можем выдвигаться. — Зориан, я прошу тебя, надень что-нибудь. Не хочу, чтобы кто-то смотрел на тебя как на кусок мяса... Ты, ведь понимаешь. — Хорошо, как скажешь, оденусь. Слушай, давай без этих виноватых взглядов, мне не сильно хочется окунаться в воспоминания, и, я никогда не забуду. Это ты во всем виноват. Оберон кивнул. Он это и так знал, без напоминаний. Он все прекрасно знал и понимал, и ни в чем не винил Зориана. Они ехали рядом, но почти не разговаривали. Оберон иногда что-то спрашивал, но Зори зло на него смотрел и тот сразу замолкал. Но вскоре мужчине надоело это и он стал отвечать. — И что было потом? Потом, когда я сбежал от тебя? Как ты жил? — Зориан смотрел в небо, смотрел как носятся там, под облаками птицы. — Ты хочешь услышать честный ответ? — Оберон ехал так близко, что мог прикоснуться к мужчине, но он не делал этого, боялся спугнуть. — Если бы мне не бул нужен честный ответ, то я бы не стал спрашивать, ты дурак что-ли? И Оберон рассказал ему о том, как пил целыми днями, как повесил на стену меч и щит, как брат уговаривал его хотя бы встать с постели, чтобы показаться членам орден, чтобы доказать, что он жив. И Зориан слушал с таким серьезным видом, как будто ему было не все равно, а может, это действительно было так, Оберон не хотел сейчас думать об этом. Он говорил очень много, о том как вернулся в орден, о том как стал во главе этого сброда, на что Зори поморщился. Он ненавидел рыцарей и Оберон не винил его. Он прекрасно все понимал. Когда пришла ночь они остановились на берегу реки, скованной льдом. Зориан сразу же разулся, чем поверг в шок всех, кто видел это действие и ступил на тонкий лед, но тот даже не хрустнул ни разу, словно за день стал таким толстым, что мог выдержать человека. То что Зор был не совсем обычным человеком Оберон уже понял, но вот кто именно он пока понять не мог. Зориан остановился на середине реки и посмотрел Оберону в глаза. Мужчина уже хотел ступить на тонкий лед как вдруг его грубо дернули назад. — Не дури, величество, он словно девка блудная, зазывает тебя, колдун проклятый, а как ступишь на лед так он треснет под тобой и утонешь. Оберон хмуро смотрел перед собой. Пусть это и будет так, он заслужил такой вот нелепой и даже немного позорной смерти. Мужчина скинул руку рыцаря со своего плеча и шагнул, ни секунды не думая, но лед не треснул, а Зориан отвернулся от мужчины и стоял так, запрокинув голову и глядя в небо. В нем так ярко мерцали звезды... — Красиво, да? — Восхищено говорит Зориан а по щеке Оберона катится слеза и он не замечает этого. Почему-то он вспомнил тот холодный день, когда впервые увидел худого и забитого мальчишку, вспомнил как тот смотрел на звезды из самой высокой башни. — Ты так просто доверился мне? Ты же знаешь, на лед ступать еще нельзя и даже не спросишь почему мы стоим на нем вдвоем? — Не хочу ничего знать, Зори. На этот раз Зориан не огрызнулся, не хотел, ведь раньше ему нравилось, что Оберон так зовет его... — Прекрати! — Оберон даже дернулся от этого резкого тона и ошарашенно вдохнул морозный воздух, когда понял, то его обнимают сильные руки Зора. — Я больше так не хочу, Оберон, так что, я прощаю тебя, слышишь, я прощаю тебе все, что было между нами и отпускаю все эти твои грехи. — Разве можешь ты отпустить мои грехи? Зориан рассмеялся громко и самому Оберону захотелось улыбнуться. — Помнишь что я тебе говорил про мои таланты. Да, и эти грехи, я считаю, что имею право тебе простить, они напрямую связаны со мной, так что, никто не имеет права прощать тебя за них, так я считаю. Оберон, больше не будем смотреть друг на друга с тоской, я уйду как только доберусь до замка, у меня там есть дело и все забудется. Мы не встретимся больше. — А что, если я скажу тебе, что хочу встретиться, что хочу гулять с тобой где-нибудь по городу или по темному лесу, где тихо, и даже птицы не шумят и ветки не трещат... — Не люблю темные и сырые места, это напоминает мне мой дом, дом в котором я живу уже много лет... Не могу я ответить тебе, Оберон, хочу, но, прости, я не могу и это не потому что у меня остались еще какие-то злые мысли на твой счет, причина в другом и я пока не могу сказать в чем именно. — Я подожду. — Как жаль, что придется ждать слишком долго, так долго, что ты можешь передумать, может, к тому времени у тебя появится семья, которую ты не захочешь покидать, а я приду, неожиданно и скажу, что готов, что могу все рассказать, показать и объяснить, примешь ли ты меня? — Всегда, Зори, всегда буду ждать тебя. — Ладно, пойдем, а то твои гончие смотрят на меня как на призрака. — Мужчина горько усмехнулся. — еще напридумывают чего-нибудь себе, если их мозг может работать в таком напряженном режиме, конечно же. Они вернулись, ступая по тоненькому льду, что ломался как только они поднимали ноги. Зор наклонился и попросил не оборачиваться и Оберон верил ему, потому не видел как из воды на них смотрят мутные глаза утопленников, за то все видели это и зрелище, честно сказать, было еще то, но Зориан был охотником на нечисть, так что, никто даже не подумал о том, что их командующему может что-то угрожать, судя по тому, как они там обнимались с охотником. Вот только мужчина, что отговаривал идти Оберона к Зориану смотрел настороженно, он никак не мог понять что именно ему не нравилось в этом мужчине, ну, никак он не мог этого понять и что-то подсказывало, что держаться от него нужно на внушительном расстоянии. Мужчины обнаружили колодец, развалины домов. Да, это была еще одна деревня, старая настолько, что уже кроме этих следов ничего не осталось. Здесь они и решили остаться. Вариг, так звали того мужчину, который больше всего не доверял Зориану, подошел к тому, когда Оберон куда-то ушел. Он долго молчал, рассматривая как Зор смешивает что-то в фарфоровой чашечке, потом заливает пахучей жидкостью, потом водой, раздевается и аккуратно смачивает кусок ткани, прикладывает к ране и протягивает Варигу бинт, чтобы тот помог и мужчина помогает ему сменить повязки, крем глаза замечая как ужасно выглядит рана. Края ее почернели, а может, ему и показалось, ведь Зориан чувствует себя очень даже неплохо, улыбается даже. — Ты беспокоишься за него. — Зор улыбнулся. — Я тоже беспокоюсь, и не хочу, чтобы он сделал что-то глупое, когда меня не станет. — Когда тебя не станет? — Немного ошарашенно переспросил мужчина, завязывая узелок. — Ты помирать что ли собрался, парень? — Ага, похоже, что все так и есть, вот закончу пару дел и начну рыть могилу. Нет, конечно же, я имел ввиду то, что я уйду от него. Оберон будет грустить, так что, не оставляй его и вот, держи, отдашь ему, когда я уйду из его жизни, но не сразу отдай, а через пру лет, он все поймет, думаю, сам ты можешь прочитать и даже посмотреть, если сможешь пру лет молчать. — Зор отдал ему большой сверток, который достал из седельных сумок и пристроил рядом с пнем на котором сейчас сидел. Вариг взял сверток, повертел его в руках и кивнул с таким серьезным выражением лица, что казалось, будто от этого маленького поручения зависит его жизнь. Утро наступило неожиданно, оно не будило ласковыми лучами, не пели птички. Утро встретило Оберона острием меча, смотрящем ему между глаз. Зор сидел к большого камня, по щеке и подбородку текла кровь, губы разбиты, а длинные черные волосы спутаны, в них запутались веточки и снег, он, видимо, дрался, вот только как караульный смог пропустить врага и как тихо они дрались, что Оберон не услышал. Вскоре стало понятно почему караульный не отреагировал на вторжение, голова его валялась рядом с Зором и тот смотрел на нее, как на одно из чудес. — Здравствуй, Оберон, я так давно мечтал об этой встрече, и вот, это случилось, ты не рад? — На Оберона смотрел красивый юноша, он казался ему существом из волшебной страны, может, он таким и был, и еги бы не меч, смотрящий помог между глаз, то Оберон обязательно восхитился бы его олнымимгубами и узким лицом, большими прозрачными глазами. — Боги, как же я давно мечтал поймать хоть кого-то из вашей проклятой семейки и вот ты сидишь передо мной и ничего мне не можешь сделать. — Юноша сладко улыбался. — Ну, готов ты к смерти? Оберон уже хотел ответить что-то едкое, неожиданно громкий вскрик зааставил его повернуть голову. Зориан повалил на землю мужчину в лапах, стащил с его головы шлем и вот тот уже захлёбывается кровью и хрипит, к нему подбегает второй, размахивая двуручным мечом, но Зор ускальзает, он движется быстро, рыцарь не успевает даже развернуться, а Зориан оказывается за его спиной, в его руках меч, непонятно откуда взявшийся. Он взмахивает им, метал скрипит о метал. Рыцарь падает и неожиданно юноша останавливает это взмахом руки, уже никто не не пытается к нему подойти. Зориан ждёт, не опускаетя оружие. — Ты просто невероятен. — Юноша всхищен, его большие глаза блестят. — Какая гибкость, какие движения, скажи прекрасное создание, почему ты встал на защиту этого человека, разве он не сделал тебе больно? — Юноша искренне непонимал этого поступка Зориана и ему хотелось знать. — Прошлое умерло, а сам я жив, так к чему тратить жизни на обиды и вражду, если можно по-другому? Да, он свинья и моральный урод, но он мой моральный урод, и я, пока стою на земле, не позволю причинить ему вреда. Юноша надул свои пухлые губки и все ещё смотрел с восхищением, но думал над его словами, думал о том как это странно и в то же время просто и понятно. Так это было. — Знаешь, ты мне понравился, несмотря на то, что кажешься безумным, но ты мне понравился, жаль, что так просто я не могу отступиться от своего слова, но вот на часок я могу закрыть глаза если не сможете за это время спрятаться, то это уже будут не мои проблемы, понятно? Зориан кивнул, ничего больше не сказал, просто схватил Оберона за руку и они побежали та быстро, как только могли и остановились у обрыва, а внизу смерть: черные волны ласкали острые камни. Зориан лихорадочно соображалжал. Назад бежать было нельзя, прыгать тоже, так что же делать? Оберон тяжело дышал, привалился спиной к холодному камню и тот, с протяжным скрипом повернулся на месте. Уже были слышны голоса. Времени не оставалось и Зор шагнул к нему, толкая рукой в грудь, камень, сдвинулся с места и они оказались в темной и сырой пещере. Зориан молился всем Богам каких знал, чтобы только их не сожрали трупоеды ,ведь у него только один меч , он не сможет в одиночку отбиться от стаи трупоедов или гигантских пауков и это было печально. Мужчина хотел сесть прямо на мокрый пол и обйхватить голову руками, возможно даже заплакать. Нет, он не мог себе такого позволить, только не в присутствии Оберона, он больше не мог быть тем слабым мальчиком, что боится даже звука своих собственных шагов. Наверное имеет поэтому он встал, попросил несколько непонятых Оберону слов, и над их головами почта маленький светящейся шарик. Свет его быть не слишком ярким, но этого хватит, чтобы видеть куда они ступают. Оберон ничего не спрашивал у мужчины. Ведь он знал его лучше всех и точно мог сказать когда его лучше не трогать, а оставить наедине со своими мыслями. Это было действительно так. Он никогда не мог ничего скрыть от Оберона. Пещера была темной, но когда бледные лучами шарика попадали на стены, то те едва заметно поблескивали, Зориан не знал, что это такое там блестит, поэтому старался не лезть. А то мало ли что может случиться. Оберон не сразу заметил как именно держит руку Зор, а когда они залезли на какую-то то плоскую возвышенность он наконец-то понял почем именно так держит руку Зориан. Он уселся на одном краю, а Оберон на другом, оба смотрели друг на друга глазами полными точки и боли. — Поверить не могу, что все закончится именно так. — Зориан вздыхает. Сквозь пальцы сочится кровь. — Просто не могу поверить в это, а ты можешь? Оберон смотрит на него долго и молчит, ему, не хотелось сейчас ничего говорить, он думает о том как же им выбраться и попасть в замок, как пережить все это. — Я очень хотел попасть в замок, взяться за работу, снова болтаться на каком-нибудь болоте и ловить ожившие трупы. Или сидеть на земле, темной ночью и смотреть как искры костра тянутся в небо, и знаешь, что самое печальное? Я хотел бы видеть рядом тебя, пусть в твоих дурацких латах, но... Ладно, Оберон, отдохнем, а потом будем искать путь, наверх, вернуться через туот проходимы не сможем, пол только два пути: через первый мы начинаем идти, а второй является финалом этого самого пути. Оберон снова не ответил, смотрел, как течет кровь сквозь сжатые пальцы. Зор проследил за его взглядом и вздохнул. Они сидели не слишком долго. Зориан поскорее хотел помочь мужчине выйти из пещеры, ему самому ведь это уже не нужно... Оберон помогал ему идти, когда силы почти покидали Зориана. Почему-то Оберон не сомневался в том, что мужчина знал куда идти. Они шли через очередной узкий коридор, им приходилось прижиматься к друг другу, и Зор нервничал, Оберон прекрасно это видел. Они вышли в огромное помещение и Зори довольно улыбнулся. Он не знал что это были одземелья, ему было на это плевать, но он был благодарен тем, кто оставил здесь все необходимое для жизни. Скорее всего эти пещеры принадлежали эльфам, они предпочитали прятаться от всех и жить затворниками. Это была комната,. Центре стояла большая ваша и Зор, щёлкнув пальцами зажёг в ней огонь, комната наполнилась светом, и можно было разглядеть кровать, вторая, наверняка, пропала сыростью, но это было даже хорошо. Зориан не любит когда слишком всё удобно, так можно и привыкруть. — Оберон,— Зори подходит к нему близко, — ты хочешь сделать со мной что-то неприличное, может даже пошлое и развратное? — Угомонись, развратник, у тебя кровь ручьем льет. — Оберон, это мое желание. Возьми меня здесь. Сейчас. Так как тебе этого хочется. Жестко. Грубо. Сильно. Оберон провел кончиком указательного пальцами по губам мужчины и тот прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением. Оберон одной рукой прижал его к себе, а другую велел в его волосы и поцеловал в губы. О, как же ему не хватало этого, как же он мечтал вот так сделать, чтобы сам Зори хотел его. И Зориан хотел, очень сильно. Простыни на кровати были чуть влажными, давно же здесь никого не было, да, простыни... Они, впрочем, были не важны сейчас. Оберон уложил его на спину, а сам навис сверху, окинул взглядом и оьлизнул губы, Зор лежал с закрытыми глазами, кровь уже не текла и рана казалась совсем не страшной. — Раздень меня. Оберону не нужно было повторять дважны, ониринядся стаскивать с мужчины штаны, тот был не против, а синтерксом смотрел на то как рыцарь отшвыривает их, и он тихонько смеётся, когда Оберон целует его в шею, покусывает. Оберон целует его везде, водит губами и руками по телу и Зор расслаблен, его щеки покраснели, а глаза стали темными от желания. Оберон снова поцеловал в губы, рукой поглаживая живот и ниже. Он обхватывает рукой член Зора и тот усмехаясь проделывает с ним тоже самое, Оберон смеётся ему в губы, кусает. — Одного, прошу сделай уже это. Мужчина смотрит на Зориана и не верит своим ушам. Он просит... Оберон поцеловал его снова, раздвигая сильные ноги и устраиваясь между ними, но потом от отца тельной качает головой и закидывает ихьсебе на плечи. — Мы никогда не трахались лицом к лицу. — Зор, это очень грубо. Я никогда не трахал тебя, я тебя любил. — Давай считать, что я тебе поверил. Зор протяжно застонал, когда внутрь его тела медленно вошёл Оберон. Он не спешил начинать толком, он смотрел на Зора, на то как вздымается его грудь на то, как он кусает губы. — Ты знаешь, нужно было немного дольше задержать во мне твои пальцы, а то... Дальше ты пойдешь один, а я буду лежать здесь... — Зор... — Молчу. Оберон повернул голову и поцеловал одну ногу, потом вторую, а у Зориана от этого муражки по телу побежали и стало так хорошо, когда рыцарь сделал первый толчок, потом ещё один, не переставая целовать длинные ноги. Зор дышал тяжело, иногда стон так и рвался с его губ, но он сжимал зубы.Обеон усмехался, двигаясь то быстро, то медленно. А Зор всхлипывая от удовольствия и не мог ничего сказать, только что-то иногда невнятно бормотал и едва не рвал простынь своими сильными пальцами. Оберон знал, что ему хорошо и отпускать его он не желал. Хотелось довести Зора до обморочного состояния, чтобы тот на короткий миг имя свое забыл. Неожиданно Зор открывает глаза. — Стой, я хочу кое-что попробовать... Он ахает, когда член покидает его тело и закусывает губы. Зориана немного неловко, когда он толкает Обеога в грудь и теперь уже тот лежит на постели и смотрит на Зора. — Признаться честно, эта ночь или день... не важно, но это лучшее, что со мной было. — Со мной тоже. Зориан устраивается на бедрах мужчины. Трётся о истекающий самщкой член и ухмыляется, когда в его кожу на бедрах впиваются ногти рыцаря. Немного больно. Зориан приподнимается, смотрит назад через плечо и берет в руку член любовника, и направляет в себя, резко опускается до конца. Оберон задыхается от этих невероятных ощущений, а Зориан начинает двигаться. Он делает это не так как делал Оберон. Он медленно поднимается и едва слышно стонет, внутри так горячо... потом он резко опускается, и так много раз. Оберон ведёт рукой по его животу, груди, задевает соски, потом снова вниз, берет в руку стоящий член и начинает надрачивать. Зор уже не сдерживает стоны, двигается быстро и вдруг чувствует как внутри становится ещё горячее. Они лежат на постели. Оберон прижимает к себе притихшего Зориана и не хочет ни о чем думать. Но... — Оберон. Пообещай, что не забудешь меня и того, что тут произошло. — Зор, откуда грустные мысли, мы выбереся, так что прекрати. — Оберон...я не выберусь. Кровь остановилась, да, но это все... Конец. — Хватит. Спи, через пару часов двинемся в путь. Зориан не видел что по лицу его любовника текут слезы, он не видел как тот сжимает руку в кулак. Он все знал. — Оберон, я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Зориан. Зори закрыл глаза, поудобнее устраиваясь рядом с мужчиной! Ему очень хотелось спать. То письмо, что он написал так и осталось лежать где-то рядом с рекой, в сверке, который через пару лет мужина должен был вречить Оберону. Где-то в небе лтали птицы, а Оберон смотрел как горит пламя в большой чаше и крепче прижимал к себе стройное тело. Где-то смеялись дети, прыгали и веселились, где-то стоял одинокий король у окна и смотрел как солнце скрывается за горизонтом, и он грустил. Где-то текла жизнь, но в этой эльфской пещере одна оборвалась, вот только Оберон не хотел в это верить, хоть и прошло уже четыре часа а Зор не посыпался даже после поцелуев и громких криков. Он лежал на постели залитой кровью. Да, кровь остановилась, уже да. И на бледных щеках кровавые следы. Губы припухшие Оберон не мог перестать целовать. Его единственная любовь мертва.