Привкус мака в темноте

      Несчастному юноше захотелось материться, чего за ним никогда не водилось. Да, он знал, что всё равно окажется здесь, как всегда голышом, но знание облегчения не добавляло.       Уже будучи уверенным, что ему всё снится, Ян попробовал, как и в первый раз, создать себе хоть какую-то одежду, но потерпел поражение. То ли Август перекрыл ему такую возможность, то ли помешало сильнейшее отчаяние — неизвестно.       Чувствуя, что готов зареветь заранее, парень сел, подтянув к себе ноги. Он прекрасно понимал, что выхода нет. Обе лестницы приведут на истязание. Стоять слишком долго на месте — Сомн подгонит… Ян содрогнулся, припоминая, как пришлось удирать от собственного голоса, грозившего скинуть его в пропасть. Интересно, а что если бы не удалось убежать? Что если бы всё-таки снесло?       Юноша осторожно подполз к краю, вглядываясь в бездну. Темно… Даже ни намёка на дно. Если упасть, падать долго… Очень… А кончится ли она вообще когда-нибудь? Что если это бесконечный полёт, пока не проснёшься? Или, упав, проснуться больше не светит?       Ян осторожно поднялся, осматриваясь. Куда приведут лестницы, он прекрасно знал и отчаянно хотел этого избежать. Вопрос лишь: настолько ли отчаянно, чтобы рискнуть жизнью и прыгнуть в неизвестность? Дабы найти ответ, юноша ещё раз представил себе весь ад прошлой ночи. Припомнил ощущения от проникновения в его задний проход. Всю мерзость, выворачивающую душу. Ответ очевиден.       На трясущихся ногах он аккуратно подступил к самому краю. Всё внутри него словно сжалось в тугой узел от страха. Высоту он никогда особо не жаловал, но… Собираться с мыслями долго, гораздо легче отрешиться от всего и, смотря прямо, просто сделать шаг в темноту.       И Ян шагнул.       Свет над его головой пропал быстро. Ветер трепал волосы, руки безвольно поднялись вверх, подчиняясь воздушному потоку. Он падал, ничего не видя, только ощущая невероятную лёгкость, словно он вовсе не падает, а парит. Вот только умом юноша прекрасно понимал, что если у бездны есть конец, удар окажется необычайно болезненным.        Спустя минут пять свободного падения, парню показалось, что скорость начала замедляться. Судить об этом он мог по силе ветра от рассекаемого воздуха. Через минуту юноша сумел спокойно опустить руки, а ещё через несколько секунд даже его волосы перестали развеваться. Ян просто завис в воздухе, в состоянии шевелить руками и ногами, но не имея возможности сдвинуться с места.       «Где я?» — парень опасался говорить вслух, мало ли что случится.       Его окутало странное ощущение, что он выпал из реальности. Как бы действительно не пришлось провести остаток жизни здесь… На одном месте, в полной темноте… Но это же невозможно, да? Он всё равно проснётся?       Хорошенько обдумать своё положение Ян не успел. Его внезапно словно что-то дёрнуло вниз. Снова секундное свободное падение, и он грохнулся на холодный пол, больно ударившись ногами и не удержавшись на них.       — Ну и ну… — раздался холодный, насмешливый голос. — Какой смелый путь ты выбрал… И чем тебя лестницы не устраивали?       Ян застонал, уткнувшись лицом в пол. Ну почему он, дурак, не подумал, что бездна тоже ведёт к Августу. Резко зажёгшийся свет только подтвердил его подозрения.       Мужчина стоял рядом, всё в том же элегантном костюме с золотыми пуговицами. Если Ян и раньше его боялся, то сейчас, зная, кто он такой, испытал дикий ужас.       — Неужели ты думал спастись от меня, спрыгнув в пропасть?       Повинуясь взмаху руки итальянца, невидимая сила вздёрнула парня на ноги. Тот покачнулся, но устоял, хотя коленки подгибались.       — А я думал, ты разумный малыш, — рука в перчатке нежно коснулась щеки юноши. Его передёрнуло. — Но, видимо, хорошего отношения ты не ценишь… Что же, будь по-твоему.       Обрести власть над собственным языком оказалось непросто, но Ян смог разлепить слипшиеся губы и заставить себя говорить. Он намеревался предпринять ещё одну попытку извиниться. Объяснить, что не хотел злить божество…       — Пожалуйста, послушайте, Сомн…       — Кто тебе позволил обращаться ко мне по фамилии?!       Резкая холодная интонация проинформировала, насколько прогадал парень.       — Но ведь… — он растерялся. Что было не так?! — А разве в Риме… — Ян хотел спросить, разве «Сомн» не является его древним именем, но юношу опять перебили.       — В Италии — сеньор Сомн, — мужчина взял его за подбородок, поднимая лицо. — Не лезь в дебри другой страны, если понятия не имеешь о её приличиях! Ты и о русских-то мало знаешь.       Абсолютно не понимая, что не понравилось Августу и почему он его неправильно понял, Ян счёл за лучшее не спорить, только сглотнул, потупившись, и проговорил.       — Извините…       — И не подумаю. Сначала ты за прыжок в пропасть получишь.       Август поднял руку, указывая пленнику направо. Тот обречённо повернул голову, готовясь увидеть ненавистную стойку, ставшую для него жертвенным алтарём, но ожидания не оправдались. Причём в худшую сторону. Завидев, что для него приготовлено, парень даже издал непонятный звук, отдалённо похожий на вопросительное «А».       Мужчина указывал на настоящее гинекологическое кресло. Такого Ян не мог себе представить даже в самых страшных кошмарах. Да он даже не знал бы, что это за пугающая конструкция, если бы в их маленькой поликлинике во время школьной диспансеризации случайно не завернул в женский кабинет, благо, что пустой.        Неужели Августу мало было отыметь его как женщину? Он теперь хочет окончательно растоптать достоинство жертвы?       — Нет… — чуть дыша, выдохнул парень, переводя ошарашенный взгляд с мучителя на кресло и обратно. — Не надо… Я умоляю.       — Залезай туда, малыш, — голос итальянца прозвучал чуть теплее, он даже улыбнулся в предвкушении от предстоящего развлечения.       — Не… буду…       Ян понимал — сопротивление бесполезно, но и подчиниться настолько мерзкому приказу он не мог. Пусть уж лучше его туда затащат силой, причиняя боль! Только не послушно залезть на женское кресло! Кажется, рано он утешился, что хуже быть не может… У Августа в запасе множество сюрпризов. Множество жестоких извращений.       — Не заставляй меня повторять дважды! — итальянец начал сердиться.       А юноша с трудом удерживал подступающие слёзы, но упрямый взгляд, брошенный им на мучителя, отличался твёрдостью.       — Я не стану этого делать, хоть убейте!       Не успел Ян договорить, как его руки обхватили чужие ладони, заводя их назад. Холодный голос мужчины зашептал прямо на ухо.       — Убить? Я, конечно, могу… Но зачем?..       Август снова раздвоился. Одна его копия стояла за спиной юноши, вторая осталась спереди, продолжая фразу.        — …Есть наказание поинтереснее.       Парень не имел понятия, что задумал итальянец, но от холодного прищура ярко-зелёных глаз ему стало жутко. Одновременно с этим до слуха Яна донеслись голоса. Совершенно посторонние, но очень знакомые. Он завертел головой, бледнея на глазах. В комнате один за другим появлялись мужчины разных возрастов и национальностей. Постоянные клиенты его конторы, которых юноша великолепно помнил. И лысоватого пятидесятилетнего заёмщика с пивным животом, накуривающегося перед заходом в офис чуть ли не до позеленения… И молодого азиата, трудившегося на стройке и приходящего к ним с неизменным запахом пота, да таким, что дышать рядом невозможно… Ян про всех мог подробно рассказать. Все они заходили так часто, что без труда узнают сотрудника «Выручай-ки» в лицо.       Пока люди с удивлением оглядывались, кое-кто тихо переговаривался со стоящими рядом. Юноша понял, что происходит. Август перетащил сознания всех клиентов Яна в созданное сновидение.       — Только не это… — парню было от чего паниковать.       Только представить, что все эти люди увидят его голым… И пусть даже они будут считать всё сном… Всё равно… Как их потом обслуживать?! Да он со стыда сгорит! Уже сгорает!       — Я буду послушным! Я выполню все требования! Уберите их отсюда, хотите — на колени встану! — Ян дёрнулся, но его руки держали крепко. Не зная, к кому обращаться, парень завертел головой, оборачиваясь то к одному, то к другому Августу. — Не показывайте им меня… таким!       Итальянец спереди тихо рассмеялся. Второй мучитель прошептал:       — Всего-то не показывать? Не о том просишь. Молись, чтобы они до тебя не дотронулись!       — Нагибайся, — велел первый Август, не давая Яну полностью осознать сказанное.       Юноша даже не услышал приказа, со слезами на глазах вертя головой, наблюдая за сужающимся кольцом людей. Его давно уже заметили и теперь недоумённо спрашивали друг у друга, что здесь делает молодой человек из финансовой конторы, тем более, голышом. Кое-кто даже окликнул его. В чувства Яна привела средней силы оплеуха, отвешенная итальянцем спереди.       — Ты меня слышал?       — Что? — юноша, тяжело дыша, вытаращил покрасневшие глаза.       — Нагибайся, — мужчина сзади толкнул его в спину, — и они не подойдут ближе. Или пеняй на себя.       Ещё не особо понимая, что от него требуется, парень склонился, словно в поклоне.       — Ниже, малыш, — итальянцы хором рассмеялись, — как на стол ложишься.       До Яна, наконец, дошло. Ему было невыносимо дико от мысли, что его собираются изнасиловать на глазах у всех клиентов, но на этот раз юноша предпочёл подчиниться, ругая себя за глупость. Начал бы он слушаться сразу — не оказался бы в ещё более позорном положении.       Стоило ему согнуться, выставив попу, как движение в зале замерло. Люди словно упёрлись в невидимый барьер. Даже их разговоры утихли. А Ян уже не мог пошевелить телом. Ни туда, ни сюда. Руки тоже застыли, заведённые назад. Второй Август их больше не удерживал. Его теперь интересовал только задний проход жертвы.       Юноша скривился, чувствуя, как ему раздвигают ягодицы. Уже знакомые прикосновения к анусу заставили его закусить губу. Палец, сразу оказавшийся в смазке, легко проскользнул в дырочку.       Безумно неприятно осознавать, что тебя имеют, ещё хуже, что это делают на глазах у десятка других мужчин. Но оказалось, эта проблема способна отойти на второй план, стоило увидеть, как первый итальянец перед его лицом расстегивает брюки.       «Он же не собирается?» — Ян вспыхнул, поднимая заплаканные глаза на Августа.       В ответ на непроизнесённый вопрос к его губам ткнулся уже затвердевший член. Юноша попытался увернуться, но беднягу схватили за волосы.       — Бери в рот, — прозвучал холодный приказ.       Несмотря на твёрдое решение не делать себе хуже, Ян замешкался. От одной только мысли, чтобы почувствовать вкус мужских гениталий у себя на языке, ему захотелось рвать.       — Бери, или примешь и в зад, и в рот всех своих «обожаемых» клиентов! И, разумеется, утром они будут помнить, как трахали тебя, в подробностях…       Парень вздрогнул. Одновременно со страшным предупреждением в него ввели ещё один палец. Выхода не было. Юноша всхлипнул, судорожно вдохнул и, подчиняясь надавливанию на скулы, широко раскрыл рот. Повезло хотя бы, что член в него погрузили не резко, а постепенно, давая пару секунд на привыкание. Но разве к такому вообще можно привыкнуть?! Солоноватый вкус вызывал ещё больше дурноты. Из-за объёма дышать трудно. Думая только о том, как бы не вытошниться, Ян замер, стараясь не касаться плоти языком.       — Чего застыл? Работай!       Августу явно не понравились планы парня: просто подержать его пенис во рту. Только юноша действительно понятия не имел, что ему делать. Личного опыта у него не было. Поведение его матери ещё в детстве привило неприязнь к прекрасному полу, поэтому с девушками Ян никогда не встречался. Но и в геи он не записывался! Просто жил, считая, что однажды его судьба свалится, как снег на голову… М-да…       Сейчас юноше ничего не оставалось, кроме как попробовать изобразить поступательные движения, но из-за этого член попал слишком глубоко к горлу, вызвав рвотный рефлекс. Парню пришлось выпустить орган изо рта, чтобы справиться с позывами.       — Какой неопытный малыш… — на удивление, Августа это только умилило.       Он вновь взял жертву за подбородок, на этот раз нежнее, даже вытер слёзы, впрочем, их тут же заменили новые. В этот момент копия итальянца вставила в Яна ещё один палец, шевеля ими активнее, хорошенько растягивая беззащитное колечко. Юноша охнул. Слишком резкое шевеление отозвалось режущей болью в анусе. Мужчина спереди воспользовался открывшимся ртом и снова протолкнул в него пенис.       — Как леденец, — мягко подсказал он, — или бутылку с водой. Словно высосать хочешь. Только не кусай, а то накажу.       Высосать, как бутылку с водой?! Омерзение полностью овладело Яном, едва он представил, что оттуда придётся сосать. Но вряд ли халтура во второй раз приведёт к благоприятным последствиям. Оказаться наказанным ещё сильнее ему не хотелось. Придётся сквозь слёзы выполнять приказ, к тому же на глазах у изумлённой толпы. Он сделал так, как велел ему мучитель, сдавил рот, втягивая орган в себя. Солоноватого вкуса на языке прибавилось. Из члена начала сочиться смазка. Снова нестерпимо захотелось вырвать. Он широко раскрыл рот, выталкивая языком скопившуюся слюну со смазкой. Отстраниться от органа повторно ему не позволили.       — Опять не слушаешься, Ян? — второй Август вытащил пальцы из его заднего прохода, обхватывая ладонью безучастный член юноши.       Парень даже не мог объяснить, что просто не в состоянии продолжать оральный секс. Впрочем, долго думать об этой проблеме ему не разрешили, заменив ещё новой. Половой орган Яна стянуло широкое резиновое кольцо и завибрировало.       — М! Ммм… — жалобно не то застонал, не то замычал юноша.       Проклятая неподвластная ему физиология под действием вибратора принялась приводить член в стоячее положение, расточая тошнотворные, мерзкие нотки возбуждения.       Август передышки не дал. Пока юноша пытался хоть как-то справиться с отвращением, копия мужчины слишком резко и сразу глубоко вставила член ему в задний проход, а оригинал, обхватив руками голову, подался вперёд, пропихивая пенис почти до горла.       Ян даже в ужас пришёл с опозданием от шока. Итальянец жёстко, безжалостно насиловал его с двух сторон, трахая одновременно в зад и рот. Бедный юноша задыхался. Проталкивающийся до горла орган перекрывал ему воздух. От постоянного глубокого проникновения и вкуса смазки начались нескончаемые рвотные позывы. Ян хотел дёрнуться, вырваться, но не мог. Неведомая сила полностью сковала его тело, не позволяя пошевелить даже пальцами. Сдавленный крик, полный отчаянья и страха, попытался прорваться наружу, но прозвучал как хрип.       Ян потерял счёт времени. Осознание, что его унижение видят десятки свидетелей, растворилось, потерялось в его собственном ощущении. Дышать он не мог, разум затуманился, а вот происходящее с его телом чувствовалось чётко. От постоянной вибрации в паху и намеренного задевания простаты вторым Августом Яна сковало томительное болезненное напряжение. Захотелось разрядиться любой ценой. Животные инстинкты настолько завладели мозгом юноши, что все его мысли были не о спасительном вдохе, а о желании кончить, даже если после этого он умрёт.       В реальность он вернулся, когда оба Августа одновременно замерли, исторгаясь в тело жертвы. И если вчера Ян готов был биться в истерике, что мужчина кончил ему в попу, то сегодня это показалось чем-то незначительным, по сравнению со спермой, наполнившей ему рот и горло.       Ничего глотать парень не собирался. Едва его отпустили, позволяя в бессилии шлёпнуться на пол, Яна начало рвать. Да с такой силой, что у бедняги потемнело в глазах. Юноша даже не понимал, что из него выходит, главное, во рту уменьшается привкус горькой густой субстанции, вызывающей желание прочистить горло и ротовую полость наждачкой. Когда рвотные позывы кончились, на смену им пришли рыдания, тихие и очень горькие.       Медленно к юноше возвращалась способность снова понимать. Как бы ему хотелось сейчас отрубиться, провалиться в беспамятство. Но разве тут это возможно? Сон во сне приводит к просыпанию наяву. А Август ему просто так проснуться не позволит. К тому же напряжение между ног никуда не делось. На его члене по-прежнему работающий вибратор, который, сдавливая, не даёт кончить. Пусть без стимуляции простаты похоть терпима, но терпима только за счёт стойкого отвращения почти сломленной воли.       — Отдышался?       Вопрос прозвучал мягко, но Яна всё равно передёрнуло. Вряд ли божество проявит жалость за то, что парня вывернуло в его доме. С тяжёлым сердцем юноша открыл глаза, но увидел перед собой только холодный чистый пол. Он нерешительно повернул лицо. Август остался в единственном экземпляре, возвышаясь над жертвой. По мановению руки, Яна снова поставило на ноги.       — Спасибо за шоу, — в руках итальянца появилось влажное полотенце, которым он, не церемонясь, обтёр лицо плачущего и морщащегося юноши. — Зрители в полном восторге.       Вжимая голову в плечи, Ян опасливо обернулся. Красное после рвоты лицо покраснело ещё сильнее. Люди никуда не делись. Кто-то из них стыдливо отвернулся или закрыл лицо руками, чувствуя себя явно неуютно. Большинство молча таращились на участников порно сцены, раскрыв рот. Нашлась даже парочка извращенцев, беззастенчиво мастурбирующих, прижавшись лбом к невидимому стеклу, наблюдая за Яном сквозь полуприкрытые глаза.       — Хочешь, чтобы я полностью стёр их память о сегодняшней ночи?       — Д-да… — Ян уже боялся просить сам, поэтому, едва прозвучал вопрос, повернулся к Августу, умоляюще сжав руки. Его ответ оказался очень тихим из-за хрипоты и внезапно возникшей боли в горле. Юноша, опасаясь, что его с первого раза не услышали, повторил, попутно кивая. — Да! Пожалуйста! Пусть они всё забудут… пожалуйста…       Мужчина усмехнулся, молча указывая жертве на гинекологическое кресло, куда юноша не пожелал залезать изначально.       Ян обречённо всхлипнул, но всё же двинулся в приказанном направлении, кляня себя, что не послушался сразу. Хотел попытаться сохранить остатки гордости? Ну не дурак ли? Ведь ему ясно дали понять: её в любом случае растопчут. Причём, как оказалось, у божества сна есть куча разнообразных способов.       Чем ближе приближался парень к страшному креслу, тем сильнее его трясло. По правде говоря, он понятия не имел, как правильно в него садиться. В конце концов, откуда у него могут быть такие познания?! Ну если использовать логику, догадаться несложно. Осторожно, на дрожащих от страха и возбуждения ногах он поднялся наверх, используя ступеньку, и замер. Он только сейчас ощутил, что по его бёдрам течёт что-то скользкое. Вероятно, сперма со смазкой. Очень захотелось вытереться, но нечем. Пришлось смириться с очередным унижением.       Сев как можно глубже в кресло, юноша напряжённо навалился на спинку, краснея ещё гуще. Пусть ноги раздвигать он пока не спешил, но само понимание, где сидит и что его член торчит колом, подрагивая от желания, не в силах кончить, сводило его с ума.       — Ближе ко мне, малыш, — Август, подойдя к креслу, дёрнул парня за бёдра, заставляя пододвинуться попой к краю. — Ноги сюда, — он похлопал по углублениям, торчащим в стороне.       Стоило всхлипывающему юноше подчиниться, как плотная верёвка, появившаяся из ниоткуда, на манер змеи обвила парня, привязывая его ноги, руки и туловище к креслу.       — Будешь разговаривать или молить о пощаде, — итальянец несколько раз провёл влажным полотенцем по выставленной напоказ дырочке, очищая её, — и получишь кляп, как вчера… Или сегодня. Я легко создам хоть сотни своих копий.       Ян нервно сглотнул, покрываясь мурашками. Этот выполнит угрозу, глазом не моргнув.       — Но пока, раз ты слушаешься, — Август протолкнул палец в задний проход юноши, и тот почувствовал сильный дискомфорт. Пусть анус разработали очень хорошо, мучитель вытирает смазку, а без неё больновато, — пожалуй, я могу отправить лишних свидетелей досматривать более скучные сны.       Боль в пенисе и попе заставила юношу скривить лицо, про уготовленное итальянцем даже предположить жутко, но всё же, когда толпа народу за стеклом исчезла, Яну стало немного лучше.       — Знаешь, что это такое? — Август продемонстрировал жертве длинный очень тонкий гладкий металлический стержень с крупным кольцом на конце.       Парень покачал головой. Он не имел понятия, как называются предметы для извращённого секса, зато был абсолютно уверен, что, как бы они ни назывались, всё равно окажутся у него в заднице.       Как же Ян ошибался. Не зря ему подумалось, что стержень слишком тонкий для самотыка. Итальянец, ничего не объясняя, даже не намекая на свои намерения, протянул ладонь, а после основательно макнул металлический предмет в появившийся на ладони тюбик, вынимая его оттуда полностью в смазке. Прежде, чем юноша смог понять, что происходит, мужчина поставил тюбик ему на живот, освободившейся рукой взял член жертвы и ввёл предмет внутрь не дальше сантиметра.       — А-а!..       Вопль Яна больше походил на визг. От шока, он приподнялся корпусом, насколько позволяли верёвки. Сильное жжение распространилось в пенисе, вызывая жуткие ощущения.       Август, игнорируя вопли, вынул стержень, снова макнул его в смазку и опять протолкнул в половой орган юноши, ещё глубже.       — Твою же мать! — от шока и боли, Ян, перестав следить за собой и языком, выложил пару нелитературных ругательств и жалобно заголосил сквозь слёзы. — За что?! За что вы так со мной?! Мне больно! Хватит, пожалуйста! Если в вас есть хоть капля человечности!..       Юношу можно было понять. Он никогда бы не подумал, что бывают такие извращения. Вот только понимать его никто не собирался. Август, не прерываясь, продолжил макать предмет в смазку, а после медленно, но твёрдо проталкивать его в член, с каждым разом всё глубже, а во рту у парня во время очередного крика сам собой появился продолговатый кожаный кляп, идентичный вчерашнему. Божество сна просто так слов на ветер не бросает.       Дальнейшую пытку Ян смог просто мычать и громко визжать. Даже вибратор на пенисе не удержал орган парня в стоящем положении. Он начал обмякать.       Когда мужчина закончил, в полулежачем члене юноши торчал глубоко погружённый стержень, удерживаемый снаружи кольцом, а Ян, корчась, тихонько поскуливал.       — Теперь ты знаешь, что такое саудинг, малыш, — итальянец прямо из воздуха выудил другую игрушку — внушительных размеров розовый анальный стимулятор, напомнивший юноше своими идущими на увеличение кольцами детскую пирамидку. — Мне пока дорог твой рассудок, поэтому я использовал смазку как положено. Но дальше она нам не понадобится.       Больше Август не церемонился с жертвой. Приставив прохладный кончик к анусу и надавив на него, он, действительно, без геля, резко протолкнул стимулятор в задний проход. Анус, благодаря тому, что был уже разработан, поддался, пропуская предмет в себя, но Ян испытал великолепный колорит режущей боли, причём с обеих сторон. Стараясь спастись от жёстко насаживающего его на стимулятор мужчины, он дёрнул бёдрами, и его член тряхнуло. В глазах у юноши начало темнеть. Кольцо на члене перестало вибрировать, его больше не пытались возбудить, скорее, ему намеренно рвали зад, причём в очень быстром темпе.        Бедняга весь вспотел, продолжая выть во всё горло. Ему оставалось только надеяться на милосердие насильника. Тот вскоре остановился, вынимая игрушку, но передышки не последовало. Без единого слова в руках у итальянца материализовался следующий предмет, превышающий размеры предыдущего. Здоровенный зеленый вибратор с пупырышками по всей длине. Он завибрировал, издав низкое тихое гудение, а Ян заранее заверещал. На этот раз его ожидания оправдались. Парня жёстко отодрали включённой игрушкой, несмотря на дикие вопли. Даже когда предмет извлекли, юноша испытал протяжную боль в анусе, а с трудом приоткрыв опухшие от слёз глаза, заметил на вибраторе капли крови. Август безжалостно порвал его зад и, кажется, не собирается на этом останавливаться. Об этом красноречиво свидетельствовала трансформация игрушки во что-то новое.       Затуманенным взором, вцепившись зубами в кляп, Ян смотрел на вытянутый, толстый предмет, оказавшийся абсолютно полым. Новое орудие для истязаний было очень широким и полностью металлическим. Парень понятия не имел, во что превратится его задний проход после того, как в него запихнут это, и мысленно взмолился о пощаде, ни к кому конкретному не обращаясь. То ли это подействовало, то ли итальянец сам решил, что жертва больше не выдержит, но предмет он решил тщательно смазать, перед тем, как протолкнуть в Яна. Смазка облегчила страдание юноши раза в три. Нет, разорванный анус всё равно резануло, но, в отличие от предыдущего ада, эта боль была терпимой.       — Ты готов к главному блюду?       Усмешка Августа не предвещала ничего хорошего, и у парня сжалось сердце. Два проводка, оголённых с одной стороны и подключённых к плоскому прибору с другой, в руках у настоящего садиста тоже не обнадеживали.       — М? Мгхм! — в голос заскулил Ян, когда один из проводков мужчина обмотал у металлического кольца на стержне, всё ещё находившемся в его члене, а второй прикрепил к предмету в заднем проходе.       — Не переживай, малыш. Тебе понравится.       С этими словами итальянец нажал две кнопки на плоском приборе. Визг Яна стал прыгающим, сбивчивым. Поступающий ток не только заставлял игрушки вибрировать, но и проходил по всему телу. Первые секунды принесли волну боли и дичайшего страха. Но вскоре юноша почувствовал нечто совершенно иное. Разряд, поступающий в стержень, был значительно слабее. Совершенно непонятно, на какие точки он воздействовал, но острая начальная боль переменилась на чудовищную по своей силе волну желания, поднявшую его пенис практически мгновенно. Сзади и металлический предмет, и сам разряд били по простате, заставляя удовольствие перемешаться с болью и охватить каждый нерв в теле жертвы. Парень даже перестал понимать, почему его трясёт. Виновен в том ток или скапливающееся болезненное напряжение от безумного возбуждения, но его конечности ходили ходуном, голова металась из стороны в сторону, а вопли стали походить на глухие стоны.       Но как бы ни хотел юноша кончить, он не смог. Уретральная стимуляция перекрыла канал, резиновое кольцо по-прежнему сжимало член. Поэтому через минуту мучительное удовольствие превратилось в тяжёлую пытку, а когда Август выключил ток, чувство неудовлётворённости и желание продолжения заставили парня проклясть самого себя.       — Готов быть хорошим мальчиком?       Ян, занятый самобичеванием и раздираемый душевными терзаниями, перемешавшимися с физическим неудовлетворением, даже не заметил, как итальянец приблизился, вынимая кляп изо рта юноши. Всё, что смог сделать парень в ответ — это плаксиво застонать, стискивая зубы, и наградить маньяка взглядом, в котором чередовалось презрение, ненависть и похоть.       Следующим освобождению подвергся член жертвы. Стержень из него извлекли аккуратно и умело. Последнее, что вытащил итальянец, это туннель, позволяя измученному анусу ненадолго сжаться.       — Не беспокойся, сейчас всё будет, — мужчина не торопясь расстегнул свои брюки.       Возбуждение, вызванное сильной стимуляцией, настолько мучительно завладело парнем, что он, ненавидя себя не меньше, чем итальянца, сам почти хотел нормального продолжения с логичным завершением. Поэтому, когда в только успевшее сомкнуться колечко бесцеремонно ворвался чужой орган, с губ Яна слетел стон, ставший последствием не столько боли, сколько наслаждения. А стоило Августу обхватить ладонью пенис юноши, как тот, теряя самоконтроль, толкнулся бёдрами и снова застонал, сжав губы. Похоть застилала ему глаза. Жёстко трахающий его мужчина воспринимался как должное, а скользившая ладонь по члену казалась наградой за послушание.       Ян кончил бурно. С громким криком, обильно изливаясь в руку маньяку. Усталое блаженство от испытанного неземного удовольствия после получения долгожданной разрядки растеклось по телу юноши, на мгновение лишив его всех ощущений. Он даже не почувствовал ещё несколько толчков Августа и его окончание. Исчезнувшие верёвки, удерживающие его на кресле, Ян проигнорировал. Он был настолько измучен, что не мог пошевелиться. Возвращающиеся чувства не радовали совершенно. Внутри члена жутко жгло. Попа горела огнём. В кишках тоже неприятно щипало. На душе было необычайно мерзко, прежде всего, от самого себя.       Изнурение настолько сильное, что оказавшийся рядом итальянец не вызвал у него прежнего ужаса. Скорее, нервозную обречённость. Август выглядел как всегда свежо и аккуратно. Руки были идеально чистыми, все следы семени с них пропали. Ярко-зелёные глаза с довольной насмешкой снисходительно взирали на жертву.       — Как тебе такой опыт? — он нежно провёл пальцем по груди юноши, намерено задевая соски.       Ян не ответил. Слишком много сил надо приложить, чтобы разлепить губы, а у него их не было. Такое поведение мужчине не понравилось.       — Мне залечить твою рану? Или перенести её в реальный мир? Хочешь покрасоваться разорванной попкой перед проктологом?       Вопрос мгновенно напомнил парню, где он и с кем разговаривает. Последние остатки оргазма, приглушающие страх, испарились. Юноша сжался и еле выговорил.       — Пожалуйста, залечите…       — Тогда не смей игнорировать меня.       — Я не хочу такой боли снова… — Ян поспешил ответить на первоначальный вопрос и, не сдержав горечи, снова заплакал. Слёз было немного, но все они скатились по щекам. Одна даже попала в уголок рта, увлажняя пересохшие губы солёной каплей.       — Не провоцируй меня больше и боли не будет.       Слабость и беззащитность жертвы смягчила голос маньяка. Он наклонился с явным намерением поцеловать юношу, но внезапно нахмурился. Изящные пальцы обхватили подбородок парня, не позволяя отвернуться. Недолго итальянец внимательно вглядывался в недоумевающие испуганные глаза юноши, продолжая хмурить брови.       — Тебе надо срочно просыпаться, малыш.       Не болезненный, но чувствительный шлепок по щеке буквально вытолкнул Яна из сна. Ему показалось, что он успел только моргнуть, как уже поднял голову в своей комнате, там, где заснул, сидя за столом. Тёплое одеяло сползло на пол, из распахнутого ветром на всю ширину окна сильно дуло, комната похожа на холодильник. Юноша промёрз насквозь.