Так на весь экран, отступить назад. Столько раз солгал – малышка, в этом весь азарт! Ты не понимаешь слов, причиняешь только боль. Я так устал кричать в глаза, что стали каменной стеной.
***
— Уфа, спасибо! Вы охуительная публика! — Элджей как всегда не скупится на тёплые слова перед публикой и искренне благодарит фанатов, пришедших на его сегодняшний концерт. Узенюк скрывается за кулисами под восторженные крики слушателей, которые находились в экстазе после премьеры нескольких новых песен и от эмоций, полученных на концерте любимого исполнителя. Лёха берёт со стола белое махровое полотенце и вытирает им шею, по гладкой коже которой неприятно скатывались горячие капли пота. Он взмок, а это значит, что концерт и впрямь выдался на славу. Следом забегает Чероки, вытирая вспотевшее лицо своей чёрной футболкой, которую он снял со своего тела прямо на сцене. В тот момент он чуть не лишился ушей от громкого визга женской половины публики, а вместе с ним и Узенюк. — У нас самолёт через два часа, — Миронова поглядывает на свом наручные «AppleWatch» и скрывается за деревянной дверью гримёрки. Никаких afterparty. Никаких специально приглашённых гостей. Только Элджей и КО. А почему? Потому что времени впритык. Тупые организаторы. Смирнова подходит к большому белому комоду с зеркалом (за такими обычно гримируют звёзд) и берёт бутылку холодного мятного чая. Ей тоже нужно освежиться. Сегодня на концерте было так же жарко, как и вчера ночью на заднем дворе бара. У Алины осталось несколько царапин на спине от кирпичной поверхности здания, с которой она вчера буквально слилась под натиском горячего возбуждённого мужского тела. Настолько сильно Узенюк вчера впечатался в неё. На его шее пара следов от Алининых ногтей (интересно, а Настя заметила?).Да к чёрту, всё равно ничего не было. А если и было, то только на эмоциональном уровне.
А ведь серьёзно, между этими двумя присутствовала какая-то ментальная связь. Смирнова знала, что Элджей может лишь одним взглядом прочесть её состояние и эмоции. И это пугало. Ужасно пугало. Ведь она не могла проделать того же самого с ним. Алина не понимала, что чувствует Лёша. Она могла лишь предполагать, и Смирнова никогда не была уверена хотя бы на десять процентов в том, что её предположения могут быть верны. — Билеты уже на руках, — в гримёрку заходит Макс, отмахиваясь от летающих в помещении мух билетами на сегодняшний самолёт до Казани. Узенюк жадно присасывается к бутылке с водой и искоса поглядывает на Смирнову, в то время как она роется в своей сумке. Вечно что-то теряет. Какое-то странное чувство Узенюк сейчас испытывает. В районе паха. Да, он возбуждается лишь при одном взгляде на эту девчонку. Чёртов мудак. А ведь дал же себе слово, что забудет её. Как бы не так! В гримёрку заходит Настя. Вся такая счастливая, лучезарная. А ведь она изменилась. Больше не ебёт мозги. Не устраивает истерик. Не ревнует по пустякам. И главное, на её теле волшебным образом не появляются различные следы чужих прикосновений или, того хуже, губ. Всё же, вроде, наладилось...Или нет?
***
— Можно закончить под «Алло-Алло», — задумчиво тянет Чероки, потирая щетинистый подбородок и разглядывая экран ноутбука. Расстановка песен на концерте не самое лёгкое занятие, если быть честным. Элджей утвердительно кивает на предложение друга и снова утыкается в телефон, возвращаясь к чтению комментариев под своим новым постом в сети и упираясь спиной на мягкую спинку кресла. На его плече удобно расположилась голова Дроздовой. Девушка воткнула в уши наушники и, кажется, начала засыпать под биты любимых треков. — Как давно ты спала? — словно «между прочим» спрашивает Ромашов, повернувшись лицом к Смирновой и отведя взгляд от «влюблённой парочки». Сидели они в нескольких метрах от Элджея. Стоит отметить, что внешний вид девушки в последнее время явно желает лучшего. Мешки под глазами, впалые скулы, побледневшая кожа, покусанные губы и взгляд, полный потерянности и безразличия. Всё это, несомненно, плоды бессонных ночей из-за довольно нервной работы. Но ведь дело не только в этом. — Кажется, полторы недели назад, — Алина пытается отшутиться, но поймав на себе странный взгляд друга, она понимает, что попытка не удалась. — Может тебе взять перерыв? — Ну уж нет, — девушка слабо мотает головой и засучивает рукава на своём худи. — Остался месяц до отпуска, я потерплю. — Как знаешь... — Илья потирает кончик носа и, бросив взгляд на пару Узенюка и Дроздовой, продолжает разговор. – Ты, кстати, не знаешь, что у Насти с Димасом происходит? И тут Смирнова замерла. Боже мой, только бы ей послышалось! Он что, вправду завёл диалог про этих двоих? Нет, даже не смей! — Ларионовым? — не самое время косить под дурочку, но ей абсолютно плевать. — Угу, — шатен делает глоток своего остывшего «Американо» и смотрит на собеседницу, ожидая ответа. — Я не в курсе, — русоволосая опускает глаза в экран телефона и старается сделать вид как можно более непринуждённым. — А к чему такой вопрос? — Да я тут на днях видел, как они о чём-то бурно беседовали, — парень оглядывается по сторонам и продолжает, но уже тише. — Ларик её за руки хватал, предъявлял что-то... А я, глухой дурак, не услышал ничего толком. Скажу одно, дело пахнет жареным. — Пф, — девушка усмехается, но получается это как-то слишком нервно. — Да ладно, может, не поделили чего. — Возможно. Илья тяжело вздыхает и, поднявшись с кресла, тихо произносит (дабы Алина не услышала), уходя к своему месту: — Или решают, какую отмазу на этот раз будут лепить перед Лёхой.***
— Нет, Серёж, я не буду этого делать! — решительно шла в отказ Светлана, когда в качестве желания Чероки загадал ей поцеловать удава, который находился в специальном аквариуме в холле отеля, специально на потеху жильцам. — Свет, ну мы же договаривались, — Серый из-под лобья глядел на менеджера, ехидно улыбаясь и перемешивая в руках колоду карт. — Да я быстрее съем Воблу с шоколадом, чем поцелую эту змеюгу! — девушка скрещивает руки на груди и брезгливо воротит носом. Мироновой хватает пары минут на то, чтобы сделасть себе убийственный «шоколадно-рыбный коктейль» и, словно стопку виски, залпом опрокинуть его. Постепенно по мере игры (а если быть точнее, после нескольких выигранных партий Узенюком, которые шли одна за одной) Элджей и КО сошлись на том, чтобы поиграть в «Бутылочку». Такую глупую и простую игру, в которую обычно играют подростки, дабы сблизиться друг с другом и немного «погрешить». Аж смешно. Ну да. Чем же ещё заниматься пятничным вечером в номере отеля, после концерта, и за девять часов перед вылетом в Москву? Из играющих остались Алина, Ромашов, Чероки и Настя с Димой. Лёха, списав всё на усталость и желание выспаться перед полётом, отправился в их с Дроздовой номер ещё после пятой партии «Дурака». Максим и Рома зависали в баре на цокольном этаже отеля, даже не приняв участия и в одной из игр. Светлана тоже отправилась отдыхать и высыпаться. И правильно, ведь на часах половина третьего ночи. — Насть, твоя очередь, — лениво проговаривает Илья, делая затяжку только что закуренной сигареты (а в номере отеля разве можно курить?). Блондинка касается пальцами холодного стекла бутылки из-под вина и раскручивает её. Нехотя и несильно. Игра порядком поднадоела, да и желание соприкоснуться головой с мягкой подушкой постепенно возрастало. Незакупоренное горлышко указывает на Ларионова, который, завидев это, еле заметно ухмыльнулся. А ведь до этого Насте не приходилось ни с кем целоваться за полтора часа игры, что было странным. Повисает немая сцена. Ромашов внимательно наблюдает за происходящим с сигаретой в зубах, Чероки отложил телефон, а Смирнова, почувствовав поражение своего трезвого ума перед опьянением, вообще не была ничему удивлена. Конечно, ей не привыкать видеть подобного рода картину. Но вот Серый с Илюхой... — Ладно, давай по-бырому, — машет рукой Дима и притягивает к себе Дроздову, положив ей грубую руку на шею. Их поцелуй длился около пяти секунд, может чуть больше. И все эти пять секунд остальные три игрока не переставали охуевать над ситуацией. Чероки еле сдерживался, чтобы не размотать Настюху прямо на этом паркете. Ромашов надеялся не подавиться сигаретой и на то, что в номер чудным образом не войдёт Узенюк. А Алина понимала, что настало время «раскрыть все карты». Или же это алкоголь ударил в её глупую голову. Смирнова смотрела на то, как Ларионов обцеловывает губы Дроздовой и невольно вспоминала тот вечер, когда Элджей целовал её губы. Не так, как это делает Дима. Узенюк делал это настойчивее, хозяйственнее, возбуждённее. Он словно хотел насытиться ими так сильно, на сколько это возможно. Смирнова понимает, что в тот момент она ничем не была лучше Ларионова. Возможно, даже хуже. Дима и Настя отстранились друг от друга. Их лица были серьёзными, напряжёнными. Как будто они были против этого поцелуя и вообще, считали его неправильным. Но Алина знает правду.И правда у каждого своя.