Момент Истины (рабочее название)

На Гриммо 12 было пустынно. Горело лишь несколько факелов у входа, а на стуле сидел волшебник, закрывая глаза руками. — Мама, поговори со мной… Мама? Я так виноват перед тобой, перед Гарри… перед Родом. Я сегодня услышал такое, что волосы встают дыбом. Дамблдор… Он отправил Гарри в Азкабан. В Азкабан! 15-тилетнего мальчика! Что мне делать, мама? В этот момент портьеры на портрете леди Блэк резко открылись и на Сириуса уставился немигающий взгляд матери. — Здравствуй, сын, — услышав голос леди Вальбурги, Сириус вскинул голову. — Первым делом закрой дом. — Это я уже сделал. — Теперь скажи мне, на каких основаниях этот старый пень засунул твоего крестника к дементорам? — Он говорил что-то про то, что Тот-кого-Нельзя-Называть вселился в Гарри. — А «Тот-Который» это кто? — Ну, — растерялся Сириус. — Воландеморт. Своды старинного особняка сотряс дикий смех леди Блэк. — Мама? — бровь Сириуса поползла вверх. — Ой, погоди, не могу, — Вальбурга попыталась унять смех. — То есть ты хочешь сказать, что этот старый пердун убеждает всех, что в Гарри вселился собственный отец? Тут Сириус завис. — Ты о чем, мама? Смех леди Блэк резко оборвался. Она в изумлении смотрела на сына. — То есть как это, о чем я? — Мама, Джеймс мертв. — Я знаю, я говорю про второго его отца. — Второго?! — Только не говори мне, что ты ничего не помнишь. — Помню что? — Кричер! — Леди Блэк звала верного Кричера? — Да! Немедленно отведи моего сына к камню Рода и проведи очистительный ритуал Рода Блэк! А с тобой, сын, мы поговорим потом. Сириус беспрекословно повиновался. Он позволил Кричеру себя увести. А леди Блэк погрузилась в раздумья, из которых ее вывел крик: — Тетушка Вальбурга, мне нужно с вами поговорить! — Ну, здравствуй, племянница, — леди Вальбурга усмехнулась. — Я смотрю, все вы сегодня решили обо мне вспомнить. — Вы о чем? — Не важно. Что ты хотела мне сказать? — Я нашла свою дочь. Пауза затянулась. — Так, Белла, милая, с тобой все в порядке? Насколько я помню, ты потеряла своего ребенка. — Нет, со мной не все в порядке. Я не понимаю, что происходит! Я сама прекрасно помню, как я потеряла свое дитя. Но, сегодня, когда мы бились в Министерстве, посланный мною луч Авады, сменил свой цвет, не долетев до одной маглорожденной ведьмы. Я вспомнила, как вы говорили нам о неприкосновенности Блэков, и забрала девочку к себе. Пока она спала, я опробовала зелье Родства. И оно показало, что эта девушка - моя дочь. И я хочу спросить вас, как? Как это возможно? Вальбурга задумалась. Спустя какое-то время, она серьезно посмотрела на Беллу. — Я слышала что-то подобное, когда была еще маленькая. Но точно тебе ничего не могу сказать. Лучше об этом спросить у гоблинов. — Я, наверное, воспользуюсь твоим советом, тетушка. А сейчас, я думаю, мне лучше вернутся к дочери. Она должна скоро проснуться. Присев в реверансе, Белла удалилась. *** А тем временем в поместье Лестрейндж, на большой кровати, под бархатным балдахином, открыла глаза Гермиона Грейнджер. Девушка не понимала, где она находится. Последнее, что она помнила, был луч Авады посланный в нее Беллатриссой Лестрейндж в Министерстве. Перед глазами стояло изумление, написанное в глазах приспешницы Воландеморта, что порождало немало вопросов. Почему она еще жива? Почему луч Авады изменил свой цвет? Где она находится? Не успели в ее голове оформиться эти вопросы, как дверь в спальню открылась и зашла Пожирательница. Первым порывом Гермионы было вытащить палочку, но ее не обнаружилось. — Не это ищешь? — в руках у Беллы появилась палочка Мионы. — Я положу твою палочку на тумбу, и ты в любой момент сможешь ей воспользоваться, но сначала прошу — выслушай меня. Не сводя настороженного взгляда с Беллатриссы, гриффиндорка медленно кивнула. Она понимала, что происходит что-то из ряда вон выходящее. И спасение от Авады уже не казалось ей таким уж удивительным событием, по сравнению со спокойной и вполне адекватной Лестрейндж. — Тебе может это показаться странным, но я не всегда была такой, какой меня знаешь ты. — Начала Беллатрисса. — Когда-то, я тоже была обычной девушкой, со своими мечтами и желаниями. У меня было много друзей, любимый человек и светлое будущее. Моя свадьба казалась мне самым счастливым днем в моей жизни, пока я не узнала, что жду ребенка. Ты не представляешь, что я почувствовала, когда узнала что буду мамой. Для женщин рода Блэк, самое главное в жизни — это материнство. Я просто летала от счастья ровно до того момента, как в моем доме появились авроры. Моего мужа тогда не было дома, а я просто не смогла оказать должного сопротивления. Я потеряла ребенка. Я больше его не чувствовала. — Так вам и надо! — Гермиона не дала червячку жалости просочиться в свое сердце. — Таким людям как вы нельзя иметь детей. Вы чудовище! Вы убийца! — Ах, если бы все было так просто. Ты не понимаешь, все было немного не так, как вам говорил Дамблдор. Я попытаюсь тебе объяснить. Том Реддл это величайший ученый, харизматичный маг и отличный друг. Он не был тем чудовищем, о котором вам рассказывали. Да и вообще, вся та «война» была высосана из пальца. Пожирателей Смерти не существует. По крайней мере, тех, о ком писали в газетах. Была лишь организация Вальпургиевы Рыцари, лидером которых и был Том Реддл. Мы не были убийцами и маньяками, мы лишь боролись за сохранение магических устоев. За то, без чего Магический мир просто рухнет. — Но как же те зверства, о которых писали тогда в газетах? — Это все началось после того, как Том выдвинул свою кандидатуру на пост Министра Магии. Видимо, кому-то это очень не понравилось, — Белла не стала сейчас называть имен, так как понимала, что в данный момент гриффиндорка ей просто не поверит. — Кому-то очень не хотелось, возвращения традиций Магического Мира, ведь Том ратовал именно за это. Тогда и появились те самые Пожиратели Смерти, о которых писали в газетах. Но мы не имели к этому никакого отношения. Ты можешь спросить меня тогда, что же происходило в последний год? И я тебе честно отвечу, что не знаю. После потери ребенка, во мне проснулось родовое проклятие Блэков. — Что это за проклятие, — в Гермионе проснулось ее любопытство. — Пожалуй, тебе лучше прочитать об этом здесь, — Белла указала на книгу на прикроватной тумбочке. — Эта книга из родовой библиотеки Блэков и в ней ты можешь найти ответы на некоторые свои вопросы. А теперь, я пожалуй оставлю тебя одну, а мы продолжим наш разговор позже, когда ты изучишь данный фолиант. Беллатрисса вышла из комнаты, оставив Гермиону в глубокой задумчивости. *** Дементоры разлетались в разные стороны — маленькая бестия вышла на прогулку. — И че за собрание? — затормозила она у одной из камер. — А ну марш по своим местам! Темноволосая, кудрявая девочка бойко раздавала приказы дементорам, как нашкодившим котятам. Стражи Азкабана поспешили убраться восвояси, а парень, сидящий в камере, у которой происходило действие, в ужасе уставился на возмутительницу спокойствия. — Ты… вы… кто? — Здорово! Меня зовут Деймира, а тебя? — А я Гарри, Гарри Поттер. — Да ладно? Тот самый? — Ну, наверное, — робко сказал Гарри, который понятия не имел, как реагировать на столь странную посетительницу. — Значит, будем знакомы. А ты чего тут делаешь? — Сижу? — полувопросительно ответил Поттер. — Ну, это я вижу, — усмехнулась девочка. — А поконкретнее? — Последнее, что я помню это бой в Министерстве, а потом — темнота. Очнулся я уже здесь. — М-да, дела… Это кому ж ты так помешал-то? — Деймира уселась напротив камеры Гарри по-турецки. — Я не знаю, — покачал головой Мальчик-Который-Выжил. — Понятненько, а предположения есть? — Знаешь, если учесть, какой взгляд кинул на меня директор, перед тем, как я отключился, можно предположить, что помешал я как раз таки ему. — Просвети, директор — это кто? — Альбус Дамблдор, — как само собой разумеющееся ответил Поттер. — А-а-а, это который на Хоттабыча похож? Ну, он еще с колокольчиками в бороде ходит? Прям как козел. — Ну, — Гарри не смог сдержать смех. — Знаешь, твое описание очень похоже. Только один вопрос, а кто такой Хоттабыч? — А это русский свихнувшийся маг, который всех трахает и тибедохает. Секунда тишины и камера наполнилась смехом обоих подростков. Кое-как успокоившись, Гарри посмотрел на собеседницу. — Слушай, я никак понять не могу, а что в этом страшном месте делаешь ты? — Как это что? Я тут живу, — пожала плечами Мира. — В Азкабане? — уточнил Поттер. — Ну да. А че тут страшного-то? — Дементоры, например. — Да ты что, это же милые старички и старушки. Типа ваших приведений в Хогвартсе. Увидев скептический взгляд Гарри, Мира продолжила: — Да и вообще, я не понимаю, чего вы их все так боитесь. Они же и мухи не обидят. — А как же поцелуй? — Так все на благо Рода, да и надо же им как-то развлекаться. Гарри приложился затылком к стене. — Ладно, мне пора. Ты это, сиди тут, и никуда не уходи, я еще вернусь, — девочка резво поднялась на ноги. Гарри нервно хихикнул — почему-то это прозвучало как угроза. — Ну, уйти-то у меня вряд ли получится, так что приходи. — А, — задумалась Деймира на секунду, — ну да. Взмахнув черными кудрями, девочка убежала. Ей не терпелось поделиться новостями с отцом. — Папа! Па-ап! Деймира вихрем забежала в кабинет отца и плюхнулась в кресло. — Ты не представляешь, с кем я сейчас познакомилась! Мужчина поставил книгу обратно на стеллаж и с любопытством посмотрел на дочь. Если Мира в таком возбуждении, значит, действительно произошло что-то интересное. — Ну, и кто же произвел на мою девочку такое впечатление? — Гарри Поттер! Раздался грохот. На полу собственного кабинета, без сознания лежал Антонин Долохов.